Маршалл набрал номер и на этот раз услышал длинный гудок, и еще один, и еще…
– Алло?
– Здравствуйте, это Маршалл Хоган, главный редактор «Кларион». Я говорю с профессором Джулин Лангстрат?
– Да, это я. Чем могу служить, мистер Хоган?
– Моя дочь Санди посещает ваши лекции.
– Ах вот как, очень мило! – казалось, ей действительно было приятно услышать эти слова.
– Мне бы чрезвычайно хотелось узнать время, когда вам было бы удобно дать интервью.
– Вам следует поговорить с кем-нибудь из моих ассистентов. Они следят за успехами студентов и их проблемами. Видите ли, группы очень большие.
– Да, но это не совсем то, что мне нужно. Я хочу взять интервью лично у вас.
– Из-за вашей дочери? Увы, я с ней незнакома, так что не смогу быть вам полезной…
– Ну… Мы, естественно, поговорим и об обычных лекциях, но меня больше интересуют другие ваши занятия в университете: свободные лекции и встречи, которые вы устраиваете по вечерам…
– Ах, вот что! – тон Лангстрат не предвещал ничего хорошего. – Эта идея принадлежит нескольким моим коллегам, и пока это только эксперимент. Если вас это интересует, обратитесь в канцелярию, у них, наверное, есть какие-нибудь старые бумаги. Но, должна вам заметить, мне не очень нравится сама идея давать интервью для прессы, и я не собираюсь этого делать.
– Значит, вы не хотите рассказать о тех влиятельных людях, которые составляют круг ваших друзей?
– Что вы хотите сказать? – похоже, профессор не только не понимала в чем дело, но и была недовольна заданным вопросом.
– Альф Бруммель, шеф полиции, пастор Оливер Янг, Долорес Пинкстон, Дуайт Брандон, Эжен Байлор, судья Джон Бэйкер…
– Мне нечего вам ответить, – сухо проговорила она. – Простите, у меня очень много дел. Чем я еще могу быть вам полезна?
Маршалл решил сделать еще одну попытку;
– Единственное, что мне еще хотелось бы знать, – почему вы выгнали меня со своей лекции? Теперь Джулин просто негодовала:
– Даже не представляю, о чем вы говорите!
– В понедельник после обеда, две недели назад. «Психология самопознания» – так, кажется, это называлось. Я тот мужчина, которого вы попросили выйти вон.
Она недоверчиво рассмеялась:
– Я и понятия не имею, о чем идет речь! Вероятно, это был кто-то другой.
– И вы не помните, что попросили меня подождать за дверью?
– Я уверена, что вы меня с кем-то путаете.
– Ах, вот как? А разве у вас не длинные светлые волосы?
– Всего хорошего, мистер Хоган, – вот и все, что он услышал в ответ, прежде чем профессор бросила трубку.
Подождав с минуту, он спросил сам себя: «Собственно говоря, Маршалл, а чего ты ожидал?»
Он положил трубку и вышел из своего застекленного кабинета в редакционный зал. Вопрос Бернис вывел его из задумчивости:
– Хотела бы я знать, каким образом ты собираешься припереть Лангстрат к стенке? – язвительно спросила девушка, не отрываясь от бумаг, разложенных перед ней на столе.
Маршалл почувствовал, как кровь с силой прилила к лицу.
– Ну и ну, как ты покраснел! – не удержалась Бернис.
– Сегодня вечером мне пришлось разговаривать со слишком темпераментными женщинами. Одна из них
Лангстрат, – объяснил он.
– А я – то думал, почему это из Хармеля слова не вытянешь.
Бернис с любопытством повернулась к нему:
– Тебе удалось с ней поговорить?
– Целых тридцать две секунды! Ей было абсолютно нечего мне рассказать, и она совершенно не помнит, как выставила меня с лекции.
– Какая прелесть, никто не помнит встреч с нами, – иронично продолжила разговор Бернис. – Маршалл, должно быть, мы с тобой невидимки!
– Или, может быть, незваные гости?
