Террориста разнесло в клочья, так что его останки пришлось отскребать от асфальта и собирать по кусочкам, по которым тем не менее его смогли сложить и опознать. Это был один из подручных известного руководителя “Аль-Каиды”, за которым давно и безуспешно охотилась израильская разведка. Того, что имел кличку Араб...
Этот теракт спланировал он. Террорист-смертник должен был сесть в рейсовый автобус, дождаться, когда в него набьется побольше пассажиров, в большинстве своем — женщин и детей, и привести в действие взрывное устройство. Но случилось все иначе, случилось так, как случилось.
Больших жертв удалось избежать лишь потому, что какой-то неизвестный, но очень бдительный гражданин позвонил в полицейский участок и сообщил о подозрительном субъекте, сшивающемся на автобусной остановке. Хотя его там еще не было... Дежурный вызвал ближайшую полицейскую машину, попросив их проверить поступивший сигнал. Полицейские подъехали к остановке, где спустя минуту благополучно взлетели на воздух.
Полицейские до конца выполнили свой долг, ценой своей жизни спасая мирное израильское население. Полицейские были героями...
Террорист-смертник, взорвавший полицейских, с точки зрения своих тоже был героем, защищавшим свой народ. Тоже не пожалев ради этой святой цели своей жизни...
Командир, пославший его на смерть, был трижды героем. Потому что его считали героем его друзья-арабы, которые знали, что он приговорен израильскими спецслужбами к смерти и что после этого взрыва охота за ним усилится. И считали героем евреи, внедрившие его в арабское подполье, так как понимали, что если он провалится, то его бывшие соратники подвергнут его неизбежной и мучительной смерти. И, кроме всего прочего, он был еще героем России, где его мужество и героизм оценили Золотой Звездой. Потому что, работая в интересах своей Родины, он каждый день ходил по лезвию бритвы, рискуя быть разоблаченным арабами — как израильский шпион или евреями — как русский. Что ни те, ни другие ему, конечно, не простят.
Поэтому и герой!
Потому и трижды!..
Конечно, с точки зрения арабов планируемый им теракт в полной мере не удался.
Но враги все же погибли.
Наверное, как могли посчитать евреи, чьи сограждане погибли, этот теракт можно было предупредить и обойтись совсем без жертв, захватив или пристрелив террориста на подходах к остановке.
Но тем можно было невольно подставить Араба, потому что не может такого быть, чтобы ни одна из планируемых им акций не удалась. Подобное повторяющееся из раза в раз хроническое невезение рано или поздно вызовет у арабов подозрения...
Наверное, против теракта могли выступить в Москве, предложив ему уклониться от участия в сомнительной акции. Но тогда русские потеряли бы ценного агента, которого могли заподозрить в нечестной игре сразу две стороны, на которые он работал, — арабы и евреи.
При таком раскладе полицейские были обречены. Потому что кто-то в этой акции должен был обязательно погибнуть. Лучше полицейские, чем мирное население!
А как иначе?
А иначе — никак!..
Глава 54
Кто ж знал, что все так случится?
Что из-за чеченской девушки русского солдата Сашку Мохова вначале посадят в тюрьму, а потом выпустят, потому что он пообещает на потерпевшей жениться и она изменит свои показания. И что вместе со свободой он получит досрочный дембель. То есть, оказывается, не все так уж плохо, как ему вначале казалось!..
Сашка Мохов вышел из ворот тюрьмы и зажмурился от ударившего в глаза солнца. И еще от ощущения свободы! Он зажмурился и поэтому не увидел, как навстречу ему из-за угла кто-то бросился.
У Сашки все было хорошо — он освободился, отслужил и мог отправляться домой. Прямо сейчас!
Когда он открыл глаза, перед ним стоял. Стояла...
Черт побери!..
Это была Фарида. Ее лицо было закутано в платок так, что видны были только глаза. Которые смотрели на него.
Под глазами и возле глаз были какие-то тени. Синие.
Фарида стояла в двух шагах от него, не приближаясь, но и не уходя, стояла молча и покорно, как положено чеченке. Потому что чеченские женщины не должны выражать своих чувств. Даже наедине. А уж тем более на улице... Она стояла, ожидая, что ей скажет ее мужчина. Что он скажет — то она и сделает.
Когда Фарида изменила показания, отец избил ее. Даже не за то, что она выгородила русского солдата, а за то, что посмела ослушаться. Фарида собрала в узел свои вещи и ушла из дома. Потому что следователь сказал, что русский солдат на ней обязательно женится. И потому что тот сказал то же самое — сказал, что они поженятся и он увезет ее к себе домой.
