Феноменальное зрелище! кажется, что миру капут, а ты – последний человек.
– Господа, я впервые за полгода ощутила себя женщиной! Меня хотели, на меня облизывались! Я опять верю в свою звезду. Надо срочно выяснить, где тут офицерский клуб, бассейн и бар – я должна туда сходить.
Шестнадцать суток врозь! Найти друг друга в длинном туловище «Девы» – даже не мечтай; переборки, делящие транспорт на отсеки, так разобщили группы Дагласов, что ни одно «ау!» не долетит с радара Встреча в подземелье стала общей радостью. Столько новостей, столько рассказов!
Альф хватал смеющуюся Карен за плечи, тряс руки – цела ли?.. всё ли на месте? Стоит оставить девушку без присмотра, она сразу попадёт в беду.
– Они до тебя домогались?.. приставали? Эх, жаль, меня там не было!..
– Жаль, жаль! – посочувствовал Ирвин. – Они бы и до тебя домоглись. На дальнобойных транспортах такая грусть, такое зверство! Парни бросаются на всё, что шевелится. А ты у нас хорошенький, грива волнистая, глазки невинные…
– Ты… что, серьёзно? Они ещё и педики?!
– Им наплевать, какого ты пола. – С порочной улыбкой Ирвин зловеще подвигал бровями. – Главное, чтоб подавал признаки жизни. Представляешь? они приближаются. Такие сильные, волевые ребятки в строгой военной форме. Всё внутри сжимается, тебя охватывает жар…
– Какие ребятки?! кыш их всех! Да никогда я этим не страдая! С моей-то болезнью! ни во сне, ни наяву!.. а я-то перед смертью, как порядочный, голосовал за допуск геев к службе в армии! Бррр! Тьфу, тьфу!
Карен удерживала Альфа, а то бы он от возмущения махал руками шире двери и задел какой-нибудь провисший провод. Никто не позаботился благоустроить катакомбы, где поселили Дагласов.
«Это входит в испытания? – Албан изучал прямоугольные изгибы мрачных помещений. – Проверка на хранение в любых условиях, включая погреб и могилу… Да-а, инвентарь должен выдержать всё – и сохранить работоспособность! Я – инвентарь. Забавно».
– Едва я понадеялась на трюмных крыс – вдруг заигрывать начнут, усами пощекочут! – как они сглупили, высвистали кукольника. Явился белый рыцарь и так быстро меня спас – мяукнуть не успела Кто его просил?! Я-то замерла, я-то готовилась!..
– И две недели с лишком, Алби, я слушал, как она взмахнула крыльями, но не взлетела. До чего икалось кукольнику с трюмными, воображению не поддаётся. То, что она излагает сейчас – всего лишь резюме. Ещё было много о тряпках, о тряпках… О пилотаже ни полслова, я с ними извёлся. Попросишь замолчать, так они шлют одна другой картинки из журналов мод. Это мне было вместо телевизора.
– А мы судовую сеть нашли. Правда, там только канал правительства и передачи Айрэн-Фотрис, но всё же лучше, чем ничего.
Не следует раздражать Ирвина тем, что Альф готовился во время рейса. Зачем Ирвину знать, что к ним заходил Джомар и разглагольствовал об опыте пилотов, о преимуществах проверенных парней и недостатках недоучек?
Шеф внушал-внушал, а после выложил пластинки: «Программы по навигации. Эти – по вождению судов, из курса академии космонавтики. Они с картинками, их можно полистать… от скуки».
«Дай сюда. – Едва Джомар ушёл, Альф дерзко вырвал учебники из рук старшего. – Сначала я». Он замотал своим вопросом: «Кто полетит первым? Кто?»
– Отводил душу тем, что следил, как летит «Дева». Впечатляет! Во мне есть встроенный инерциометр высокой точности – он реагирует на смены ускорений, какие судовым прибором не уловишь. – Ирвин гордился своим внутренним устройством. – Я угадывал все манёвры, темп набора скорости и торможения… «Дева» не изящна, это баржа-переросток с ветхим корпусом и грубыми движками. Вот когда мы получим лёгкие, послушные машины… тогда почуешь, в чём смак пилотирования.
