Но я хочу, чтобы он перестал принимать эту дрянь…
Слова матери повергли Шанди в ужас.
«Не забирайте лекарство! – кричал мальчик, но, похоже, его не слышали. – Нет, только не лекарство! Иначе кошки проснутся и вцепятся в меня. Острыми, царапучими когтями, они раздерут меня изнутри на мелкие кусочки, и ничто их не остановит, только лекарство. Оставьте лекарство! С ним уходит тошнота и приходит веселье. С ним тяжелая голова становится: легкой, как перышко. С ним я летаю, а без него мне плохо… плохо… плохо…»
Шанди очень старался доказать маме, что без лекарства ему никак… Он даже летать перестал и попытался сесть. Мальчик услышал невнятные звуки и понял, что это его голос.
– Похоже, он немного оклемался и, надеюсь, сможет сидеть. Пусть его побыстрее оденут, и мы поставим ему стул в сторонке. Может быть, никто ничего не заметит.
– Но он всегда теперь такой! Большую часть суток! Не важно, церемония или нет, и…
– Любимая!
– Э… да?
«Гроза прошла, а лекарство осталось. Хорошо. Итбен снова сюсюкает своим сладеньким голоском, маму успокаивает. Интересно, они на этой кровати устроятся? Слишком маленькая для троих». Шанди плыл в легком дурмане.
– Я непростительно пренебрегал тобой, дорогая моя. Но ты же понимаешь, как я занят! Очень занят. Теперь я регент, и отныне все будет прекрасно, – твердил Итбен. – Наши отношения станут еще крепче и доверительнее. Сегодня ты – жена регента – вернешь себе статус первой леди. И что важнее всего, у нас будет много свободного времени для нежности и страсти. Я торжественно обещаю тебе – после пира… нет, не дожидаясь конца пира, мы ускользнем… ты и я…
Ласковый, завораживающий голос журчал не переставая. Шанди уже не слышал слова, зато воспринимал интонацию и умилялся. Когда его позвали смотреть Хранителей, он уже не противился.
* * *
Официальная церемония на этот раз не так уж и страшна. Шанди будет сидеть. Мама даже двигаться позволила, если захочет, только чтобы не сильно «ерзал». Они сядут рядом на Золотой скамье, он и мама, и, если он очень уж «заерзает», она толкнет его локтем. Приятный дурман все еще окутывал Шанди, и ему было хорошо, очень хорошо.
Мальчику захотелось зевнуть. Шанди тут же одернул себя: нельзя зевать в Круглом зале.
Лекарство тут помогло или широкая скамья, но принц сегодня практически совсем не дрожал.
Но это, похоже, было не важно, на Шанди никто особого внимания не обращал. Сегодня был день Севера, а скамья стояла невдалеке от восточного входа. Шанди это устраивало, он мог видеть почти весь Круглый зал, а не только его половину. Важный день. Сенаторские места северной стороны забиты до отказа. Принц слышал за своей спиной старческое сопение, покашливание, хрипы, болтовню. Южная сторона тоже была заполнена до предела знатью, богачами, важными чиновниками. Предыдущие несколько недель двор гудел как улей, обсуждая, кто сможет, а кто нет выклянчить или урвать приглашение на торжественную церемонию.
Важнейшее событие – появление Хранителей!
Постепенно гомон затихает. Очень некстати за спиной Шанди уселся болтливый сенатор. У него глухой, хриплый голос, и он не умеет говорить тихо. Хорошо, что рядом с ним есть добрая душа, неустанно урезонивающая крикуна.
– …чистый позор, сплошная дьявольщина, вот что это! Всем известно, что он полукровка. Русалья кровь… Мм? Да все же знают! На троне Эмина – полукровка? Стыд! Стыд и есть. Мм! Понять не могу, о чем думал Эмшандар, назначая его консулом! Я говорил… Хорошо, пусть только намекнул. Что? Говори громче!
Шанди чутьчуть выгнулся, подавляя зевок.
