", но та не обратила на нее никакого внимания и
продолжала задумчиво смотреть вниз на аппетитные бобы.

Тенар оставила всех троих играть в игру "поймай Сиппи".
Она прошла вдоль грядок к краю утеса и пошла вдоль него. Дом
Огиона стоял особняком от деревни на испещренном скальными
выходами крутом травянистом склоне, где паслись козы, и от него
до Обрыва было рукой подать. По мере продвижения на север
наклон все увеличивался, пока склон не становился абсолютно
отвесным. Сквозь плодородную почву то тут, то там пробивалось
гранитное основание, а примерно в миле к северу от деревни
Обрыв сужался до узкого выступа из красноватого песчаника,
нависавшего над морем, чьи волны бились о его подножье на дне
двухтысячефутовой пропасти.

Ничто не росло на гребне скального выступа, кроме
лишайников и раскачиваемых ветром голубых маргариток, что
подобно крепко пришитым пуговицам вцепились в грубый,
крошащийся гранит. К северу и востоку от утеса возвышалась над
узкой полоской заболоченных земель темная громада Горы Гонт,
поросшая густым лесом почти до самой вершины. Утес настолько
возвышался над бухтой, что с него были видны скалистые берега и
обширные низины близ Эссари. За ними, насколько мог видеть
глаз, на юге и западе не было ничего, кроме неба над
бескрайними просторами моря.

Тенар правилось бывать здесь в те далекие годы, когда она
жила в Ре Альби. Огион, напротив, любил бродить по лесам, но ее
детство и юность прошли в пустыне, где на сотни миль вокруг не
было ни единого деревца, кроме чахлых груш и яблонь в саду,
которые приходилось поливать вручную каждое бесконечно долгое
лето, где само по себе ничто не растет, где тебя окружают лишь
горы, бесплодные равнины и небо - поэтому Тенар предпочитала
скалистый выступ обступавшим человека со всех сторон лесам. Ей
не нравилось, когда что-то нависало над ее головой.

Еще она любила лишайники и маргаритки без стебля. Они были
ее старыми знакомыми. Тенар села на валун в нескольких футах от
края обрыва и, как обычно, стала всматриваться в морские дали.
Солнце палило немилосердно, но свежий ветерок овевал прохладой
ее руки и лицо. Тенар откинулась назад, оперевшись на ладони, и
выбросила из головы абсолютно все мысли, наслаждаясь солнцем,
ветром, небом и морем. Но тут левая рука Тенар напомнила ей о
своем существовании, и она оглянулась, дабы посмотреть, что это
впилось в ее ладонь. То был проросший в трещине песчаника
стебелек чертополоха, робко тянувший свои бесцветные листочки к
свету. Крепко вцепившись корнями в скалу, он мужественно
боролся с ветром, упруго клонясь под его порывами. Тенар долго
не могла оторвать от него глаз.

Когда она вновь обратила свой взгляд к морю, то увидела
там, в голубоватой дымке, где море переходит в небо, синюю
полоску острова: Оранэа, восточный форпост Внутренних Островов.

Тенар смотрела на его туманные, призрачные очертания и
думала о чем-то своем, когда ее внимание привлекла летящая над
морем с запада на восток птица. Для чайки она летела слишком
неторопливо, а для пеликана - слишком высоко. Скорее всего это
был дикий гусь, а, может, неутомимый скиталец альбатрос,
гигантская птица Открытого Моря, залетел в пролив между
островами. Тенар следила за степенными взмахами его крыльев
вдалеке, у самого горизонта, в бездонных глубинах пронизанного
светом неба. Вдруг она вскочила на ноги, отступила от края
утеса и застыла неподвижно, как статуя. Сердце ее бешено
колотилось, а дыхание с хрипом вырывалось из груди. Тенар не в
силах была оторвать взгляда от причудливых изгибов отливающего
сталью тела, которое несли длинные, алые, как пламя, чешуйчатые
крылья; от гигантской пасти, от вырывавшихся из его ноздрей
клубов дыма, что медленно таяли в воздухе.

Он летел к Гонту, прямо к Обрыву, прямо к ней. Тенар
видела, как мерцают багрово-красные чешуйки на его теле, видела
огонь в его огромных глазах, и еще длинный красный язык,
казавшийся ей языком пламени. Ветер донес до нее запах гари и
рев огнедышащего дракона, готовящегося приземлиться на
скалистый выступ.

