И если человек становится на путь истинный, разве он этим не искупает заблуждения прошлого?
— О! — грустно проговорил обвиняемый. — Мне и так мало осталось жить.
— Почему вы так думаете?
— Потому, что я никогда не совершу малодушного поступка, а купить жизнь ценой предательства считаю бесчестьем.
— Вижу: вы человек незаурядный, и хочу понять, какое стечение загадочных и ужасных обстоятельств заставило вас стать соучастником преступлений. Умоляю вас вспомнить о чести прежних дней. Я свободен от гнева и ненависти к вам. Перед вами судья, и судья беспристрастный.
— Я не способен просить вас о помиловании. Вы прекрасно понимаете, капитан: мое доброе имя может спасти только смерть. Я готов умереть позорной смертью пирата. Это будет достойным завершением позорной жизни. Пусть меня повесят.
— Вы храбрый человек, и, будете ли вы говорить или молчать, в любом случае это будет поступок храброго человека. Если суд приговорит вас к смертной казни, то вы умрете солдатской смертью, а не на веревке.
Неизвестный побледнел и резко встал.
— Я умру стоя… встречая грудью ветер?.. Я увижу смерть в лицо?.. И буду командовать огнем?
— Даю вам слово!
— Капитан, господа, благодарю! Ваше великодушие безгранично!.. Пусть решает правосудие.
Обвиняемого вывели в коридор. Ждать пришлось минут пять. Когда его ввели снова, судьи стояли на ногах и были в фуражках.
— Вам нечего сказать в оправдание? — спросил капитан.
— Нечего.
Тогда был произнесен смертный приговор.
— Капитан, — приговоренный отдал честь, держась твердо и с достоинством, — я знаю: приговоры военно-полевого суда подлежат немедленному исполнению, но прошу отсрочку на несколько часов. Мне хотелось бы оставить подробную записку, которая помогла бы вам уничтожить тех, кто объявил ужасную войну человечеству.
— Будет сделано так, как вы пожелаете.
ГЛАВА 2
Завещание бандита. — Из хроники происшествий. — Что случилось с офицером морской пехоты на приеме у парижского финансиста. — Уничтожение корабля. — Как приобретенное нечестным путем дает многократную прибыль. — Воровской банкир. — Военный совет морских разбойников. — Заговор, от которого нет спасения. — Ужасное сходство. — Что же представляет собой «корабль-хищник». — Одна душа, четыре тела. — Корабль, умеющий гримироваться, переодеваться, перевоплощаться, подобно комедианту. — Наука на службе у бандитизма. — Результат сжижения водорода, не менее странный, чем неожиданный. — Средство, использованное для создания трехмачтовой шхуны. — Машина без передач. — Убирающаяся пушка. — Ремонт пиратского судна.
Казнь свершилась на рассвете.
Приговоренный встретил смерть просто и смело, без бахвальства и рисовки. Не всегда бывает так легко свести счеты с жизнью не слишком чистой, особенно когда речь идет не о гибели во имя благородной идеи, а об уходе из жизни врага человечества.
Смерть его была лучше, чем жизнь. Труп, завернутый в кусок ткани, опустили за борт…
И воды сомкнулись над ним.
Покойный выполнил обещание; когда к нему пришел офицер, чтобы объявить о наступлении урочного часа, неизвестный передал ему объемистый пакет и произнес:
— Когда все кончится… отдайте капитану. Теперь я в вашем распоряжении.
Через несколько минут после казни де Вальпре взял бесценный документ, заперся в каюте и стал изучать завещание казненного.
В конверте находилось пятнадцать листков, исписанных твердым и в то же время изящным почерком.
Автор сразу же подчеркнул, что он излагает правдивую историю, не имеющую ничего общего с вымыслом романиста. Вот эти страницы. Воспроизвожу их слово в слово. Бессмысленно выпячивать неправдоподобное и превращать в обыденную драму. Вот глава из книги ада, рассказанная мертвецом:
«Если это вас интересует, капитан, началом послужит газетная хроника происшествий, а концом — драма.
Многие газеты напечатали сообщение о происшествии, случившемся однажды вечером:
«В городе Бремене произошла ужасающая катастрофа. Трехмачтовое торговое судно «Мозель» взлетело на воздух в результате взрыва ящика с миной, о существовании которой никто и не подозревал. Через день корабль должен был выйти в море, и погрузка к этому времени уже завершилась. Число убитых и раненых превышает сто человек.
