– Рад вас снова видеть у нас, – откашлявшись, сообщил мэтр. – Простите, что заставили ждать на пороге.
– Ничего, – нервно успокоил его нетерпеливый царь. – Прикажи прислать сюда Лауру и Беатриче!
– Кого? – вытаращил было глаза «бардельер», но тотчас понял, кого имеет в виду странный юноша. – Понял, ваших вчерашних помощниц. Они еще спят, вы подождете, или прислать тех, что уже встали?
– Вчерашних! Мы не спешим, – горячо воскликнул пламенный Ромео.
– А вам? – спросил он нас с Ксенией, с удивлением рассматривая совсем юного посетителя, которому здесь было явно нечего делать.
– Нам ничего нужно, я, как и вчера, – подчеркнул голосом, – буду один!
– А мне пришли, – неожиданно потребовала девушка. – Хочу посмотреть...
– Ты чего это выдумала, – набросился я на нее, как только метрдотель отошел, – что это ты здесь собираешься смотреть?! Напросилась с нами, так сиди, чтобы тебя ни видно и ни слышно!
Ксения рассердилась и открыла рот, объяснить, кто здесь будет командовать, но, увидев, что к нам уверенно направляется какая-то девушка, вопросительно на меня посмотрела:
– А это кто?
– Та, что ты заказывала, – ехидно сказал я, – гетера.
– Гетера? – повторила она, пытаясь вспомнить, что это означает. – А зачем она нужна?
– Это уж твои проблемы, ты же ее захотела, можешь с ней поцеловаться.
Девушка уже подошла к столу и рассматривала нашу компанию припухшими со сна глазами. Была она классом ниже вчерашних, полная с милым простым лицом.
– Садись, – пригласил я ее, стараясь не замечать уничижающего взгляда царевны. – Знакомься, этого молодого человека зовут...
– Петр, – быстро проговорила Ксения, – как апостола.
– Ага, – кивнула гостья, – а меня Любка. – Она села, после чего все замолчали. Федор нетерпеливо ждал своих вчерашних подруг и не обращал на нас внимания, Ксения то во все глаза смотрела на Любку, то тревожно оглядывалась по сторонам, явно не зная, что делать. Вопрос с общением решил метрдотель, привел слуг с припасами. Те бодро расставили на столе винные бутылки.
– Послушай, – сказал я мэтру, – ты взял с нас вчера слишком много. Сегодня рассчитывай на пять дукатов, больше не заплачу.
– Шесть, для ровного счета, – быстро сказал он. – Не будут же такие знатные бояре торговаться из-за мелочей!
Я так не думал и уже собрался это продемонстрировать, но меня опередил Федор:
– Хорошо, мы заплатим, – рассеяно сказал он.
Мне такой типично царский подход к чужим деньгам понравился. У него в кармане не было и полушки, и пока он еще ни разу не заводил разговора о пополнении или компенсации моей казны. Безмятежно наблюдал, как я за все расплачиваюсь.
– Пять, – резко сказал я, – или мы отсюда уйдем!
Сказал это исключительно из упрямства, чтобы показать халявщику, кто платит, тот и будет заказывать музыку.
– Хорошо, – снисходительно улыбнулся метрдотель, – пусть пять, хотя нищие к нам сюда не ходят.
– Ладно, тогда мы пошли, – сказал я, вставая, чтобы своевременно разрубить Гордиев узел.
– Ну, зачем же ты так, мы дорогим гостям всегда рады, – тотчас растекся в нежной улыбке мэтр. – И пяти червонцев за глаза хватит. Мы умеем ценить благородных людей! – добавил он, отползая от стола.
– Ты зачем скаредничаешь? – резко спросил Федор.
– Скаредничаю? – удивился я. – Если ты такой щедрый, то плати сам.
– Ты знаешь, что у меня нет своей казны, только государственная! – смиряя пыл, обиженно сказал он.
– Тогда нечего распоряжаться моей, – жестко сказал я.
Возможно, я был излишне резок, но фантазии Годуновых начали меня доставать. Однако порыв оказался холостым. Из внутренних помещений показались вчерашние прелестницы, и царь тотчас забыл и меня, и свою сестрицу. Он порывисто вскочил и устремился навстречу. Девушки еще не совсем проснулись, сонно улыбались, но было видно, искренне обрадовались верному поклоннику.
– Кто это? – спросила меня на ухо Ксения, наблюдая встречу троицы в середине зала.
– Подруги твоего брата.
– А куда они пошли? – удивилась она, когда те после короткого совещания скрылись за внутренними дверями.
– А ты сам не догадываешься? – ехидно спросил я, обращаясь к ней с мужским местоимением.
Ксения подумала и все поняла.