Когти клацнули о камень. Заскрипел по мягкому песчанику
извивающийся шипастый хвост, забили багровые на просвет крылья,
и через мгновение с шелестом сложились, прижавшись к закованным
в броню бокам. Гигантская голова медленно повернулась, и дракон
посмотрел на женщину, стоявшую в пределах досягаемости его
острых как бритва когтей. Женщина смотрела на дракона, ощущая
жар его тела.

Тенар рассказывали, что люди не должны глядеть драконам в
глаза, но раньше эти слова были для нее пустым звуком. Дракон
пристально разглядывал ее широко расставленными, защищенными
массивными веками, пронзительно желтыми глазами, сверкавшими
над узким носом и курящимися ноздрями. Темные глаза Тенар на
маленьком, беззащитном личике, в свою очередь, внимательно
изучали гигантскую рептилию.

Никто из них не проронил ни слова.

Дракон слегка повернул голову, чтобы не испепелить
женщину, и с оглушительным "Ха!" выдохнул язык оранжевого
пламени, то ли поприветствовав Тенар, то ли посмеявшись над
ней.

Затем он лег животом на скалу и заговорил, обратившись,
однако, не к ней.

- А_х_а_й_в_е_р_а_й_х_, _Г_е_д_, - выпустив клуб дыма,
негромко пророкотал дракон и склонил голову.

И тут Тенар вдруг заметила, что на загривке дракона, меж
гигантских, похожих на сабли, шипов спускавшегося от головы к
хвосту гребня, у самого основания крыльев сидит человек. Его
голова покоилась на основании шипа, и он, казалось, крепко
спал, но руки мужчины были накрепко сомкнуты вокруг закованной
в ржаво-красную броню шеи дракона.

- А_х_а_й_в_е_р_а_й_х_, _Г_е_д_! - сказал, повысив голос,
дракон. Его широкая пасть, казалось, была растянута в вечной
улыбке, показывая желтые клыки длиной с предплечье Тенар.

Мужчина даже не шелохнулся.

Дракон повернул свою гигантскую голову и посмотрел на
Тенар.

- С_о_б_р_и_о_с_т_, - его шепот напоминал скрежет металла
об металл. Это слово Древнего Наречия было ей знакомо. Огион
научил ее всем словам этого наречия, которые она смогла
усвоить. Дракон приказал: "Лезь наверх!" И тут она увидела
ступени, по которым следовало подниматься. Когтистая лапа,
согнутый локоть, плечевой сустав, основание крыла: всего четыре
ступени.

Тенар тоже сказала "Ха!", но то была не насмешка, а лишь
попытка перевести внезапно спертое дыхание. Она на миг опустила
голову, чтобы справиться с приступом слабости и головокружения.
Затем Тенар шагнула вперед и, миновав когти, огромную безгубую
пасть и пронзительно желтые глаза, вскарабкалась на спину
дракона. Она положила руку мужчине на плечо, но тот даже не
шелохнулся, хотя, несомненно, был еще жив, иначе дракон не
принес бы его сюда и не разговаривал бы с ним.

- Пойдем, - сказала Тенар. Расцепив судорожно сжатые
пальцы левой руки человека, она, наконец, увидела его лицо. -
Пойдем, Гед. Пойдем...

Он слегка приподнял голову и посмотрел на нее невидящим
взором. Ей пришлось обойти Геда со спины, обдирая в кровь ноги
об горячую, шершавую шкуру дракона, чтобы оторвать его правую
руку от рогового выступа у основания саблевидного шипа. Крепко
обхватив Геда руками, она полустащила-полуснесла его вниз, на
землю, по тем же четырем невероятным ступенькам.

Гед уже почти очнулся и пытался помочь ей, но силы
покинули его. Он сполз с дракона на скалу, словно мешок с
костями, и так и остался лежать.

Дракон повернул свою исполинскую голову и по-звериному
обнюхал тело человека.

Затем он поднял голову, крылья его наполовину раскрылись с
пронзительным металлическим скрежетом, и дракон степенно отошел
от тела Геда к краю утеса. Затем он повернул голову на шипастой
шее и, еще раз пристально взглянув на Тенар, произнес гулким
голосом, напоминающим рокот пламени в плавильной печи.

- Ф_е_с_с_е _К_а_л_е_с_с_и_н_.

Морской бриз свистел в полуоткрытых крыльях дракона.

- Ф_е_с_с_е _Т_е_н_а_р_, - громко сказала женщина слегка
дрожащим голосом.

Дракон устремил свой взор на запад, в открытое море. Его
огромное тело подобралось, клацнув железными чешуйками, затем
гигантские крылья внезапно раскрылись, дракон присел и прыгнул
с утеса, словно подхваченный порывом ветра. Волочившийся за ним
хвост пропахал борозду в песчанике. Багровые крылья опали,
взметнулись вверх и вновь опустились, и вот Калессин уже
вдалеке от острова стрелой летит на запад.

