Частично это объяснялось характером градоначальника. Он был надменным по своей природе, а недавнее назначение его на пост шахраба столицы Персидской империи вскружило ему голову. Однако в основном его отношение определялось политикой. Шахраб Ктесифона — его звали Широ — являлся союзником группы Ормузда. Появление офицера из окружения наиболее преданного императору Хосрову последователя Баресманаса показалось губернатору идеальной возможностью заработать политические очки.
Поэтому на предупреждения Мерены Широ ответил веселыми словами о лунатизме, добавив унизительные замечания насчет римлян и очарованных ими персов. Закончил своей ответ колкими репликами насчет смешанных браков.
Людям Мерены пришлось сдерживать своего командира.
После неудачной встречи с губернатором, после того как Мерена успокоился достаточно, чтобы ясно мыслить, он приказал своим людям передать неофициальные предупреждения владельцам всех судов, которые работают на реке. Поскольку солдат было относительно мало, то они постарались предупредить городских рыбаков и капитанов судов.
Примерно половина людей, кого они предупредили, отреагировала адекватно. Другая половина и те, до кого не успели добраться вовремя, не отреагировали.
Когда приливная волна принеслась через два дня, разрушения оказались ужасными. Однако людей погибло немного. К тому времени, как вновь освобожденные воды Евфрата достигли Ктесифона, они уже не представляли собой идущую стеной воду. Это был просто подъем воды на пять футов. Большинство людей, захваченных потоком, успели выбраться или доплыть до безопасного места. Но их суда, а также большинство стоявших вдоль берега строений превратились в щепки.
Престиж Широ стремительно упал, а вместе с ним исчезла и преданность военных соратников. Огромная толпа разъяренных и обедневших лодочников, которых Мерена и его солдаты привели ко дворцу шахраба, быстро смела нескольких остававшихся верными стражников, все еще желавших защищать своего господина. Широ вытянули наружу, обмотали цепями и бросили в поднявшуюся реку. Он исчез в бушующем потоке довольно быстро. От него не осталось и следа.
С другой стороны, в Вавилоне все прошло гладко и в соответствии с планом. Хосров уже несколько недель готовился к этому моменту. В предупреждении, которое за два дня до события привез Маврикий, необходимости не было.
Велисарий преднамеренно взорвал дамбу во второй половине дня, рассчитав, что таким образом эффект ударит по Вавилону на следующее утро. Это даст императору Хосрову целый день, во время которого можно воспользоваться новым положением.
Конечно, его расчеты были очень грубыми — Велисарий просто взял течение реки и разделил на примерное расстояние между Нехар Малкой и Вавилоном. На самом деле Велисарий ошибся на несколько часов. Он не учел, что течение замедлится после того как ослабнет давление воды. Поэтому эффекты его работы дали себя почувствовать только в полдень следующего дня.
Разница была спорной. Уверенность персидского императора в римском полководце оказалась так велика, что он решил начать атаку на рассвете, независимо от того, упадет уровень воды в реке или нет. Это было мудрое решение. Как и всегда, организация крупного штурма заняла больше времени, чем планировалось изначально. В этом случае — гораздо больше времени. Персидским войскам, не имеющим опыта римских в построении полевых укреплений, потребовалось несколько часов, чтобы установить и приготовить импровизированные понтоны, которыми они собирались воспользоваться для пересечения Евфрата.
Малва заметили работу инженеров Хосрова и поняли: персы собираются атаковать через Евфрат. Но несмотря на то, что они узнали о штурме заранее, пользы им это не принесло.
Как раз наоборот. Господин Дживита, главнокомандующий войск малва, посчитал проект персов абсурдным.
— Какой в нем смысл? — спросил он, наблюдая за приготовлениями персов со своей командной башни.
Вокруг него собралось около полудюжины офицеров и никто из них ничего не ответил. Вопрос явно был риторическим, как и большинство вопросов Дживиты. Помощники главнокомандующего давно знали, что Дживита с неодобрением относится к подчиненным, которые отвечают на его вопросы.
Дживита показал пальцем на персидские войска, собирающиеся на левом берегу реки, как раз под огромными западными стенами Вавилона.