– Господи, как это отвратительно! – чопорно воскликнула царевна. – Как он мог на такое пойти!
– Что отвратительно? – попытался уточнить я.
– Какая грязь! – не слушая, воскликнула она. – Никогда бы не подумала, что Федор может так поступить!
У меня было достаточно ночных аргументов, чтобы разубедить ее в такой категоричности оценки действий брата, однако я решил не подливать масла в огонь и перевел разговор:
– А с Любой что ты собираешься делать?
– С кем? С этой? – Царевна смерила ничего не понимающую девушку гневным взглядом. – Отошли ее немедленно!
– Спасибо, ты можешь идти, – сказал я гетере, которая никак не реагировала на непонятный для нее разговор.
– Не глянулась? – равнодушно спросила она, послушно вставая. – Прислать еще кого?
– Нет! – высоким голосом вскричала царевна – Никого нам не нужно! Какие вы все...
Люба пожала плечами и ушла. Ксения явно хотела развить тему мужской распущенности, но не успела. В зал шумно вошло сразу несколько посетителей. Я быстро оглядел новых гостей и повернулся к ним спиной. Один из них был мне знаком.
– Его только здесь не хватало! – недовольно сказал я.
– Кого? – спросила Ксения – Ты их знаешь?
– Ты, думаю, тоже. Вон тот старик – боярин Василий Шуйский! Остальных я тоже видел у вас в Кремле. Тоже какие-то бояре.
– Ой, они смотрят на нас, – испуганно сказала царевна.
Удивительно было бы, если бы они на нас не смотрели! В зале находились только мы вдвоем, причем я в роскошном камзоле, а Ксения вся в красном.
– Я его вспомнила, – сообщила она – Ты знаешь, Шуйский идет к нам!
Скрываться больше не было смысла, и я обернулся Василий Иванович, одетый в скромное неброское платье, не спеша, подходил к нашему столу.
– Здравствуй, князь! – приветствовал он меня. – Вот не думал тебя здесь увидеть.
– Князь? – тихо произнесла Ксения, с любопытством на меня посмотрела, но вовремя прикусила язык.
– Здравствуй, князь-боярин, – ответил я вставая. – И я не чаял с тобой тут встретиться.
– А это что за отрок? – совсем другим тоном спросил Шуйский, в упор разглядывая Ксению своими ласковыми глазами. У меня опустилось сердце, подумал, что он здесь неспроста, а по наводке из дворца, и сейчас опознает царевну.
– Мой паж, – на западный манер представил я свою спутницу, – зашли поесть, тут хорошо кормят.
– Какой прекрасный юноша, – жеманно произнес боярин, разглядывая красивого мальчика. – Хотел бы я иметь у себя такого рынду!
«Ни фига себе, – подумал я, разом вспомнив голубоватость секретаря, который приглашал меня на встречу с боярами, – у тебя, князь, похоже нетрадиционная ориентация!»
– У тебя рында не хуже, – комплиментом на комплимент ответил я.
– Можно присесть? – проговорил Шуйский, без приглашения опускаясь на скамью напротив Ксении. На меня он внимания больше не обращал, любовался мальчиком. – У тебя, князь, хороший вкус, можно позавидовать...
Что отвечать в такой ситуации, я не знал. Внимание его было слишком прямолинейно. Ксения явно не понимала, что между нами происходит, и опасалась только позора, если ее опознают в мужском платье, Потупив глаза, она то краснела, то бледнела. Шуйский же совсем распустил слюни.
– Может, уступишь? – просительно сказал он. – Я за ценой не постою!
– Возможно, позже, – стараясь обрести уверенность в себе, ответил я. Слишком быстро и неожиданно все это происходило. – А пока прости, боярин, нам уже нужно уходить.
Василий Иванович намек понял, но не спешил возвращаться к своей компании, видимо, слишком ему понравилась царевна в мужском обличии. Он попытался найти повод нас задержать:
– А тот наш разговор обдумал?
– О чем мне думать? Я свою цену назвал, так что это вы теперь думайте!
– Давай сговоримся на пятидесяти червонцах? – предложил он, отвлекаясь от любви и возвращаясь к любезной его сердцу политике.
– Нет, торг тут неуместен. Прости, боярин, нам нужно идти.
– Ну, смотри, смотри, – с хорошо скрытой угрозой в голосе сказал он, – больно ты, князь, как я погляжу, несговорчивый!
Больше говорить нам с ним было не о чем. Я взял «мальчика» за руку и повел во внутренние покои. Метрдотель, занятый новыми гостями, этого не заметил, а слуги побоялись вмешаться, Мы с Ксенией вошли в какой-то коридор, в который выходило несколько дверей. Я начал их открывать по очереди. Это были небольшие номера, в которых, видимо, и происходили основные закулисные действия. Пока они были пусты. Царевна была напряжена и сильно напугана, что ощущалось по ее руке, которую я так и не отпустил.