– Почему Мошковиц не дал нам купальников?! с чего он взял, что дамы носят одно кружевное? Наверняка на Хамре ничего не купишь. Вся контрабанда с «Девы» жутко дорогая, а ассортимент… бутылки, таблетки, мазь вёдрами, порно и четыре кибершлюхи. Я пыталась разговорить их, да какое там!.. Интеллект в схему не входит. Шесть команд, пять ужимок, три позы – военным больше не надо.
– Потом подступились: «Ну-ка, Ирвин, вытряхни их гардеробчик! В этой эскадре принято делиться. А мы в сторонке постоим, поддержим криком».
– Другой бы сразу угодил нам, а ты начал пререкаться.
– Разумеется, я должен был грабить казённое бельё с номерками, которое им выдали по описи!
– Но когда ты догадался включить мозг, то сразу сообразил, где взять.
– Разве этот сундук – не от Мошковица? – Албан осмотрел серо-зелёный ящик с армейской маркировкой «Снаряжение не боевое, тип 51-С». – Я думал, вы тащите запчасти к скафандрам.
«Они бы и орудие могли из арсенала вынести – легко! Если киборги навьючены, значит, кто-то приказал им стать грузчиками. По-другому не бывает».
При давлении 0,03 атмосферы и температуре -70°С ночью на экваторе, где в основном и находились редкие поселения землян и колоссальные развалины рудников, скафандр был основной одеждой хамрита. Когда спускач перенёс пятерых с «Девы» на планетарную базу, бледно-серые жители Хамры мигом раздали приезжим баулы со свёрнутыми скафандрами. Герметичная спецодежда полагалась и киборгам, но их скафы были полегче, попроще.
Албан обратил внимание: тут далеко не везде поддерживают нормальное давление и температуру. В бункере «ДЛЯ КИБОРГОВ» – пустынном, тёмном, со множеством закоулков – имелось 0,4 атм и +12°С. Не курорт.
– Сдаётся, что сей ларь даже в ведомостях не числился. Загляни. – Ирвин пнул ящик носком ботфорта. – Куда его везли, кому предназначался?..
– Я дико хочу человеческий скаф. – Бланш извлекла из трофейного ящика туанские липки колдовского золотисто-коричневого цвета с мерцающей искоркой. – В скафе робота куда надо не пройдёшь. Но если я проникну!.. Ноги в этом смотрятся о-бал-ден-но.
Пакеты с липками, лип-топики, шляпы, коробка шампуня – Ирвин пошарил в трюме обстоятельно, взял отовсюду понемногу. На свет едва тлеющих ламп являлись бутылки с акцизными марками, сигареты, жевательная сольва и прочие вещи, годные на обмен.
– Рукава длинноваты, – приложила Бланш к себе блузку, – но это мы исправим. За мной, Карен!
Альф на цыпочках крался следом, бесшумной поступью приближаясь к углу, за которым шушукались и тихо вскрикивали дамы.
– Он пошёл подглядывать, – изобличил Ирвин голосом белой горячки, комментирующим каждый шаг алкоголика. – Может, ему не восемнадцать, а меньше? Такой здоровый жлоб, а лезет смотреть на девок в раздевалке. Точно – не целованный. Одни разговоры про это, день-деньской. Кто умеет, тот не говорит, а делает.
Скорчив угрожающую рожу, Альф обернулся, жестами показывая: «Тссс! Не спугните их!»
– Не знаю, как ты, а я на амурах крест поставил. Мы в одном строю с инвалидами. Бег безногих и стрельба слепых…
– Ты за год совсем увял. А вот Бланш ожила… Не-ет, мы не пропащие. Надо придумать, как себя подать. – Тон Ирвина был уверенным. – Альф много зудит о неполноценности, но врачи верно его учили: недостатки позабыть – и за борт, бери чем есть по максимуму. Так что я от жизни не отказываюсь.
Упрёк, звучавший в убеждённой прямоте пилота, заставил Албана усомниться: «Что, если он прав и я зря унывал? и не следовало подчиняться телу, поглотившему меня? Дух сильней. В самом деле, почему я должен быть големом с заданным набором функций? Кто главный – моё Я или отражение в зеркале?..»
