Мартино был уверен, что эта женщина способна на такой поступок. Принесли яйца, и они принялись за завтрак.
— Вы получили приглашение от Палладио? — спросила Моргенстерн.
Мартино кивнул.
— Рандеву в полдень в Хрустальном Дворце, — отчеканил он. — Наконец-то граф примет нас. Вы знаете, как он выглядит?
— Понятия не имею. Он всегда избегал масс-медийной рекламы.
Мартино приподнял ломоть бекона, спрашивая себя, как к нему подступиться.
— Вам удалось провести ваши «проверки» вчера днем? — спросил он с мрачным выражением лица.
— Хм-м, — промычала колдунья.
— Нашли что-нибудь?
— Этот вопрос скорее должна задать я, дорогуша. Вы возложили на себя обязанность осмотра места преступления. И что же вы узнали об убийце, кроме размера обуви и роста? Можно позаимствовать у вас чеддер?
Молодой человек протянул тарелку своей спутнице, которая тут же расправилась с куском сыра. Как ей это удавалось? Утром он мог глотать только кофе. И то с трудом.
— Вы явно не в форме, Мартино. Кошмары?
Он вернулся в «Савой» ночью. И с огромным трудом заснул. Он вспоминал сны, вернее, кошмары.
Сон болтал его между небом и землей, а с рассветом выбросил на берег.
— Дурные сны, — ответил он уклончивым тоном, который Моргенстерн обожала, когда не вела откровенный диалог.
Он вытер губы уголком салфетки и спросил:
— Я вам нужен до полудня? Роберта пожала плечами:
— Пожалуй, нет. Я хотела немного прогуляться. Но не буду заставлять вас лизать витрины вместе со мной. Я не настолько бесчеловечна.
— Хорошо. — Мартино встал. — Тогда простите меня. У меня важное дело. Встретимся в Хрустальном Дворце.
Молодой человек поспешно покинул ресторан. Моргенстерн смотрела ему вслед, держа ложечку, готовую нырнуть в баночку с мармеладом.
— Значит, у наследника Мартино есть свои тайны? — громко спросила она сама себя.
Старый господин весьма достойного облика, завтракавший за соседним столиком, бросил на колдунью удивленный взгляд. Она опустила ложечку в мармелад и щедро намазала им ломоть белого хлеба, раздумывая над тем, с какого дела начнет сегодня. Вторым делом была поимка убийцы. А первым — заклинание, чтобы расправиться со всем, что стояло на столе.
Кеб высадил Мартино у входа в Лондонскую башню. Группа туристов спешила по аллее, чтобы полюбоваться королевскими драгоценностями. Их копиями, поправила бы Моргенстерн. Следователь открыл конверт, найденный на Пеликане, достал карточку и перечитал загадочную фразу: «Я убил полковника Гардинера».
Бывшая тюрьма, мрачное средневековое здание, состояла из четырех башен, соединенных между собой крепостной стеной с бойницами. Посетителей направляли к примыкающему к комплексу зданию, перед которым застыли два стражника с алебардами в елизаветинских одеяниях. Мартино подошел к ним и показал пропуск. Один из стражников взял его и сунул в карман.
— Зеленая дверь налево, — сказал он, указывая на дверь, скрытую выступом стены. — У вас десять минут, чтобы найти того, кто убил полковника Гардинера.
— Потому что это был мужчина? — схитрил следователь.
Стражник уже забыл о Мартино и принялся внимательно разглядывать новую группу туристов, идущих по аллее. Молодой человек, словно воришка, прокрался к зеленой двери и толкнул ее. Ноздри защекотал затхлый воздух. Он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.
Помещение, в котором он оказался, освещалось слабо. Свет сочился через темные витражи. Мартино выждал, пока глаза привыкнут к полумраку. Постепенно перед ним возникла безмолвная и неподвижная армия.
Пехотинцы и кавалеристы стояли рядом. И тридцать лошадей, которые не двигались и не ржали. Следователь с опаской подошел к ближайшей. На всаднике были латы с шипами и иглами. Шлем напоминал артиллерийский снаряд. На железные плечи ниспадал хвост из страусовых перьев.
Мартино потрепал лошадь по шее и услышал гулкое эхо. Помещение осветилось от вспыхнувших под потолком прожекторов.
— У вас осталось восемь минут, чтобы найти убийцу полковника Гардинера, — напомнил безликий голос.
— Да, да, — ответил ослепленный молодой человек, ощущая себя дураком, поскольку подозревал, что отвечает автомату.