— Сумасшествие, — объявил он. — Даже если им удастся перебраться на другой берег, что они там будут делать? На западной стороне Евфрата?
Он сделал широкий жест рукой. Жест получился одновременно величавым и презрительным.
— На той стороне ничего нет, кроме болот и пустыни. — Он хлопнул в ладоши.
— Неважно! Они в любом случае не переберутся. Я вижу возможность для великой победы.
Он повернулся к одному из офицеров, отвечавшему за галеры малва:
— Джаянага! Отправляй всю флотилию вперед! Мы уничтожим персов, когда они начнут переправляться!
Он сурово нахмурился.
— Удостоверься, чтобы твои галеры не стреляли ракетами, пока ведущие силы врага почти не перебрались на другой берег. Я хочу, чтобы мы застали как можно большее их количество на этих жалких понтонах. Ты понял?
Джаянага кивнул и тут же ушел.
Господин Дживита вернулся к изучению врага. Он снова удовлетворенно хлопнул в ладоши.
— Мы с ними разделаемся! Ох, как мы с ними разделаемся!
Флотилия малва — в целом сорок две галеры — находилась почти в радиусе действия ракет от понтонного моста, когда капитан первого судна понял: что-то не так.
Однако его первое предположение оказалось далеко от истины. Он повернулся к начальнику гребной команды.
— Почему вы снизили скорость? — спросил он. Начальник гребной команды тут же покачал головой и показал на двух мужчин, выбивающих на барабанах ритм.
— Я не снижал! Послушай! Они выбивают правильный темп! — Капитан нахмурился сильнее. До того как начальник гребной команды закончил, капитан понял: подчиненный прав. Тем не менее…
Движение судна замедлялось. Нет! Оно идет назад!
— Смотрите! — крикнул один из других офицеров, указывая на ближайший берег. — Уровень воды падает!
— Что? Но это невозможно! Не так быстро!
Капитан перегнулся через палубное ограждение, изучая берег. Через несколько секунд его лицо побелело.
— Они изменили направление реки вверх по течению, — прошептал он. — Должны были. Ничто другое не могло…
Он замолчал. Его внимание привлек стук копыт, отдающийся от деревянных настилов. Множества копыт. Он увидел, как вверх по течению персидская кавалерия несется по понтонному мосту. Дюжины, сотни, тысячи персидских копьеносцев и одетых в броню лучников перебираются на западный берег Евфрата.
Как и главнокомандующий, господин Дживита, капитан первой талеры был удивлен приготовлениями персов. Казалось, врагу совершенно нет смысла перебираться на другую сторону Евфрата, в особенности, когда сама переправа оставит персов открытыми для ракет, которые выпустят по ним с галер малва. И с кем бороться на том берегу? Основная масса армии малва сосредоточена на восточном берегу, к югу от укреплений Вавилона.
Теперь он понял. Капитан умел быстро соображать.
— Они знали об этом заранее, — прошипел он. — Они собираются сжечь корабли, на которых нам доставляют провизию и боеприпасы.
Он развернулся и посмотрел на огромную массу барж с провизией и боеприпасами, стоявших примерно в полумиле к югу. Он уже видел, как те становятся неуправляемыми, уносимые быстро уменьшающейся водой. Через минуту, как он знал, они начнут садиться на мель. И станут беспомощными целями.
Совсем беспомощными, так как рядом не будет военных галер, чтобы защитить их. Его флотилия тоже сядет на мель — не так быстро, поскольку им требовался меньший уровень воды. Если только…
— Гребите к центру реки! — крикнул капитан. — Дайте сигнал другим, чтобы делали то же самое!
Барабаны тут же стали выбивать новый ритм. У малва не имелось многочисленных хитрых сигналов для руководства флотом. Но капитан первой галеры также выступал в роли командующего флотилией. Барабаны выбивали простое послание: делай, как я.
Но было уже слишком поздно. Барабаны едва успели начать выбивать нужный ритм, когда капитан первой галеры увидел, как один из военных кораблей сел на мель. Никакого драматического ломания корпуса не последовало, потому что дно Евфрата было глинистыми, а не каменистым. Просто галера вдруг прекратила движение и слегка наклонилась, словно устраиваясь поудобнее в открывшемся дне.
