– Называйте меня как вам угодно, ваше высочество, – произнес Рэп и невольно мысленно потянулся к Инос.
Улыбка Инос сияла как ласковый летний рассвет. На ее бархатном темнозеленом плаще блестели мириады прозрачных капель. Очарованный этим зрелищем, Рэп, забывшись, едва не превратил их в настоящие бриллианты, но вовремя остановился. Ему было приятно убедиться, что Маленький Цыпленок не единственный, кто рад его победе на Божьем Суде.
«Зачем она только так откровенна? Замужней даме следует считаться с мнением мужа, а ее восторг виден всем. О Инос! Не надо! Перестань!»
Но девушка продолжала откровенно радоваться.
Ее тетка стояла рядом с ней и тоже лучилась улыбкой, глядя на своего протеже, как будто Рэпколдун был всецело ее изобретением. Фавн великодушно не протестовал против гордых амбиций Кэйд.
– Полагаю, теперь окончательный вердикт Хранителей мы услышим в Круглом зале, – заявил регент. Вспомнив об унижении, нанесенном ему именно в зале, регент на секунду замялся, но привычно скрыл испытываемую неловкость за наглым апломбом. – Я не сомневаюсь, что Хранители подтвердят, что смерть тана произошла по воле Богов, а не изза колдовства.
– Это было колдовство, – мрачно заявил Рэп. Фавну доставило удовольствие стереть лицемерную ухмылку с лица регента.
Побледнев, русал сник в своем переделанном под трон; кресле, а придворные вельможи, услышав слова Рэпа, отпрянули кто куда. Рыхлая принцессарегентша с кислой миной; на физиономии тяжко застонала и еще капризней скривила губы; этой рохле осталось только зарыдать от страха. Даже маленький принц отшатнулся назад с округлившимися глазами.
Чтото неладное было с мальчиком, и Рэп повнимательнее пригляделся к нему. Но тут же себя одернул – не ему решать проблемы императорской семьи.
Рэпу казалось, что он никогда не хотел быть колдуном. А так ли это? Он заставил себя вспомнить, как украл слово у Сагорна, а потом унижался перед гоблином, вымаливая еще одно волшебное слово.
«Сколько интриг, чтобы стать колдуном! – вздохнул про себя Рэп. – Кого я пытаюсь одурачить? Себя?»
Глаза Рэпа задержались на непробудно спящем старике. Тот сидел, плотно укутанный в теплый плед и надежно втиснутый в переносное кресло. Этот полутруп, должно быть, был старым императором. Об этом бедняге шла добрая молва. Огонек его жизни едва теплился, но все же горел. Вчера мага Рэпа крайне озадачивало странное несчастье старика. Сегодня возросшая мудрость колдуна мгновенно распознала причину беды. Видение угнездившегося под черепной коробкой черного паукообразного пятна, вонзившего отростки своих лап в мозг императора, ужаснуло Рэпа. Первым побуждением фавна было вырвать чужеродное образование. Мог ли он сделать это, не разрушив мозг страдальца? Скорее всего, мог, но фавн опять одернул себя, ибо это не его дело. Вопервых, всех больных огромного мира одному ему не вылечить, а вовторых и вглавных, колдовство к императорам и их семье неприменимо.
Неуклюжая машина имперской политики в лице регента все еще скрежетала по грязи житейской суеты:
– Вполне вероятно, что ты, колдун, мог нарушить Протокол. Тан являлся послом по особым поручениям, специальным представителем Нордландии. Может ли Нордландия принять во внимание, что… – Регент бубнил чтото о политике, праве престолонаследия и прочей чепухе. Рэп не мешал ему, попросту не слушал, что долдонит этот узурпатор.
Вельможные подхалимы, столпившиеся вокруг него, кивали в полном согласии с его доводами и от души потешались над неотесанным деревенщиной, неспособным сообразить, что к чему, а себя успокаивали мыслями об охраняющих их Хранителях.
«Что же это за белое сияние? – вновь задумался Рэп. – Может быть, суд Четверки? Нет. И Литриан, и Блестящая Вода, безусловно, узнали бы свою руку в моем таинственном будущем, а они остались в недоумении. Нет, дело не в приговоре. Ну почему эти треклятые Хранители вообще должны вмешиваться изза Калкора? Сначала долгопредолго равнодушно игнорировали пирата, а потом вдруг разобиделись, что нашелся ктото, кто положил конец его зверствам. Где же тут справедливость – наказывать того, кто остановил негодяя?» – медленно, но верно закипал гневом Рэп, все еще стараясь казаться спокойным.