Он пошел по проходу, читая надписи у ног каждого манекена. Кто был этот Гардинер? И кто его убил? Вряд ли речь шла о настоящем убийстве. Однако правила игры, предложенные «Морскими линиями Палладио», утверждали, что участника нельзя обманывать. Так кто же?
Манекены представляли собой бывших суверенов несчастной английской короны в боевых или парадных одеяниях. Генрих VI, Эдуард IV, Генрих VII, Яков I, Генрих, принц Уэльский… эти имена звучали как имена героев античной трагедии, написанной кровью и пушечным порохом. На латах были выгравированы сцены битв, монархи в облике Геракла, яростные атаки против врагов, вырывающихся из-за крепостных стен.
Каждый суверен потрясал своим любимым оружием. Стальная дубинка, толедская сабля, мальтийский меч — так указывалось на табличках. Последняя фигура, двенадцатилетний ребенок, закованный в металлический панцирь, выглядела особо красноречивой. Принц Уэльский держал в руке оружие, соответствующее его росту, короткий меч с небольшой рукояткой.
— У вас осталось три минуты, — напомнил голос.
Он слишком увлекся экспонатами. Гардинер, кто такой Гардинер? Мартино еще не видел его имени. Простой полковник не мог сидеть на лошади, как короли. Ряд всадников заканчивался выставкой оружия в витринах, собранных в пирамиды или висящих на стенах.
— Две минуты, — настойчиво звенел голос.
— Я убил Гардинера, — повторял Мартино, пытаясь сосредоточиться.
Мечи, дубинки, копья, алебарды, кинжалы. На некоторых из них в желобках еще чернела кровь врага.
«Карабин и щит графа Map, — прочел Мартино. — Сабля претендента, когда его объявили королем Шотландии».
— Тридцать секунд.
Следователь окинул взглядом витрины. Невозможно. Он не мог ускользнуть от него. Он обернулся, и его глаза остановились на топоре, висящем на стене.
«Этот топор шотландского горца убил полковника Гардинера при Престонпансе», — успел он прочесть.
Внезапная интуиция заставила его схватиться за ручку топора и потянуть к себе. Топор сорвался с крюка и замер над его головой. Перед молодым человеком распахнулась потайная дверца в стене. Женский голос умоляюще произнес:
— Скорее! Я должна открыть вам свою тайну!
— И… Иду, — ответил Мартино.
Переступил порог, и дверь захлопнулась за ним.
Полная темнота. Ни малейшего движения воздуха. Никакого шума. Что-то сзади осторожно толкнуло его под колени, заставив сесть. Мартино оказался на обитой тканью скамье. Ощутил, что двигается. К его груди прижалась поперечина, предохраняя от возможного падения.
Он катился по рельсам сцены. Вагонетка двигалась с умеренной скоростью. Мартино почувствовал, что поворачивает направо. Вагонетка со звоном миновала стрелку и вынесла его к первой сцене средневековых пыток.
На столе лежал связанный по рукам и ногам мужчина. Палач склонился над одним из клиньев, в которых были зажаты лодыжки жертвы, и крутил архимедов винт. Мученик издавал ужасающие вопли. Его кости затрещали, когда вагонетка свернула налево, приближаясь к новой сцене.
В кровати под балдахином друг к другу прижимались два ребенка. Они смотрели на полоску света из-под двери спальни. Манекены, решил Мартино, разглядывая сцену. Но уверенность как рукой сняло, когда дверь распахнулась, а дети жалобно застонали. В проеме возник палач. Перепуганные дети Эдуарда хотели убежать, но они были прикованы цепями. Мартино хотел вылезти из вагонетки, в которой его держала поперечина. Но та не шелохнулась.
Вагонетка снова повернула и замедлила бег. В камере с засыпанным сеном полом находились два актера. Молодая женщина, лицо закрыто капюшоном, стояла на коленях перед деревянной колодой, положив на нее голову, и ждала. Палач уже поднял топор, готовясь обрушить его на шею приговоренной к смерти.
Молодой человек сбросил с себя кошмарное оцепенение. Проскользнул под поперечиной, выбрался из вагонетки, спрыгнул на пол камеры. Женщина рыдала. Мужчина не двигался. Мартино не колебался. Ринулся к палачу и отбросил его к стене камеры. Громила упал без сопротивления, словно набитая тряпками кукла. И даже не шелохнулся, когда Мартино застыл, ошарашенный собственным мужеством.
Девушка не сдвинулась с места. Мартино встал на колени рядом с ней и протянул руку, чтобы повернуть ее голову.
— «М» — первая буква таинственного слова, — сообщила голова и покатилась на пол к ногам следователя.