– Альф, не стыдно?! – Из-за угла вылетела половинка кирпича; увернувшись, Альф со сдавленным гоготом бросился назад.
– Подиум! Проход и поворот! – Преображённые Бланш и Карен красиво вышли из неосвещённого закутка. К их блестящим шоколадным ножкам могла пасть вся Хамра, края блузок волновались и взлетали выше некуда, тёмным блеском отливали неуловимо видимые бёдра, в декольте зовуще и выпукло мерцали бюсты, обтянутые лип-топиками. Альф потерял дар речи и замычал от восторга.
– Мы хорошие, – мурлыкала Бланш. – Мы нежные. Не так ли, джентльмены?
Это было нелепо, абсурдно, несуразно – в холодном и голом подземном каземате, на грязном бетонном полу, под проржавевшими пыльными лампами, сочащимися серо-жёлтым умирающим светом, два механизма изображали манекенщиц и пританцовывали перед тремя другими механизмами, напевая что-то игривое из поп-музыки.
Пару лет назад Албан при виде такого зрелища рассмеялся бы или недовольно нахмурился, но сейчас он замер в восхищении.
Ничто не помеха. Ни мозг-слиток вместо сердца, ни костяк из кераметалла, ни броневой корпус не отнимут желания жить, нравиться и быть любимой. Душа пилотирует тело, вот и весь ответ.
Он показал танцовщицам большой палец: «Во! Высший класс!» Бланш ответила жестом: «О'к!» и послала ему воздушный поцелуй.
«Ты меня понял, Алби?»
«Танцуй, я от тебя без ума!»
– А дверь ногой вынести? – Ирвин приценился к парочке, склонив голову набок. – Мощность вашего привода, мэм?
– Всё бы тебе мощность, грузовик! Мы – женщины, мы слабые, мы хотим, чтобы нас берегли и обожали. Вы готовы? или мы уходим к офицерам.
Блок 5
– И всё?
– А вы чего ждали? – сварливо бросил Мягкий, бегая глазами по лежащей перед ним мозаике датчиков. – Если хотите зрелищ, то вон, пожалуйста, любуйтесь на наш источник питания. Феерия нон-стоп.
Наблюдательный пункт, где скопились сливки научного персонала, снаружи напоминал линзу, лежащую на шести сомкнутых столбах. Прозрачный обод кругового окна, рассечённый несущими стойками купола, позволял полностью обозревать окрестности.
Сейчас все уставились на северо-восток, где в дальней дали за горизонтом находилась стартовая площадка. Как раз там ничего впечатляющего не происходило – Наблюдатель увидел лишь слабую радужную волну, разлетевшуюся на полнеба тающим кольцевым сектором и затем погасшую. Зато северо-запад сиял непрестанно. Казалось, извергается вулкан света, терзая чёрное небо Хамры фонтанами бледно-сиреневых и бело-голубых вспышек.
Неприятное соседство – иметь под боком эриактор, «эйнштейновский котёл» превращения материи в энергию. На обитаемых планетах это чудо энергетики было запрещено из-за неудержимого излучения и склонности взрываться, обращая материю вокруг в шквал фотонов. Но даже такой дьявольской топке было трудно насытить движки «флэша». При старте вулкан померк, а напряжение в сети упало.
Наблюдатель нет-нет да спрашивал себя: «Не слишком ли близко к котлу мы базируемся?»
– Борт Первый прошёл отметку В. Траектория стабильна.
– Где он сейчас? – Наблюдатель терялся в показаниях незнакомых индикаторов.
– Пока вы делали вдох-выдох, корабль удалился более чем на пятьсот астрономических единиц.
Желток буквально цвёл и в приподнятом настроении шнырял вдоль рядов приборного контроля, едва не похлопывая по плечам замерших от напряжения связистов и телеметристов. Не все могли реагировать на восторги Желтка – часть сотрудников была почти до отравления напичкана табельными средствами и воспринимала информацию в масштабе времени «минута в секунду».
