В дальней стене открылась адская пасть. Гроб скользнул в нее. Грохнула металлическая заслонка.
Присутствующие встали и потянулись к лодкам. Муницип шел по аллее, опираясь на трость, министр безопасности следовал за ним по пятам. Старец остановился рядом с колдуньей.
— Простите. Вы — Роберта Моргенстерн? — спросил он. Роберта поклонилась. — Я знал Оберона с Академии. Он очень вас любил.
Муницип склонил голову и оставил колдунью раздумывать над этим последним посланием. Фулд тоже остановился. Окинул Моргенстерн своими топазовыми глазами и шепнул твердым тоном:
— Найдите мне того, кто публикует эту подрывную листовку, этот Барометр. Первоочередная задача. Мои соболезнования.
Листовки появились на улицах Безеля на следующий день после смерти Грубера. Они усеивали мостовые, словно упали с неба. Их происхождение было полной тайной. Но автор был прекрасно осведомлен о Бароне, сообщал всем и каждому, что демоническое создание вернулось в город, и приводил подробности, известные лишь сотрудникам отдела. Скрытность, к которой стремился Фулд, превратилась в бессмысленное заклинание министра с момента, когда любой базелец мог прочитать Барометр, а не традиционные Бодрствование хижин или Газету суши.
Роберта искала достойный ответ, когда Роземонд протянул руку министру. Фулд в предвыборном раже тут же схватился за нее. Роземонд не отпускал ее.
— Прекрасная надгробная речь, — похвалил его профессор. — Вы обязательно выиграете выборы.
Роберта глянула на своего спутника, задавая себе вопрос, какую игру тот вел. А Фулд побледнел. Доставив ей несказанное удовольствие.
— Я… Спасибо… Я должен идти. Пора!
Фулд поспешно бросился к выходу. Мишо, отныне возивший министра, быстро последовал за ним.
Роземонд озабоченно смотрел им вслед — на его лбу появилась глубокая складка.
— Надо продышаться, — сказал он.
Он сошел с дорожки. Колдунья подождала несколько секунд. Потом двинулась по аллее и догнала Мартино. Небольшая толпа повлекла их к выходу. Сюзи Бовенс шла в нескольких шагах впереди. Мартино хотел ее догнать и сесть с ней в одну лодку, но остался с колдуньей.
— Простите, простите, простите…
Эльзеар Штруддль, удививший Роберту своим приходом, прижал старую приятельницу к груди. Они покинули крематорий и догнали Роземонда. На ступеньках почетным салютом грохнули раскрывающиеся зонтики.
— Ой… чуть не забыла! — воскликнула Роберта, хлопнув себя по лбу.
Она вернулась и почти тут же столкнулась со служителем, который нес медную. урну. Она взяла ее и присоединилась к трем мужчинам, окаменевшим, словно часовые преторианской гвардии. Мартино подозрительно глянул на урну.
— Можно идти, — воскликнула она, не замечая собственного волнения. — Не знаю, как вы. А у меня зверский голод!
— Обед в «Двух саламандрах», хозяин угощает, — объявил Штруддль, беря колдунью под левую руку.
Роземонд завладел ее правой рукой. Мартино шел в арьергарде. Все военной поступью, к которой присоединился бы Кристоф Рильке, дотопали до причала.
Дождь стекал по островерхой крыше «Двух саламандр» подобно потоку слез. На тротуарах скопились кучи мусора. Забастовка мусоросжигателей длилась уже неделю, несмотря на неоднократные призывы муниципа возобновить работу. Штруддль заворчал, заметив, что мусор еще не убран. Повернул ручку в виде козлиной головы и пропустил всех в таверну.
Мартино надеялся увидеть здесь Сюзи. Но среди завсегдатаев ее не было. Штруддль проскользнул за стойку и дал указания Фриде, своей помощнице, племяннице-цыганке. Потом пригласил друзей в заднюю комнату, в свой личный пантеон, посвященный магии и жрецам-магам.
