— Могу. Но мой близнец не проживет и шести часов.
— Почему?
— Потому что я редко путешествую со своим горшком с ка.
— Понимаю, — кивнул Мартино. Роберта спросила себя, действительно ли он понимает. — Значит, Потрошительница была двойником оригинала. Это подтверждает то, что мне удалось обнаружить.
Мартино заказал новый кувшин вина и углубился в созерцание исторического города, лежащего у его ног. Крыши Парижа образовывали сине-серый ковер. Церкви выбрасывали свои черные стрелы к небу. Лагуна, которая окружала город, построенный на суше, едва виднелась из-за марева, вызванного жарой.
— Что вы обнаружили, Мартино? — нетерпеливо спросила Моргенстерн.
— Помните отпечатки пальцев, взятые Симмонсом на месте преступления в Лондоне?
Роберта кивнула, вспомнив о двух несчастных жертвах — Мэри Грэхем и Биглоу.
— Когда Потрошительницу посадили под замок, я проверил архивы Скотленд-Ярда, относящиеся к эпохе истинного Потрошителя. Отпечатки его пальцев сохранились.
— И они полностью совпадали с отпечатками нашей Потрошительницы, — сделала вывод Роберта. — Если бы вы прослушали курс в Колледже колдуний, вы тут же подумали бы об астральном близнеце. Почему не сказали сразу о своей находке?
Мартино притворился возмущенным, но лицо его разгладилось, как только на столе появилось вино. Он возразил:
— Если бы прослушали курс профессора Пишенетта, вы не стали бы искать второго убийцу.
— Пишенетт, как кувшинчик? — усмехнулась колдунья, постучав ногтем по сосуду.
— Эрнест Пишенетт, автор книги «Чудовищные преступления и знаменитые убийцы от Рамзеса до наших дней». Я пошел по пути логических рассуждений, — продолжил Мартино, внезапно оживившись. — Если исторический убийца Джек свирепствовал в Лондоне, почему бы ему не объявиться здесь. И я изучил моего Пишенетта, чтобы узнать, чем была Франция XVII века. Отметил ряд любопытных убийц, проверил тех, кого можно было проверить. И вот я здесь.
— Почему Париж? Могли бы выбрать Лиссабон. Или Венецию. Или Сан-Франциско.
— Не знаю… Я выбрал Париж случайно.
Мартино вздохнул, ясно показывая, что не собирается повторяться.
— И потому отправился в Париж с несколькими именами исторических убийц и элементами для их идентификации. И отыскал великую фигуру как раз тогда, когда вы решили проследить за мной.
— Где, в зале?
— Хм… — промычал Мартино, явно не собираясь продолжать.
Теперь вздохнула Роберта.
— Не заставляйте меня тянуть вас за язык, мой маленький Клеман. Это крайне болезненное заклинание.
— Дама Гибод, — сказал он. — Женщина, играющая в мяч.
Оба источника порознь привели их к одной и той же женщине. Штруддль — Роберту, Пишенетт — Мартино. Четкие и неоспоримые дорожки. Но дама Гибод была неизвестна в армии убийц, которую Дьявол рассеял по дорогам истории.
— Что в ней особенного? Она убила своего кота? — усмехнулась Роберта, опасаясь услышать подтверждение того, что уже знала.
— Дама Гибод, она же Ла Вуазен, — добавил Мартино. — Вы знаете, знаменитая отравительница, сожженная на костре. Она покупала детей по экю за штуку и приносила их в жертву Сатане. Так говорит мой дорогой Пишенетт. Эта женщина тоже является астральным близнецом.
Роберта уже не слышала Мартино. Она думала о чудовище, которое гуляло по Парижу. Ла Вуазен не покаялась на костре. Она продолжала поносить своих палачей, пока ревущий ад пламени не заглушил ее богохульства.
— Почему вы так уверены, что дама Гибод и есть Ла Вуазен?
— У меня есть гравюрный портрет. Смотрите.
Следователь развернул лист с изображением женщины по пояс. Полные губы, нос с горбинкой и выпуклый лоб. Невыразительные глаза с опухшими веками. Такое же лунное лицо, тот же облик гермафродита, поразивший современников Короля-Солнца.
— Нам нельзя основываться на простом физическом сходстве, — решила Роберта после недолгой паузы, которую Мартино не осмеливался нарушить. — Надо удостовериться в ее личности.
— А как к ней приблизиться, не вызвав подозрений?
У Роберты было озабоченное лицо.
— К тому же у нее совершенно непроницаемое ментальное поле, — добавила она.
— Ее — что?
Еж в правом кармане Роберты зашевелился. Она осторожно извлекла Ганса-Фридриха и поставила его на стол. Мартино поспешно вскочил и отпрыгнул в сторону.
