Шуршик закончил, все посмеялись, я вдыхаю поглубже и начинаю:
— А вот…
— Короче! — перебивает Баранов. — Врезается “запорожец” в “мерседес”, ну, выходит оттуда новый русский…
Прикинь? “Новый русский”! Сейчас уже такого слова-то никто не помнит, анекдот времен перестройки. Еще бы сказал “кооператор”. Ладно, закончил Баранов, все ржут.
— Вот… — начинаю.
— Приехал чукча в Москву! — говорит Ольга. Делать нечего, стою слушаю. Думаю, сейчас она замолчит и я расскажу. Даже не стал ждать, пока все отсмеются, сразу говорю громко:
— Про мышку все знают?!
— Про мышку?
— Про мышку! Про компьютер — знаете, нет? Не знаете? Или знаете?
— О! — орет Баранов. — Короче! Раз, значит, лев собрал всех зверей…
И опять понеслось… Я уже молчу, ничего не говорю. Наконец они поисчерпались, задумались. Я тоже молчу. Фиг вам, а не анекдот. Но все-таки не выдержал:
— Ладно, говорю. Слушайте про мышку. Раз, значит, давным-давно, когда дискеты были большие, а программы маленькие, испекла Баба-яга Колобка. Говорит — катись, Колобок, по лесу, собирай мне первый в мире персональный компьютер из лесных жителей! Дам я тебе волшебство — превращать зверей в компьютерные детали. Короче, катится Колобок по лесу, а навстречу Ежик: “Колобок, я тебя съем!” Колобок отвечает: “Не ешь меня, Ежик! У меня для тебя деловое предложение — хочешь быть клавиатурой?” Ежик удивляется: “Это как?” — “А вот смотри: лежишь ты на столе, на спинке вместо иголок — кнопочки. Приходят люди и весь день тебе спинку чешут! Пивом, чаем и кофием поят — хоть залейся! Печеньем кормят — хоть засыпься!” — “Хочу!” — воскликнул Ежик и в тот же миг превратился.
— Во, кстати! — говорит Баранов. — Я еще про ежика вспомнил!
— Да помолчи ты! — говорю. — Ну дай уже мне дорассказать!
— Давай-давай, — говорит Баранов. — Напомните только мне потом, а то забуду!
— Катится Колобок дальше, а навстречу Лиса: “Колобок, я тебя съем!” — “Не ешь меня Лиса, послушай мое деловое предложение: хочешь быть системным блоком?” — “А это как?” — “А вот так — будешь большим ящиком: ротик-дисководик, глазки-лампочки. Будут люди приходить, дисками сдобными кормить, а ты сидишь себе и глазками подмигиваешь. Здорово?.” — “Хочу!” — воскликнула Лиса и превратилась. Катится Колобок дальше, а навстречу Медведь:
“Колобок, я тебя съем!”
— Ну, блин, Алекс, ты развел бодягу! — говорит Шур-шик. — Короче можешь?
— Погоди! Ты слушай! Колобок отвечает: “Не ешь! У меня к тебе деловое предложение: будешь монитором! Лежишь на столе — большой и важный, — а все с тебя просто глаз не сводят, не налюбуются!” — “Хочу!” — закричал Медведь и превратился. Покатился Колобок дальше…
— Там долго еще? — морщится Баранов.
— А я не поняла, как это медведь монитором стал? А куда на него смотреть? — говорит Ольга.
— На задницу смотреть! — говорит Баранов. Все ржут.
— Да погодите вы!!! — кричу. — Совсем немного осталось! Катится Колобок дальше…
— А он это все теперь за собой тащит? — спрашивает Аркад. — Типа?
— Ну типа тащит, не важно.
— У Колобка рук нет, — говорит Баранов. — Он лбом пинает!
Все опять ржут.
— Блин, не хотите слушать, не надо! — говорю я и отворачиваюсь.
— Ну дайте человеку рассказать, чего вы, действительно? — вступается Ольга.
— Короче, — говорю, — катится Колобок дальше и увидел Мышку. “Стой, Мышка! У меня и для тебя найдется деловое предложение! Ты будешь компьютерной мышкой! Будешь лежать на коврике, а люди тебя — хвать за шкирку и ну трепать взад-вперед!”
