В библиотеку он направился пешком, по свежему, приятно похрустывающему под ногами снежку. Вообще тихая и спокойная стояла, настоящая рождественская погода. Но Кореньков не замечал никаких красот мира, он шагал как автомат, лицо было строго, мысль остановилась на одном.
Память его, вчера всколыхнувшись, не хотела успокаиваться. Так она и норовила повернуться туда, в прошлое, казалось, навсегда забытое уже. И теперь, как ни хотелось нашему герою убедить себя, честно смотря правде в глаза, он –должен был сознаться: прошлое возвращается.
Оно вернулось. Да так, как он и представить прежде не мог. Придя на место, он, сосредоточенный и хмурый, прошелся по третьему этажу, проверив вчерашнюю свою работу. Все было в порядке. Тогда он стал подниматься на четвертый…
По мере того как поднимался, сердце его билось сильнее, чаще, и когда поднялся, оно уже колотилось, как у человека, пробежавшего во весь дух километра два. “Черт возьми, – подумал он, – однако…”
Осторожно пошел по мрачноватому, пустому коридору. Теперь уже и сомнений никаких не было в том, что рок настиг его и что есть прочная темная связь между ним и библиотекой. И еще эта связь тем крепче, чем выше этаж. Это Палыч тоже мигом понял. В полумраке трудно было разобрать, что написано на табличке у высоких двустворчатых дубовых дверей. Кореньков отметил, где находится электрический щит, и двинулся к этим дверям, прочесть все-таки табличку…
И тут его скрутило так, что он не успел ничего, и ахнуть не успел. Ужас просто рухнул сверху на него, как многотонная плита, и все пропало.
Когда он вынырнул, дубовая дверь была распахнута, звучали встревоженные голоса. Тянуло дымом. Он огляделся быстро. Дым медленными струйками вытекал из-за щита.
Из двери выбежала в коридор взволнованная тетушка в очках.
– Что тут?! – прокудахтала она. – Что происходит! Вы кто такой?
Палыч уже был у щита, откинул крышку.
– Я из охраны, – бросил он. – Сигнализация! Похоже, выбило предохранитель. Скачок напряжения!
Тетушка подошла поспешно, ладошкой перед очками помахала, разгоняя дым.
– Какой ужас, – сказала она. – Почему же так хлопнуло?
– Электричество, – коротко ответил Кореньков, – такая штука.
Библиотекарша с подозрением заглянула в щит.
– Видали? – Палыч сунул предохранитель ей под нос. – Вот вам и электричество.
– Какой ужас, – повторила та и покачала головой. – Мы все так перепугались… .
Да уж. Александр Павлович менял предохранитель, а коленки тряслись у него предательской, мелкой дрожью, и в глазах все еще рябило слегка. Ужас, пронзивший его, был почти материальным, точно весь страх, все страдания, вся ненависть мира вдруг воплотились в черную молнию, а он со своим даром, или бедой – как это назвать? – стал громоотводом для нее.
Закончив возиться со щитом, Кореньков сообщил библиотечным, что теперь все в порядке (“Отдел редких книг и рукописей” – прочитал он на табличке и сказал себе многозначительно: “Ага…”), но он должен и в этом помещении проверить всю проводку и сигнализацию. “Да, да, разумеется”, – дружно закивали головами испуганные тетки.
Стал проверять, попутно приглядываясь к залу – ничего особенного, помещение как помещение, небольшое только, и народу никого.
– А что это у вас так пусто? – спросил он, и ему растолковали, что для пользования этими книгами нужно так много всяких справок и разрешений, что посетителей здесь – раз-два и обчелся. Он кивнул согласно и больше вопросов не задавал.
Спустившись вниз, в комнату охраны, он еще раз внимательно просмотрел схему сигнализации; но лишний раз убедился в том, что ничего такого, что могло бы вышибить предохранитель на четвертом этаже, быть не должно.
И все-таки было.
Ну что ж, взрослому мужику надо принимать такие вещи спокойно и с достоинством, не теряя лица. Александр Павлович в глазах окружающих почти не изменился, может, стал более болтлив и суетлив. Но если бы кто-то присмотрелся повнимательнее, отметил бы некоторую отечность лица и покраснение глаз – Палыч стал больше пить, теперь он почти каждый вечер пил дома один. Он ждал развязки. Должно же это чем-то кончиться.
ГЛАВА 8
– Слушай, Палыч! – воскликнул Сергей, озарившись вдруг внезапной мыслью. – А когда мы… ну, “Геката” то есть… словом, когда библиотеку передали нам…
– Да, да! – нетерпеливо перебил Палыч. – Конечно, да я что, без мозгов, по-твоему? Конечно, я просек, что этот ваш козел Смолянинов рвется именно туда! И именно на четвертый этаж.
