– потребовал объяснений Нортем.
– Я… я не знаю. Д-должно быть, я пил.
– Ты нарушил слово, – печально промолвил Эдейтор. – Не думал, что ты когда-нибудь сделаешь такое.
– Я не хотел, – слабо произнес Олио и отвернул от них лицо.
– Мы собираемся прекратить исцеления, – сказал Нортем.
– Знаю.
Он поднял Ключ и надел цепь на шею. Теперь тот холодил ему кожу.
– Он тебя обжег, – Нортем показал на грудь принца. – Ты знаешь, почему он это сделал? – спросил он у прелата.
Эдейтор покачал головой.
– Никто по-настоящему не знает и не понимает всей степени сил Ключа. Им явно никогда не предназначалось быть используемыми так часто, как использовался этот с тех пор, как им владеет его высочество.
На глазах у Олио снова выступили слезы.
– Но те дети… Я не мог дать им умереть.
– Они будут умирать, как всегда умирали дети в этом городе, – заявил ему Нортем. – Как всегда умирали они во всех городах в Гренде-Лир.
– Пусть приют действует и дальше, – взмолился Олио. – Я буду обходить его стороной, но смогу по-прежнему поддерживать его. Это спасет некоторых больных.
Нортем задумчиво опустил голову.
– Отлично, – согласился наконец он. – Но как только я услышу, что вы пользовались Ключом или снова начали пить – сразу закрою-таки его… навсегда.
Олио как будто весь съежился. Нортему и Эдейтору он сам показался в тот миг таким же потерявшимся ребенком, покинутым и испуганным.
ГЛАВА 10
Травянистую степь вокруг Верхнего Суака покрыл тонкий слой снега. Скот лизал снег, не нуждаясь в водопое, а потом ел покрытую им пожелтевшую траву. Дыхание скота наполняло неглубокую долину облаками пара. А надо всем этим сияло солнце – далекое и слабое, но желанное зрелище в холодном, пустом голубом небе.
Линан сидел в седле, пытаясь не улыбаться во весь рот, глядя на силу и богатство объединенных кланов.
«Я принадлежу к ним», – подумал он.
Прошло уже немало времени с тех пор, как он в последний раз почувствовал нечеловеческую ярость и жажду, которые посетили его осенью, и с тех пор, как видел какие-либо кошмары о Силоне и ее лесе; и теперь, когда температура снизилась, он мог наслаждаться днем. В первый раз с тех пор, как ему пришлось бежать в Суак Странников, он почувствовал себя цельным и полностью самостоятельным.
С уколом вины он вспомнил, как обращался с Камалем, но это напомнило ему, что он стал также совершенно независимым. Теперь он сам принимал решения, которые влияли на его будущее. Линан понимал, что повзрослел, и гордился этим.
А с взрослением пришла и новая ответственность. Из уроков Камаля и Эйджера он усвоил, что его решения влияли не только на него самого; поскольку он принц, его мысли и действия определяют происходящее с теми, кто следовал за ним. Каким-то странным образом понимание этого укрепляло его уверенность; он понимал, что был прав, приехав в Верхний Суак, но это не означало, что Камаль был совсем уж неправ. В конечном счете, его будущее – и будущее его спутников – будет определяться на востоке. Именно туда-то он и должен обратить свой взор.
«Мне нужны две вещи. Армия и воля воспользоваться ей».
Последняя, как ему думалось, у него имелась, и теперь пришла пора заняться получением первой.
К нему приближались два всадника, разрушая его уединение. Он желал бы остаться один, но они все равно ехали к нему. Вскоре он узнал Коригану, но второго всадника опознал, лишь когда они подъехали намного ближе. Это был Терин, молодой вождь клана Дождя и верный союзник Кориганы. Тут Линан вспомнил, как упомянул при Коригане о желании встретиться с Терином – но он вовсе не имел в виду, что хочет увидеться с ним этим самым утром.
– Коригана сказала, что вы хотели меня видеть, ваше величество, – проговорил немного запыхавшийся Терин.
Линан открыл было рот, собираясь попросить вождя не называть его «ваше величество», но передумал. Он просил о том же Коригану и Гудона, притом не один раз, и все без толку. И вместо этого поблагодарил:
– Спасибо, что приехал.
Терин выглядел удивленным, словно просьба Линаиа о встрече была приказом, который он должен выполнять, и не требовала никакой благодарности. Подобная мысль расстраивала Пинана.
– Прошлой ночью Эйнон спросил у тебя, сталкивался ли кто-нибудь из вашего клана с наемниками.