— Так, народ, нам выходить! — говорит Аркад. И все начинают суетиться, снимать с полок сумки.
— Погодите! — говорю. — Там уже концовка!
— В тамбуре, в тамбуре расскажешь! Это платформа “Восемьдесят первый километр”, тут он стоит секунду.
Все идут в тамбур, я за ними. Наконец набиваемся в тамбуре, поезд тормозит.
— Короче!!! — говорю. — Слушайте сюда! Мышка обиделась! Говорит: “Да пошел ты в задницу, Колобок!” И превратилась! И с тех пор у мышки в заднице колобок!
Оборачиваюсь, смотрю на лица. Никто не смеется.
— Пошлость какая! — фыркает Ольга.
— Народ, вы чего, не поняли? — удивляюсь я.
— А в чем смысл? — говорит Баранов.
— Ну, мышку компьютерную видели когда-нибудь?
— Ну, видели. Кто ж не видел мышку компьютерную?
— А разбирали ее? Смотрели, что там у нее снизу?
— Блин, да ну тебя, Алекс, с твоими занудными телегами компьютерными, — говорит Щуршик, и двери открываются.
Мы вываливаемся на платформу. И долго-долго шагаем. Дорога там — через поселок, через лес и снова поселок. Все идут, по парам разбились, болтают. Я иду за ними. Падаю и умираю. А Косач стоит надо мной, и Аленка тут еще с собачкой своей гуляла, мимо шла, стоят они, слезы льют. Даже нет! Не так все было! Не было никакой подворотни, и бандитов этих мелких не было.
Террористы хотят взорвать весь город. Атомной бомбой. Вот ведь странно — почему в мире еще ни одного атомного теракта не было? Ведь бомба атомная современная в маленьком рюкзачке уместится. Да и сделать ее просто, я в инете читал, что студенты какие-то американские ее в гараже сделали чуть ли не полвека назад, скандал был…
В общем, террористы собираются взорвать всю нашу Москву. Для этого захватили здание в центре Москвы и взяли заложников. Первых попавшихся прохожих. Ну и меня, конечно, так, случайно, мимо шел. И вот мы сидим с заложниками в комнате, а террористы собираются-взорвать бомбу. Готовятся. А нас охраняет трое — нет, — пятеро! — охранников! И вся надежда, конечно, на меня, потому что остальные заложники — женщины и дети. Из мужиков только офисные дядьки в пиджаках, они все передрейфили, конечно сидят бледные, зубами стучат. Да, точно, это здание офиса крутой американской фирмы “ЕМ-софт”. И я совсем не случайный прохожий — я туда на работу пришел наниматься сисадмином. Вот так нормально.
И вот сидят они все, дрожат — секретарши, начальник толстый. Потеет, галстук пытается развязать уже полчаса трясущимися руками. А я делаю вид, что мне тоже очень страшно. Хотя, конечно, ни фига мне не страшно. Я дышу так медленно — вдох глубокий-глубокий и выдох глубокий-глубокий… По древнетайваньской боевой системе. Смысл в том, чтоб клетки тела до упора кислородом пропитались перед прыжком. Про запас. Очень пригодится кислород борющемуся организму. Честно говоря, я сам этот метод придумал, но, по-моему, вполне логично, да? Надо при случае с каким-нибудь медиком обсудить в Интернете.
А рядом сидят секьюрити офиса местные — связанные, обезоруженные. И на меня смотрят, видят, как я тихонько и сосредоточенно силы накапливаю. И понимают, что я затеял. Профессионалы профессионала всегда понимают. А я так встаю и говорю тоненьким-тоненьким противным голоском: “Дяденька, писать хочу, умираю! Пустите писать, пожалуйста!” А сам так осторожненько, незаметно так, подбираюсь, подбираюсь к ближайшему террористу. Он, конечно, автомат поднимает и мне в подбородок тычет: “Сдурел? А ну сядь на место, щенок!”