– Да, – согласилась журналистка, возвращаясь к своим бумагам, – профессор Лангстрат слишком важная, занятая персона, чтобы разговаривать с нахальными репортерами… – скатанный бумажный комочек угодил ей в голову. Она обернулась, но Маршалл, как ни в чем не бывало, просматривал газетные листы. Всем своим видом главный редактор показывал, что обстрел не имеет к нему ни малейшего отношения.
– Ох, – произнес он, – может быть, стоит попробовать снова связаться с Хармелем? Но он тоже не хочет ни о чем говорить.
Тот же бумажный снаряд попал ему в щеку. Маршалл посмотрел на Бернис, которая была очень серьезна и очень занята.
– Однако ясно, что Тэд много знает. Я подозреваю, что и он, и ректор Страчан смертельно напуганы.
– Да, – Маршалл вспомнил их первый разговор, – похоже на то. Хармель предупреждал меня об опасности Он сказал, что я буду стоять на ушах, как и все остальные
– И кто же эти остальные?
– Посмотрим, кого они убрали с дороги… Бернис заглянула в блокнот.
– Видишь ли, я пролистала свои записи, и мне вдруг стало ясно, что эти люди заняли свои места не так уж давно. Комок снова угодил ей в голову и отскочил к стене.
– И кого же они заменили? – спросил Маршалл.
Бернис спокойно подняла упавший снаряд.
– Мы можем это проверить. А пока лучше всего позвонить Страчану, – она запустила бумажным комочком в Маршалла, – и послушать, что он нам скажет!
Маршалл подхватил комок на лету, быстро смял еще один лист, собираясь усилить атаку, и запустил в девушку оба снаряда. Бернис начала готовиться к ответному удару.
– Ладно, ладно, – расхохотался Маршалл, – позвоню еще и ему.
Целый дождь бумажных комков полетел в его сторону.
– Но сейчас, я думаю, самое время отправиться по домам. Меня ждет жена.
Но Бернис еще не закончила войну, и какое-то время они продолжали обстреливать друг друга, после чего пришлось собирать мусор по всей комнате.
* * *
Рафар расхаживал взад и вперед по темному подвалу, из его ноздрей валил горячий пар, который, как облако, скрывал его голову до самых плеч. Он сжимал кулаки, рвал когтями воображаемых врагов, ругался и рычал.
Люциус стоял в толпе других воинов, ожидая, пока Рафар утихомирится и скажет, наконец, для чего он собрал их на этот раз.
Люциус наслаждался зрелищем: ясно, что Рафар, этот беспощадный деспот, уменьшился в размерах после встречи со Стронгманом! Люциус не мог сдержать ехидную ухмылку.
– Что же, какой-то ничтожный ангел не захотел сказать, где прячется этот… как там его зовут? – спросил Люциус, прекрасно зная имя Тола.
– ТОЛ! – заорал Рафар, и было видно, что одно упоминание этого имени раздражало и унижало князя Вавилона.
– Этот ангелочек, этот беспомощный ангелочек, он ничего не рассказал? – продолжал язвить Люциус.
Рафар не замедлил ответить, схватив обнаглевшего беса за горло.
– Ты еще смеешь надо мной насмехаться, жалкий дьяволишко!
Люциус тут же пошел на попятный, умоляющим тоном пытаясь смягчить тирана.
– Ой, отпусти, великий и сильный! Ох, я только то и делаю, что стараюсь тебе угодить!
– Тогда найди Тола! – проревел Рафар. Он выпустил Люциуса и повернулся к другим стоящим вблизи него демонам:
– Всем искать Тола! Я хочу, наконец, добраться до него и разорвать на куски. Эта война касается только нас двоих. Как только обнаружите его, немедленно донесите мне!
Теперь Люциус заговорил льстивым сострадательным тоном, но истинный смысл его слов был совершенно ясен:
– Конечно, мы его найдем, о, великий! Но этот Тол должен быть ужасным врагом, раз он вынудил тебя бежать при падении Вавилона! Неужели ты решишься еще раз напасть на него?