Ничего драматического, ничего зрелищного. Но результат все равно оказался смертоносным.
Беспомощные цели.
Капитан почувствовал, как его собственная галера тоже встала, раздалось тихое шипение глины и песка, в которые врезался деревянный корпус. Судно все-таки выбралось, но снова послышалось шипение, оно еще раз дернулось, выбралось. Встало.
Он умел быстро соображать. Он не стал тратить время, пытаясь вытянуть застрявшее судно. Глинистое дно будет держать корпус, подобно клею. Вместо этого капитан занялся приготовлениями к защите.
— Готовьте орудия к бою! — приказал он. — Ставьте их так, чтобы не дать врагу забраться на борт!
Расчеты побежали выполнять приказ. Один из парней вдруг вскрикнул и схватился на руку. Внезапно оказалось, что у него из локтя торчит стрела. Крик оборвался: ему в горло воткнулась еще одна.
Капитан повернулся. К своему отчаянию увидел, что враг атакует с западного берега. Уже находится параллельно с его галерой. Первые персидские копьеносцы направляют коней на речное дно. Двигались они медленно из-за густой глины и водорослей, но мощные персидские кони все равно безжалостно шли вперед. Они достаточно быстро преодолеют расстояние.
Капитан теперь знал, что времени приготовить ракеты к стрельбе нет. И у его матросов в жалких доспехах нет шанса — никакого шанса — противостоять персидским дехганам в сражении один на один.
Он быстро принимал решения. Он стал кричать, что они готовы сдаться. Но мгновенно замолчал, услышав воинский клич надвигающихся персов.
— Харк! Харк! Харк! — кричали они.
Он внезапно понял, что сдачи в плен не будет. Нет шансов.
Капитан умер через восемь секунд. Стрела пронзила его сердце. Он даже не пытался избежать ее. Смысла нет. Стрелы врага летели, подобно стае гусей. Вместо этого капитан просто стоял на месте, молча, не двигаясь, подставляя грудь врагу.
Быстро соображающий человек относился к сословию кшатриев. Он понял: все уже сказано и сделано. И умер кшатрием.
На тех персов, кто видел, его смерть произвела впечатление. Несколько часов спустя они извлекли его тело — вернее, обгоревшие останки — из сгоревшего корпуса галеры. Отнесли тело в Вавилон и с честью похоронили среди собственных погибших. По арийским традициям положили наверху каменной башни, называемой дахма. Там тела оставляли для стервятников. Грязная плоть будет съедена, а душа останется чистой и неповрежденной.
Но этому акту благосклонности еще предстояло состояться. В эти минуты персидские кавалеристы думали только об убийстве и разрушении. Дехганы и лучники неслись по западному берегу вниз по реке несколько миль, разрушая каждое судно в пределах досягаемости. Огромная армия малва на другом берегу могла только смотреть в беспомощной ярости.
Офицеры малва погнали множество солдат на открывшееся дно в попытке спасти застрявшие там суда. Но глина, водоросли и камыши мешали малва точно так же, как и персидским копьеносцам на западном берегу, а воинам малва предстояло преодолеть гораздо большее расстояние. К тому времени, как солдаты малва, пытающиеся подобраться к судам, наконец доберутся до них по дну, спасать будет нечего. Все суда уже охватит огонь.
Конечно, персам не удалось уничтожить весь флот. Многие из галер малва и барж с провизией и боеприпасами застряли у восточного берега — то ли вовремя среагировала команда, то ли им повезло, то ли сработали оба фактора. Эти суда оказались в относительной безопасности, охраняемые солдатами малва. Они даже не особо пострадали от того, что сели на мель, поскольку дно реки было мягким.
Но все корабли, севшие на мель в радиусе стрел персов, были обречены. Оказавшиеся достаточно близко суда поджигали вручную после того, как перерезали всю команду. Те, которые встали по середине реки, сжигали, отправляя в них горящие стрелы. Те матросы, которые умели плавать, спаслись. Те, кто не умели, погибли.
На закате солнца персы прекратили атаку и отступили назад в Вавилон. К тому времени, как последний дехган проскакал по построенному утром мосту, примерно треть флота малва была разрушена, большинство членов команды, управлявших этими судами, погибли.