Собственником груза был немец Томас, уроженец Дрездена. Узнав о катастрофе, несчастный попытался покончить жизнь самоубийством.
Находясь в исступлении, он сделал совершенно неожиданные признания, проливающие новый свет на происшествие.
Будучи владельцем партии груза, Томас застраховал ее на сумму, в двадцать раз превышающую истинную. Если бы судно в пути затонуло, он получил бы чистую прибыль в размере трехсот тысяч франков.
Чтобы достичь желаемого результата, Томас заложил нечто вроде адской машины с вмонтированным часовым механизмом, который бы по истечении нескольких дней заставил сработать ударный механизм детонатора. Взрыв запальной трубки поджег бы несколько килограммов динамита.
Трехмачтовик погиб, когда рабочие порта нечаянно уронили ящик».
Это сообщение, написанное в репортерском стиле, то есть на убогом французском, потрясает ужасающей банальностью.
Мне показалось, что я слышу говорящего в нос Сивиньена Арпакса, ловкого, желающего всем угодить журналиста.
Граф де Жаверси, преуспевающий финансист, которого вы наверняка знаете, устроил большой бал. Я там был. Арпакс, передавший сообщение, имел огромный успех. Происшествие вызвало взрыв гнева и ужаса в огромном салоне, где собрался весь Париж.
Естественно, каждый клеймил позором преступные устремления Томаса. Одни настаивали на том, что он был членом огромной организации морских разбойников и представлял собой всего лишь слепое орудие; другие, напротив, полагали, что он — ловкий мошенник, работавший только на себя; нашлись и такие, кто выдвигал ряд весьма правдоподобных версий; иными словами, был представлен самый широкий спектр мнений.
Каждый, однако, исходил из предположения, что виновник происшествия признался во всем перед смертью, но тут один из присутствующих с деланной небрежностью произнес:
— Нет, господа, Томас не заговорил. Несколько минут назад я получил телеграмму из Бремена, где говорится: он умер, так и не раскрыв тайны. Боюсь, правосудие никогда не узнает последних слов участника загадочного преступления.
Это сказал я.
Блестящий офицер морской пехоты, тронувший меня за локоть, с дрожью произнес:
— Если судьям не удастся узнать подробности преступления, я обязательно их выясню, как и многое другое. Неужели, господа, вы верите, что это всего лишь факт обыденной хроники уголовных происшествий? Не заблуждайтесь, господа; правы те, кто полагает: Томас — мелкий статист в разыгравшейся драме. Он слепо повиновался людям, занимающим высокое положение. Доказательством служит сама его смерть! Так его наказали за небрежность. Некоторые говорят, что это самоубийство, а я утверждаю: его убили.
Подошли люди, прекратилась даже карточная игра, решили повременить и с ужином; все окружили говорившего офицера. Он стал «great attraction».
— Путем логических умозаключений, — продолжал он, — я додумался до истины и очень скоро сумею представить неопровержимые доказательства.
Господа! Весь мир, да, вы не ослышались, весь мир находится в руках бандитов, жаждущих денег, и только денег. Презрев мораль, эти люди попирают законы, а признают единственным авторитетом некоего Великого Магистра, своего рода «Горного старца», и фанатично исполняют его распоряжения. Где он? Кто он? Еще не знаю. Его полиция действует без промаха, а способы исполнения приказов безупречны. Заговорщики действуют в основном на море. Один из обычных приемов — страхование судна на сумму, превышающую и его стоимость, и стоимость груза. Возьмите, к примеру, «Мозель». В жертву приносятся и экипаж, и сам корабль. В открытом море мина взрывается, корабль тонет, следов нет.
Существуют и другие способы. К примеру, через каждые пятнадцать дней газеты оповещают о происшедшем столкновении судов. Один корабль налетает на другой, наносится удар прямо в бок; пострадавший корабль сразу же тонет, а корабль-нарушитель исчезает с места происшествия.
Другие корабли вспыхивают, как бочки с порохом, а иные гибнут со всем грузом и экипажем без каких-либо видимых причин.
Столкновения, бесследные исчезновения, взрывы, пожары стали случаться гораздо чаще, чем прежде. Коммерческие интересы оказываются под угрозой; страховые компании ежегодно выплачивают огромные суммы возмещения убытков. Значительнейшая часть страховых выплат попадает в руки морских разбойников, бесконечно расширяющих сферы своего влияния как в цивилизованных, так и в отсталых странах.