– Первый пилотируемый! Восемь лет, поймите, восемь лет адского труда!.. Когда это рассекретят, можете писать в мемуарах: «Мы были свидетелями старта». Это эпохальный шаг!
– Сто сорок три секунды.
– Что передаёт Борт Первый?
– Без изменений. Только «О'к» и снова «О'к».
– Меня больше интересует его возвращение, – Яримицу ничуть не трогало восхищение творцов «флэша». – А также записи с биобоксов. Запросите Борт Первый об исполнении моих инструкций. Контейнеры с органическими грузами должны быть заморожены строго с интервалом в минуту.
– Профессор, нам куда важнее, выйдет ли корабль в расчётной точке. И обратный бросок, – взвинченный Джомар жевал зубочистку и готовился её съесть. – Свою органику вы получите, если машина вернётся.
– Мошковиц, прекратите, – зашипел сжатый, напружиненный Мягкий. – Я прошу никого не комментировать!.. Оставьте разговоры на потом!
– За свою составляющую опыта я спокоен. Чего не скажешь о вашей.
– Двести семьдесят пять секунд.
Точка на экране почти вплотную подошла к финишной отметке. Желток принялся вертеть колпачок игольной авторучки, чем очень раздражал Джомара.
– Сэр, корвет «Афина Паллада» сообщает – «флэш» появился в реальном пространстве. Торможение идёт успешно, начал разворот.
Джомар старался не думать о предельных перегрузках, которые сейчас обрушились на «флэш»… и на Дагласа, заледеневшего в жидком гелии. Гравиторы должны нейтрализовать инерцию массы, но… но… «Впервые» – это всегда риск.
– Борт Первый отвечает нормально, характеристики его сигналов стойкие. Докладывает о готовности к возврату. По данным с «Афины Паллады», системы «флэша» исправны, наполнение батарей не изменилось.
Взгляды Мягкого и Джомара встретились. Шеф «Сефарда» показал пальцы, скрещенные на счастье и побелевшие от усилия. Корабельный конструктор согласно кивнул – да, это не помешает.
– Даю команду на возвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Господа, я впервые за полгода ощутила себя женщиной! Меня хотели, на меня облизывались! Я опять верю в свою звезду. Надо срочно выяснить, где тут офицерский клуб, бассейн и бар – я должна туда сходить.
Шестнадцать суток врозь! Найти друг друга в длинном туловище «Девы» – даже не мечтай; переборки, делящие транспорт на отсеки, так разобщили группы Дагласов, что ни одно «ау!» не долетит с радара Встреча в подземелье стала общей радостью. Столько новостей, столько рассказов!
Альф хватал смеющуюся Карен за плечи, тряс руки – цела ли?.. всё ли на месте? Стоит оставить девушку без присмотра, она сразу попадёт в беду.
– Они до тебя домогались?.. приставали? Эх, жаль, меня там не было!..
– Жаль, жаль! – посочувствовал Ирвин. – Они бы и до тебя домоглись. На дальнобойных транспортах такая грусть, такое зверство! Парни бросаются на всё, что шевелится. А ты у нас хорошенький, грива волнистая, глазки невинные…
– Ты… что, серьёзно? Они ещё и педики?!
– Им наплевать, какого ты пола. – С порочной улыбкой Ирвин зловеще подвигал бровями. – Главное, чтоб подавал признаки жизни. Представляешь? они приближаются. Такие сильные, волевые ребятки в строгой военной форме. Всё внутри сжимается, тебя охватывает жар…
– Какие ребятки?! кыш их всех! Да никогда я этим не страдая! С моей-то болезнью! ни во сне, ни наяву!.. а я-то перед смертью, как порядочный, голосовал за допуск геев к службе в армии! Бррр! Тьфу, тьфу!
Карен удерживала Альфа, а то бы он от возмущения махал руками шире двери и задел какой-нибудь провисший провод. Никто не позаботился благоустроить катакомбы, где поселили Дагласов.
«Это входит в испытания? – Албан изучал прямоугольные изгибы мрачных помещений. – Проверка на хранение в любых условиях, включая погреб и могилу… Да-а, инвентарь должен выдержать всё – и сохранить работоспособность! Я – инвентарь. Забавно».