На стенах, словно приношения по обету, висели застывшие в фотоэмульсии души многих иллюзионистов от Роберта Гудини до Никола Теслы, среди которых были Мандрейк и невероятный Мельес. В рамках хранились входные билеты в Магический театр, во Дворец Чудес и в Электрический цирк. Тут же висела последняя программка Мондорамы Уоллеса. Но вот уже десять лет, как ярмарочный корабль великого фокусника лагуны не бросал якорь в Базеле.
Штруддль собрал мокрые зонтики и плащи. Клеман, Грегуар и Роберта расселись за небольшим столиком. Роберта поставила урну Грубера на столик для раздачи блюд. Эльзеар принял заказы, отправился на кухню и вернулся со стаканом можжевелового вина для Роберты, железистой водой для Мартино, сосновой водкой для себя. Роземон ду он не принес ничего — тот не испытывал жажды. Звякнули стаканы.
— Хочу задать идиотский вопрос, — проронил молодой человек.
— Без церемоний, — подбодрила его Роберта.
— У майора не было семьи?
Ему было непривычно говорить о покойнике, глядя на урну с его прахом.
— Похоже, нет, — ответила колдунья. — Его завещание лежит в министерстве. Он назначил меня единственной наследницей. Я была поражена.
— У меня еще один идиотский вопрос.
— Мы обратились в слух.
— Из чего состоит его наследство? Быть может, это нескромно…
— Нет, нет. У майора был небольшой домик вблизи Дворца правосудия. Прекрасная библиотека. И некоторые сбережения, которые я намереваюсь пожертвовать на благотворительные дела Безопасности.
— Домик? — воскликнул молодой человек. — С садом?
— С садом.
Хотя его родители принадлежали к Клубу Состоятельных, Мартино жил в мансардной комнатушке, до смешного крохотной. Он из гордости или глупости считал честью не зависеть от них в финансовом плане. Домик с садом в Базеле был для многих кусочком Эдема.
— Как дела с расследованием? — спросил охочий до сплетен хозяин таверны.
— Как дела с брошюрой? — подхватила Роберта, обратившись к Мартино. — Что нового под солнцем?
Молодой человек объяснил Штруддлю, как обстояли дела с поверхностными ветрами, как он составил график их появления на все дни вплоть до смерти майора. На следующий день после трагедии всех вызвали к Фулду, и каждый отчитывался отдельно. Мартино сообщил министру о брошюре. Фулд отдал приказ немедленно отправиться в Архивы и забрать ценный документ. Увы, судьба ополчилась против следователя.
Прежде всего его автомобиль отказался заводиться. Трамваи застряли из-за того, что один из них сошел с рельсов. А когда он добрался до Дворца правосудия, здание было окружено пожарными. В Архивах Безопасности бушевал пожар.
— Вы так ее и не нашли? — переспросил Штруддль. Молодой человек обреченно пожал плечами.
— Я видел Марселена. Архивы в момент начала пожара были закрыты.
— Зная о часах его работы, удивляться нечему, — саркастически заметила Роберта.
— Он помнил о ней. Но успел только оприходовать ее, занести в картотеку и поставить на место.
— Вот невезуха! — воскликнул Штруддль.
— Упущенный шанс, — философски заметила Роберта. — Вы возвращались в лабораторию?
— Конечно. Но наверху никого не было. Ее закрыли официально. Из-за дождя.
— К счастью, со смертью майора убийства прекратились, — подвел итог Штруддль.
— Вы правы, вот уже неделю никаких новых трупов, — добавил Мартино. — Никаких таинственных несчастных случаев.
— Фулд в частной беседе заявил, что Грубер смертельно ранил существо, и оно прервало свои деяния, — подхватила Моргенстерн. — Я уверена, что Барон продолжает убивать, но мы пока не обнаружили трупы. — Она повернулась к Роземонду, который не проронил ни слова после окончания церемонии. — Что вы об этом думаете?
— Полагаю, вы, моя милая, настроены не очень оптимистично, — нехотя ответил он.