– И это ты тогда, когда мы говорили…
– И это, именно это я имел в виду. – Кореньков матерно выругался и сплюнул на землю. – Дай-ка мне, я. .тоже хлебну.
– А вчера… – промолвил Игорь, – что ты так задергался? Что там такое случилось?
Палыч смачно глотнул, крякнул, вытер ладонью губы.
– Ну что вчера… Я в общем-то правду сказал, что предохранитель выбило…
– Только не на третьем этаже, а на четвертом. – Игорь усмехнулся.
– Да, – сознался сердито Палыч. – С того дня, как меня там шарахнуло… в общем-то ничего не было. Я, конечно, ждал. Все ждал, ждал, думал: ну, сейчас что-то случится… И так каждый день! Полгода! С ума сойти можно, еще б немного – точно алкашом бы стал. И ничего не происходило. Я вроде и успокаиваться стал: авось, мол, и на сей раз пронесет… А вчера стал включать – бац! – точно на четвертом этаже пробой. Ну у меня все так и опустилось на полшестого. Ну, думаю, началось, пошло-поехало…
Игорь засмеялся:
– Здесь, Палыч, ты не ошибся, вправду пошло-поехало…
На некоторое время все они замолчали. Игорь поднял голову, посмотрел вверх. За сегодняшней бедой он как-то и не заметил, что утренние облака начали расходиться, проглянуло солнышко и весело заиграло наверху светом-тенью, высоко-высоко, среди самых вершин огромных сосен.
Кореньков вновь приложился к горлышку баллона, и Игорь беззлобно заметил ему на это:
– Будет, Палыч, развезет… Давайте-ка подобьем итоги. Что мы имеем на текущий момент, кроме геморроя?
– Может быть, переместимся немного? – подал голос Сергей. – А то не ровен час отловят… наверное, уже лес прочесывают.
– Маловероятно… то есть насчет прочесывать, возможно, и думают, да ведь это все равно что иголку в стоге сена искать. Но впрочем… если переместимся, хуже не будет. Давайте вон туда, влево.
Они взяли левее и ниже. Протопали километра два. Игорь разрешил своим спутникам поневоле сделать еще по глотку пива, и сам пригубил чуток. После этого расселись поудобнее, Палыч закурил и они стали восстанавливать хронологию событий.
– Значит, так, – начал Игорь. – “Геката”… точнее, ее руководство, рвется к чему-то, что находится в отделе редких книг. Так?
Согласились, что так.
– Тогда продолжим далее. Что бы это могло быть? Палыч?
– А почему я?
– Как это – почему? А кто у нас “одаренный”? Что тебе твой дар подсказывает?
– Ну а я знаю? – проворчал Палыч. – Меня там так звездануло, что я себя едва обратно в кучку собрал. С тех пор туда и не ногой… Вот только вчера…
– Слушай, Палыч… – задумчиво проговорил Сергей. – А как ты вчера просек, что дело швах?
– Да так – очень просто. Я код набрал, врубил сигнализацию. Смотрю – пробой, система не включается. Ну, меня так и поддело: опять, думаю, грехи наши тяжкие на четвертом этаже…
– Ты туда прямо как лось ломанулся, я и рта раскрыть не успел. – Игорь улыбнулся, вспомнив это.,
– Да уж… Взлетел единым махом. Щит открыл – ну, так и есть, опять предохранитель сдох. На этот раз, правда, поспокойнее, без взрыва. Почему? А хрен его знает, почему. Ну, у меня запас предохранителей с собою есть, я заменил, да и поскорее оттуда, от греха подальше.
– Ничего подозрительного не заметил?
– Не только подозрительного, вообще ничего. Пусто, тихо.
– Да уж… – вставил Игорь. – Затишье перед бурей.
– А потом все-таки буря случилась?
– Еще какая, – вздохнул Игорь и рассказал Палычу о приключениях безголового трупа и далее, вплоть до того момента, как они с Сергеем его перехватили. Палыч, впрочем, не удивился, только энергично почесал пальцем в ухе. Спросил:
– А с сигнализацией ничего не было?
– Нет.
– Ага… – протянул Палыч, снова ковырнул в ухе и повторил: – Ага…
– Что бы это значило, по-твоему?
– Не знаю, – Палыч вытер палец о штанину, – пока. – И тяжело вздохнул.
– Ну, так какой у нас расклад? – нетерпеливо перебил Сергей. – И что дальше делать будем?
– Насчет что делать, – сказал Кореньков, – тут все ясно, прятаться надо. Залечь, так сказать, на дно.
