Разумеется, с практической точки зрения такой возможности не существовало. Все известные способы передачи информации были, с одной стороны, слишком «консервативными», а с другой – слишком неэффективными в условиях космоса. Радиоволны, фотонное излучение и электронные импульсы распространялись со скоростью света (то есть слишком медленно для расстояний, измеряющихся световыми годами) и подвергались искажениям со стороны гравитационных и электромагнитных полей, а также плазменных выбросов, не говоря уже о том, что планеты, звезды или даже пылевые облака представляли для них непреодолимые препятствия.
Более того, человечество изобрело альтернативный способ передачи информации: посыльные катера. Перенося информацию в качестве физического объекта через гиперпространство, они достигали гораздо более внушительных результатов, чем можно было ждать от обычных микроволн или лазерных лучей.
У практиков сомнений не оставалось: вопрос о мгновенной передаче информации на межзвездные расстояния не стоит и выеденного яйца. С одной стороны, такая передача была невозможной, с другой – просто излишней.
Однако теоретики, не считавшие выеденные яйца бросовым материалом, плевавшие на невозможное и обожавшие излишества, не дрогнули. Многие из них оправдывали свои усилия следующими соображениями.
В обычном пространстве колебательные сигналы перемещаются значительно быстрее материальных объектов, поскольку последние просто не могут развить скорость света. При околосветовых скоростях масса объектов приближается к бесконечности. Но чтобы продолжать ускорять бесконечную массу, необходимо бесконечное количество энергии.
И все-таки объекты могли намного обгонять свет, используя гиперпространственное перемещение, – их физические свойства нисколько этому не препятствовали. Но если такой трюк проходил с объектами, почему он не мог пройти и с колебательными сигналами с учетом материальных свойств микроволн и света?
Именно на этот вопрос и пытались ответить ученые. Однако все их рассуждения имели умозрительный и даже фантастический характер до тех пор, пока не стали известны результаты исследований свойств определенных кристаллических структур.
Работая в условиях невесомости, специалисты по кристаллографии создали кристаллы уникальной чистоты. Подобная чистота не встречалась в природе. Первоначальная цель проводимых исследований заключалась в том, чтобы изучить свойства кристалла в зависимости от свойств его кристаллической решетки. Ученые предположили, что решетка представляет собой нечто вроде системы кодирования, которая, будучи разгадана, сможет приблизить их к пониманию атомных структур. Разумеется, чем чище кристалл, тем точнее кодирование. Однако вскоре в результате проводимых исследований было сделано еще одно открытие: определенные анизотропные кристаллы, выращенные парами из почти идентичных атомов-близнецов, обладают свойством, получившим название «симбиотический резонанс». Когда одного из «близнецов» подвергали упругой деформации с тем, чтобы получить пьезоэлектрический эффект, другой «близнец» демонстрировал идентичную, причем одновременную, реакцию.
Создавалось впечатление, что оба кристалла подвергали одному и тому же воздействию в одно и то же время, причем в физическом контакте они между собой не находились. Фактически кристаллы даже выращивались в разных контейнерах, изолированных друг от друга.
Последующие исследования показали, что максимальное расстояние, на которое можно разнести кристаллы и получить эффект симбиотического резонанса, зависит, во-первых, от чистоты кристаллов, а во-вторых, от степени идентичности узлов кристаллической решетки в обоих кристаллах. Чем больше степень идентичности «узлов», тем больше расстояние, на котором «близнецы» реагируют друг на друга.
Теоретики, искавшие способ передачи информации на межзвездные расстояния, ликовали.
Стало ясно: симбиотический резонанс – то средство, которое выводило к решению поставленной задачи. Пьезоэлектрический эффект мог быть закодирован в одном кристалле и расшифрован, исходя из анализа поведения другого кристалла. Но если подобная передача информации осуществляется – причем без всякой задержки во времени – из одной части лаборатории в другую, то почему она не может осуществляться от одной станции к другой? От станции к Земле? От Земли к другим планетам? От Земли к звездам?
Исследователи не видели теоретических препятствий передачи информации на столь далекие расстояния, хотя препятствия практического плана – причем непреодолимые – существовали в большом количестве.