И тут я — хвать за дуло автомата, а ногой по яйцам! Кстати, забыл сказать — я же тоже был связан, просто к тому времени уже развязался. Такое есть особое умение — я незаметно напряг мышцы, когда мне руки за спиной связывали. Все связки набухли, надулись, и на них, надутых, веревки крепко наложили, не заметили. А затем я кисти расслабил, и веревки сами с меня соскользнули. Вот это уже реальная техника! Когда-то демонстрировал Витька Кольцов, был у нас такой гопничек на втором курсе, Вьетнамской борьбой занимался и где-то вышибалой работал. Мы его на спор связали, а он говорил, что развяжется. Ну, положим, вязали мы его тщательно, и развязаться ему до конца все же не удалось. Спор он проиграл, но еще бы чуть-чуть — и развязался! В общем, сам принцип понятен. Так я и поступил.
Но бандит-то этого не знает! Поэтому, конечно, офигевает и шарахается в сторону! Тоже профессионал, конечно. Но разве от меня уйдешь? Я подпрыгиваю высоко — и в развороте корпуса ему ногой в челюсть! Только хруст и слышен. Кости трещат. Зубы его летят во все стороны веером и по полу скачут, как горошинки. И на шум, понятное дело, оборачиваются его дружки. Поздно, суки! Автомат уже у меня в руках! Поэтому все они падают, скошенные одной очередью. А я бросаюсь… Куда? В окно, конечно! С автоматом. Хотя на фиг он мне нужен? В нем и пули уже закончились! Поэтому я наклоняюсь к одному из трупов и снимаю с него пистолет и нож. Я бы еще чего-нибудь там нашел, но в дверь уже вбегает рота новых бандитов! И стреляют в меня. А я в окно и по водосточной трубе на второй этаж — переворачиваюсь по карнизам, очень мне нелегко это дается.
А на следующем этаже у нас чего? Ну, точно, аппаратная! Сервера стоят всей компании “ЕМ-софт”, куда я сисадмином хотел устроиться. А засел там всего один охранник-террорист. Я ему быстро и без шума, по-деловому так, сворачиваю шею с тихим, но приятным хрустом. И прячу тело за процессорную стойку. Что там у них, кстати, стоит за техника? “Макинтоши” или… Стоп, не время! Время сматываться!
И я снимаю с трупа одежду и одеваюсь в нее. Маску черную на лицо, понятное дело, надеваю. И вовремя — вбегают террористы, видят меня. Я развожу руками — никто здесь не пробегал. Они бегут дальше. А я ныряю куда? Правильно!
— Алекс! Догоняй, чего ты там плетешься! — кричит Шуршик.
— Да иду я, иду, отстань!
Дом старый, трехэтажный. Я ныряю в вентиляционную шахту. И они теряют мой след. А я ползу ходами, весь в пыли, и заползаю на следующий этаж тихонько, в вентиляционную отдушину под самым потолком. Потолок навесной, офисный. А над ним еще полметра до настоящего потолка. Потому что особняк старый, а потолки в офисах низкие положено делать. И вот я там наверху, на этих антресолях, и ползаю. И вижу сквозь дырочки в обшивке потолка, что у террористов внизу совещание.
Я, конечно, прислушиваюсь — и понимаю наконец, что здесь, черт побери, происходит! Откуда же мне знать было раньше? Я-то думал, они просто мирное офисное здание в центре Москвы захватили с заложниками… А тут — вон какое дело… Хотят взорвать атомную бомбу! Поставили ее во дворе дома. Двор закрытый такой со всех сторон, так что спецназу не добраться. И сейчас будут взрывать! Они на все готовы, подонки!
Оканчивается у них совещание, они выходят из комнаты. И я понимаю, что не успеваю их остановить! И значит, пиндык Москве, и Аленке, и маме, и Баранову, кстати, тоже пиндык. Жалко его, дурака. Хорошо, что бабушка в Туле, ее взрывная волна не достанет.
Ладно, думаю, получите! И начинаю палить через потолок из двух своих пистолетов. Конечно, не нож я взял, а второй пистолет. Я что, похож на ненормального — ножи метать, когда вот-вот Москва взорвется к ежам? Это в фильме хорошо или в книжке, но у нас-то — у нас жизнь, страшная и реальная. Поэтому я стреляю в террористов сверху, и они падают, начальники ихние, с пулями в башках. Так и не успев понять, что происходит.