Вновь внимание фавна привлек мальчик. Худышка принц, с белым как мел лицом, таращился на колдуна пустыми глазищами, дрожа от холода в тонюсенькой одежонке Рэп так и ахнул, разглядев, сколько чудовищных рубцов и синяков было на ягодицах ребенка. Кроме того, над личностью паренька нависало нечто вроде туманной паутины, опутывая его этим кошмаром, как рясой с капюшоном… Ужасное видение!
– …поэтому мы требуем твоего присутствия, – высокомерно заключил регент. – Также и султан Азак, и…
– В этом не будет нужды! – огрызнулся Рэп, которому осточертело многословие русала.
Занявшись Азаком, фавн стал рассматривать сущность султана сквозь магическое пространство. Там маячил тусклый силуэт гиганта, окутанный мерцающей красным сеткой колдовства. Рэп единым махом сдернул покров.
– Ваше величество, я избавил султана от его проблемы, – заявил Рэп. – Если ты даруешь ему охранную грамоту, и он, и его жена могут отправиться домой хоть сейчас же – С улыбкой поклонившись Инос, Рэп добавил: – Мой свадебный подарок тебе!
Тихо ахнув, Инос воззрилась на Азака. Азак уставился на Рэпа, дернулся и стал смотреть на Инос.
Кэйдолан тревожно вскрикнула, зажимая себе рот обеими руками. Она была воплощением ужаса.
Изумленный Рэп смотрел на них, не понимая, в чем ошибся.
Азак, не решаясь вытянуть пальцы, протянул жене сжатую в кулак руку. Инос метнула в султана взгляд, смесь страха и отчаяния, но все же, пересилив себя, робко дотронулась до массивного красного кулака своим изящным пальчиком. Конечно же ничего не случилось. Они не поверили, что он способен снять столь неряшливое заклятие, как проклятие Раши.
Видя, что первая проба прошла успешно, Азак возликовал и, схватив Инос в объятия, попытался поцеловать ее.
Инос не помня себя метнулась прочь, забившись в руках мужа. Рэп в тот же миг в полной мере ощутил мощный всплеск отвращения и ярости, охвативший Инос, и инстинктивно от реагировал на это, отшвырнув супругов друг от друга так, что они оба отпрянули назад. Инос смотрела на Рэпа и чуть не; плакала от отчаяния. А Рэп недоумевал, что происходит. «Инос! О Боги! Почему? Мои чувства прочно захлопнуты, больше ни единой капельки на тебя не просачивается, – мучился сомнениями Рэп. – Так нельзя! Не может королева любить деревенщину. Неужели любит, кучераполукровку? Инос, о Инос! Да ей вовсе не нужна великолепная мускулатура варвара. Но почему же она вышла за него замуж?» Эта загадка обрушилась на Рэпа, как ушат холодной воды.
Фавну вспомнилась Инос, когда она была еще сумасбродным сорванцом. Ее бешеные скачки по холмам, лесам и оврагам. Ее вылазки в горы, где она, как заправский скалолаз, охотилась за птичьими яйцами и однажды так прочно застряла в каменной ловушке, что ему и Крату пришлось чуть ли не на головах друг у друга стоять, чтобы вызволить девочку из беды и оттащить в безопасное место. Помнил он и безрассудство принцессы, когда она бесстрашно вмешивалась в дикие ссоры портовых грузчиков и в конце концов добивалась их примирения. И другая Инос вспомнилась ему: упрямая, задумчивая, стремительная, сломленная смертью отца…
Усилием воли Рэп отогнал воспоминания. Она вышла замуж и сделала это по собственной воле.
«Поздно чтолибо менять», – сказал себе Рэп.
К сожалению, свои чувства Инос скрывать не собиралась. Оскорбленный джинн почернел от ярости. Крепко сжимая кулаки, султан только что не рычал.
– Так ты избавил его от проклятия, не так ли, колдун? – благодушно возликовал регент. – Похоже, твоя помощь оказалась не для всех желанна.
Вельможи хриплыми смешками поддержали издевательское остроумие своего хозяина.
Рэп едва не задохнулся от охватившей его ярости. Он боролся как мог, пытаясь справиться с собой, и проигрывал бой.
Ярость! От нее мутилось сознание…
Внешне Рэп выглядел спокойным, но внутри он весь кипел. На комто ему необходимо было сорвать зло, и он занялся поиском…
Азак, распутный джинн, смеет угрожать Инос. Колдун собрался было поразить султана, но в последний момент отшатнулся – ради Инос. Рэп взглянул на нее и быстро отвел глаза, чтобы ненароком, случайно, не навредить ей. Вдали маячили шпили дворцовых башен Четверки – гнезда грифов, хищных птиц Империи. Странное чувство влекло туда Рэпа и в то же время мощно отталкивало, пугая и угрожая.