В течение двух лет я следовал за ними буквально по пятам, наблюдал ужасающие события. Велика мощь и численность, находчивость и энергия этих бандитов.
— Капитан, — произнес репортер Арпакс, — то, что вы говорите, невероятно. Неужели в девятнадцатом веке, несмотря на прогресс современной цивилизации, возможно, чтобы подобные злодеяния оставались безнаказанными?
— Да, месье. Вот, кстати, один из фактов, подтверждающих, к сожалению, правдивость моих слов: Лорд Гренвилль был поражен, когда на открытом заседании английского парламента огласили весьма подробные сведения, потрясшие не только публику, но и коллегию британского Адмиралтейства — отвратительнейшие сделки, контрабандные перевозки, более чем сомнительные предприятия. Контрабандисты, торговцы «черным деревом», малайские пираты, отбросы цивилизованного мира, курильщики опиума и любители жевать бетель, каннибалы из тропиков и горькие пьяницы с полюсов — негодяи со всего света объединились под верховным руководством могучего владыки. Могущество его проявляется везде и всюду, напасть на его след абсолютно невозможно. Он лично приводит в движение винтики и шестеренки пиратской ассоциации. В его распоряжении неисчислимые средства. К его услугам множество кораблей, он имеет сообщников, занимающих высокое положение в иностранных флотах, и даже, о чем говорю с сожалением, в дипломатических кругах.
Искать надо не мелких сошек. Они, подобно Томасу, за малейший промах расплачиваются жизнью. Ловить надо руководителя: обезглавленная ассоциация умрет и никогда не воскреснет.
— Капитан, — перебил один из присутствующих, — кто же решится взять на себя подобную миссию? Кто сможет гарантировать успех?
— Я! — заявил говоривший.
— Вы?..
Мнение, высказанное офицером, по-разному комментировалось присутствующими. Одних аргументы убедили, другие с жаром выдвигали контрдоводы.
— Это невероятно и даже неправдоподобно, — привлекая к себе внимание, проговорил басом гость-иностранец. — Вся моя жизнь прошла на море, и я никогда не видел и не слышал ничего подобного.
— Ну, конечно, — поддакнул ему экзотический персонаж, разукрашенный галунами, — капитан попался на удочку рассказчиков невероятных историй. Ведь публика так охотно верит во всяческие тайны и загадки!
— Капитан — плодовитый романист, и его неиссякаемое воображение способно обогатить издателя и порадовать парижскую публику.
— Романист, говорите? Так вот, послушайте. Шесть раз мне угрожали смертью, требуя, чтобы я отказался от задуманного предприятия. А сколько оскорбительных посланий от этих злодеев приходило на мой адрес? Мало того, в Париже, средь бела дня, трижды покушались на мою жизнь… Поверьте, господа, как бы странно ни звучали мои слова, они гораздо тусклее и бесцветнее действительности. Я твердо убежден в правоте. Повторяю: отныне мое состояние, моя жизнь и честь поставлены на карту ради триумфа этой идеи. И свет для меня воссияет лишь тогда, господа, когда последний пират будет повешен на рее грот-мачты моего корабля, а парижане увидят, как голова руководителя преступной ассоциации упадет в корзину!..
— Да что с вами! Разве теперь есть пираты? — один из скептиков. — Да и откуда им взяться? Боже праведный!..
— Остается только, как во время войны, вооружить пассажирские пароходы и торговые суда.
— Господа, я все сказал. Министерство морского флота умеет считать деньги. Идеи пустых мечтателей и искателей сокровищ просеиваются сквозь сито разума. И если бы адмирал М. не поверил мне, то не назначил бы меня командиром крейсера четвертого класса, вооруженного четырьмя орудиями калибра восемнадцать сантиметров и одним двадцатисемисантиметровым… с поворачивающимся лафетом и броневой защитой фирмы Крезо. Начало похода — через шесть недель.
Мне даны неограниченные полномочия. Экипаж я составил из канониров и стрелков — мастеров своего дела. Машина великолепная, а судно бронированное. Полагаю, крейсер-охотник «Эклер» и его командир де Вальпре заставят заговорить о себе!..