– Едва я понадеялась на трюмных крыс – вдруг заигрывать начнут, усами пощекочут! – как они сглупили, высвистали кукольника. Явился белый рыцарь и так быстро меня спас – мяукнуть не успела Кто его просил?! Я-то замерла, я-то готовилась!..
– И две недели с лишком, Алби, я слушал, как она взмахнула крыльями, но не взлетела. До чего икалось кукольнику с трюмными, воображению не поддаётся. То, что она излагает сейчас – всего лишь резюме. Ещё было много о тряпках, о тряпках… О пилотаже ни полслова, я с ними извёлся. Попросишь замолчать, так они шлют одна другой картинки из журналов мод. Это мне было вместо телевизора.
– А мы судовую сеть нашли. Правда, там только канал правительства и передачи Айрэн-Фотрис, но всё же лучше, чем ничего.
Не следует раздражать Ирвина тем, что Альф готовился во время рейса. Зачем Ирвину знать, что к ним заходил Джомар и разглагольствовал об опыте пилотов, о преимуществах проверенных парней и недостатках недоучек?
Шеф внушал-внушал, а после выложил пластинки: «Программы по навигации. Эти – по вождению судов, из курса академии космонавтики. Они с картинками, их можно полистать… от скуки».
«Дай сюда. – Едва Джомар ушёл, Альф дерзко вырвал учебники из рук старшего. – Сначала я». Он замотал своим вопросом: «Кто полетит первым? Кто?»
– Отводил душу тем, что следил, как летит «Дева». Впечатляет! Во мне есть встроенный инерциометр высокой точности – он реагирует на смены ускорений, какие судовым прибором не уловишь. – Ирвин гордился своим внутренним устройством. – Я угадывал все манёвры, темп набора скорости и торможения… «Дева» не изящна, это баржа-переросток с ветхим корпусом и грубыми движками. Вот когда мы получим лёгкие, послушные машины… тогда почуешь, в чём смак пилотирования.
– Почему Мошковиц не дал нам купальников?! с чего он взял, что дамы носят одно кружевное? Наверняка на Хамре ничего не купишь. Вся контрабанда с «Девы» жутко дорогая, а ассортимент… бутылки, таблетки, мазь вёдрами, порно и четыре кибершлюхи. Я пыталась разговорить их, да какое там!.. Интеллект в схему не входит. Шесть команд, пять ужимок, три позы – военным больше не надо.
– Потом подступились: «Ну-ка, Ирвин, вытряхни их гардеробчик! В этой эскадре принято делиться. А мы в сторонке постоим, поддержим криком».
– Другой бы сразу угодил нам, а ты начал пререкаться.
– Разумеется, я должен был грабить казённое бельё с номерками, которое им выдали по описи!
– Но когда ты догадался включить мозг, то сразу сообразил, где взять.
– Разве этот сундук – не от Мошковица? – Албан осмотрел серо-зелёный ящик с армейской маркировкой «Снаряжение не боевое, тип 51-С». – Я думал, вы тащите запчасти к скафандрам.
«Они бы и орудие могли из арсенала вынести – легко! Если киборги навьючены, значит, кто-то приказал им стать грузчиками. По-другому не бывает».
При давлении 0,03 атмосферы и температуре -70°С ночью на экваторе, где в основном и находились редкие поселения землян и колоссальные развалины рудников, скафандр был основной одеждой хамрита. Когда спускач перенёс пятерых с «Девы» на планетарную базу, бледно-серые жители Хамры мигом раздали приезжим баулы со свёрнутыми скафандрами. Герметичная спецодежда полагалась и киборгам, но их скафы были полегче, попроще.
Албан обратил внимание: тут далеко не везде поддерживают нормальное давление и температуру. В бункере «ДЛЯ КИБОРГОВ» – пустынном, тёмном, со множеством закоулков – имелось 0,4 атм и +12°С. Не курорт.
– Сдаётся, что сей ларь даже в ведомостях не числился. Загляни. – Ирвин пнул ящик носком ботфорта. – Куда его везли, кому предназначался?..