Досадно было оказаться ниже на целую ступеньку, на полу, но видеть он мог немало: Золотой трон и за ним Опаловый и всю середину, если только люди там не толпились. Заканчивая последние приготовления, суетились слуги. А дедушку еще не внесли в Круглый зал. Сегодня явятся Хранители! Официальная церемония исключительной важности. Потомуто в Круглом зале нет ни одного свободного места, а люди все входят и входят. Шанди удивился, куда же они втискиваются! Взглянув на Белый трон справа и Голубой напротив, принц вздрогнул от непонятного страха, хоть троны были еще пусты. Жаль, что, сидя у прохода, мальчик видел лишь спинку Золотого трона.
Площадка в середине Круглого зала заполнялась министрами, советниками и лордами. Маршала Ити принц узнал издали по золоту на мундире и красному гребню на шлеме.
Счастье, что сегодня пасмурно и дождь накрапывает. Вот выйдет солнце, в Круглом зале станет исключительно жарко. Даже сейчас дышать нечем. Это изза людей. Очень уж их много. Ах, как хочется зевнуть! Нет, нельзя.
– Думаешь, Хранители придут? – бурчал старый сенатор. – Не удивлюсь, если они не явятся. Будет знать, поделом ему! Да и нам тоже! Подлое дело. Ох, сколько льстецов набилось, и не счесть! Мм? Что? – В тихое, невнятное бормотанье Шанди не стал вслушиваться. Потом сенатор заговорил вновь, но гораздо тише, чем раньше. – Что с того, что вынесена резолюция? Должно соблюдать порядок: сначала законопроект, потом его троекратное обсуждение и, наконец, поименное голосование. – Ответный выговор строптивцу принц пропустил мимо ушей. – Да, прецедент, но слишком давний, две династии тому назад. Эмшандар всегда ратовал за упразднение оного; он бы это не одобрил. В любом случае – «следующий в роду», а не лакейвыскочка, да к тому же полукровка.
Центральная часть Круглого зала расчищалась. Знать спешила к выходу, чтобы потом вновь войти церемониальной процессией. Беспорядочно блуждая взглядом по Круглому залу, Шанди заприметил большой стол перед Опаловым троном. На нем лежали какието медные предметы. Принц догадался, что это бронзовый щит и меч Эмина. Мальчик никогда прежде не видел этих реликвий, и сейчас острое любопытство заглушило все остальные чувства. Забыв обо всем, Шанди приподнялся, чтобы быть повыше и рассмотреть получше. Тычок в бок вернул мальчика к действительности. Мама хмурилась. Она метнула на него сердитый взгляд, и Шанди быстро опустился на прежнее место. «Попозже посмотрю», – решил принц.
– Проныра обстряпал свое дельце прежде, чем добрая половина Сената успела уразуметь, что происходит, – фыркая, возмущался говорливый старик. – Затолкать свой законопроект в кучу текущих отчетов и походя получить резолюцию! Вот змей!!! О, думаю, Четверка его не примет, предпочтет Ороси. Вот подождите…
Громкие звуки фанфар заглушили хриплый голос сенатора, а заодно прекратили и гомон толпы. Все поднялись со своих мест. Шанди тоже встал, но лучше видно ему не стало, ведь он оказался внизу.
Процессия вступала в Круглый зал через южный вход, разделяясь, обтекала Голубой трон и, обходя троны по внешнему кругу, вновь соединялась. Прежде Шанди не доводилось со стороны видеть шествие Совета, потому что принц сам являлся частью этой колонны. Теперь он стал зрителем, как и прочие приглашенные. Шанди слышал шелест одежд и шарканье медленно ползущей череды людей, проходивших мимо него. Эти важные господа мальчика не интересовали. Он даже глаз не поднял посмотреть на их лица. Принц встрепенулся лишь однажды, когда мимо шествовал маршал в сияющем мундире. Шанди привлек запах новой кожи, и он вспомнил, как Ити всегда охотно рассказывал принцу о военных подвигах и былых сражениях.