Рафар усмехнулся, блеснув клыками:
– Ты еще увидишь, что может сделать Ваал!
– Надеюсь, нам не придется увидеть, что может сделать Гол?
Приблизившись к Люциусу, Рафар уставился на него желтыми горящими глазами.
– Когда я разделаюсь с Толом и раскидаю то, что от него останется, по всему небу в знак победы, я дам тебе возможность встретиться со мной. Это доставит мне огромное удовольствие.
Рафар развернулся, и его огромные черные крылья на мгновение заполнили всю комнату, прежде чем он стремительно взмыл вверх сквозь здание и исчез в небе.
Несколько часов подряд ангелы следили, как Ваал летал над городом, подобно зловещему грифу, и вызывающе размахивал кривым мечом. Вверх и вниз, вперед и назад, он то метался между зданиями центра, то, взвившись ввысь, описывал плавные виражи над окраинами.
Снизу, из окна складского помещения, Сцион наблюдал, как Рафар снова и снова проносился над его головой. Он обернулся к своему главнокомандующему, сидящему поблизости на ящиках вместе с Гило, Трискалом и Мотой. Трискал с помощью друзей был со всех сторон облеплен пластырем и заплатками.
– Я не понимаю, чего он добивается? – спросил Сцион.
– Хочет разыскать Капитана, – объяснил Мота. – Наверняка, он обещал награду тому, кто первый заметит Тола.
Капитан вмешался в разговор, предупредив следующий вопрос:
– Сигна вместе с остальными воинами по-прежнему находится в церкви. Мы держим там наших стражей, чтобы все выглядело как обычно.
Сцион наблюдал, как Рафар, сделав круг над дальним концом города, в новом витке приближался к центру.
– Да, ужасно попасть в лапы такого, как он, Тол, ничего не скрывая, пояснил:
– Если бы мы встретились сейчас, я, всего вероятнее, проиграл бы. И он это знает. Наш молитвенный заслон еще слишком слаб, Рафар же собрал всю свою силу.
Они услышали свист огромных кожистых крыльев и увидели, как тень проносившегося мимо Рафара накрыла здание.
– Нам всем нужно быть очень и очень осторожными.
* * *
Ханк снова бродил по городу, влекомый Господом, он вдоль и поперек исходил деловые и торговые кварталы. Пастор сопровождал молитвой каждый свой шаг. У него было ощущение, что Бог, отправляя его на эту прогулку, преследовал какую-то определенную цель, которой он пока не понимал.
Криони и Трискал следовали за ним, охраняя пастора с обеих сторон. Они оставили дома с Мэри дополнительную охрану. Оба ангела были сосредоточены и внимательны. Трискал, все еще не оправившийся после встречи с Рафаром испытывал необычайное беспокойство, думая о том, куда они направляли Ханка.
Ханк свернул там, где прежде никогда не сворачивал, и пошел по улице, по которой никогда раньше не ходил, пока наконец, не остановился у заведения, о котором ходили самые дурные слухи. Впервые он стоял здесь, с удивлением наблюдая за молодежью, толпящейся перед входом. Молодые люди, как пчелы возле улья, сновали то внутрь, то обратно. Потом пастор и сам вошел вслед за другими посетителями.
Криони и Трискал, не отставая от Ханка ни на шаг, изо всех сил старались выглядеть спокойными и дружелюбными.
Название заведения было самым подходящим: «Грот». Несколько рядов призывно светящихся, пищавших и мигавших игровых автоматов, по-видимому, поглощали всю электроэнергию, поскольку заведение было погружено почти в полную тьму. Лишь маленькие, в несколько ватт, синие лампочки едва светили под черным потолком. В этом баре было куда больше звука, чем света: металлический рок, рвущийся из развешанных повсюду колонок, дополнял пронзительный электронный писк автоматов. Владелец бара одиноко сидел за маленькой кассой в углу и лениво разглядывал порнографический журнал, время от времени отвлекаясь от этого занятия для размена денег игрокам. Ханк никогда еще не видел такого количества двадцатипятицентовиков одновременно.