– Я дико хочу человеческий скаф. – Бланш извлекла из трофейного ящика туанские липки колдовского золотисто-коричневого цвета с мерцающей искоркой. – В скафе робота куда надо не пройдёшь. Но если я проникну!.. Ноги в этом смотрятся о-бал-ден-но.
Пакеты с липками, лип-топики, шляпы, коробка шампуня – Ирвин пошарил в трюме обстоятельно, взял отовсюду понемногу. На свет едва тлеющих ламп являлись бутылки с акцизными марками, сигареты, жевательная сольва и прочие вещи, годные на обмен.
– Рукава длинноваты, – приложила Бланш к себе блузку, – но это мы исправим. За мной, Карен!
Альф на цыпочках крался следом, бесшумной поступью приближаясь к углу, за которым шушукались и тихо вскрикивали дамы.
– Он пошёл подглядывать, – изобличил Ирвин голосом белой горячки, комментирующим каждый шаг алкоголика. – Может, ему не восемнадцать, а меньше? Такой здоровый жлоб, а лезет смотреть на девок в раздевалке. Точно – не целованный. Одни разговоры про это, день-деньской. Кто умеет, тот не говорит, а делает.
Скорчив угрожающую рожу, Альф обернулся, жестами показывая: «Тссс! Не спугните их!»
– Не знаю, как ты, а я на амурах крест поставил. Мы в одном строю с инвалидами. Бег безногих и стрельба слепых…
– Ты за год совсем увял. А вот Бланш ожила… Не-ет, мы не пропащие. Надо придумать, как себя подать. – Тон Ирвина был уверенным. – Альф много зудит о неполноценности, но врачи верно его учили: недостатки позабыть – и за борт, бери чем есть по максимуму. Так что я от жизни не отказываюсь.
Упрёк, звучавший в убеждённой прямоте пилота, заставил Албана усомниться: «Что, если он прав и я зря унывал? и не следовало подчиняться телу, поглотившему меня? Дух сильней. В самом деле, почему я должен быть големом с заданным набором функций? Кто главный – моё Я или отражение в зеркале?..»
– Альф, не стыдно?! – Из-за угла вылетела половинка кирпича; увернувшись, Альф со сдавленным гоготом бросился назад.
– Подиум! Проход и поворот! – Преображённые Бланш и Карен красиво вышли из неосвещённого закутка. К их блестящим шоколадным ножкам могла пасть вся Хамра, края блузок волновались и взлетали выше некуда, тёмным блеском отливали неуловимо видимые бёдра, в декольте зовуще и выпукло мерцали бюсты, обтянутые лип-топиками. Альф потерял дар речи и замычал от восторга.
– Мы хорошие, – мурлыкала Бланш. – Мы нежные. Не так ли, джентльмены?
Это было нелепо, абсурдно, несуразно – в холодном и голом подземном каземате, на грязном бетонном полу, под проржавевшими пыльными лампами, сочащимися серо-жёлтым умирающим светом, два механизма изображали манекенщиц и пританцовывали перед тремя другими механизмами, напевая что-то игривое из поп-музыки.
Пару лет назад Албан при виде такого зрелища рассмеялся бы или недовольно нахмурился, но сейчас он замер в восхищении.
Ничто не помеха. Ни мозг-слиток вместо сердца, ни костяк из кераметалла, ни броневой корпус не отнимут желания жить, нравиться и быть любимой. Душа пилотирует тело, вот и весь ответ.
Он показал танцовщицам большой палец: «Во! Высший класс!» Бланш ответила жестом: «О'к!» и послала ему воздушный поцелуй.
«Ты меня понял, Алби?»
«Танцуй, я от тебя без ума!»
– А дверь ногой вынести? – Ирвин приценился к парочке, склонив голову набок. – Мощность вашего привода, мэм?
– Всё бы тебе мощность, грузовик! Мы – женщины, мы слабые, мы хотим, чтобы нас берегли и обожали. Вы готовы? или мы уходим к офицерам.
Блок 5
– И всё?