– …Хороший человек, – хрипел сзади старый сенатор. – На редкость надежный, заркийской закваски… Эх, времечко – бежит, не догонишь! Показали мы тогда этим красноглазым, ох, показали… – Он сдавленно хохотнул. – Их снова стоит побеспокоить… да, стоит. Мм? Что такое? Разве дань не источник дохода?
Энергичное «сс»… больно резануло Шанди по ушам.
Процессия снова соединилась в одну колонну северного сектора и двинулась к центру Круглого зала, Опаловому трону. Итбен вошел в Круглый зал в белой тоге с пурпурной полосой по краю и широкими шагами уверенно пересек зал. Стариксенатор даже застонал от отвращения и поморщился, словно ему наступили на любимую мозоль. Шанди таращился на шествие, с трудом понимая, зачем изменен привычный порядок. Обычно его мама была последней в левом углу, как раз сзади Итбена, а Шанди – последний в другом ряду, позади консула Юкилпи. В день Севера Шанди делал петлю, продвигаясь вдоль восточной стороны, прежде чем поворачивал к центру, к трону, на котором сидел император. Сегодня император спал в своем переносном кресле рядом с Опаловым троном.
«Он спит, теперь все время спит. О Боги! Он выгладит таким больным и старым», – грустил Шанди.
Позади принца беспокойный сенатор опять раздраженно зафыркал.
– Дьявольщина! Стыд и позор… на десять лет моложе меня, понимаешь?.. При Эгмоне мы были радом, бились с ним плечом к плечу. Прекрасный человек… и такой печальный финал! Тяжко видеть… – Сенатор умолк, продолжая огорченно сопеть. На трон спящего императора сажать не собирались. Переносное кресло поставили рядом с помостом, и носильщики удалились. Шанди глазам своим не верил. Говорливый сенатор не преминул возмутиться, по Круглому залу пробежал жиденький ропоток – на том все и кончилось. Вскоре приглашенные вновь расселись по местам. Шанди вскарабкался на скамью радом с мамой. Она отсутствующе взглянула на него и кивком подтвердила правильность действий принца.
Перед троном собралась группа людей. Самые старые из них, трое или четверо, сидели в креслах. Старейшего из сенаторов под руки вывели вперед. Шанди вспомнил, что маршал Ити говорил както, что этот старик – самый древний в Империи и уступает в возрасте только Блестящей Воде. Что сделал старейший, Шанди не углядел, но миссию свою старик выполнил, и его отвели обратно на место. Герольд начал нудно читать совместную резолюцию, то и дело «принимая во внимание» и «делая соответствующие выводы».
Громкий хлопок заставил Шанди вздрогнуть. Итбен только что чтото припечатал Большой Императорской Печатью. Должно быть, резолюцию. Потом он произнес привычную фразу, что дедушка, мол, принимает. Что именно принял дедушка, Шанди не уразумел. Мальчик уставился на Итбена.
Консул раздевался.
– Сучье охвостье! – пророкотал шумливый сенатор сверху. – Похоже, стервец прокручивает всю церемонию коронации. Только этого не хватало!
Консульской тоги на Итбене уже не было. Шанди покосился на маму, она выглядела вполне довольной, хотя Итбен стоял посреди Круглого зала в одной тунике, как простой слуга. К полуголому консулу приблизился Юкилпи с чемто алым, развернул это… и Шанди ахнул. На Итбена надевали пурпурную тогу. Такую же, как дедушкина! Все приняли это как должное.
Нет, не все. Строптивый сенатор тоже не считал переодевание Итбена правильным. Старик громко стенал о поруганной императорской чести. Зато мама улыбалась, а раз так, то все должно было быть в порядке.