Конечно, падают только те, кто выбежать из комнаты не успел. А те, кто успел из комнаты выбежать, те прямиком во двор бегут и кричат на своем языке: “Файр!” или чего они там кричат? Короче, взрывайте уже скорее! А то с улицы из окружения (дом-то окружен!) к нам пробился боец спецназа и может все испортить! Поэтому чего тут тянуть, взрывайте!, И не скрою, это мне очень и очень приятно — что меня, простого студента, приняли за бойца спецназа…
— Алекс! Не отставай! Потеряешься, как тогда, — опять тебя искать?
— Да иду я, иду! Дай шнурок завязать!
В общем, тут я понимаю, что уже не успеть. И вылезаю через вентиляцию на крышу особняка. И с разбегу прыгаю вниз во двор! И музыка играет. Саундтрек к фильму “Матрица”… Хотя откуда там музыка? Может, из окна какого-нибудь громко играла? Черт. Неправдоподобно. Черт. Черт с ней, с музыкой. Не до музыки сейчас!
Уже в полете я начинаю стрелять с обеих рук из всех своих пистолетов! А во дворе окружение такое — стоят человек десять террористов с пистолетами. И смотрят перед собой. Молитву читают. Потому что в центре на табуретке ящик с пультом — это и есть атомная бомба. И вот главный террорист дочитал молитву вслух и уже тянет руку к кнопке! Но тут я падаю с крыши ему прямо на башку — обеими ногами!
В итоге — у него сломана шея, а я жив-здоров, как будто не падал с третьего этажа! Клево? Но в меня целятся пистолеты. Делать нечего, я поворачиваюсь спиной к бомбе — и начинаю с обеих рук этих гадов методично отстреливать одного за другим, тщательно прицеливаясь в лоб каждому. Возникает резонный вопрос — неужели они стоят парализованные ужасом и не стреляют в меня? Или, может, ты полагаешь, что они от шока стреляют, да промахиваются?
А вот и нет! Это ведь не сказка, не приключенческий боевик, это суровая жизнь. Поэтому, конечно, они стреляют мне в грудь. Но в том-то и был весь мой расчет!!! Я сознательно пошел на это, а что оставалось делать? Пули проходят меня насквозь и врезаются в пульт управления бомбой. И конечно, выводят его из строя! А когда террористы понимают, что они наделали, — уже поздно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— А вот…
— Короче! — перебивает Баранов. — Врезается “запорожец” в “мерседес”, ну, выходит оттуда новый русский…
Прикинь? “Новый русский”! Сейчас уже такого слова-то никто не помнит, анекдот времен перестройки. Еще бы сказал “кооператор”. Ладно, закончил Баранов, все ржут.
— Вот… — начинаю.
— Приехал чукча в Москву! — говорит Ольга. Делать нечего, стою слушаю. Думаю, сейчас она замолчит и я расскажу. Даже не стал ждать, пока все отсмеются, сразу говорю громко:
— Про мышку все знают?!
— Про мышку?
— Про мышку! Про компьютер — знаете, нет? Не знаете? Или знаете?
— О! — орет Баранов. — Короче! Раз, значит, лев собрал всех зверей…
И опять понеслось… Я уже молчу, ничего не говорю. Наконец они поисчерпались, задумались. Я тоже молчу. Фиг вам, а не анекдот. Но все-таки не выдержал:
— Ладно, говорю. Слушайте про мышку. Раз, значит, давным-давно, когда дискеты были большие, а программы маленькие, испекла Баба-яга Колобка. Говорит — катись, Колобок, по лесу, собирай мне первый в мире персональный компьютер из лесных жителей! Дам я тебе волшебство — превращать зверей в компьютерные детали. Короче, катится Колобок по лесу, а навстречу Ежик: “Колобок, я тебя съем!” Колобок отвечает: “Не ешь меня, Ежик! У меня для тебя деловое предложение — хочешь быть клавиатурой?” Ежик удивляется: “Это как?” — “А вот смотри: лежишь ты на столе, на спинке вместо иголок — кнопочки. Приходят люди и весь день тебе спинку чешут! Пивом, чаем и кофием поят — хоть залейся! Печеньем кормят — хоть засыпься!” — “Хочу!” — воскликнул Ежик и в тот же миг превратился.
— Во, кстати! — говорит Баранов. — Я еще про ежика вспомнил!
— Да помолчи ты! — говорю. — Ну дай уже мне дорассказать!