– Совершенно верно, ваше величество. Насколько мне известно, никто из моего клана с ними не сталкивался.
– А не замечали ли вы чего-нибудь странного, происходящего за границей? Каких-нибудь передвижений войск или другой военной деятельности?
Терин задумчиво наморщил лоб.
– Нет… – Он умолк. – Хотя осенью мы потеряли двух дозорных, патрулирующих ту часть нашей территории.
– Что с ними случилось? – спросил Линан.
Терин пожал плечами.
– Каждый клан теряет каких-то дозорных, наткнувшихся на волков или вспугнувших секача-карака. Я отправил воинов отыскать их, но они вернулись ни с чем, не найдя даже их лошадей.
– А редко бывает, чтобы пропадали не только всадники, но и лошади?
– Такое случается, но не часто. Кобылы умеют найти дорогу обратно к клану.
– Может, те дозорные что-то увидели, – предположила Коригана.
– Возможно.
– Что от меня требуется? – спросил Терин.
– Насколько скоро ваш клан может без опаски покинуть Верхний Суак?
– Не раньше, чем еще через два месяца, ваше величество, но если прикажете нам выехать, мы отправимся завтра же…
– Нет. Я не стану подвергать опасности ваш клан.
Терин просто кивнул, но лицо его выразило явное облегчение.
– Но я могу отправить небольшой отряд. Пусть захватят запасных лошадей с припасами.
– Что ты задумал? – спросила у Линана Коригана.
– Мне нужно знать, что же происходит на границе. Нужно выяснить, собираются ли наемники совершить набег в Океаны Травы. Если собираются и намерены сделать свой ход весной, наверняка будут какие-то признаки этого.
– Мои всадники смогут их обнаружить, – заверил его Терин. – Они знают ту местность лучше кого угодно, и если будут знать, что именно им надо высматривать, их не захватят врасплох.
– Они не должны ввязываться в бой, – поспешил уточнить Линан. – Мне нужны сведения.
– А что, если возникнет возможность захватить пленника? – спросила Коригана.
– Хорошо, пусть захватывают, если смогут это сделать, не встревожив врага.
– Смогут, ваше величество, – уверенно сказал Терин.
– Получится ли выехать завтра?
– Я сегодня же отправлю два отряда, – усмехнулся Терин. – Через неделю они будут уже на границе.
Линан невольно усмехнулся в ответ. Энтузиазм молодого вождя оказался заразительным.
– Спасибо, Терин.
Терин склонил голову, развернул лошадь и ускакал галопом к себе в лагерь.
Коригана подъехала ближе к Линану.
– Что ты задумал?
– Задумал? В данный момент ничего. Я понятия не имею, что же замышляют наемники, если они и правда хоть что-то замышляют. Но, думаю, чем раньше мы дадим четтам повод волноваться, тем скорее они объединятся под твоим знаменем.
– Они объединятся вокруг тебя, чем бы ни обернулось дело, – уверенно ответила Коригана.
– Нет, – покачал головой Линан. – Неожиданность, которую мы преподнесли им на собрании прошлой ночью, скоро увянет, и некоторые из вождей, настроенные против тебя, поймут, что сопротивляться мне совсем не опасно. Я ведь не привел с собой никакой армии, а восточные дела для них не имеют значения.
Коригана подумала над словами Линана и кивнула.
– Возможно, ты прав. Но воины Терина могут вернуться со сведениями лишь через несколько недель, если вообще доставят какие-то сведения.
– Значит, тем временем мы должны чем-то занять кланы.
– Каким образом? Они и так уже заняты зимними хлопотами.
– Значит, они должны быть заняты еще больше, – решил Линан. – Мы должны обучить их. Нам надо создать армию.
Два круга редко созывали дважды за одну зиму, но ни один из вождей не отказал в просьбе Линану. Собрание устроили вскоре после того, как рассвело, и первый круг нетерпеливо сошелся погреться вокруг центрального костра.
Когда Херита призвала Линана выступить, он сразу объявил о своем намерении.
– Наемники представляют для четтов настоящую угрозу. Многие помнят, что они сделали кланам до войны с работорговцами. Мы должны помешать вернуться тем временам. А сделать это можно только одним способом – выступить против наемников раньше, чем они выступят против нас.
На это никто не возразил, раздалось даже несколько одобрительных криков.
– Для того, чтобы армия четтов воевала действенно, она должна быть обучена сражаться как единое целое.
Его слова встретили ошеломленным молчанием.
– Обучены? – переспросила через некоторое время Акота. – МЫ? Обучены сражаться?
– Да, – спокойно ответил Линан.