– Легко сказать…
– Сделать тоже не так уж трудно, – успокоил его Палыч. – По крайней мере у меня вариант есть. Ну а расклады… Я думаю так. В отделе редких книг нашей библиотеки содержится нечто исключительно ценное. Не берусь утверждать, но полагаю, что это некая книга по магии. Очень может быть, что в ней содержатся какие-то исключительные сведения. Берусь также предположить, что нашему “другу” Смолянинову она край как нужна. Зачем? Зачем конкретно, не знаю.
– Ну а в общем зачем . – понятно, – дополнил Игорь. – Предположим, что так. Тогда почему Смоля-нинов не мог просто выкрасть эту книгу из библиотеки? Возможности такие у него есть. Или просто поработать с ней там, в зале? Самому или через подставное лицо, это вполне в его силах.
Палыч грустно улыбнулся.
– Игорь, – сказал он проникновенно. – Я, конечно, всю жизнь свою только и старался, чтобы не дай бог не влипнуть во всякие сверхъестественные дела. Но уж что я понял в этой области, конкретно так усвоил, как кирпич на голову – то, что играться с этим все равно что бомбу пилить. Смолян этот ваш, оглоблю ему в дышло, – он не дурак. Видимо, он прекрасно понимает, что эту книгу ему у себя держать нельзя. Думаю, кстати, то, что случилось в библиотеке, – случилось из-за того, что они начали в этой книге колупаться.
– Тот мужик? – догадался Сергей. – Ну, тот, которого я тогда видел! – И он сбивчиво, наспех повторил Палычу рассказ про надменного денди. Палыч, выслушав, неопределенно поиграл бровями.
– Все может быть. Быть может все…
– Ладно, – подытожил Игорь. – Теория теорией, но теперь о практике. Итак, Смолянинов,'ну может, и еще с ним кто-то экспериментируют… экспериментируют… я думаю, воздержимся от слова “книга” – экспериментируют с чем-то таким, что имеет страшную силу. В этом эксперименте вдруг произошел сбой, свидетелем которого я и стал. Невольным свидетелем. За мной устанавливают слежку и убеждаются, что я начал “копать” что-то для них очень нежелательное. Кроме того, они узнают, что еще что-то очень нежелательное для них может знать Александр Павлович Кореньков. Принимается решение убрать меня, для этого программируют зомбированного Серегу, направляя его, как торпеду на цель… ну и так далее. Что они собирались сделать с тобой, Палыч, мы точно сказать не можем, но я сильно подозреваю, что ехали они тебя не конфетами угощать. Вот так. Теперь, что они знают на данный момент? А вот что. Я от них ускользнул и скрываюсь – это раз. Второе – Серега пропал без вести – скорее всего я его убил, а труп спрятал… уж извини, братан, это я себя на их место ставлю…
– Да ничего, все понятно. Тут, кстати, нестыковочка! Если ты меня замочил, то где-то далеко труп спрятать не мог, просто ни хрена не успел бы. Если спрятал, то где-то рядом. А рядом они уже сейчас, наверное, носом все перепахали. И никакого трупа не нашли!
– Логично, – признал Игорь. – И что тогда? Черт его знает, что тогда, но предположат самый худший вариант: они решили, что ты тоже в бегах и нас теперь двое, и так далее… Теперь Палыч. А насчет Палыча им, похоже, пока неизвестно ничего. Кроме того, что его нет дома. Кстати, почему они к тебе домой поехали? У тебя день вообще – рабочий, не рабочий?
– У меня вообще график такой, очень свободный. – Палыч поскреб затылок. – Все мои шарашки они вряд ли знают.
– Угу… будем считать, что до ночи ты вполне можешь болтаться где-то по городу. Значит, они поймут, что ты скрылся, когда ты не придешь домой ночевать.
– Мало ли почему холостой мужик не пришел домой ночевать! – возразил Сергей. – Может, у бабы какой причалил.
– Тоже логично, – согласился Игорь, – и даже довольно вероятно. Но все-таки надо рассчитывать на самый худший вариант. А самый худший – такой: они убедились, что и ты тоже скрылся.
– А еще это может значить, что вы меня перехватили. По крайней мере нам надо думать, что они так думают.
– Верно, – Игорь кивнул. – Ну… вот вроде и все. Статус кво выяснили. Теперь, пожалуй, можно по глотку пивка. – Он улыбнулся.
Хлебнули пива. Палыч закурил.
– Статус-кво мы выяснили все-таки не до конца, – заявил он, пуская дым кольцами. – Вопрос такой: когда они решат, что мы скорее всего скрываемся вместе, и что они собираются с нами сделать?
– Да тут и думать нечего. – Сергей ухмыльнулся. – Найти и кончить. Что еще?
Кореньков подвигал значительно бровями, пустил еще несколько колец.
– Это… – протянул он, – это еще как сказать…
– Что такое, Палыч?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31