– А вы чего ждали? – сварливо бросил Мягкий, бегая глазами по лежащей перед ним мозаике датчиков. – Если хотите зрелищ, то вон, пожалуйста, любуйтесь на наш источник питания. Феерия нон-стоп.
Наблюдательный пункт, где скопились сливки научного персонала, снаружи напоминал линзу, лежащую на шести сомкнутых столбах. Прозрачный обод кругового окна, рассечённый несущими стойками купола, позволял полностью обозревать окрестности.
Сейчас все уставились на северо-восток, где в дальней дали за горизонтом находилась стартовая площадка. Как раз там ничего впечатляющего не происходило – Наблюдатель увидел лишь слабую радужную волну, разлетевшуюся на полнеба тающим кольцевым сектором и затем погасшую. Зато северо-запад сиял непрестанно. Казалось, извергается вулкан света, терзая чёрное небо Хамры фонтанами бледно-сиреневых и бело-голубых вспышек.
Неприятное соседство – иметь под боком эриактор, «эйнштейновский котёл» превращения материи в энергию. На обитаемых планетах это чудо энергетики было запрещено из-за неудержимого излучения и склонности взрываться, обращая материю вокруг в шквал фотонов. Но даже такой дьявольской топке было трудно насытить движки «флэша». При старте вулкан померк, а напряжение в сети упало.
Наблюдатель нет-нет да спрашивал себя: «Не слишком ли близко к котлу мы базируемся?»
– Борт Первый прошёл отметку В. Траектория стабильна.
– Где он сейчас? – Наблюдатель терялся в показаниях незнакомых индикаторов.
– Пока вы делали вдох-выдох, корабль удалился более чем на пятьсот астрономических единиц.
Желток буквально цвёл и в приподнятом настроении шнырял вдоль рядов приборного контроля, едва не похлопывая по плечам замерших от напряжения связистов и телеметристов. Не все могли реагировать на восторги Желтка – часть сотрудников была почти до отравления напичкана табельными средствами и воспринимала информацию в масштабе времени «минута в секунду».
– Первый пилотируемый! Восемь лет, поймите, восемь лет адского труда!.. Когда это рассекретят, можете писать в мемуарах: «Мы были свидетелями старта». Это эпохальный шаг!
– Сто сорок три секунды.
– Что передаёт Борт Первый?
– Без изменений. Только «О'к» и снова «О'к».
– Меня больше интересует его возвращение, – Яримицу ничуть не трогало восхищение творцов «флэша». – А также записи с биобоксов. Запросите Борт Первый об исполнении моих инструкций. Контейнеры с органическими грузами должны быть заморожены строго с интервалом в минуту.
– Профессор, нам куда важнее, выйдет ли корабль в расчётной точке. И обратный бросок, – взвинченный Джомар жевал зубочистку и готовился её съесть. – Свою органику вы получите, если машина вернётся.
– Мошковиц, прекратите, – зашипел сжатый, напружиненный Мягкий. – Я прошу никого не комментировать!.. Оставьте разговоры на потом!
– За свою составляющую опыта я спокоен. Чего не скажешь о вашей.
– Двести семьдесят пять секунд.
Точка на экране почти вплотную подошла к финишной отметке. Желток принялся вертеть колпачок игольной авторучки, чем очень раздражал Джомара.
– Сэр, корвет «Афина Паллада» сообщает – «флэш» появился в реальном пространстве. Торможение идёт успешно, начал разворот.
Джомар старался не думать о предельных перегрузках, которые сейчас обрушились на «флэш»… и на Дагласа, заледеневшего в жидком гелии. Гравиторы должны нейтрализовать инерцию массы, но… но… «Впервые» – это всегда риск.
– Борт Первый отвечает нормально, характеристики его сигналов стойкие. Докладывает о готовности к возврату. По данным с «Афины Паллады», системы «флэша» исправны, наполнение батарей не изменилось.
Взгляды Мягкого и Джомара встретились. Шеф «Сефарда» показал пальцы, скрещенные на счастье и побелевшие от усилия. Корабельный конструктор согласно кивнул – да, это не помешает.
– Даю команду на возвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69