— Давай-давай, — говорит Баранов. — Напомните только мне потом, а то забуду!
— Катится Колобок дальше, а навстречу Лиса: “Колобок, я тебя съем!” — “Не ешь меня Лиса, послушай мое деловое предложение: хочешь быть системным блоком?” — “А это как?” — “А вот так — будешь большим ящиком: ротик-дисководик, глазки-лампочки. Будут люди приходить, дисками сдобными кормить, а ты сидишь себе и глазками подмигиваешь. Здорово?.” — “Хочу!” — воскликнула Лиса и превратилась. Катится Колобок дальше, а навстречу Медведь:
“Колобок, я тебя съем!”
— Ну, блин, Алекс, ты развел бодягу! — говорит Шур-шик. — Короче можешь?
— Погоди! Ты слушай! Колобок отвечает: “Не ешь! У меня к тебе деловое предложение: будешь монитором! Лежишь на столе — большой и важный, — а все с тебя просто глаз не сводят, не налюбуются!” — “Хочу!” — закричал Медведь и превратился. Покатился Колобок дальше…
— Там долго еще? — морщится Баранов.
— А я не поняла, как это медведь монитором стал? А куда на него смотреть? — говорит Ольга.
— На задницу смотреть! — говорит Баранов. Все ржут.
— Да погодите вы!!! — кричу. — Совсем немного осталось! Катится Колобок дальше…
— А он это все теперь за собой тащит? — спрашивает Аркад. — Типа?
— Ну типа тащит, не важно.
— У Колобка рук нет, — говорит Баранов. — Он лбом пинает!
Все опять ржут.
— Блин, не хотите слушать, не надо! — говорю я и отворачиваюсь.
— Ну дайте человеку рассказать, чего вы, действительно? — вступается Ольга.
— Короче, — говорю, — катится Колобок дальше и увидел Мышку. “Стой, Мышка! У меня и для тебя найдется деловое предложение! Ты будешь компьютерной мышкой! Будешь лежать на коврике, а люди тебя — хвать за шкирку и ну трепать взад-вперед!”
— Так, народ, нам выходить! — говорит Аркад. И все начинают суетиться, снимать с полок сумки.
— Погодите! — говорю. — Там уже концовка!
— В тамбуре, в тамбуре расскажешь! Это платформа “Восемьдесят первый километр”, тут он стоит секунду.
Все идут в тамбур, я за ними. Наконец набиваемся в тамбуре, поезд тормозит.
— Короче!!! — говорю. — Слушайте сюда! Мышка обиделась! Говорит: “Да пошел ты в задницу, Колобок!” И превратилась! И с тех пор у мышки в заднице колобок!
Оборачиваюсь, смотрю на лица. Никто не смеется.
— Пошлость какая! — фыркает Ольга.
— Народ, вы чего, не поняли? — удивляюсь я.
— А в чем смысл? — говорит Баранов.
— Ну, мышку компьютерную видели когда-нибудь?
— Ну, видели. Кто ж не видел мышку компьютерную?
— А разбирали ее? Смотрели, что там у нее снизу?
— Блин, да ну тебя, Алекс, с твоими занудными телегами компьютерными, — говорит Щуршик, и двери открываются.
Мы вываливаемся на платформу. И долго-долго шагаем. Дорога там — через поселок, через лес и снова поселок. Все идут, по парам разбились, болтают. Я иду за ними. Падаю и умираю. А Косач стоит надо мной, и Аленка тут еще с собачкой своей гуляла, мимо шла, стоят они, слезы льют. Даже нет! Не так все было! Не было никакой подворотни, и бандитов этих мелких не было.
Террористы хотят взорвать весь город. Атомной бомбой. Вот ведь странно — почему в мире еще ни одного атомного теракта не было? Ведь бомба атомная современная в маленьком рюкзачке уместится. Да и сделать ее просто, я в инете читал, что студенты какие-то американские ее в гараже сделали чуть ли не полвека назад, скандал был…
В общем, террористы собираются взорвать всю нашу Москву. Для этого захватили здание в центре Москвы и взяли заложников. Первых попавшихся прохожих. Ну и меня, конечно, так, случайно, мимо шел. И вот мы сидим с заложниками в комнате, а террористы собираются-взорвать бомбу. Готовятся. А нас охраняет трое — нет, — пятеро! — охранников! И вся надежда, конечно, на меня, потому что остальные заложники — женщины и дети. Из мужиков только офисные дядьки в пиджаках, они все передрейфили, конечно сидят бледные, зубами стучат. Да, точно, это здание офиса крутой американской фирмы “ЕМ-софт”. И я совсем не случайный прохожий — я туда на работу пришел наниматься сисадмином. Вот так нормально.