Фарида поверила им, так как знала, что мужчины слов на ветер не бросают. И еще потому, что терять ей было нечего — все, что могла, она уже потеряла. Теперь уже никто не возьмет ее замуж и не будет общаться с ней так, как раньше...
Сашка стоял дурак-дураком, не зная, что делать!
И Фарида стояла.
Они торчали перед воротами следственного изолятора, и на них уже с интересом поглядывали прохожие.
— Давай пойдем, что ли? — сказал Сашка, нервно озираясь по сторонам.
И, повернувшись, быстро пошел.
Чувствуя, слыша, что Фарида пошла вслед за ним.
Потом они проголодались и купили еду на базаре — каких-то овощей и хлеб. И пошли на ближайший пустырь, укрывшись в полузаросших травой руинах дома. Фарида ловко и быстро собрала “на стол” и села рядышком, глядя, как Сашка ест.
— А ты чего не ешь? Ты тоже ешь! — смущенно сказал Сашка.
Фарида отломила кусочек лепешки.
Потом, наевшись, он придвинулся к ней поближе и стал гладить рукой, вначале довольно робко, но все более и более уверенно, привлекая ее к себе. Она не сопротивлялась, она прижалась к нему и сделала все, как он хотел...
Они ходили вместе весь день.
А потом как-то так получилось, что они оказались в одном автобусе. На соседних сиденьях.
В принципе, Сашке было все равно. Он не силком ее тащил — она сама шла. Фарида не была уродкой, хотя и была “черной”, была молода и была удобна во всех отношениях. Она не капризничала, не жаловалась, отдавала ему последний и самый вкусный кусок и в любой момент готова была услужить. Она была незаметна и незаменима.
Русские девушки такими не бывают.
А может — пусть, может — черт с ней?.. В конце концов она ему не жена и в загс не тащит. Пусть пока будет рядом. Когда она ему надоест или когда он найдет кого-нибудь лучше, он ее прогонит.
Уже в России, в поезде, ему пришлось назвать ее своей невестой. Это когда милиционеры, проверяя у нее документы, прикопались к какой-то ерунде и стали рыться в ее вещах и задавать ей вопросы. Фарида растерянно поглядывала в сторону Сашки, а он, отвернувшись к окну, делал вид, что ничего не замечает. Ему не было никакого интереса связываться с милицией, так как его самого тоже уже несколько раз шмонали, чтобы найти припрятанные патроны или гранату.
Чего он будет нарываться из-за чеченки!..
Он относился к Фариде хорошо, он почти любил ее, но все равно помнил, кто она такая есть.
Милиционеры, обступив Фариду, настойчиво спрашивали ее, куда и зачем она едет. Она не знала, что отвечать.
— Ты одна или, может быть, с кем-то? — допытывались милиционеры, наверное, желая вычислить и арестовать целую чеченскую банду. Или получить с целой банды.
— Нет, — еле слышно ответила Фарида.
Милиционеры оживились.
— Кто еще с тобой едет?
Фарида показала глазами на Сашку.
Милиционеры вначале не поняли. Там, куда кивнула чеченка, сидел солдат. Русский. Судя по виду — дембель.
— Она что — с тобой, что ли? — для порядка спросили они.
Сашка нехотя, через силу, кивнул. Потому что понимал, что теперь милиционеры все равно от него не отвяжутся.
— Кто она тебе?
— Невеста, — сквозь зубы ответил Сашка.
Ну а кто — знакомая? Если знакомая, то они начнут спрашивать, зачем и куда они едут вместе, и могут ссадить их на ближайшей станции, чтобы выяснить, зачем им понадобилось ехать вместе. Имеют полное право.
Милиционеры удивленно замерли.
— Что — точно ли?..
Сашка промолчал.
— Ты, парень, не контуженый часом? — удивились вслух милиционеры. — Тебе что, наших баб мало, что ты черную за собой тащишь? Во, блин, дает!
Но от Фариды отвязались.
Она села на краешек сиденья и сидела тихо, глядя себе под ноги и даже не шевелясь.
А Сашка, завалившись на полку и отвернувшись к стенке, натянул на голову одеяло, сделав вид, что спит, чтобы не замечать любопытных взглядов.
Куда он ее тащит — зачем?..
* * *
Через полгода Сашка женился. На Фариде.