Здесь была молодежь всех возрастов – те, кому некуда деваться. Они собирались здесь в конце недели после занятий, здесь они встречались, играли, сходились в пары, куда-то исчезали. Молодые люди шли сюда в поисках наркотиков, секса, и, действительно, они могли здесь найти что угодно. Но не игровые автоматы, не какофония звуков и даже не темнота давили на присутствующих, помещение было пропитано едким духовным зловонием, испускаемым бесами. Ханку стало дурно.
Криони и Трискал различали сотни прищуренных желтых глаз, уставившихся на них из темных углов. Они слышали звон стальных клинков, приготовленных для нападения.
– Разве я не выгляжу достаточно безобидно? – спросил Трискал спокойно.
– Бесы больше не считают тебя безобидным, – сухо заметил Криони.
Друзья оглядывались, повсюду встречаясь с настороженными взглядами демонов. Они примирительно улыбались, поднимая руки, показывая, что не намерены ввязываться в ссору. Демоны никак не реагировали, но несколько мечей все же блеснули в темноте.
– А где Сэт? – спросил Трискал.
– Наверняка, на пути сюда.
Трискал вздрогнул, и Криони, обернувшись, увидел приближающегося к ним хмурого демона. Рука его лежала на рукоятке меча, который он еще не вынул из ножен, но сзади него уже блестели обнаженные клинки. Черный Бес посмотрел на обоих ангелов сверху вниз и прошипел:
– Вас сюда не звали! Что вам тут понадобилось? Криони ответил быстро и вежливо:
– Мы охраняем пастора.
Демон взглянул на Ханка, и спесь его заметно поубавилась.
– Буш! – нервно выкрикнул Черный Бес. Стоявшие за ним демоны отпрянули назад. – Зачем он пришел?
– Это мы с вами обсуждать не собираемся, – ответил Трискал.
– Это ты, Трискал? – снова крикнул хмурый демон.
– Да.
Черный
Бес засмеялся, выплевывая красно-желтые пары:
– Ты любишь подраться, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Алло?
– Здравствуйте, это Маршалл Хоган, главный редактор «Кларион». Я говорю с профессором Джулин Лангстрат?
– Да, это я. Чем могу служить, мистер Хоган?
– Моя дочь Санди посещает ваши лекции.
– Ах вот как, очень мило! – казалось, ей действительно было приятно услышать эти слова.
– Мне бы чрезвычайно хотелось узнать время, когда вам было бы удобно дать интервью.
– Вам следует поговорить с кем-нибудь из моих ассистентов. Они следят за успехами студентов и их проблемами. Видите ли, группы очень большие.
– Да, но это не совсем то, что мне нужно. Я хочу взять интервью лично у вас.
– Из-за вашей дочери? Увы, я с ней незнакома, так что не смогу быть вам полезной…
– Ну… Мы, естественно, поговорим и об обычных лекциях, но меня больше интересуют другие ваши занятия в университете: свободные лекции и встречи, которые вы устраиваете по вечерам…
– Ах, вот что! – тон Лангстрат не предвещал ничего хорошего. – Эта идея принадлежит нескольким моим коллегам, и пока это только эксперимент. Если вас это интересует, обратитесь в канцелярию, у них, наверное, есть какие-нибудь старые бумаги. Но, должна вам заметить, мне не очень нравится сама идея давать интервью для прессы, и я не собираюсь этого делать.
– Значит, вы не хотите рассказать о тех влиятельных людях, которые составляют круг ваших друзей?
– Что вы хотите сказать? – похоже, профессор не только не понимала в чем дело, но и была недовольна заданным вопросом.
– Альф Бруммель, шеф полиции, пастор Оливер Янг, Долорес Пинкстон, Дуайт Брандон, Эжен Байлор, судья Джон Бэйкер…
– Мне нечего вам ответить, – сухо проговорила она. – Простите, у меня очень много дел. Чем я еще могу быть вам полезна?