Капитан, я специально слово в слово воспроизвожу события, героем которых являетесь вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— О! — грустно проговорил обвиняемый. — Мне и так мало осталось жить.
— Почему вы так думаете?
— Потому, что я никогда не совершу малодушного поступка, а купить жизнь ценой предательства считаю бесчестьем.
— Вижу: вы человек незаурядный, и хочу понять, какое стечение загадочных и ужасных обстоятельств заставило вас стать соучастником преступлений. Умоляю вас вспомнить о чести прежних дней. Я свободен от гнева и ненависти к вам. Перед вами судья, и судья беспристрастный.
— Я не способен просить вас о помиловании. Вы прекрасно понимаете, капитан: мое доброе имя может спасти только смерть. Я готов умереть позорной смертью пирата. Это будет достойным завершением позорной жизни. Пусть меня повесят.
— Вы храбрый человек, и, будете ли вы говорить или молчать, в любом случае это будет поступок храброго человека. Если суд приговорит вас к смертной казни, то вы умрете солдатской смертью, а не на веревке.
Неизвестный побледнел и резко встал.
— Я умру стоя… встречая грудью ветер?.. Я увижу смерть в лицо?.. И буду командовать огнем?
— Даю вам слово!
— Капитан, господа, благодарю! Ваше великодушие безгранично!.. Пусть решает правосудие.
Обвиняемого вывели в коридор. Ждать пришлось минут пять. Когда его ввели снова, судьи стояли на ногах и были в фуражках.
— Вам нечего сказать в оправдание? — спросил капитан.
— Нечего.
Тогда был произнесен смертный приговор.
— Капитан, — приговоренный отдал честь, держась твердо и с достоинством, — я знаю: приговоры военно-полевого суда подлежат немедленному исполнению, но прошу отсрочку на несколько часов. Мне хотелось бы оставить подробную записку, которая помогла бы вам уничтожить тех, кто объявил ужасную войну человечеству.
— Будет сделано так, как вы пожелаете.
ГЛАВА 2
Завещание бандита. — Из хроники происшествий. — Что случилось с офицером морской пехоты на приеме у парижского финансиста. — Уничтожение корабля. — Как приобретенное нечестным путем дает многократную прибыль. — Воровской банкир. — Военный совет морских разбойников. — Заговор, от которого нет спасения. — Ужасное сходство. — Что же представляет собой «корабль-хищник». — Одна душа, четыре тела. — Корабль, умеющий гримироваться, переодеваться, перевоплощаться, подобно комедианту. — Наука на службе у бандитизма. — Результат сжижения водорода, не менее странный, чем неожиданный. — Средство, использованное для создания трехмачтовой шхуны. — Машина без передач. — Убирающаяся пушка. — Ремонт пиратского судна.
Казнь свершилась на рассвете.
Приговоренный встретил смерть просто и смело, без бахвальства и рисовки. Не всегда бывает так легко свести счеты с жизнью не слишком чистой, особенно когда речь идет не о гибели во имя благородной идеи, а об уходе из жизни врага человечества.
Смерть его была лучше, чем жизнь. Труп, завернутый в кусок ткани, опустили за борт…
И воды сомкнулись над ним.
Покойный выполнил обещание; когда к нему пришел офицер, чтобы объявить о наступлении урочного часа, неизвестный передал ему объемистый пакет и произнес:
— Когда все кончится… отдайте капитану. Теперь я в вашем распоряжении.
Через несколько минут после казни де Вальпре взял бесценный документ, заперся в каюте и стал изучать завещание казненного.
В конверте находилось пятнадцать листков, исписанных твердым и в то же время изящным почерком.
Автор сразу же подчеркнул, что он излагает правдивую историю, не имеющую ничего общего с вымыслом романиста. Вот эти страницы. Воспроизвожу их слово в слово. Бессмысленно выпячивать неправдоподобное и превращать в обыденную драму. Вот глава из книги ада, рассказанная мертвецом:
«Если это вас интересует, капитан, началом послужит газетная хроника происшествий, а концом — драма.
Многие газеты напечатали сообщение о происшествии, случившемся однажды вечером:
«В городе Бремене произошла ужасающая катастрофа. Трехмачтовое торговое судно «Мозель» взлетело на воздух в результате взрыва ящика с миной, о существовании которой никто и не подозревал. Через день корабль должен был выйти в море, и погрузка к этому времени уже завершилась. Число убитых и раненых превышает сто человек.