И вот сидят они все, дрожат — секретарши, начальник толстый. Потеет, галстук пытается развязать уже полчаса трясущимися руками. А я делаю вид, что мне тоже очень страшно. Хотя, конечно, ни фига мне не страшно. Я дышу так медленно — вдох глубокий-глубокий и выдох глубокий-глубокий… По древнетайваньской боевой системе. Смысл в том, чтоб клетки тела до упора кислородом пропитались перед прыжком. Про запас. Очень пригодится кислород борющемуся организму. Честно говоря, я сам этот метод придумал, но, по-моему, вполне логично, да? Надо при случае с каким-нибудь медиком обсудить в Интернете.
А рядом сидят секьюрити офиса местные — связанные, обезоруженные. И на меня смотрят, видят, как я тихонько и сосредоточенно силы накапливаю. И понимают, что я затеял. Профессионалы профессионала всегда понимают. А я так встаю и говорю тоненьким-тоненьким противным голоском: “Дяденька, писать хочу, умираю! Пустите писать, пожалуйста!” А сам так осторожненько, незаметно так, подбираюсь, подбираюсь к ближайшему террористу. Он, конечно, автомат поднимает и мне в подбородок тычет: “Сдурел? А ну сядь на место, щенок!”
И тут я — хвать за дуло автомата, а ногой по яйцам! Кстати, забыл сказать — я же тоже был связан, просто к тому времени уже развязался. Такое есть особое умение — я незаметно напряг мышцы, когда мне руки за спиной связывали. Все связки набухли, надулись, и на них, надутых, веревки крепко наложили, не заметили. А затем я кисти расслабил, и веревки сами с меня соскользнули. Вот это уже реальная техника! Когда-то демонстрировал Витька Кольцов, был у нас такой гопничек на втором курсе, Вьетнамской борьбой занимался и где-то вышибалой работал. Мы его на спор связали, а он говорил, что развяжется. Ну, положим, вязали мы его тщательно, и развязаться ему до конца все же не удалось. Спор он проиграл, но еще бы чуть-чуть — и развязался! В общем, сам принцип понятен. Так я и поступил.
Но бандит-то этого не знает! Поэтому, конечно, офигевает и шарахается в сторону! Тоже профессионал, конечно. Но разве от меня уйдешь? Я подпрыгиваю высоко — и в развороте корпуса ему ногой в челюсть! Только хруст и слышен. Кости трещат. Зубы его летят во все стороны веером и по полу скачут, как горошинки. И на шум, понятное дело, оборачиваются его дружки. Поздно, суки! Автомат уже у меня в руках! Поэтому все они падают, скошенные одной очередью. А я бросаюсь… Куда? В окно, конечно! С автоматом. Хотя на фиг он мне нужен? В нем и пули уже закончились! Поэтому я наклоняюсь к одному из трупов и снимаю с него пистолет и нож. Я бы еще чего-нибудь там нашел, но в дверь уже вбегает рота новых бандитов! И стреляют в меня. А я в окно и по водосточной трубе на второй этаж — переворачиваюсь по карнизам, очень мне нелегко это дается.
А на следующем этаже у нас чего? Ну, точно, аппаратная! Сервера стоят всей компании “ЕМ-софт”, куда я сисадмином хотел устроиться. А засел там всего один охранник-террорист. Я ему быстро и без шума, по-деловому так, сворачиваю шею с тихим, но приятным хрустом. И прячу тело за процессорную стойку. Что там у них, кстати, стоит за техника? “Макинтоши” или… Стоп, не время! Время сматываться!
И я снимаю с трупа одежду и одеваюсь в нее. Маску черную на лицо, понятное дело, надеваю. И вовремя — вбегают террористы, видят меня. Я развожу руками — никто здесь не пробегал. Они бегут дальше. А я ныряю куда? Правильно!