— Вы притащили это чудовище с собой?
— Чудовище… Слышишь, Ганс-Фридрих?
Она почесала подбородок ежа-телепата.
— Это чудовище уже один раз помогло нам арестовать астрального близнеца. Почему бы не помочь снова? Если он подберется к этой женщине в момент, когда она этого не ожидает, и прочтет ее мысли…
— Что?.. — Мартино сел на безопасном расстоянии. — Я следил за ней целых три дня. Она появляется на публике дважды: с десяти до одиннадцати и с четырнадцати до пятнадцати. И сидит в логове одиннадцати тысяч дьяволов с полудня до двух. Остальное время проводит в Версале. Вечером после игры она отправляется на зачарованный остров удовольствий. Паровое суденышко отвозит ее в замок, а утром привозит на новую игру в мяч.
— Кто с ней играет?
— Кто хочет. Портье записывает за полчаса до начала встречи.
— Ее надо прозондировать во время игры, — решила Роберта.
Она задумчиво поглаживала ежа, исследуя мысли ни о чем не подозревающего Мартино.
— Скажите, вы ведь скрыли от меня, что играли в теннис?
Мартино покраснел. И ответил, спрашивая себя, как об этом узнала колдунья.
— Я даже вышел в полуфинал внутреннего турнира «Цемента Мартино»… — Он помолчал. — Вы же не хотите меня заставить играть против этой женщины?
— Почему бы и нет? С вашим владением ракеткой вы должны довольно долго обмениваться ударами, чтобы мой маленький Ганс-Фридрих проверил ее мысли… — Колдунья взвесила ежа на ладони, словно тот был мячиком. — Поскольку он окажется рядом с ней, он сможет найти ответы на вопросы, которые нас мучают… Понимаете, что я хочу сказать?
Лицо молодого человека осветилось, когда он понял.
— Вижу. Вижу, что вы хотите сказать.
А вот Ганс-Фридрих не был уверен, что правильно прочел мысли хозяйки. Она не осмелится проделать с ним такое.
— Ты станешь героем, мой маленький Ганс-Фридрих, — вдруг приветливо сказал Мартино.
Еж глянул на колдунью, потом на молодого следователя, потом направо и налево, оценивая свои возможности дать деру. В конце концов свернулся на ладони Роберты, сделавшись совсем крохотным. Моргенстерн сжала пальцы. С момента встречи со следователем ее мучил один вопрос.
— Вы в Париже по приказу майора Грубера? — спросила она.
Молодой человек смутился.
— Не совсем, — признался он. — Я совершил это путешествие на собственные средства. А вы, напротив, действуете по приказу?
Привилегия возраста и положения — Роберта воздержалась от ответа. Мартино несколько секунд разглядывал сидящего перед ним сфинкса. Потом отвернулся и принялся смотреть на город, потягивая вино. В городе раздался колокольный звон, извещавший о наступлении полудня. Роберта стукнула по столу и поднялась, прервав мечты следователя.
— Еще не пришло время почивать на лаврах, мой дорогой Мартино. Ракетка ждет вас. И на этот раз надо дойти до финала!
Зал для игры в мяч был переполнен. Мартино заслужил бешеные овации: он уже пять сетов держался против противницы, которая в обычное время устраняла игрока после десятка обменов ударами. Он, подняв руки, приветствовал трибуны.
— Не зарывайся, Мартино, — прошипела колдунья сквозь зубы.
Она сидела в первом ряду на короткой трибуне позади него. Следователь прошел мимо нее, и она незаметно сунула ему мяч, который прятала в складках юбки с самого начала матча. Внимание публики ослабло, а дама Гибод спорила с арбитром. Никто не заметил подмены.
Объявили о смене площадок. Мартино подмигнул Роберте и трусцой засеменил на противоположную сторону. Легко перепрыгнул через сетку, с поклоном ответил на приветствия. Дама Гибод, уже занявшая свое место, ждала, когда он закончит свой матадорский парад. Подавать должен был он.
Роберта закрыла лицо ладонями, чтобы лучше сосредоточиться. Мартино подбросил мяч к потолку и одновременно вскинул ракетку.
«Прости, Ганс-Фридрих», — подумала колдунья.
Следователь нанес сильнейший удар по мячу. Тот стрелой понесся в ноги женщины, тут же отправившей его обратно к Мартино. Роберта упустила первую возможность. Все произошло слишком быстро. Или еж обалдел от удара? Нет, она хорошо устроила его в полости мяча, укутав в вату, чтобы он ничего не ощущал. Дышать он мог через швы. На него могла действовать только инерция. Но ежу приходилось видеть и не такое.