Собственником груза был немец Томас, уроженец Дрездена. Узнав о катастрофе, несчастный попытался покончить жизнь самоубийством.
Находясь в исступлении, он сделал совершенно неожиданные признания, проливающие новый свет на происшествие.
Будучи владельцем партии груза, Томас застраховал ее на сумму, в двадцать раз превышающую истинную. Если бы судно в пути затонуло, он получил бы чистую прибыль в размере трехсот тысяч франков.
Чтобы достичь желаемого результата, Томас заложил нечто вроде адской машины с вмонтированным часовым механизмом, который бы по истечении нескольких дней заставил сработать ударный механизм детонатора. Взрыв запальной трубки поджег бы несколько килограммов динамита.
Трехмачтовик погиб, когда рабочие порта нечаянно уронили ящик».
Это сообщение, написанное в репортерском стиле, то есть на убогом французском, потрясает ужасающей банальностью.
Мне показалось, что я слышу говорящего в нос Сивиньена Арпакса, ловкого, желающего всем угодить журналиста.
Граф де Жаверси, преуспевающий финансист, которого вы наверняка знаете, устроил большой бал. Я там был. Арпакс, передавший сообщение, имел огромный успех. Происшествие вызвало взрыв гнева и ужаса в огромном салоне, где собрался весь Париж.
Естественно, каждый клеймил позором преступные устремления Томаса. Одни настаивали на том, что он был членом огромной организации морских разбойников и представлял собой всего лишь слепое орудие; другие, напротив, полагали, что он — ловкий мошенник, работавший только на себя; нашлись и такие, кто выдвигал ряд весьма правдоподобных версий; иными словами, был представлен самый широкий спектр мнений.
Каждый, однако, исходил из предположения, что виновник происшествия признался во всем перед смертью, но тут один из присутствующих с деланной небрежностью произнес:
— Нет, господа, Томас не заговорил. Несколько минут назад я получил телеграмму из Бремена, где говорится: он умер, так и не раскрыв тайны. Боюсь, правосудие никогда не узнает последних слов участника загадочного преступления.
Это сказал я.
Блестящий офицер морской пехоты, тронувший меня за локоть, с дрожью произнес:
— Если судьям не удастся узнать подробности преступления, я обязательно их выясню, как и многое другое. Неужели, господа, вы верите, что это всего лишь факт обыденной хроники уголовных происшествий? Не заблуждайтесь, господа; правы те, кто полагает: Томас — мелкий статист в разыгравшейся драме. Он слепо повиновался людям, занимающим высокое положение. Доказательством служит сама его смерть! Так его наказали за небрежность. Некоторые говорят, что это самоубийство, а я утверждаю: его убили.
Подошли люди, прекратилась даже карточная игра, решили повременить и с ужином; все окружили говорившего офицера. Он стал «great attraction».
— Путем логических умозаключений, — продолжал он, — я додумался до истины и очень скоро сумею представить неопровержимые доказательства.
Господа! Весь мир, да, вы не ослышались, весь мир находится в руках бандитов, жаждущих денег, и только денег. Презрев мораль, эти люди попирают законы, а признают единственным авторитетом некоего Великого Магистра, своего рода «Горного старца», и фанатично исполняют его распоряжения. Где он? Кто он? Еще не знаю. Его полиция действует без промаха, а способы исполнения приказов безупречны. Заговорщики действуют в основном на море. Один из обычных приемов — страхование судна на сумму, превышающую и его стоимость, и стоимость груза. Возьмите, к примеру, «Мозель». В жертву приносятся и экипаж, и сам корабль. В открытом море мина взрывается, корабль тонет, следов нет.
Существуют и другие способы. К примеру, через каждые пятнадцать дней газеты оповещают о происшедшем столкновении судов. Один корабль налетает на другой, наносится удар прямо в бок; пострадавший корабль сразу же тонет, а корабль-нарушитель исчезает с места происшествия.
Другие корабли вспыхивают, как бочки с порохом, а иные гибнут со всем грузом и экипажем без каких-либо видимых причин.
Столкновения, бесследные исчезновения, взрывы, пожары стали случаться гораздо чаще, чем прежде. Коммерческие интересы оказываются под угрозой; страховые компании ежегодно выплачивают огромные суммы возмещения убытков. Значительнейшая часть страховых выплат попадает в руки морских разбойников, бесконечно расширяющих сферы своего влияния как в цивилизованных, так и в отсталых странах.