Голова кустарно изготовленного манекена обладала покрытым швами и заплатками лицом с гротескными глазами и грубо намалеванным ртом.
Мартино встал, икая от удивления. Он думал только о том, как выйти, покинуть эту пародию на темницу. Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха и увидеть настоящий мир.
В стене камеры открылась дверь. Она выводила на улицу. Через десять секунд следователь спускался по аллее, обзывая себя идиотом и пытаясь усмирить сердцебиение.
* * *
День для посещения Выставки выдался великолепный. Пары расхаживали по тенистым аллеям Гайд-парка. В ветвях высаженных пейзажистами вязов щебетали воробьи. Солнце, едва закрытое легкими облачками, накрывало парк теплым покрывалом. Лондон наслаждался прекрасным временем года.
Роберта шла к огромному зданию Хрустального Дворца, похожего на гигантскую теплицу или прозрачный вокзал. Она надела более легкий наряд, найденный в гардеробе, но теперь походила на безе с суфле.
Колдунью волновал не наряд, а Мартино. Тот выглядел таким неопытным! И увлеченным, что, впрочем, не было плохой чертой характера для агента Криминального отдела. Немного свежей крови и невинности не повредит службе майора Грубера.
— Мисс!
Молодой следователь вприпрыжку несся вверх по склону. Он был по-прежнему облачен в костюм карманника, к которому, похоже, привык. Он остановился перед Моргенстерн, жестами показывая, что не может говорить. Колдунья ждала, опершись на ручку зонтика, воткнутого в газон, — крайне элегантная поза.
— Вы… вы только что пришли? — спросил он, отдышавшись.
— Нет, ухожу. — Мартино скорчил разочарованную гримасу. — Пришла, малыш. Почему вы так запыхались? Даже скидки в «Либерти» не могли бы произвести на меня такого впечатления.
— Я… я посетил Лондонскую башню.
— Надеюсь, визит был поучителен? — Моргенстерн продолжила путь наверх. — Поспешим. Палладио, похоже, очень занятой человек. Он уже оказал нам великую честь, согласившись принять…
Молодой человек семенил рядом с колдуньей. Она с насмешливой улыбкой наблюдала за ним краем глаза.
— Вы не боитесь ареста? С вашим разбойничьим видом…
— Идеальный наряд, чтобы арестовать убийцу, мисс, — ответил молодой человек более уверенным голосом. — Раствориться в толпе, наблюдать и выжидать.
— Полагаю, глава пять вашего Годдфруа. Слежка и переодевания? — Мартино замедлил шаг, слегка уязвленный тоном начальницы. — Прошу меня простить, но я уже давно не работала с напарником, могущим цитировать наизусть полицейский кодекс. Ваши действия впечатляют. Правда. Я собиралась вас поздравить.
Мартино поглядел на колдунью, пытаясь понять, издевается она или нет. Но Моргенстерн была в отличном настроении и не имела ничего против этого мальчика, мечтавшего о славе и приключениях. Кроме их первой встречи, когда он был на гремящей машине.
— К каким заключениям вы пришли после осмотра места преступления? — спросила она, открывая зонтик, чтобы укрыться от жгучих лучей солнца, вышедшего из-за туч. — Вы не стали отвечать сегодня утром.
Мартино похлопал по вибратору, спрятанному под пиджаком, и ответил:
— Слишком рано делать выводы. Но мы узнаем, кто совершил это гнусное преступление.
— Вот как! — откликнулась Роберта, прекратив — расспросы. — А вот и господин Симмонс, который спешит нам навстречу. Очаровательный человек. У него красивая походка.
Симмонс, затянутый с ног до головы в зеленый наряд, почти сливался с зеленью Гайд-парка. Он склонился перед Робертой и воскликнул:
— Добро пожаловать на Выставку!
Потом проводил до турникета, перегораживающего вход в Хрустальный Дворец.
Восприятие объемов — вещь удивительно странная. Роберте иногда нравилось входить в старинные церкви родного города, чтобы ощутить мрачную тяжесть здания, ведь остальные дома были прозрачны и невесомы.
Иным было восприятие Хрустального Дворца — пространство растягивалось, тянуло во все стороны гигантские рукава переходов, исчезавшие вдали. Свет свободно разгуливал среди стеклянных сводов. В одном месте вырывал из полумрака макет известной машины. В другом — молочным ореолом плясал вокруг хрустального фонтана. В воздухе кружились вихри золотистых пылинок, похожие на колонны насекомых.
— Фантастика, — сказала Роберта. — Просто фантастика.
— Граф ожидает вас, — произнес Симмонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39