Роберта сосредоточилась, но ничего не поступало. Мяч уже сделал три перелета туда и обратно. Ментальное излучение зверька было смутным, почти отсутствовало.
Наконец появился очень четкий образ. Ребенок, которого держали на вытянутой руке, горло его было взрезано, а по груди стекала кровь.
Роберта с криком откинулась назад. Ее соседи заворчали. Застигнутая врасплох дама Гибод промазала, и мяч попал в сетку. Она в ярости обернулась, чтобы разглядеть того, кто ей помешал. Но Роберта уже оправилась и аплодировала юному герою, стараясь не встречаться с глазами Ла Вуазен.
Итак, это была она. Вернее, ее астральный близнец. Они рассуждали правильно. После Потрошительницы — Отравительница. Что за заговор плелся в исторических городах? Колдунье надо было прозондировать мозг чудовища в надежде найти ответ на этот вопрос.
Расставить мысли по времени было просто. Они, будучи даже не очень четкими, говорили об определенных мгновениях. Надо было понять, предшествовал ли образ данному мгновению или возник позже, шла ли речь о пожелании или о воспоминании. Изображение черной мессы, которое перехватила Роберта, было воспоминанием давностью в несколько дней. Об этом свидетельствовала четкость изображения.
Теперь перед колдуньей стоял выбор, идти в этом направлении вспять по времени или проверить мысли Ла Вуазен, касающиеся будущего, ее проектов. Мартино выглядел еще довольно свежим. Мяч выдерживал удары. Роберта решила углубиться в прошлое.
Обмен ударами продолжался. Мартино и Ла Вуазен шли ноздря в ноздрю. 15:0, 15:15, 30:15 в пользу Ла Вуазен. Все это время Роберта черпала информацию и читала вторую жизнь Отравительницы, словно листала книгу.
Короткая история, отмеченная тремя черными мессами и столькими же детьми, принесенными в жертву. Лица поклонников оставались неясными, как и место, где проходили церемонии. Четким было только изображение каждого ребенка в момент смерти.
Внимание Роберты привлекла одна сцена. Ночь, лодка, идущая вверх по реке, она преодолевает границу исторического города и приближается к понтону, похожему на тот, который они посетили в Лондоне. К табору ромов скользят три тени. Никто не просыпается. Ла Вуазен идет среди тел, выбирает одного ребенка, поднимает его на руки и удаляется, словно ничего не случилось.
Приближался конец матча. Роберта прошла еще дальше по нити существования, на этот раз она спешила. Ла Вуазен провела в историческом городе полгода, шесть месяцев, за которыми высилась непроницаемая стена мрака — Смерть. Астральный близнец возник из небытия сразу взрослым.
Первое воспоминание Ла Вуазен было нечетким, размытым. На нее с улыбкой смотрел мужчина в парике. Нет, это была картина. Сады, вид из окна, белые статуи, фейерверк. Версаль. Ла Вуазен обрела тело в Версале.
Дальше была сплошная пустота, ледяная территория одиночества и безмолвия, по которому изредка пробегали огромные языки странного пламени. Первое существование Ла Вуазен мерцало вдали, в небытии, несколько веков назад. Но у Роберты не было времени отправляться туда.
— Ровно! — объявил арбитр.
Рука у Мартино отяжелела. Он шумно дышал. Он послал мяч по косой, проиграл подачу, подал во второй раз. Мяч мягко полетел в сторону Ла Вуазен, которая вдруг обрела второе дыхание и с силой послала мяч обратно. Мартино бросился вперед и ударил. Но еще не успел вернуться назад, как мяч попал в противоположный угол площадки.
— 40:30, матч-болл!
Зрители принялись стучать ногами по деревянному полу трибун. Поднялся невероятный гвалт. Мартино пытался отдышаться. Моргенстерн махала ему руками.
— Что ей надо? — выругался он, с трудом глотая слюну.
«Этот идиот ничего не понимает», — сообразила колдунья.
Закрыла глаза и позвала:
— Ганс-Фридрих! — Никакого ответа. — Ганс, я знаю, ты там. — Сознание едва проявлялось, не усталость, а нежелание сотрудничать. — Ты видел, что видела я, — продолжала Роберта. — Детей воруют у ромов, у народа, который избрал тебя своим амулетом. Мне надо еще несколько минут, чтобы прозондировать мозг этого демона. Помоги Мартино. Иначе нам никогда не справиться.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила ее соседка.
Колдунья сообразила, что заговорила вслух. Она пожала плечами и принялась аплодировать, как сумасшедшая.
— Тишина в зале, или я велю всех вывести вон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39