Вот и настал величайший миг. Предчувствие необычного вырвало Шанди из дурмана. Дрожа от возбуждения, мальчик представил, как однажды сам сделает это – вызовет Хранителей, чтобы те признали его августейшим властителем, императором. Придет срок, и Шанди просунет левую руку в ремни Эминова щита, а правой рукой поднимет легендарный меч. Потом он обойдет вокруг Опалового трона, демонстрируя реликвии… Странно, что щит в выбоинах, а меч какойто короткий; ни то ни другое даже не блестит, потому что из бронзы. Шанди не понимал, почему столь великий император, как Эмин, не обзавелся добрым стальным мечом. Мальчик почувствовал себя обманутым.
Итбен отшагал ритуальный круг вокруг императорского трона и… Шанди чуть не взвыл – слишком уж крепко вцепилась мама в его руку. Принц испуганно глянул на нее. Закусив губу чуть ли не до крови, она впилась в Итбена взглядом.
Тишина казалась звенящей. Все чегото ждали. И в этой глубокой тиши, как охотничий рог на рассвете, пророкотал шепот шумливого сенатора:
– Пять против одного, они не появятся.
Больше не раздалось ни единого звука. Итбен поднялся на нижнюю ступень императорского помоста.
– Не удостоят полукровку, – рычал упрямый сенатор.
Еще шаг – и Итбен перед Опаловым троном.
Консул в императорской багрянице повернулся лицом к Белому трону.
«Почему он ждет? Боится, что ли? – устало – подумал Шанди. Итбен с силой ударил мечом по щиту. Звук оказался глухой и неинтересный. Шанди чуть не расплакался от разочарования. Он ожидал звона, от которого задрожит весь Круглый зал… звона, который долгим эхом будет летать под сводами, а вовсе не глухого стука упавшего подсвечника. Впрочем, Итбен старался добросовестно; если и другие императоры действовали столь же энергично, то неудивительно, что за три:! тысячи лет щит и меч так попортились.
Громкий вздох то ли удивления, то ли удовлетворения облетел весь Круглый зал. На Белом троне восседала дама.
Еще одно разочарование – Хранительница Севера оказалась не такой уж и старой. Мама выглядела куда старше ее. Гоблинша даже зеленой не была. Цвет лица как у Шанди, если не желтее. Ее длинные черные волосы были собраны пучок и завязаны узлом на макушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Слова матери повергли Шанди в ужас.
«Не забирайте лекарство! – кричал мальчик, но, похоже, его не слышали. – Нет, только не лекарство! Иначе кошки проснутся и вцепятся в меня. Острыми, царапучими когтями, они раздерут меня изнутри на мелкие кусочки, и ничто их не остановит, только лекарство. Оставьте лекарство! С ним уходит тошнота и приходит веселье. С ним тяжелая голова становится: легкой, как перышко. С ним я летаю, а без него мне плохо… плохо… плохо…»
Шанди очень старался доказать маме, что без лекарства ему никак… Он даже летать перестал и попытался сесть. Мальчик услышал невнятные звуки и понял, что это его голос.
– Похоже, он немного оклемался и, надеюсь, сможет сидеть. Пусть его побыстрее оденут, и мы поставим ему стул в сторонке. Может быть, никто ничего не заметит.
– Но он всегда теперь такой! Большую часть суток! Не важно, церемония или нет, и…
– Любимая!
– Э… да?
«Гроза прошла, а лекарство осталось. Хорошо. Итбен снова сюсюкает своим сладеньким голоском, маму успокаивает. Интересно, они на этой кровати устроятся? Слишком маленькая для троих». Шанди плыл в легком дурмане.
– Я непростительно пренебрегал тобой, дорогая моя. Но ты же понимаешь, как я занят! Очень занят. Теперь я регент, и отныне все будет прекрасно, – твердил Итбен. – Наши отношения станут еще крепче и доверительнее. Сегодня ты – жена регента – вернешь себе статус первой леди. И что важнее всего, у нас будет много свободного времени для нежности и страсти. Я торжественно обещаю тебе – после пира… нет, не дожидаясь конца пира, мы ускользнем… ты и я…
Ласковый, завораживающий голос журчал не переставая. Шанди уже не слышал слова, зато воспринимал интонацию и умилялся. Когда его позвали смотреть Хранителей, он уже не противился.