Эти матросы составляли меньшую часть потерь малва в тот день. Через час после начала операции персами господин Дживита приказал начать массированный штурм стен Вавилона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Поэтому на предупреждения Мерены Широ ответил веселыми словами о лунатизме, добавив унизительные замечания насчет римлян и очарованных ими персов. Закончил своей ответ колкими репликами насчет смешанных браков.
Людям Мерены пришлось сдерживать своего командира.
После неудачной встречи с губернатором, после того как Мерена успокоился достаточно, чтобы ясно мыслить, он приказал своим людям передать неофициальные предупреждения владельцам всех судов, которые работают на реке. Поскольку солдат было относительно мало, то они постарались предупредить городских рыбаков и капитанов судов.
Примерно половина людей, кого они предупредили, отреагировала адекватно. Другая половина и те, до кого не успели добраться вовремя, не отреагировали.
Когда приливная волна принеслась через два дня, разрушения оказались ужасными. Однако людей погибло немного. К тому времени, как вновь освобожденные воды Евфрата достигли Ктесифона, они уже не представляли собой идущую стеной воду. Это был просто подъем воды на пять футов. Большинство людей, захваченных потоком, успели выбраться или доплыть до безопасного места. Но их суда, а также большинство стоявших вдоль берега строений превратились в щепки.
Престиж Широ стремительно упал, а вместе с ним исчезла и преданность военных соратников. Огромная толпа разъяренных и обедневших лодочников, которых Мерена и его солдаты привели ко дворцу шахраба, быстро смела нескольких остававшихся верными стражников, все еще желавших защищать своего господина. Широ вытянули наружу, обмотали цепями и бросили в поднявшуюся реку. Он исчез в бушующем потоке довольно быстро. От него не осталось и следа.
С другой стороны, в Вавилоне все прошло гладко и в соответствии с планом. Хосров уже несколько недель готовился к этому моменту. В предупреждении, которое за два дня до события привез Маврикий, необходимости не было.
Велисарий преднамеренно взорвал дамбу во второй половине дня, рассчитав, что таким образом эффект ударит по Вавилону на следующее утро. Это даст императору Хосрову целый день, во время которого можно воспользоваться новым положением.
Конечно, его расчеты были очень грубыми — Велисарий просто взял течение реки и разделил на примерное расстояние между Нехар Малкой и Вавилоном. На самом деле Велисарий ошибся на несколько часов. Он не учел, что течение замедлится после того как ослабнет давление воды. Поэтому эффекты его работы дали себя почувствовать только в полдень следующего дня.
Разница была спорной. Уверенность персидского императора в римском полководце оказалась так велика, что он решил начать атаку на рассвете, независимо от того, упадет уровень воды в реке или нет. Это было мудрое решение. Как и всегда, организация крупного штурма заняла больше времени, чем планировалось изначально. В этом случае — гораздо больше времени. Персидским войскам, не имеющим опыта римских в построении полевых укреплений, потребовалось несколько часов, чтобы установить и приготовить импровизированные понтоны, которыми они собирались воспользоваться для пересечения Евфрата.
Малва заметили работу инженеров Хосрова и поняли: персы собираются атаковать через Евфрат. Но несмотря на то, что они узнали о штурме заранее, пользы им это не принесло.
Как раз наоборот. Господин Дживита, главнокомандующий войск малва, посчитал проект персов абсурдным.
— Какой в нем смысл? — спросил он, наблюдая за приготовлениями персов со своей командной башни.
Вокруг него собралось около полудюжины офицеров и никто из них ничего не ответил. Вопрос явно был риторическим, как и большинство вопросов Дживиты. Помощники главнокомандующего давно знали, что Дживита с неодобрением относится к подчиненным, которые отвечают на его вопросы.
Дживита показал пальцем на персидские войска, собирающиеся на левом берегу реки, как раз под огромными западными стенами Вавилона.
— Сумасшествие, — объявил он. — Даже если им удастся перебраться на другой берег, что они там будут делать? На западной стороне Евфрата?
Он сделал широкий жест рукой. Жест получился одновременно величавым и презрительным.