В результате фавн выбрал самую легкую жертву для своей мести – глумливо насмехающегося регентишку, восседавшего на карикатурном деревянном троне.
«Его проучу, – решил Рэп. – Вздумал насмехаться над Инос? Больше ты ни над кем смеяться не будешь!» Манипулируя волной магии, Рэп дотянулся в пространстве до императора и осторожно выбрал колдовством черные паучьи лапы угнетающей тьмы из мозга старика, а затем и саму черноту.
Император все еще спал, но теперь он был здоров.
4
Какоето время никто никаких перемен не замечал. Старик между тем проснулся и, моргая, рассматривал толпу, сгрудившуюся под навесом, потом перевел взгляд на унылые потоки воды, стекающей с сафьянового полога, и на назойливый дождь, вымачивавший город. Завершая начатое, Рэп послал волну силы в истощенное тело. Ум взбодренного императора разгорелся, становясь вновь ярким и просветленным.
Регент, завершив свою речь и считая, что с делами пока что покончено, встал, собираясь уйти. Почетные гости тоже задвигали стульями, поднимаясь со своих мест. Забегали слуги, поневоле игнорируя ледяной ливень, чтобы вызвать экипажи своих господ. Младшие офицеры гвардии рассылали курьеров с приказами эскорту императорского двора. Итбен пока еще и шагу не сделал, высматривая из толпы приближенных особо избранных, которым стоило оказать честь и пригласить в Круглый зал на встречу с Четверкой.
Внезапно одна из женщин пронзительно взвизгнула. Придворные воззрились на нее, а затем их взгляды переместились на переносное императорское кресло, и они начали пятиться, словно их в грудь толкали. Никто и слова не проронил, даже крайние, которых безжалостно выпихивали под дождь. Между стариком и регентом сам собой образовался коридор.
Столбняк Итбена кончился быстро.
– Ваше величество! Вам лучше сегодня? Мы в восхищении! Врачи! Сюда!
– Довольно, консул, – негромким, но уже сильным голосом оборвал Итбена император. – Будь любезен объяснить, что мы тут делаем? Мы чтото празднуем?
Регент – впрочем, теперь уже эксрегент – замялся и, вдруг догадавшись, уставился на Рэпа. Взгляды всех регентских прихвостней тоже метнулись к Рэпу.
В ответ Рэп удовлетворенно ухмыльнулся, потом позволил себе расплыться в широкой улыбке, наслаждаясь ужасом и замешательством, быстрой волной прокатившимися по этим гладким лицам. Ощущение радостного удовлетворения было дочти такое же, как тогда, когда он избавил Инос от ожогов.
Убийство Калкора отравило его сердце горечью, а исцеление немощного старца возвратило былой покой в его душу.
– А этот юноша, кто он? – спросил император, быстро сообразив, что парень не так прост, как кажется. У испуганного Итбена язык отнялся, но какойто дальновидный придворный услужливо сообщил императору:
– Это колдун, ваше величество.
– Ага, – нисколько не удивившись, произнес император и задал новый вопрос: – Какой сегодня день?
Другой расторопный вельможа подсказал старику дату.
Внимание Рэпа больше привлекала тетушка Инос, продиравшаяся к нему сквозь плотную толпу придворных, решительно работая локтями и грубо распихивая тех, кто не спешил уступить ей дорогу. Ее доброе лицо посерело от тревоги.
– Мастер Рэп! Твоя работа? – прошептала она.
– Да! – подтвердил довольный собой Рэп, от души потешаясь над ужасом, в который поверг этих напыщенных паразитов. Фавн искренне наслаждался растерянностью регента.
В отчаянии герцогиня застонала:
– Но это же злостное нарушение Протокола – применять магию к императору!
– Да, нарушение! И что? – гневно рыкнул Рэп.
Испуганная старушка даже съежилась, отшатнувшись.
– Рэп! – панически выкрикнула Инос. – Ты этого не делал!
– Очень даже делал, – спокойно возразил Рэп. – И ничуть о том не жалею. Меня все равно собирались сжечь, в наказание за Калкора. Уж лучше пусть жгут за доброе дело. Ну что ж…
– Рэп! Ты идиот!
– Разве?
– Да, конечно! Идиот! – чуть не плача, Инос топнула ногой по мокрой траве, но получила лишь каскад брызг и чавканье грязи. Раздосадованная, она продолжала ругаться: – Тупица! Простофиля! Олух! Деревенщина!
– Ого? А тты кто такая, чтобы так разоряться? Крутанула хвостом и прыгнула замуж за того, кого на дух не переносишь. Теперь с ним…
Опомнившись, Рэп прикусил язык. Гигант джинн спешил к жене, расталкивая придворных и старательно уворачиваясь от наполненных водой прогибов сафьянового полога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81