– Но мы же четты, – сказала она, явно сбитая с толку подобной идеей. – Мы обучены быть воинами, как только достаточно вырастаем для езды верхом, а это случается еще до того, как научаемся ходить.
– Тем не менее, чтобы сражаться с наемниками, сражаться на востоке, вам понадобится обучение; и для войны с Аривой, если наемников против вас направляет она, вам необходимо обучаться.
Акота, похоже, хотела продолжить, но покачала головой. И вместо нее поднялся другой вождь.
– Меня зовут Катан, и я вождь клана Океана.
Херита взглянула на Линана, и тот кивнул Катану, разрешая продолжать.
– Чему нас, собственно, может научить по части боев кто-то там с востока?
– Никто не сомневается в превосходстве четтов по части смелости и мастерского владения луком и саблей, – чуть улыбнулся Линан. – Думаю, в этом отношении с четтами не может соперничать никто на всем континенте Тиир.
– Тогда о каком же обучении ты толкуешь?
– Отличные бойцы не обязательно делаются отличными солдатами.
– Это всего лишь слова, – насмешливо бросил Катан.
– Это не просто слова. – Камаль выступил вперед, встав рядом с Линаном. – Я видел, что происходит, когда обученная армия сражается с необученной толпой. Дело всегда кончается резней. Никакой боец, независимо от его личной храбрости или умения владеть оружием, не может тягаться с обученным солдатом.
– Я могу доказать обратное, – выпятил грудь Катан.
Линан с миг посмотрел на него, окидывая вождя взглядом, а затем согласился:
– Отлично. Что ты предлагаешь?
– Мое боевое мастерство против самого лучшего солдата с востока. Я вызываю на бой Камаля Аларна.
Члены обоих кругов одобрительно взревели.
– Принимаю, – ответил Камаль.
Снова одобрительный рев. Камаль высоко поднял голову и расправил плечи, положив руку на меч. Линан вдруг почувствовал себя маленьким рядом с этим великаном. Даже Катан словно сделался мельче, но не отказался от своего вызова.
Линан подождал, пока шум не поутих, и коротко отрубил:
– Нет.
– Малыш, да кто же еще?.. – уставился на него Камаль, разинув рот.
– Эйджер.
Эйджер вышел вперед и встал по другую сторону от Линана, скаля зубы, будто дружелюбный дурень.
– Это глупость! – вспылил Катан. – Победа над твоим горбуном ничего не докажет!
– С другой стороны, если мой горбун все-таки победит тебя, это докажет все. – Линан положил руку на плечо Эйджера. – Капитан Пармер обучен как солдат, а не просто как боец. Он сражался во время Невольничьей войны, командуя кендрийскими копьеносцами. В бою я без колебаний доверил бы ему свою жизнь.
– Ты берешь свой вызов назад, Катан? – спросила Херита достаточно громко, чтобы услышали оба круга.
– Нет, – пробурчал вождь.
Херита повернулась к Эйджеру.
– Тебе брошен вызов, Эйджер Пармер. Какое оружие?
– Катан может драться любым оружием по своему выбору, – небрежно обронил Эйджер и похлопал по сабле у себя на боку. – А я буду драться вот этим.
– Так же, как и я, – согласился Катан.
Первый круг расширился, освобождая пространство для бойцов.
– А правила? – спросила Херита.
– Я не допущу боя насмерть, – заявил Линан.
И Катан, и Эйджер согласились.
– Тогда проигрывает первый, потерявший оружие? – предложила Херита.
– Первый, кому пустят кровь, – выдвинул свое условие Катан.
Херита посмотрела на Эйджера, и тот кивнул.
– Отлично. Первый, кому пустят кровь. Если кого-либо из противников случайно убьют, другой заплатит семье погибшего пять голов скота, включая быка не старше четырех лет.
– Я заплачу за Эйджера, – вызвался из второго круга Гудон.
Эйджер улыбнулся Гудону в знак благодарности и обнажил саблю.
Катан, явно еще недовольный тем, что его втянули в нечестный бой, обнажил свою. Противники встали в десяти шагах против друг друга.
– Начали, – скомандовала Херита.
Катан сразу же бросился вперед, вращая над головой саблей. Эйджер же вместо того, чтобы отступить, быстро пригнулся и сделал выпад. Звякнули клинки – и сабля Катана внезапно взвилась в воздух. Она упала, вонзившись в землю, дрожа подобно камышинке.
– Оно и к лучшему, что мы деремся до первой крови, – легко обронил Эйджер.
Катан выругался вслух, выдернул саблю и снова двинулся на горбуна, хотя и осторожней, чем прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54