– Ты ищешь Федора? – перед последней дверью спросила она.
– Да, нам нужно срочно отсюда уходить. Его-то бояре обязательно узнают.
– А зачем я понадобилась Шуйскому? У него что, своих холопов мало? – задала она мучивший вопрос.
Я не ответил и распахнул последнюю дверь. Федор оказался в этой комнате. Сценка, которую мы увидели, значительно изменила мою позицию касательно того, что раскованная сексуальность появилась только после победы одноименной революции. Для избранных, видимо, никогда не существовали жесткие нравственные нормы, как и границы дозволенного.
– То-то цари умирают, как правило, относительно молодыми, слишком эмоционально перегружаются, – подумал я, спешно закрывая перед Ксениным любопытным носом дверь. Однако сделал я это недостаточно быстро, она успела увидеть слишком много.
– Какой ужас! – воскликнула она и посмотрела на меня округлившимися глазами. – Ты видел?!
– Федор, – позвал я царя в узкую щель, – нам срочно нужно уходить!
В ответ из комнаты донеслось только утробное рычание и женские стоны. Я решил, что сейчас царевна засыплет меня вопросами, но она молчала, только изо всех сил сжала руку. Я посмотрел на нее. Она, видимо, после того откровенного зрелища как вдохнула, так и не выдохнула из легких воздух.
«Будет мне сегодня ночью небо в алмазах!» – подумал я и опять позвал:
– Федор, нам нужно срочно уходить!
– Ну, чего там еще?! – со злостью спросил он, высовывая в дверь потное лицо с вздувшимися на висках венами.
– Пришло несколько бояр, один из них Василий Шуйский. Если не хочешь, чтобы они тебя узнали, и крупного скандала, быстро собирайся.
– Ах, чтоб его! – выругался интеллигентный мальчик. – Я быстро.
Однако быстро собраться у него не получилось Оказалось, что покинуть заведение вознамерились не только он, но и обе его одалиски. Я же все то время, что мы простояли в коридоре, подвергался самому неприкрытому сексуальному насилию.
Забраться рукой мне под камзол и кольчугу было непросто, но Ксению это ничуть не смущало. Она жарко дышала мне в шею и лихорадочно шарила руками по телу. Все это прекратилось только тогда, когда троица наконец вышла из своего любовного пристанища.
– А куда девушки? – удивленно спросил я царя. – Им с нами идти нельзя!
– Пойдем на постоялый двор, – ничтоже сумняшеся, заявил царь. – Беатриче знает подходящее место.
– Ну, ребята, вы даете! – только и сказал я, чувствуя себя рядом с ними древним мамонтом. Мне такие непреодолимые страсти были уже не под силу.
– Не бойся, – успокоила меня Беатриче, – там нам никто не помешает. Если хотите, мы и для вас с парнишкой позовем девок.
– Нет, нет, никаких нам девок не надо! – пылко воскликнул юноша в красном. Однако от похода на неведомый постоялый двор, как я надеялся, не отказался. – Мы лучше сами.
– Не хотите, как хотите, – легко согласилась Беатриче и повела нас к «служебному» выходу.
– Далеко постоялый двор? – спросил я, когда мы выбрались за ограду усадьбы в знакомый переулок.
– Нет, совсем рядом, его держит моя тетка, так что там бояться нечего.
– Ну, ну, у вас тут, как погляжу, сплошные семейные подряды, – непонятно для спутников пошутил я.
Федор между тем шел так, как будто проглотил аршин, смотрел куда-то вдаль, чтобы не встречаться взглядом с сестрой.
Ксения после коридорной агрессии вела себя скромно, только с интересом посматривала на возлюбленных брата. Самым индифферентным оказался я. Страстей и бессонных ночей мне хватало, и вообще в этой эпохе у меня были совсем иные задачи, чем ублажать исторические персонажи.
– Вот он, пришли, – сообщила Беатриче, приведя нас какими-то партизанскими тропами на обычный постоялый двор, расположенный почему-то в тупике, а не, как было бы естественно, на большой дороге. – Сейчас нас тетка устроит.
Действительно, как бы демонстрируя принцип материальной заинтересованности, откуда не возьмись возникла шустрая бабенка с хитрым лисьим личиком, внешне чем-то напоминающая племянницу. Судя по поведению, объяснять ей что-либо не требовалось, Единственно, она не смогла сразу понять, как поделить двух дев на трех кавалеров. Однако племянница шепнула ей что-то на ухо, и та безо всяких удивленных возгласов развела нам по комнатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42