— На той стороне ничего нет, кроме болот и пустыни. — Он хлопнул в ладоши.
— Неважно! Они в любом случае не переберутся. Я вижу возможность для великой победы.
Он повернулся к одному из офицеров, отвечавшему за галеры малва:
— Джаянага! Отправляй всю флотилию вперед! Мы уничтожим персов, когда они начнут переправляться!
Он сурово нахмурился.
— Удостоверься, чтобы твои галеры не стреляли ракетами, пока ведущие силы врага почти не перебрались на другой берег. Я хочу, чтобы мы застали как можно большее их количество на этих жалких понтонах. Ты понял?
Джаянага кивнул и тут же ушел.
Господин Дживита вернулся к изучению врага. Он снова удовлетворенно хлопнул в ладоши.
— Мы с ними разделаемся! Ох, как мы с ними разделаемся!
Флотилия малва — в целом сорок две галеры — находилась почти в радиусе действия ракет от понтонного моста, когда капитан первого судна понял: что-то не так.
Однако его первое предположение оказалось далеко от истины. Он повернулся к начальнику гребной команды.
— Почему вы снизили скорость? — спросил он. Начальник гребной команды тут же покачал головой и показал на двух мужчин, выбивающих на барабанах ритм.
— Я не снижал! Послушай! Они выбивают правильный темп! — Капитан нахмурился сильнее. До того как начальник гребной команды закончил, капитан понял: подчиненный прав. Тем не менее…
Движение судна замедлялось. Нет! Оно идет назад!
— Смотрите! — крикнул один из других офицеров, указывая на ближайший берег. — Уровень воды падает!
— Что? Но это невозможно! Не так быстро!
Капитан перегнулся через палубное ограждение, изучая берег. Через несколько секунд его лицо побелело.
— Они изменили направление реки вверх по течению, — прошептал он. — Должны были. Ничто другое не могло…
Он замолчал. Его внимание привлек стук копыт, отдающийся от деревянных настилов. Множества копыт. Он увидел, как вверх по течению персидская кавалерия несется по понтонному мосту. Дюжины, сотни, тысячи персидских копьеносцев и одетых в броню лучников перебираются на западный берег Евфрата.
Как и главнокомандующий, господин Дживита, капитан первой талеры был удивлен приготовлениями персов. Казалось, врагу совершенно нет смысла перебираться на другую сторону Евфрата, в особенности, когда сама переправа оставит персов открытыми для ракет, которые выпустят по ним с галер малва. И с кем бороться на том берегу? Основная масса армии малва сосредоточена на восточном берегу, к югу от укреплений Вавилона.
Теперь он понял. Капитан умел быстро соображать.
— Они знали об этом заранее, — прошипел он. — Они собираются сжечь корабли, на которых нам доставляют провизию и боеприпасы.
Он развернулся и посмотрел на огромную массу барж с провизией и боеприпасами, стоявших примерно в полумиле к югу. Он уже видел, как те становятся неуправляемыми, уносимые быстро уменьшающейся водой. Через минуту, как он знал, они начнут садиться на мель. И станут беспомощными целями.
Совсем беспомощными, так как рядом не будет военных галер, чтобы защитить их. Его флотилия тоже сядет на мель — не так быстро, поскольку им требовался меньший уровень воды. Если только…
— Гребите к центру реки! — крикнул капитан. — Дайте сигнал другим, чтобы делали то же самое!
Барабаны тут же стали выбивать новый ритм. У малва не имелось многочисленных хитрых сигналов для руководства флотом. Но капитан первой галеры также выступал в роли командующего флотилией. Барабаны выбивали простое послание: делай, как я.
Но было уже слишком поздно. Барабаны едва успели начать выбивать нужный ритм, когда капитан первой галеры увидел, как один из военных кораблей сел на мель. Никакого драматического ломания корпуса не последовало, потому что дно Евфрата было глинистыми, а не каменистым. Просто галера вдруг прекратила движение и слегка наклонилась, словно устраиваясь поудобнее в открывшемся дне.
Ничего драматического, ничего зрелищного. Но результат все равно оказался смертоносным.
Беспомощные цели.