За полгода, что они жили вместе в маленькой, с видом на помойку комнатке в рабочем общежитии, он привык к ней. Не полюбил — нет. Но — привык! Если бы теперь Фарида исчезла хотя бы на полдня, он бы не знал, что делать. Не знал, где купить хлеб, где найти дома соль и как постирать белье. Все это за него делала Фарида — делала безропотно, молчаливо и споро. Ей, после ее аула, где за водой приходилось бегать на реку, таскать ее в кувшине на плече по горным тропам и греть ее на открытом огне, горячая вода, текущая из крана, была за счастье!
Так что тут у них все было в порядке, то есть полная гармония — Фарида с радостью, не считая это за труд, обихаживала Сашку, что того совершенно устраивало. И этот союз оказался очень прочным.
Сашка часто и невольно сравнивал Фариду с русскими женами своих новых приятелей. И чаше всего это сравнение было не в их пользу. Те вечно всем были недовольны, скандалили, жаловались на не сложившуюся так, как хотелось бы, жизнь, чуть что убегали к родителям и, случалось, наставляли своим супругам рога. Фариде убегать было некуда — с родственниками она порвала, больше всего на свете боясь, что они узнают, где она теперь живет. Она всем и всегда была довольна и даже когда не была — лишний раз рта не раскрывала. А что касается рогов, то такое ей даже в голову не могло прийти, потому что чеченки не гуляют, зная, что с ними за это может сделать их муж!
Соседи по общаге скоро привыкли к не похожей на них, но тихой, бесконфликтной чеченке, перестав обращать на нее внимание. И даже Сашкина мать, которая вначале приняла чеченскую невестку в штыки, притерпелась к ней. Уж лучше пусть будет она, чем какая-нибудь своя — оторва!
Так что у Сашки Мохова все было хорошо.
Хотя и было на девяносто процентов за счет Фариды.
И очень хотелось бы написать, что и дальше у них все было хорошо и что жили они долго и счастливо...
Потому что должно же кому-то повезти.
Хоть кому-то!
Например, им...
Глава 55
Южные ночи темные. Ни зги не видать!
В темноте южных ночей слоняется множество не менее темных личностей, которые творят свои темные дела. Они спускаются с гор, выходят из лесов или выбираются из тайных схронов и в обход минных полей и блокпостов пробираются к населенкам. Где заходят в облюбованный дом. Часто — без приглашения.
— Этот?
— Он самый.
Они обходят дом, встают возле окон, чтобы отрезать все пути к отступлению, и стучат в дверь.
— Кто там?
— Свои! — отвечают они. По-чеченски.
Обычно им открывают. Потому что русские солдаты по-чеченски не говорят. Но если не открывают, то они все равно не уходят, врываясь в дом силой.
Они входят в дом, вытаскивают из постели жильцов и кладут их в чем есть на холодный пол. После чего обыскивают все углы и забирают себе все ценные, которые нашли, вещи.
Чтобы случайно чего-нибудь не пропустить, они избивают хозяев и отрезают им кинжалами пальцы и уши. После чего хозяева вспоминают, куда у них случайно завалились деньги.
Эти “гости” не прячут своих лиц под масками, как это делают русские солдаты. И не скрывают своих намерений. Они выводят всех найденных в доме мужчин на улицу, где ставят на колени и, вытащив кинжалы, перерезают им глотки.
Черная, невидимая в темноте кровь потоками льется в пыль, застывая там бесформенными лужами.
В грудь уже мертвым жертвам “гости” всаживают кинжалы, которыми припечатывают к телам листы бумаги или картона от разорванных коробок, на которых написано, что это изменники и предатели, служившие русским.
Хотя никакие они не предатели и никогда не сотрудничали с русскими, а напротив, вредили им и, может быть, даже тайно помогали партизанам.
Но их все равно убили! Жестоко!
Случается, что ночные гости убивают религиозных деятелей. Не православных — своих!
Возможно, конфликт вызван чисто схоластическими спорами и им просто не нравится, как тот истолковывает те или иные суры Корана. Из-за чего они стреляют муфтию в грудь из пистолетов и автоматов или отрезают голову.
Смерть муфтия вызывает широкий резонанс. Потому что муфтий в Чечне — лицо уважаемое и неприкосновенное. Когда муфтия расстреливают русские солдаты, это еще понятно, но когда свои...
Муфтиев расстреливают, когда они, ссылаясь на Коран, призывают чеченский народ к миру. Кому-то это не нравится, кто-то истолковывает это как предательство и, придя ночью, объясняет, что так делать нельзя...
Объясняет не ему, объясняет другим муфтиям — убивая этого...
И убивают старейшин, которые сотрудничают с русскими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44