Для того чтобы добиться эффекта симбиотического резонанса на расстоянии хотя бы нескольких десятков метров между кристаллами, узлы кристаллической решетки «близнецов» должны быть идентичными вплоть до положения отдельно взятого электрона на орбите, что было недостижимо для технологий, которыми владело человечество. Сами кристаллы можно сделать чище, но как сделать идентичными узлы кристаллической решетки? Мешал принцип неопределенности, сформулированный Гейзенбергом в отношении атомных структур.
Специалистам по кристаллографии было легче предположить, что в один прекрасный день объекты смогут разгоняться до скорости, превышающей скорость света, чем поверить в то, что отдельные узлы кристаллической решетки смогут когда-либо быть идентичными.
Как бы то ни было, многие понимали: если проблема передачи информации на основе симбиотического резонанса пока неразрешима для человечества, это не значит, что она неразрешима и для других цивилизаций, например для Амниона.
Передача информации на основе симбиотического кристаллического резонанса – всего лишь теория, но одна мысль о том, что эта теория может быть воплощена на практике в запретном пространстве, бросала людей, подобных Уордену Диосу и Мин Доннер, в холодный пот.
Дарин
Дарин Скройл, владелец торгового судна «Пикник», сидел голый в своей каюте, рассеянно чесал волосатую грудь и смотрел на экраны мониторов На один из экранов была выведена карта Массива-5 с обозначенной на ней точкой вхождения «Трубы» в систему От корабля-разведчика торговое судно отделял один гиперпространственный переход.
Но в данном секторе космоса они были не одни. От «Трубы» не отставал полицейский крейсер «Каратель». «Пикник» следовал за ним на значительном расстоянии – достаточно далеко, чтобы его не обнаружил полицейский локатор, и достаточно близко, чтобы не потерять след копов. Благодаря приводному сигналу «Трубы», а также следу, тянущемуся за полицейским крейсером, «Пикник» мог преследовать их бесконечно. К сожалению, Дарину не платили только лишь за преследование корабля-разведчика, а выполнить условия контракта мешал полицейский крейсер.
Без сомнения, «Каратель» и «Пикник» имели диаметрально противоположные причины, заставлявшие их преследовать «Трубу». Скорее всего, если «Пикник» нападет на корабль-разведчик, «Каратель» встанет на его защиту.
В подобной ситуации Дарин Скройл оказался не впервые. Неоднократно он был свидетелем того, как благородная Мин Доннер и коварный Лебуол преследовали противоположные цели. В Департаменте полиции правая рука не знает, что делает левая. Обычная картина.
Действительно, данные обстоятельства нисколько не смущали Скройла. Ему наплевать на цели Доннер и Лебуола. Его интересовал только один вопрос: знают ли о его присутствии на «Карателе»? Знают ли на борту крейсера о намерениях Хэши Лебуола и о том, что ранее «Пикнику» были переданы коды для распознавания приводного сигнала «Трубы»? Если крейсер предупрежден, «Пикнику» будет крайне тяжело выполнить условия контракта.
Да, «Каратель» – грозный противник. Как говорили, его командир, Долф Юбикви, хотя и относился с пренебрежением к формальной стороне службы, на деле зарекомендовал себя серьезным офицером. Если Дарину Скройлу каким-то образом не удастся обойти «Каратель», ему не избежать боя с крейсером.
Нет, Дарин не боялся драки, но в его интересах было ее избежать. В контракте, подписанном им и Хэши Лебуолом, не оговаривалось совершение глупостей. Дарин был старым торговцем. Волосы на его голове и груди уже давно поседели, живот безнадежно отвис, ужасно мучил ишиас, а искусственным нервным узлам и окончаниям, которые могли бы облегчить его страдания, он не доверял. Опыт подсказывал ему. простых решений не бывает.
Впрочем, Дарин и его судно все еще бороздили просторы космоса только потому, что сам Скройл был по-своему простым человеком. Он умел сосредоточиваться на проблемах, требующих немедленного решения, и не отвлекался на второстепенные.
– Ну как дела?
Вопрос задала Олеша, лежавшая, как и Дарин, голой на его койке. Как и Дарин, она была немолода. Время сделало ее некогда высокую грудь отвисшей, а природная серьезность выражения лица превратилась в подобие кривой ухмылки. В общем, силы женщины увядали, да и сексуального задора в ней было меньше, чем раньше.