Маршалл решил сделать еще одну попытку;
– Единственное, что мне еще хотелось бы знать, – почему вы выгнали меня со своей лекции? Теперь Джулин просто негодовала:
– Даже не представляю, о чем вы говорите!
– В понедельник после обеда, две недели назад. «Психология самопознания» – так, кажется, это называлось. Я тот мужчина, которого вы попросили выйти вон.
Она недоверчиво рассмеялась:
– Я и понятия не имею, о чем идет речь! Вероятно, это был кто-то другой.
– И вы не помните, что попросили меня подождать за дверью?
– Я уверена, что вы меня с кем-то путаете.
– Ах, вот как? А разве у вас не длинные светлые волосы?
– Всего хорошего, мистер Хоган, – вот и все, что он услышал в ответ, прежде чем профессор бросила трубку.
Подождав с минуту, он спросил сам себя: «Собственно говоря, Маршалл, а чего ты ожидал?»
Он положил трубку и вышел из своего застекленного кабинета в редакционный зал. Вопрос Бернис вывел его из задумчивости:
– Хотела бы я знать, каким образом ты собираешься припереть Лангстрат к стенке? – язвительно спросила девушка, не отрываясь от бумаг, разложенных перед ней на столе.
Маршалл почувствовал, как кровь с силой прилила к лицу.
– Ну и ну, как ты покраснел! – не удержалась Бернис.
– Сегодня вечером мне пришлось разговаривать со слишком темпераментными женщинами. Одна из них
Лангстрат, – объяснил он.
– А я – то думал, почему это из Хармеля слова не вытянешь.
Бернис с любопытством повернулась к нему:
– Тебе удалось с ней поговорить?
– Целых тридцать две секунды! Ей было абсолютно нечего мне рассказать, и она совершенно не помнит, как выставила меня с лекции.
– Какая прелесть, никто не помнит встреч с нами, – иронично продолжила разговор Бернис. – Маршалл, должно быть, мы с тобой невидимки!
– Или, может быть, незваные гости?
– Да, – согласилась журналистка, возвращаясь к своим бумагам, – профессор Лангстрат слишком важная, занятая персона, чтобы разговаривать с нахальными репортерами… – скатанный бумажный комочек угодил ей в голову. Она обернулась, но Маршалл, как ни в чем не бывало, просматривал газетные листы. Всем своим видом главный редактор показывал, что обстрел не имеет к нему ни малейшего отношения.
– Ох, – произнес он, – может быть, стоит попробовать снова связаться с Хармелем? Но он тоже не хочет ни о чем говорить.
Тот же бумажный снаряд попал ему в щеку. Маршалл посмотрел на Бернис, которая была очень серьезна и очень занята.
– Однако ясно, что Тэд много знает. Я подозреваю, что и он, и ректор Страчан смертельно напуганы.
– Да, – Маршалл вспомнил их первый разговор, – похоже на то. Хармель предупреждал меня об опасности Он сказал, что я буду стоять на ушах, как и все остальные
– И кто же эти остальные?
– Посмотрим, кого они убрали с дороги… Бернис заглянула в блокнот.
– Видишь ли, я пролистала свои записи, и мне вдруг стало ясно, что эти люди заняли свои места не так уж давно. Комок снова угодил ей в голову и отскочил к стене.
– И кого же они заменили? – спросил Маршалл.
Бернис спокойно подняла упавший снаряд.
– Мы можем это проверить. А пока лучше всего позвонить Страчану, – она запустила бумажным комочком в Маршалла, – и послушать, что он нам скажет!
Маршалл подхватил комок на лету, быстро смял еще один лист, собираясь усилить атаку, и запустил в девушку оба снаряда. Бернис начала готовиться к ответному удару.
– Ладно, ладно, – расхохотался Маршалл, – позвоню еще и ему.
Целый дождь бумажных комков полетел в его сторону.
– Но сейчас, я думаю, самое время отправиться по домам. Меня ждет жена.
Но Бернис еще не закончила войну, и какое-то время они продолжали обстреливать друг друга, после чего пришлось собирать мусор по всей комнате.