В течение двух лет я следовал за ними буквально по пятам, наблюдал ужасающие события. Велика мощь и численность, находчивость и энергия этих бандитов.
— Капитан, — произнес репортер Арпакс, — то, что вы говорите, невероятно. Неужели в девятнадцатом веке, несмотря на прогресс современной цивилизации, возможно, чтобы подобные злодеяния оставались безнаказанными?
— Да, месье. Вот, кстати, один из фактов, подтверждающих, к сожалению, правдивость моих слов: Лорд Гренвилль был поражен, когда на открытом заседании английского парламента огласили весьма подробные сведения, потрясшие не только публику, но и коллегию британского Адмиралтейства — отвратительнейшие сделки, контрабандные перевозки, более чем сомнительные предприятия. Контрабандисты, торговцы «черным деревом», малайские пираты, отбросы цивилизованного мира, курильщики опиума и любители жевать бетель, каннибалы из тропиков и горькие пьяницы с полюсов — негодяи со всего света объединились под верховным руководством могучего владыки. Могущество его проявляется везде и всюду, напасть на его след абсолютно невозможно. Он лично приводит в движение винтики и шестеренки пиратской ассоциации. В его распоряжении неисчислимые средства. К его услугам множество кораблей, он имеет сообщников, занимающих высокое положение в иностранных флотах, и даже, о чем говорю с сожалением, в дипломатических кругах.
Искать надо не мелких сошек. Они, подобно Томасу, за малейший промах расплачиваются жизнью. Ловить надо руководителя: обезглавленная ассоциация умрет и никогда не воскреснет.
— Капитан, — перебил один из присутствующих, — кто же решится взять на себя подобную миссию? Кто сможет гарантировать успех?
— Я! — заявил говоривший.
— Вы?..
Мнение, высказанное офицером, по-разному комментировалось присутствующими. Одних аргументы убедили, другие с жаром выдвигали контрдоводы.
— Это невероятно и даже неправдоподобно, — привлекая к себе внимание, проговорил басом гость-иностранец. — Вся моя жизнь прошла на море, и я никогда не видел и не слышал ничего подобного.
— Ну, конечно, — поддакнул ему экзотический персонаж, разукрашенный галунами, — капитан попался на удочку рассказчиков невероятных историй. Ведь публика так охотно верит во всяческие тайны и загадки!
— Капитан — плодовитый романист, и его неиссякаемое воображение способно обогатить издателя и порадовать парижскую публику.
— Романист, говорите? Так вот, послушайте. Шесть раз мне угрожали смертью, требуя, чтобы я отказался от задуманного предприятия. А сколько оскорбительных посланий от этих злодеев приходило на мой адрес? Мало того, в Париже, средь бела дня, трижды покушались на мою жизнь… Поверьте, господа, как бы странно ни звучали мои слова, они гораздо тусклее и бесцветнее действительности. Я твердо убежден в правоте. Повторяю: отныне мое состояние, моя жизнь и честь поставлены на карту ради триумфа этой идеи. И свет для меня воссияет лишь тогда, господа, когда последний пират будет повешен на рее грот-мачты моего корабля, а парижане увидят, как голова руководителя преступной ассоциации упадет в корзину!..
— Да что с вами! Разве теперь есть пираты? — один из скептиков. — Да и откуда им взяться? Боже праведный!..
— Остается только, как во время войны, вооружить пассажирские пароходы и торговые суда.
— Господа, я все сказал. Министерство морского флота умеет считать деньги. Идеи пустых мечтателей и искателей сокровищ просеиваются сквозь сито разума. И если бы адмирал М. не поверил мне, то не назначил бы меня командиром крейсера четвертого класса, вооруженного четырьмя орудиями калибра восемнадцать сантиметров и одним двадцатисемисантиметровым… с поворачивающимся лафетом и броневой защитой фирмы Крезо. Начало похода — через шесть недель.
Мне даны неограниченные полномочия. Экипаж я составил из канониров и стрелков — мастеров своего дела. Машина великолепная, а судно бронированное. Полагаю, крейсер-охотник «Эклер» и его командир де Вальпре заставят заговорить о себе!..
Капитан, я специально слово в слово воспроизвожу события, героем которых являетесь вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52