* * *
Официальная церемония на этот раз не так уж и страшна. Шанди будет сидеть. Мама даже двигаться позволила, если захочет, только чтобы не сильно «ерзал». Они сядут рядом на Золотой скамье, он и мама, и, если он очень уж «заерзает», она толкнет его локтем. Приятный дурман все еще окутывал Шанди, и ему было хорошо, очень хорошо.
Мальчику захотелось зевнуть. Шанди тут же одернул себя: нельзя зевать в Круглом зале.
Лекарство тут помогло или широкая скамья, но принц сегодня практически совсем не дрожал.
Но это, похоже, было не важно, на Шанди никто особого внимания не обращал. Сегодня был день Севера, а скамья стояла невдалеке от восточного входа. Шанди это устраивало, он мог видеть почти весь Круглый зал, а не только его половину. Важный день. Сенаторские места северной стороны забиты до отказа. Принц слышал за своей спиной старческое сопение, покашливание, хрипы, болтовню. Южная сторона тоже была заполнена до предела знатью, богачами, важными чиновниками. Предыдущие несколько недель двор гудел как улей, обсуждая, кто сможет, а кто нет выклянчить или урвать приглашение на торжественную церемонию.
Важнейшее событие – появление Хранителей!
Постепенно гомон затихает. Очень некстати за спиной Шанди уселся болтливый сенатор. У него глухой, хриплый голос, и он не умеет говорить тихо. Хорошо, что рядом с ним есть добрая душа, неустанно урезонивающая крикуна.
– …чистый позор, сплошная дьявольщина, вот что это! Всем известно, что он полукровка. Русалья кровь… Мм? Да все же знают! На троне Эмина – полукровка? Стыд! Стыд и есть. Мм! Понять не могу, о чем думал Эмшандар, назначая его консулом! Я говорил… Хорошо, пусть только намекнул. Что? Говори громче!
Шанди чутьчуть выгнулся, подавляя зевок.
Досадно было оказаться ниже на целую ступеньку, на полу, но видеть он мог немало: Золотой трон и за ним Опаловый и всю середину, если только люди там не толпились. Заканчивая последние приготовления, суетились слуги. А дедушку еще не внесли в Круглый зал. Сегодня явятся Хранители! Официальная церемония исключительной важности. Потомуто в Круглом зале нет ни одного свободного места, а люди все входят и входят. Шанди удивился, куда же они втискиваются! Взглянув на Белый трон справа и Голубой напротив, принц вздрогнул от непонятного страха, хоть троны были еще пусты. Жаль, что, сидя у прохода, мальчик видел лишь спинку Золотого трона.
Площадка в середине Круглого зала заполнялась министрами, советниками и лордами. Маршала Ити принц узнал издали по золоту на мундире и красному гребню на шлеме.
Счастье, что сегодня пасмурно и дождь накрапывает. Вот выйдет солнце, в Круглом зале станет исключительно жарко. Даже сейчас дышать нечем. Это изза людей. Очень уж их много. Ах, как хочется зевнуть! Нет, нельзя.
– Думаешь, Хранители придут? – бурчал старый сенатор. – Не удивлюсь, если они не явятся. Будет знать, поделом ему! Да и нам тоже! Подлое дело. Ох, сколько льстецов набилось, и не счесть! Мм? Что? – В тихое, невнятное бормотанье Шанди не стал вслушиваться. Потом сенатор заговорил вновь, но гораздо тише, чем раньше. – Что с того, что вынесена резолюция? Должно соблюдать порядок: сначала законопроект, потом его троекратное обсуждение и, наконец, поименное голосование. – Ответный выговор строптивцу принц пропустил мимо ушей. – Да, прецедент, но слишком давний, две династии тому назад. Эмшандар всегда ратовал за упразднение оного; он бы это не одобрил. В любом случае – «следующий в роду», а не лакейвыскочка, да к тому же полукровка.