* * *
Рафар расхаживал взад и вперед по темному подвалу, из его ноздрей валил горячий пар, который, как облако, скрывал его голову до самых плеч. Он сжимал кулаки, рвал когтями воображаемых врагов, ругался и рычал.
Люциус стоял в толпе других воинов, ожидая, пока Рафар утихомирится и скажет, наконец, для чего он собрал их на этот раз.
Люциус наслаждался зрелищем: ясно, что Рафар, этот беспощадный деспот, уменьшился в размерах после встречи со Стронгманом! Люциус не мог сдержать ехидную ухмылку.
– Что же, какой-то ничтожный ангел не захотел сказать, где прячется этот… как там его зовут? – спросил Люциус, прекрасно зная имя Тола.
– ТОЛ! – заорал Рафар, и было видно, что одно упоминание этого имени раздражало и унижало князя Вавилона.
– Этот ангелочек, этот беспомощный ангелочек, он ничего не рассказал? – продолжал язвить Люциус.
Рафар не замедлил ответить, схватив обнаглевшего беса за горло.
– Ты еще смеешь надо мной насмехаться, жалкий дьяволишко!
Люциус тут же пошел на попятный, умоляющим тоном пытаясь смягчить тирана.
– Ой, отпусти, великий и сильный! Ох, я только то и делаю, что стараюсь тебе угодить!
– Тогда найди Тола! – проревел Рафар. Он выпустил Люциуса и повернулся к другим стоящим вблизи него демонам:
– Всем искать Тола! Я хочу, наконец, добраться до него и разорвать на куски. Эта война касается только нас двоих. Как только обнаружите его, немедленно донесите мне!
Теперь Люциус заговорил льстивым сострадательным тоном, но истинный смысл его слов был совершенно ясен:
– Конечно, мы его найдем, о, великий! Но этот Тол должен быть ужасным врагом, раз он вынудил тебя бежать при падении Вавилона! Неужели ты решишься еще раз напасть на него?
Рафар усмехнулся, блеснув клыками:
– Ты еще увидишь, что может сделать Ваал!
– Надеюсь, нам не придется увидеть, что может сделать Гол?
Приблизившись к Люциусу, Рафар уставился на него желтыми горящими глазами.
– Когда я разделаюсь с Толом и раскидаю то, что от него останется, по всему небу в знак победы, я дам тебе возможность встретиться со мной. Это доставит мне огромное удовольствие.
Рафар развернулся, и его огромные черные крылья на мгновение заполнили всю комнату, прежде чем он стремительно взмыл вверх сквозь здание и исчез в небе.
Несколько часов подряд ангелы следили, как Ваал летал над городом, подобно зловещему грифу, и вызывающе размахивал кривым мечом. Вверх и вниз, вперед и назад, он то метался между зданиями центра, то, взвившись ввысь, описывал плавные виражи над окраинами.
Снизу, из окна складского помещения, Сцион наблюдал, как Рафар снова и снова проносился над его головой. Он обернулся к своему главнокомандующему, сидящему поблизости на ящиках вместе с Гило, Трискалом и Мотой. Трискал с помощью друзей был со всех сторон облеплен пластырем и заплатками.
– Я не понимаю, чего он добивается? – спросил Сцион.
– Хочет разыскать Капитана, – объяснил Мота. – Наверняка, он обещал награду тому, кто первый заметит Тола.
Капитан вмешался в разговор, предупредив следующий вопрос:
– Сигна вместе с остальными воинами по-прежнему находится в церкви. Мы держим там наших стражей, чтобы все выглядело как обычно.
Сцион наблюдал, как Рафар, сделав круг над дальним концом города, в новом витке приближался к центру.
– Да, ужасно попасть в лапы такого, как он, Тол, ничего не скрывая, пояснил:
– Если бы мы встретились сейчас, я, всего вероятнее, проиграл бы. И он это знает. Наш молитвенный заслон еще слишком слаб, Рафар же собрал всю свою силу.