— Наверное, из-за отвратительной погоды.
— Его бездействие не означает, что чудовище умерло, — согласился Штруддль.
— Меня больше волнует бездействие метчиков, — подхватил Мартино. — А говорили, что они никогда не ошибаются…
Фрида прервала их беседу, принеся два блюда — жаренные на сливочном масле шкварки и бульон, издававший аромат мадеры. Она поставила кастрюльки рядом с урной.
— Ах! Эстрамадурский суп! Чудо из чудес.
Их щеки раскраснелись только от запаха бульона. Мартино сиял ярче маяка Южной Точки. Нос Роберты можно было бы разглядеть и в кромешной тьме. Суп был съеден в религиозном молчании. Тем более что в центре стола высилась погребальная урна.
— Хорошо, — промычал молодой человек, вытирая тарелку куском деревенского хлеба.
Штруддль встал и принес бутылку вина без этикетки.
— Последний урожай Фламеля, — сообщил он, наполняя бокалы.
Роберта нашла, что вино лучше, чем предыдущее, но слишком молодое, на ее взгляд. В нем не хватало чуть-чуть вкуса клюквы.
— Крепкое вино. Может, слишком отдает XVI веком, — сообщил Роземонд, чье мнение историка было дорого владельцу таверны. — Но вы близки к цели. Сделайте букет его тоньше, и ваши гости окажутся в Средневековье.
— Вот оно, настоящее творение сажи! — рявкнул Штруддль, разглядывая осадок на стенках бокала. — Мне надо подготовиться к открытию улицы Парижа… Попробую состарить его с помощью Эфира.
Фрида убрала со стола и принесла второе. Мощный запах паприки разогнал остатки паров мадеры.
— Спасибо, племяшка. Лук, сливочное масло, томаты, сосиски, сладкий перец, яйца. Рецепт мне сообщил цыган из Исторического квартала. Он называл блюдо лечо.
В задней комнате зазвенели вилки и ножи. Потом возобновился разговор о Бароне и его возможной сущности.
— Вопрос не в том, чтобы узнать, кто он и на кого походит, — заявила Роберта, вытирая губы краем салфетки, — а в том, что он есть на самом деле. Нам надо понять, кого мы пытаемся идентифицировать. Многообразное существо, сочетание тени и тумана, которое выдерживает огонь…
— Это не может быть астральный близнец? — предположил Мартино, еще помнивший о «Кадрили».
— Слишком просто, — ответила колдунья.
— Смог рождал Джека… А если он обрел форму? — смело предложил Штруддль.
— Это мог быть и воплощенный кошмар, — добавила Роберта. — Нет, нет и нет. Барон существует. Оберон точно знал это.
— Не может это быть кто-то из нашей Семьи? — спросил Эльзеар у Роберты.
— Все что угодно. Словесный портрет, которым мы располагаем, невероятно расплывчат. Мы плаваем в тумане в простом и фигуральном смысле.
— Конечно, но мы знаем примеры существ, могущих менять облик и растворяться, стоит щелкнуть пальцами, — вмешался в разговор Роземонд.
Профессор истории любил загадки и предложил одну из них. Каждый задумался, пытаясь ее разгадать.
— Факир? — предложил Штруддль. — Они способны на феноменальные выкрутасы. Я видел одного в Мондораме…
— Нет, — прервал его Роземонд. — Менее экзотичный. Более близкий к нам.
Все задумались вновь. И опять первым заговорил Штруддль:
— Есть маг, который появляется и исчезает, когда захочет. Он же великий карманник? Нет? — Роземонд молча смотрел на него. — Ладно. Тем хуже.
— Вы действительно никого не подозреваете? — спросил он, понимая, что все, в том числе и Роберта, были в затруднении.
Штруддль и Мартино удрученно кивнули. Колдунья созерцала лечо на дне тарелки, спрашивая себя, куда клонит ее приятель.
— Градчаны, Малая Прага, еврейское гетто… это вам ничего не напоминает?