Тем не менее Скройл очень ценил Олешу. Он любил ее мягкую, наводившую успокоение, хотя и потерявшую былую упругость кожу; любил вкус сосков, хотя они уже не твердели так быстро от прикосновений языка; ценил ее по-прежнему серьезное отношение к делу.
Олеша Хардевей, оператор системы наведения первой вахты, приходилась Дарину двоюродной сестрой. Так уж повелось, что экипажи торговых судов в основном состояли из родственников. Чужаков брали редко. Трудно найти надежных людей со стороны, готовых подчиняться определенным правилам, идти на определенные жертвы. Большинство людей, пришедших к Скройлу с других торговых судов, так и не смогли ужиться на «Пикнике». Олеша же была с Дарином с самого начала.
– Примерно так, как мы и ожидали, – просто ответил Скройл. – Согласно последним данным, «Труба» вошла в систему «Вэлдор Индастриал». «Каратель» не отстает Мы собираемся сделать то же самое… Что касается еще одного корабля, – того, который приближается со стороны Малого Танатоса, – то он не появляется в поле нашего зрения уже двадцать четыре часа. Склонен предполагать, что он находится там же. – Дарин ткнул в сторону карты. – Попытается первыми добраться до «Трубы».
– Как ты собираешься входить в систему? – задумчиво спросила Олеша.
Дарин повернулся к ней. Она лежала на животе, подперев ладонями подбородок. Изгибы ее тела плавно вливались в ложбину между ног.
– Я знаю тебя уже очень давно, – ответил Дарин. – Почему-то мне кажется, это не тот вопрос, который ты собиралась задать.
– Неужели так легко читать мои мысли? – Олеша нахмурилась.
– Не сказал бы. – Дарин надул губы. – Просто я давно тебя знаю. Что-то подсказывает мне, что я прав.
– Хорошо. – Олеша задумчиво посмотрела на Дарина. – Тогда скажи, зачем мы вообще ввязались в это рискованное дело?
Олеша, возможно, была единственным человеком на борту, кто мог задавать подобные вопросы. По крайней мере, Дарин на это надеялся.
– Потому что нам платят за риск, – тут же ответил он.
В этом состояло его главное правило. Получить деньги и выполнить работу. Либо отказаться от нее и забыть Никаких сомнений, никаких угрызений совести, никакой жалости к себе, никакого страха. Получить деньги и выполнить работу. В противном случае, какой в жизни толк? Правда, можно стать вампиром и высасывать у людей кровь и пот Если в жизни нет смысла, то можно стать и пиратом. Или, в конце концов, полицейским. Впрочем, Олеша так не считает. Она, конечно, разделяет взгляды Дарина, но боится неизведанного и пасует перед трудностями.
– Но как можно быть уверенным в успехе? – Олеша не сводила с Дарина серьезный взгляд. – Зачем тебе впутываться в эти интриги? И откуда ты знаешь, насколько опасной может оказаться ситуация?
– Я не знаю. – Дарин пожал плечами. – Но решение принято, и я не намерен его менять. Я согласился на работу, взвесив все «за» и «против». Кроме того, нам хорошо платят.
Олеша покачала головой.
– Бывают разные «за» и «против». Говорил ли тебе Лебуол, зачем ему понадобилось уничтожить «Трубу»?
– Конечно нет. Он – клиент, и мне не пристало выпытывать у него мотивы.
– Тогда я не понимаю…
– Хорошо. – Дарин ценил Олешу за остроту ее замечаний. Кроме того, он не боялся признать, что обстоятельства осложнились. Лишь уверенность в правильности принятого решения заставила его по-прежнему улыбаться. – Мои планы таковы… «Труба» – полицейский корабль-разведчик. – Скройл вновь стал чесать грудь. – Один очень известный пират и бывший заместитель начальника службы безопасности Рудной станции отправились на ней к Малому Танатосу для проведения тайной операции. Возможно, они хотели взорвать «Купюру». Точно не знаю. Но одно я знаю наверняка. Во время пребывания «Трубы» на Малом Танатосе Билл умудрился потерять содержимое катапультируемого модуля, изначально обещанное Ником Саккорсо Амниону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103