Они услышали свист огромных кожистых крыльев и увидели, как тень проносившегося мимо Рафара накрыла здание.
– Нам всем нужно быть очень и очень осторожными.
* * *
Ханк снова бродил по городу, влекомый Господом, он вдоль и поперек исходил деловые и торговые кварталы. Пастор сопровождал молитвой каждый свой шаг. У него было ощущение, что Бог, отправляя его на эту прогулку, преследовал какую-то определенную цель, которой он пока не понимал.
Криони и Трискал следовали за ним, охраняя пастора с обеих сторон. Они оставили дома с Мэри дополнительную охрану. Оба ангела были сосредоточены и внимательны. Трискал, все еще не оправившийся после встречи с Рафаром испытывал необычайное беспокойство, думая о том, куда они направляли Ханка.
Ханк свернул там, где прежде никогда не сворачивал, и пошел по улице, по которой никогда раньше не ходил, пока наконец, не остановился у заведения, о котором ходили самые дурные слухи. Впервые он стоял здесь, с удивлением наблюдая за молодежью, толпящейся перед входом. Молодые люди, как пчелы возле улья, сновали то внутрь, то обратно. Потом пастор и сам вошел вслед за другими посетителями.
Криони и Трискал, не отставая от Ханка ни на шаг, изо всех сил старались выглядеть спокойными и дружелюбными.
Название заведения было самым подходящим: «Грот». Несколько рядов призывно светящихся, пищавших и мигавших игровых автоматов, по-видимому, поглощали всю электроэнергию, поскольку заведение было погружено почти в полную тьму. Лишь маленькие, в несколько ватт, синие лампочки едва светили под черным потолком. В этом баре было куда больше звука, чем света: металлический рок, рвущийся из развешанных повсюду колонок, дополнял пронзительный электронный писк автоматов. Владелец бара одиноко сидел за маленькой кассой в углу и лениво разглядывал порнографический журнал, время от времени отвлекаясь от этого занятия для размена денег игрокам. Ханк никогда еще не видел такого количества двадцатипятицентовиков одновременно.
Здесь была молодежь всех возрастов – те, кому некуда деваться. Они собирались здесь в конце недели после занятий, здесь они встречались, играли, сходились в пары, куда-то исчезали. Молодые люди шли сюда в поисках наркотиков, секса, и, действительно, они могли здесь найти что угодно. Но не игровые автоматы, не какофония звуков и даже не темнота давили на присутствующих, помещение было пропитано едким духовным зловонием, испускаемым бесами. Ханку стало дурно.
Криони и Трискал различали сотни прищуренных желтых глаз, уставившихся на них из темных углов. Они слышали звон стальных клинков, приготовленных для нападения.
– Разве я не выгляжу достаточно безобидно? – спросил Трискал спокойно.
– Бесы больше не считают тебя безобидным, – сухо заметил Криони.
Друзья оглядывались, повсюду встречаясь с настороженными взглядами демонов. Они примирительно улыбались, поднимая руки, показывая, что не намерены ввязываться в ссору. Демоны никак не реагировали, но несколько мечей все же блеснули в темноте.
– А где Сэт? – спросил Трискал.
– Наверняка, на пути сюда.
Трискал вздрогнул, и Криони, обернувшись, увидел приближающегося к ним хмурого демона. Рука его лежала на рукоятке меча, который он еще не вынул из ножен, но сзади него уже блестели обнаженные клинки. Черный Бес посмотрел на обоих ангелов сверху вниз и прошипел:
– Вас сюда не звали! Что вам тут понадобилось? Криони ответил быстро и вежливо:
– Мы охраняем пастора.
Демон взглянул на Ханка, и спесь его заметно поубавилась.
– Буш! – нервно выкрикнул Черный Бес. Стоявшие за ним демоны отпрянули назад. – Зачем он пришел?
– Это мы с вами обсуждать не собираемся, – ответил Трискал.
– Это ты, Трискал? – снова крикнул хмурый демон.
– Да.
Черный
Бес засмеялся, выплевывая красно-желтые пары:
– Ты любишь подраться, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71