— Какая связь может существовать между святилищем Малой Праги и неуловимым суще…
Роберта не закончила фразу и застыла с раскрытым ртом. Владелец таверны тоже сообразил, хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув урну. Мартино в последний момент подхватил ее и поставил на место. Он выглядел изумленным.
— Это может быть только он, — кивнула колдунья. — Дом на улице Старошкольска был затоплен. И его не могли перенести в Базель так, чтобы мы не узнали об этом. А вернуть ему жизнь не могли без того, чтобы колледж так или иначе не узнал об этом.
— Значит, я ошибаюсь, — с насмешкой сообщил Роземонд.
Мартино по очереди глянул на каждого. Ему хотелось, чтобы эти блестящие умы были чуть более ясными в отношении этого Он и этого Его. Но дом на улице Старошкольска что-то ему напоминал. Он слышал о нем. Но не в колледже. Где и когда? Он помнил только, что это было на высоте…
— Барон молчит, — заговорила Роберта. — Но Фулд прав. Автор Барометра мог бы нам многое сообщить.
— Последний номер упал как раз сегодня утром, — объявил Штруддль.
Он достал из кармана подпольную газетенку, развернул и прочел заголовки статей.
— «Барон, история первых появлений», «Как убийца посеял смерть в яхт-клубе Состоятельных Базеля», «Тень под лагуной — еще одна тайна для разгадки?» Что вы хотите?
— «Тень под лагуной»? — переспросила Роберта.
Штруддль начал чтение статьи, заинтересовавшей колдунью.
— «Словно нам мало дождя и гнусных преступлений Проклятого, теперь сценой устрашающих явлений стали и глубины лагуны. Действительно, вчера, несмотря на разгул стихий и благодаря моим инструментам наблюдения, я разглядел продолговатую форму длиной не менее СТА МЕТРОВ, которая перемещалась в границах плотины, потом скрылась в зоне мрака, где еще видны следы древнего Базеля, центр которого указывает колокольня собора. На данной стадии нашего расследования мы не можем точно указать, что это такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Присутствующие встали и потянулись к лодкам. Муницип шел по аллее, опираясь на трость, министр безопасности следовал за ним по пятам. Старец остановился рядом с колдуньей.
— Простите. Вы — Роберта Моргенстерн? — спросил он. Роберта поклонилась. — Я знал Оберона с Академии. Он очень вас любил.
Муницип склонил голову и оставил колдунью раздумывать над этим последним посланием. Фулд тоже остановился. Окинул Моргенстерн своими топазовыми глазами и шепнул твердым тоном:
— Найдите мне того, кто публикует эту подрывную листовку, этот Барометр. Первоочередная задача. Мои соболезнования.
Листовки появились на улицах Безеля на следующий день после смерти Грубера. Они усеивали мостовые, словно упали с неба. Их происхождение было полной тайной. Но автор был прекрасно осведомлен о Бароне, сообщал всем и каждому, что демоническое создание вернулось в город, и приводил подробности, известные лишь сотрудникам отдела. Скрытность, к которой стремился Фулд, превратилась в бессмысленное заклинание министра с момента, когда любой базелец мог прочитать Барометр, а не традиционные Бодрствование хижин или Газету суши.
Роберта искала достойный ответ, когда Роземонд протянул руку министру. Фулд в предвыборном раже тут же схватился за нее. Роземонд не отпускал ее.
— Прекрасная надгробная речь, — похвалил его профессор. — Вы обязательно выиграете выборы.
Роберта глянула на своего спутника, задавая себе вопрос, какую игру тот вел. А Фулд побледнел. Доставив ей несказанное удовольствие.
— Я… Спасибо… Я должен идти. Пора!
Фулд поспешно бросился к выходу. Мишо, отныне возивший министра, быстро последовал за ним.
Роземонд озабоченно смотрел им вслед — на его лбу появилась глубокая складка.
— Надо продышаться, — сказал он.