Тенар смотрела ему вслед, пока его удаляющийся силуэт не
стал размером с дикого гуся или чайку. Холод пробирал до
костей. Пока дракон был здесь, он испускал живительное тепло,
ибо внутри его пылал огонь. Поежившись, Тенар села на скалу
подле Геда и заплакала. Она рыдала навзрыд, пряча лицо в
ладонях.

- Что мне делать? - причитала она. - Что мне теперь
делать?

Наконец она успокоилась, вытерла рукавом платья глаза и
нос, откинула руками назад непослушные волосы и повернулась к
мужчине, что лежал подле нее. Он был так спокоен, так
безмятежен, что казалось, будто он может пролежать здесь, на
голом камне, целую вечность.

Тенар судорожно вздохнула. Нужно было что-то делать, хотя
сама она нести его была не в силах.

Ей нужно было позвать кого-то на помощь. Но это означало
оставить его одного. На ее взгляд, Гед лежал слишком близко к
краю утеса. Он может упасть вниз, если, несмотря на свою
слабость, все же попытается встать. Сможет ли она перетащить
его? Когда Тенар звала и трясла его, Гед не отзывался. Она
взяла мужчину подмышки и попыталась сдвинуть его с места. К ее
величайшему удивлению, ей это удалось: Гед повис у нее на руках
мертвым грузом, но он весил меньше, чем она думала. Собравшись
с силами, Тенар оттащила Геда на десять-пятнадцать футов от
края пропасти, с голой скалы на каменистую почву, где сухой
кустарник хоть как-то укрывал от солнца. Здесь она была
вынуждена оставить его. Тенар не могла бежать - у нее
подгибались колени, и дыхание с хрипом вырывалось из груди.
Она, насколько могла быстро, зашагала к дому Огиона, а когда
подошла к нему достаточно близко, стала звать Хифер, Мосс и
Ферру.

Девочка выбежала из-за угла козьего загона, явившись на
зов Тенар, но, по своему обыкновению, остановилась на некотором
отдалении, не подбегая, чтобы приласкаться.

- Ферру, беги в деревню и позови кого-нибудь, кто
посильнее... Там на утесе раненый человек.

Ферру не сдвинулась с места. Она никогда не ходила одна в
деревню, и теперь в ее душе боролись страх и послушание.
Заметив это, Тенар сказала:

- Тетушка Мосс дома? А Хифер? Мы втроем сможем поднять
его. Быстрее, быстрее, Ферру!

Тенар чувствовала, что если беспомощный Гед полежит там
еще немного, он неминуемо умрет. Возможно, его не окажется на
месте, когда она вернется за ним - упадет с обрыва или драконы
унесут его. Всякое может случиться. Поэтому она должна была
спешить изо всех сил. Флинт умер от удара посреди своих полей,
и ее не было рядом с ним. Он скончался в одиночестве. Пастух
нашел его, бездыханного, у ворот. Огион тоже умер, и она не
смогла уберечь его от смерти, помочь ему дышать. Гед вернулся
домой умирать, и это был конец всему, ничего нельзя было
поделать, но она обязана была попытаться.

- Быстрее, Ферру! Приведи всех сюда!

Она пошла было на подгибающихся ногах к деревне сама, но
тут увидала старую Мосс, которая спешила к ней через пастбище,
опираясь на массивную клюку из боярышника.

- Ты звала меня, дорогуша?

При виде Мосс у Тенар словно гора с плеч свалилась. Она
перевела дыхание, и в голове у нее прояснилось. Мосс не стала
тратить время на расспросы. Узнав лишь, что близ края утеса
лежит раненый мужчина, которого нужно перенести сюда, она
схватила тонкое покрывало, которое Тенар повесила проветриться
и заковыляла к краю Обрыва. Они с Тенар закатали Геда в
покрывале и волоком потащили его к дому. Вскоре к ним
присоединилась Хифер, а затем Ферру и Сиппи. Хифер была молода
и сильна, и с ее помощью они без труда занесли Геда в дом.

Тенар и Ферру спали в алькове, вырезанном в западной стене
единственной комнаты дома. В дальнем конце комнаты стояла
кровать Огиона, укрытая теперь плотной льняной простыней. Там
они и пристроили мужчину. Тенар укрыла его одеялом Огиона, пока
Мосс суетилась около кровати, бормоча какие-то заклинания, а
Хифер и Ферру стояли и пялились на незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33