Центральная часть Круглого зала расчищалась. Знать спешила к выходу, чтобы потом вновь войти церемониальной процессией. Беспорядочно блуждая взглядом по Круглому залу, Шанди заприметил большой стол перед Опаловым троном. На нем лежали какието медные предметы. Принц догадался, что это бронзовый щит и меч Эмина. Мальчик никогда прежде не видел этих реликвий, и сейчас острое любопытство заглушило все остальные чувства. Забыв обо всем, Шанди приподнялся, чтобы быть повыше и рассмотреть получше. Тычок в бок вернул мальчика к действительности. Мама хмурилась. Она метнула на него сердитый взгляд, и Шанди быстро опустился на прежнее место. «Попозже посмотрю», – решил принц.
– Проныра обстряпал свое дельце прежде, чем добрая половина Сената успела уразуметь, что происходит, – фыркая, возмущался говорливый старик. – Затолкать свой законопроект в кучу текущих отчетов и походя получить резолюцию! Вот змей!!! О, думаю, Четверка его не примет, предпочтет Ороси. Вот подождите…
Громкие звуки фанфар заглушили хриплый голос сенатора, а заодно прекратили и гомон толпы. Все поднялись со своих мест. Шанди тоже встал, но лучше видно ему не стало, ведь он оказался внизу.
Процессия вступала в Круглый зал через южный вход, разделяясь, обтекала Голубой трон и, обходя троны по внешнему кругу, вновь соединялась. Прежде Шанди не доводилось со стороны видеть шествие Совета, потому что принц сам являлся частью этой колонны. Теперь он стал зрителем, как и прочие приглашенные. Шанди слышал шелест одежд и шарканье медленно ползущей череды людей, проходивших мимо него. Эти важные господа мальчика не интересовали. Он даже глаз не поднял посмотреть на их лица. Принц встрепенулся лишь однажды, когда мимо шествовал маршал в сияющем мундире. Шанди привлек запах новой кожи, и он вспомнил, как Ити всегда охотно рассказывал принцу о военных подвигах и былых сражениях.
– …Хороший человек, – хрипел сзади старый сенатор. – На редкость надежный, заркийской закваски… Эх, времечко – бежит, не догонишь! Показали мы тогда этим красноглазым, ох, показали… – Он сдавленно хохотнул. – Их снова стоит побеспокоить… да, стоит. Мм? Что такое? Разве дань не источник дохода?
Энергичное «сс»… больно резануло Шанди по ушам.
Процессия снова соединилась в одну колонну северного сектора и двинулась к центру Круглого зала, Опаловому трону. Итбен вошел в Круглый зал в белой тоге с пурпурной полосой по краю и широкими шагами уверенно пересек зал. Стариксенатор даже застонал от отвращения и поморщился, словно ему наступили на любимую мозоль. Шанди таращился на шествие, с трудом понимая, зачем изменен привычный порядок. Обычно его мама была последней в левом углу, как раз сзади Итбена, а Шанди – последний в другом ряду, позади консула Юкилпи. В день Севера Шанди делал петлю, продвигаясь вдоль восточной стороны, прежде чем поворачивал к центру, к трону, на котором сидел император. Сегодня император спал в своем переносном кресле рядом с Опаловым троном.
«Он спит, теперь все время спит. О Боги! Он выгладит таким больным и старым», – грустил Шанди.
Позади принца беспокойный сенатор опять раздраженно зафыркал.
– Дьявольщина! Стыд и позор… на десять лет моложе меня, понимаешь?.. При Эгмоне мы были радом, бились с ним плечом к плечу. Прекрасный человек… и такой печальный финал! Тяжко видеть… – Сенатор умолк, продолжая огорченно сопеть. На трон спящего императора сажать не собирались. Переносное кресло поставили рядом с помостом, и носильщики удалились. Шанди глазам своим не верил. Говорливый сенатор не преминул возмутиться, по Круглому залу пробежал жиденький ропоток – на том все и кончилось. Вскоре приглашенные вновь расселись по местам. Шанди вскарабкался на скамью радом с мамой. Она отсутствующе взглянула на него и кивком подтвердила правильность действий принца.