Он сошел с дорожки. Колдунья подождала несколько секунд. Потом двинулась по аллее и догнала Мартино. Небольшая толпа повлекла их к выходу. Сюзи Бовенс шла в нескольких шагах впереди. Мартино хотел ее догнать и сесть с ней в одну лодку, но остался с колдуньей.
— Простите, простите, простите…
Эльзеар Штруддль, удививший Роберту своим приходом, прижал старую приятельницу к груди. Они покинули крематорий и догнали Роземонда. На ступеньках почетным салютом грохнули раскрывающиеся зонтики.
— Ой… чуть не забыла! — воскликнула Роберта, хлопнув себя по лбу.
Она вернулась и почти тут же столкнулась со служителем, который нес медную. урну. Она взяла ее и присоединилась к трем мужчинам, окаменевшим, словно часовые преторианской гвардии. Мартино подозрительно глянул на урну.
— Можно идти, — воскликнула она, не замечая собственного волнения. — Не знаю, как вы. А у меня зверский голод!
— Обед в «Двух саламандрах», хозяин угощает, — объявил Штруддль, беря колдунью под левую руку.
Роземонд завладел ее правой рукой. Мартино шел в арьергарде. Все военной поступью, к которой присоединился бы Кристоф Рильке, дотопали до причала.
Дождь стекал по островерхой крыше «Двух саламандр» подобно потоку слез. На тротуарах скопились кучи мусора. Забастовка мусоросжигателей длилась уже неделю, несмотря на неоднократные призывы муниципа возобновить работу. Штруддль заворчал, заметив, что мусор еще не убран. Повернул ручку в виде козлиной головы и пропустил всех в таверну.
Мартино надеялся увидеть здесь Сюзи. Но среди завсегдатаев ее не было. Штруддль проскользнул за стойку и дал указания Фриде, своей помощнице, племяннице-цыганке. Потом пригласил друзей в заднюю комнату, в свой личный пантеон, посвященный магии и жрецам-магам.
На стенах, словно приношения по обету, висели застывшие в фотоэмульсии души многих иллюзионистов от Роберта Гудини до Никола Теслы, среди которых были Мандрейк и невероятный Мельес. В рамках хранились входные билеты в Магический театр, во Дворец Чудес и в Электрический цирк. Тут же висела последняя программка Мондорамы Уоллеса. Но вот уже десять лет, как ярмарочный корабль великого фокусника лагуны не бросал якорь в Базеле.
Штруддль собрал мокрые зонтики и плащи. Клеман, Грегуар и Роберта расселись за небольшим столиком. Роберта поставила урну Грубера на столик для раздачи блюд. Эльзеар принял заказы, отправился на кухню и вернулся со стаканом можжевелового вина для Роберты, железистой водой для Мартино, сосновой водкой для себя. Роземон ду он не принес ничего — тот не испытывал жажды. Звякнули стаканы.
— Хочу задать идиотский вопрос, — проронил молодой человек.
— Без церемоний, — подбодрила его Роберта.
— У майора не было семьи?
Ему было непривычно говорить о покойнике, глядя на урну с его прахом.
— Похоже, нет, — ответила колдунья. — Его завещание лежит в министерстве. Он назначил меня единственной наследницей. Я была поражена.
— У меня еще один идиотский вопрос.
— Мы обратились в слух.
— Из чего состоит его наследство? Быть может, это нескромно…
— Нет, нет. У майора был небольшой домик вблизи Дворца правосудия. Прекрасная библиотека. И некоторые сбережения, которые я намереваюсь пожертвовать на благотворительные дела Безопасности.
— Домик? — воскликнул молодой человек. — С садом?
— С садом.
Хотя его родители принадлежали к Клубу Состоятельных, Мартино жил в мансардной комнатушке, до смешного крохотной. Он из гордости или глупости считал честью не зависеть от них в финансовом плане. Домик с садом в Базеле был для многих кусочком Эдема.
— Как дела с расследованием? — спросил охочий до сплетен хозяин таверны.