— Алекс! Догоняй, чего ты там плетешься! — кричит Шуршик.
— Да иду я, иду, отстань!
Дом старый, трехэтажный. Я ныряю в вентиляционную шахту. И они теряют мой след. А я ползу ходами, весь в пыли, и заползаю на следующий этаж тихонько, в вентиляционную отдушину под самым потолком. Потолок навесной, офисный. А над ним еще полметра до настоящего потолка. Потому что особняк старый, а потолки в офисах низкие положено делать. И вот я там наверху, на этих антресолях, и ползаю. И вижу сквозь дырочки в обшивке потолка, что у террористов внизу совещание.
Я, конечно, прислушиваюсь — и понимаю наконец, что здесь, черт побери, происходит! Откуда же мне знать было раньше? Я-то думал, они просто мирное офисное здание в центре Москвы захватили с заложниками… А тут — вон какое дело… Хотят взорвать атомную бомбу! Поставили ее во дворе дома. Двор закрытый такой со всех сторон, так что спецназу не добраться. И сейчас будут взрывать! Они на все готовы, подонки!
Оканчивается у них совещание, они выходят из комнаты. И я понимаю, что не успеваю их остановить! И значит, пиндык Москве, и Аленке, и маме, и Баранову, кстати, тоже пиндык. Жалко его, дурака. Хорошо, что бабушка в Туле, ее взрывная волна не достанет.
Ладно, думаю, получите! И начинаю палить через потолок из двух своих пистолетов. Конечно, не нож я взял, а второй пистолет. Я что, похож на ненормального — ножи метать, когда вот-вот Москва взорвется к ежам? Это в фильме хорошо или в книжке, но у нас-то — у нас жизнь, страшная и реальная. Поэтому я стреляю в террористов сверху, и они падают, начальники ихние, с пулями в башках. Так и не успев понять, что происходит.
Конечно, падают только те, кто выбежать из комнаты не успел. А те, кто успел из комнаты выбежать, те прямиком во двор бегут и кричат на своем языке: “Файр!” или чего они там кричат? Короче, взрывайте уже скорее! А то с улицы из окружения (дом-то окружен!) к нам пробился боец спецназа и может все испортить! Поэтому чего тут тянуть, взрывайте!, И не скрою, это мне очень и очень приятно — что меня, простого студента, приняли за бойца спецназа…
— Алекс! Не отставай! Потеряешься, как тогда, — опять тебя искать?
— Да иду я, иду! Дай шнурок завязать!
В общем, тут я понимаю, что уже не успеть. И вылезаю через вентиляцию на крышу особняка. И с разбегу прыгаю вниз во двор! И музыка играет. Саундтрек к фильму “Матрица”… Хотя откуда там музыка? Может, из окна какого-нибудь громко играла? Черт. Неправдоподобно. Черт. Черт с ней, с музыкой. Не до музыки сейчас!
Уже в полете я начинаю стрелять с обеих рук из всех своих пистолетов! А во дворе окружение такое — стоят человек десять террористов с пистолетами. И смотрят перед собой. Молитву читают. Потому что в центре на табуретке ящик с пультом — это и есть атомная бомба. И вот главный террорист дочитал молитву вслух и уже тянет руку к кнопке! Но тут я падаю с крыши ему прямо на башку — обеими ногами!
В итоге — у него сломана шея, а я жив-здоров, как будто не падал с третьего этажа! Клево? Но в меня целятся пистолеты. Делать нечего, я поворачиваюсь спиной к бомбе — и начинаю с обеих рук этих гадов методично отстреливать одного за другим, тщательно прицеливаясь в лоб каждому. Возникает резонный вопрос — неужели они стоят парализованные ужасом и не стреляют в меня? Или, может, ты полагаешь, что они от шока стреляют, да промахиваются?
А вот и нет! Это ведь не сказка, не приключенческий боевик, это суровая жизнь. Поэтому, конечно, они стреляют мне в грудь. Но в том-то и был весь мой расчет!!! Я сознательно пошел на это, а что оставалось делать? Пули проходят меня насквозь и врезаются в пульт управления бомбой. И конечно, выводят его из строя! А когда террористы понимают, что они наделали, — уже поздно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51