Перед троном собралась группа людей. Самые старые из них, трое или четверо, сидели в креслах. Старейшего из сенаторов под руки вывели вперед. Шанди вспомнил, что маршал Ити говорил както, что этот старик – самый древний в Империи и уступает в возрасте только Блестящей Воде. Что сделал старейший, Шанди не углядел, но миссию свою старик выполнил, и его отвели обратно на место. Герольд начал нудно читать совместную резолюцию, то и дело «принимая во внимание» и «делая соответствующие выводы».
Громкий хлопок заставил Шанди вздрогнуть. Итбен только что чтото припечатал Большой Императорской Печатью. Должно быть, резолюцию. Потом он произнес привычную фразу, что дедушка, мол, принимает. Что именно принял дедушка, Шанди не уразумел. Мальчик уставился на Итбена.
Консул раздевался.
– Сучье охвостье! – пророкотал шумливый сенатор сверху. – Похоже, стервец прокручивает всю церемонию коронации. Только этого не хватало!
Консульской тоги на Итбене уже не было. Шанди покосился на маму, она выглядела вполне довольной, хотя Итбен стоял посреди Круглого зала в одной тунике, как простой слуга. К полуголому консулу приблизился Юкилпи с чемто алым, развернул это… и Шанди ахнул. На Итбена надевали пурпурную тогу. Такую же, как дедушкина! Все приняли это как должное.
Нет, не все. Строптивый сенатор тоже не считал переодевание Итбена правильным. Старик громко стенал о поруганной императорской чести. Зато мама улыбалась, а раз так, то все должно было быть в порядке.
Вот и настал величайший миг. Предчувствие необычного вырвало Шанди из дурмана. Дрожа от возбуждения, мальчик представил, как однажды сам сделает это – вызовет Хранителей, чтобы те признали его августейшим властителем, императором. Придет срок, и Шанди просунет левую руку в ремни Эминова щита, а правой рукой поднимет легендарный меч. Потом он обойдет вокруг Опалового трона, демонстрируя реликвии… Странно, что щит в выбоинах, а меч какойто короткий; ни то ни другое даже не блестит, потому что из бронзы. Шанди не понимал, почему столь великий император, как Эмин, не обзавелся добрым стальным мечом. Мальчик почувствовал себя обманутым.
Итбен отшагал ритуальный круг вокруг императорского трона и… Шанди чуть не взвыл – слишком уж крепко вцепилась мама в его руку. Принц испуганно глянул на нее. Закусив губу чуть ли не до крови, она впилась в Итбена взглядом.
Тишина казалась звенящей. Все чегото ждали. И в этой глубокой тиши, как охотничий рог на рассвете, пророкотал шепот шумливого сенатора:
– Пять против одного, они не появятся.
Больше не раздалось ни единого звука. Итбен поднялся на нижнюю ступень императорского помоста.
– Не удостоят полукровку, – рычал упрямый сенатор.
Еще шаг – и Итбен перед Опаловым троном.
Консул в императорской багрянице повернулся лицом к Белому трону.
«Почему он ждет? Боится, что ли? – устало – подумал Шанди. Итбен с силой ударил мечом по щиту. Звук оказался глухой и неинтересный. Шанди чуть не расплакался от разочарования. Он ожидал звона, от которого задрожит весь Круглый зал… звона, который долгим эхом будет летать под сводами, а вовсе не глухого стука упавшего подсвечника. Впрочем, Итбен старался добросовестно; если и другие императоры действовали столь же энергично, то неудивительно, что за три:! тысячи лет щит и меч так попортились.
Громкий вздох то ли удивления, то ли удовлетворения облетел весь Круглый зал. На Белом троне восседала дама.
Еще одно разочарование – Хранительница Севера оказалась не такой уж и старой. Мама выглядела куда старше ее. Гоблинша даже зеленой не была. Цвет лица как у Шанди, если не желтее. Ее длинные черные волосы были собраны пучок и завязаны узлом на макушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81