— Как дела с брошюрой? — подхватила Роберта, обратившись к Мартино. — Что нового под солнцем?
Молодой человек объяснил Штруддлю, как обстояли дела с поверхностными ветрами, как он составил график их появления на все дни вплоть до смерти майора. На следующий день после трагедии всех вызвали к Фулду, и каждый отчитывался отдельно. Мартино сообщил министру о брошюре. Фулд отдал приказ немедленно отправиться в Архивы и забрать ценный документ. Увы, судьба ополчилась против следователя.
Прежде всего его автомобиль отказался заводиться. Трамваи застряли из-за того, что один из них сошел с рельсов. А когда он добрался до Дворца правосудия, здание было окружено пожарными. В Архивах Безопасности бушевал пожар.
— Вы так ее и не нашли? — переспросил Штруддль. Молодой человек обреченно пожал плечами.
— Я видел Марселена. Архивы в момент начала пожара были закрыты.
— Зная о часах его работы, удивляться нечему, — саркастически заметила Роберта.
— Он помнил о ней. Но успел только оприходовать ее, занести в картотеку и поставить на место.
— Вот невезуха! — воскликнул Штруддль.
— Упущенный шанс, — философски заметила Роберта. — Вы возвращались в лабораторию?
— Конечно. Но наверху никого не было. Ее закрыли официально. Из-за дождя.
— К счастью, со смертью майора убийства прекратились, — подвел итог Штруддль.
— Вы правы, вот уже неделю никаких новых трупов, — добавил Мартино. — Никаких таинственных несчастных случаев.
— Фулд в частной беседе заявил, что Грубер смертельно ранил существо, и оно прервало свои деяния, — подхватила Моргенстерн. — Я уверена, что Барон продолжает убивать, но мы пока не обнаружили трупы. — Она повернулась к Роземонду, который не проронил ни слова после окончания церемонии. — Что вы об этом думаете?
— Полагаю, вы, моя милая, настроены не очень оптимистично, — нехотя ответил он.
— Наверное, из-за отвратительной погоды.
— Его бездействие не означает, что чудовище умерло, — согласился Штруддль.
— Меня больше волнует бездействие метчиков, — подхватил Мартино. — А говорили, что они никогда не ошибаются…
Фрида прервала их беседу, принеся два блюда — жаренные на сливочном масле шкварки и бульон, издававший аромат мадеры. Она поставила кастрюльки рядом с урной.
— Ах! Эстрамадурский суп! Чудо из чудес.
Их щеки раскраснелись только от запаха бульона. Мартино сиял ярче маяка Южной Точки. Нос Роберты можно было бы разглядеть и в кромешной тьме. Суп был съеден в религиозном молчании. Тем более что в центре стола высилась погребальная урна.
— Хорошо, — промычал молодой человек, вытирая тарелку куском деревенского хлеба.
Штруддль встал и принес бутылку вина без этикетки.
— Последний урожай Фламеля, — сообщил он, наполняя бокалы.
Роберта нашла, что вино лучше, чем предыдущее, но слишком молодое, на ее взгляд. В нем не хватало чуть-чуть вкуса клюквы.
— Крепкое вино. Может, слишком отдает XVI веком, — сообщил Роземонд, чье мнение историка было дорого владельцу таверны. — Но вы близки к цели. Сделайте букет его тоньше, и ваши гости окажутся в Средневековье.
— Вот оно, настоящее творение сажи! — рявкнул Штруддль, разглядывая осадок на стенках бокала. — Мне надо подготовиться к открытию улицы Парижа… Попробую состарить его с помощью Эфира.
Фрида убрала со стола и принесла второе. Мощный запах паприки разогнал остатки паров мадеры.
— Спасибо, племяшка. Лук, сливочное масло, томаты, сосиски, сладкий перец, яйца. Рецепт мне сообщил цыган из Исторического квартала. Он называл блюдо лечо.
В задней комнате зазвенели вилки и ножи. Потом возобновился разговор о Бароне и его возможной сущности.