Капитан почувствовал, как его собственная галера тоже встала, раздалось тихое шипение глины и песка, в которые врезался деревянный корпус. Судно все-таки выбралось, но снова послышалось шипение, оно еще раз дернулось, выбралось. Встало.
Он умел быстро соображать. Он не стал тратить время, пытаясь вытянуть застрявшее судно. Глинистое дно будет держать корпус, подобно клею. Вместо этого капитан занялся приготовлениями к защите.
— Готовьте орудия к бою! — приказал он. — Ставьте их так, чтобы не дать врагу забраться на борт!
Расчеты побежали выполнять приказ. Один из парней вдруг вскрикнул и схватился на руку. Внезапно оказалось, что у него из локтя торчит стрела. Крик оборвался: ему в горло воткнулась еще одна.
Капитан повернулся. К своему отчаянию увидел, что враг атакует с западного берега. Уже находится параллельно с его галерой. Первые персидские копьеносцы направляют коней на речное дно. Двигались они медленно из-за густой глины и водорослей, но мощные персидские кони все равно безжалостно шли вперед. Они достаточно быстро преодолеют расстояние.
Капитан теперь знал, что времени приготовить ракеты к стрельбе нет. И у его матросов в жалких доспехах нет шанса — никакого шанса — противостоять персидским дехганам в сражении один на один.
Он быстро принимал решения. Он стал кричать, что они готовы сдаться. Но мгновенно замолчал, услышав воинский клич надвигающихся персов.
— Харк! Харк! Харк! — кричали они.
Он внезапно понял, что сдачи в плен не будет. Нет шансов.
Капитан умер через восемь секунд. Стрела пронзила его сердце. Он даже не пытался избежать ее. Смысла нет. Стрелы врага летели, подобно стае гусей. Вместо этого капитан просто стоял на месте, молча, не двигаясь, подставляя грудь врагу.
Быстро соображающий человек относился к сословию кшатриев. Он понял: все уже сказано и сделано. И умер кшатрием.
На тех персов, кто видел, его смерть произвела впечатление. Несколько часов спустя они извлекли его тело — вернее, обгоревшие останки — из сгоревшего корпуса галеры. Отнесли тело в Вавилон и с честью похоронили среди собственных погибших. По арийским традициям положили наверху каменной башни, называемой дахма. Там тела оставляли для стервятников. Грязная плоть будет съедена, а душа останется чистой и неповрежденной.
Но этому акту благосклонности еще предстояло состояться. В эти минуты персидские кавалеристы думали только об убийстве и разрушении. Дехганы и лучники неслись по западному берегу вниз по реке несколько миль, разрушая каждое судно в пределах досягаемости. Огромная армия малва на другом берегу могла только смотреть в беспомощной ярости.
Офицеры малва погнали множество солдат на открывшееся дно в попытке спасти застрявшие там суда. Но глина, водоросли и камыши мешали малва точно так же, как и персидским копьеносцам на западном берегу, а воинам малва предстояло преодолеть гораздо большее расстояние. К тому времени, как солдаты малва, пытающиеся подобраться к судам, наконец доберутся до них по дну, спасать будет нечего. Все суда уже охватит огонь.
Конечно, персам не удалось уничтожить весь флот. Многие из галер малва и барж с провизией и боеприпасами застряли у восточного берега — то ли вовремя среагировала команда, то ли им повезло, то ли сработали оба фактора. Эти суда оказались в относительной безопасности, охраняемые солдатами малва. Они даже не особо пострадали от того, что сели на мель, поскольку дно реки было мягким.
Но все корабли, севшие на мель в радиусе стрел персов, были обречены. Оказавшиеся достаточно близко суда поджигали вручную после того, как перерезали всю команду. Те, которые встали по середине реки, сжигали, отправляя в них горящие стрелы. Те матросы, которые умели плавать, спаслись. Те, кто не умели, погибли.
На закате солнца персы прекратили атаку и отступили назад в Вавилон. К тому времени, как последний дехган проскакал по построенному утром мосту, примерно треть флота малва была разрушена, большинство членов команды, управлявших этими судами, погибли.
Эти матросы составляли меньшую часть потерь малва в тот день. Через час после начала операции персами господин Дживита приказал начать массированный штурм стен Вавилона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74