— Вопрос не в том, чтобы узнать, кто он и на кого походит, — заявила Роберта, вытирая губы краем салфетки, — а в том, что он есть на самом деле. Нам надо понять, кого мы пытаемся идентифицировать. Многообразное существо, сочетание тени и тумана, которое выдерживает огонь…
— Это не может быть астральный близнец? — предположил Мартино, еще помнивший о «Кадрили».
— Слишком просто, — ответила колдунья.
— Смог рождал Джека… А если он обрел форму? — смело предложил Штруддль.
— Это мог быть и воплощенный кошмар, — добавила Роберта. — Нет, нет и нет. Барон существует. Оберон точно знал это.
— Не может это быть кто-то из нашей Семьи? — спросил Эльзеар у Роберты.
— Все что угодно. Словесный портрет, которым мы располагаем, невероятно расплывчат. Мы плаваем в тумане в простом и фигуральном смысле.
— Конечно, но мы знаем примеры существ, могущих менять облик и растворяться, стоит щелкнуть пальцами, — вмешался в разговор Роземонд.
Профессор истории любил загадки и предложил одну из них. Каждый задумался, пытаясь ее разгадать.
— Факир? — предложил Штруддль. — Они способны на феноменальные выкрутасы. Я видел одного в Мондораме…
— Нет, — прервал его Роземонд. — Менее экзотичный. Более близкий к нам.
Все задумались вновь. И опять первым заговорил Штруддль:
— Есть маг, который появляется и исчезает, когда захочет. Он же великий карманник? Нет? — Роземонд молча смотрел на него. — Ладно. Тем хуже.
— Вы действительно никого не подозреваете? — спросил он, понимая, что все, в том числе и Роберта, были в затруднении.
Штруддль и Мартино удрученно кивнули. Колдунья созерцала лечо на дне тарелки, спрашивая себя, куда клонит ее приятель.
— Градчаны, Малая Прага, еврейское гетто… это вам ничего не напоминает?
— Какая связь может существовать между святилищем Малой Праги и неуловимым суще…
Роберта не закончила фразу и застыла с раскрытым ртом. Владелец таверны тоже сообразил, хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув урну. Мартино в последний момент подхватил ее и поставил на место. Он выглядел изумленным.
— Это может быть только он, — кивнула колдунья. — Дом на улице Старошкольска был затоплен. И его не могли перенести в Базель так, чтобы мы не узнали об этом. А вернуть ему жизнь не могли без того, чтобы колледж так или иначе не узнал об этом.
— Значит, я ошибаюсь, — с насмешкой сообщил Роземонд.
Мартино по очереди глянул на каждого. Ему хотелось, чтобы эти блестящие умы были чуть более ясными в отношении этого Он и этого Его. Но дом на улице Старошкольска что-то ему напоминал. Он слышал о нем. Но не в колледже. Где и когда? Он помнил только, что это было на высоте…
— Барон молчит, — заговорила Роберта. — Но Фулд прав. Автор Барометра мог бы нам многое сообщить.
— Последний номер упал как раз сегодня утром, — объявил Штруддль.
Он достал из кармана подпольную газетенку, развернул и прочел заголовки статей.
— «Барон, история первых появлений», «Как убийца посеял смерть в яхт-клубе Состоятельных Базеля», «Тень под лагуной — еще одна тайна для разгадки?» Что вы хотите?
— «Тень под лагуной»? — переспросила Роберта.
Штруддль начал чтение статьи, заинтересовавшей колдунью.
— «Словно нам мало дождя и гнусных преступлений Проклятого, теперь сценой устрашающих явлений стали и глубины лагуны. Действительно, вчера, несмотря на разгул стихий и благодаря моим инструментам наблюдения, я разглядел продолговатую форму длиной не менее СТА МЕТРОВ, которая перемещалась в границах плотины, потом скрылась в зоне мрака, где еще видны следы древнего Базеля, центр которого указывает колокольня собора. На данной стадии нашего расследования мы не можем точно указать, что это такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37