Меч уничтожит все, кроме священного Огня нагил. Он протолкнет этот Огонь на ту сторону врат, в царство зла. Вот тогда все и кончится.
Мог замолкает, а я спрашиваю:
— А что произойдет там, куда попадет Огонь нагил?
Мог усмехается:
— А какая тебе разница, рыцарь? Ничего хорошего там не произойдет. Помнишь оборотней? Что с ними стало? То же будет и там. Вообще-то ты мог бы справиться и один со своим Мечом, но те, кто находится с той стороны, помешают тебе, примут меры, и отдача будет страшной. А какие меры они сумеют принять, оказавшись в тройном священном Огне нагил?
— Но они могут его потушить, раз они такие могучие.
— Не такие уж они и могучие, — усмехается Мог. — Во всяком случае с Огнем нагил им справиться не под силу. Ну, как? Ты не отказываешься от задуманного?
— Нет!
— А ты, девочка-ромашка?
— Нет!
— Мне нравится ваша решимость. Тогда вот еще что. Не уверен, но возможно, что вся нежить Синего Леса взбесится и попытается вам помешать, едва нагилы зажгут Огонь. Подумайте, как вам обезопасить себя. Отвлекаться вам будет нельзя.
— Я подумаю.
— Вот и хорошо. Сядь и подумай.
Мог протягивает мне Меч, добавив:
— Не забудь его имя: «Горшайнергол». Кстати, когда все кончится, можешь снова закрыть эти камни.
Я улыбаюсь, а Мог быстро спрашивает меня:
— А зачем ты закрыл их?
Я отвечаю так же быстро:
— Мы же договорились: не задавать лишних вопросов.
— Но, но! Не забывайся, сэр Хэнк! — смеется он. — Я все-таки святой Мог, а ты — простой рыцарь.
Сажусь на скамью, а Мог обращается к Яле:
— Ну, а тебе. Ромашка, я дам все, что давал другим, и даже больше. Дам и то, что у меня никто никогда не просил, и то, что я никому никогда не давал… потому что ты — нагила, и не простая нагила.
Он снимает с Ялы венец и кладет ей на головку свои ладони. Глаза его закрываются, губы шевелятся. В помещении пахнет озоном. Ладони святого начинают светиться сиреневым светом. Вот свечение окутывает голову Ялы целиком, оно как бы уходит в нее. Смотрю во все глаза, стараясь не упустить ни малейшей детали.
Вот последние лучики света сиреневыми струйками-искорками соскакивают с пальцев Мога и тают в золотистых волосах. Мог открывает глаза. Улыбаясь, он говорит:
— Вот теперь. Ромашка, ты самая опасная в этом мире ведьма!
Мы смеемся.
— Но я ничего не чувствую, — говорит Яла.
— И не надо. Ты сама будешь, когда нужно, проявлять свои способности.
Святой Мог встает, подходит к одному из шкафов.
Он достает оттуда сверток, какие-то предметы, шкатулку и… пыльную, всю обтянутую паутиной бутылку вина. Из другого шкафа он достает три кубка.
— Подойди сюда, рыцарь Хэнк.
Святой Мог наливает в кубки вино, предметы кладет возле Ялы.
— Это тебе, Ромашка. Ты сама поймешь, что для чего и как этим пользоваться. А теперь давайте выпьем за вас, кто бы вы ни были. Давайте выпьем за то, чтобы сердца ваши не дрогнули, разум не помрачился, а руки оставались твердыми. Удачи вам! Ну, что ты смотришь на меня, Хэнк? Думаешь, я хочу тебя отравить?
Обалдело беру в руки кубок. Я ожидал всего, но то, что святой предложит мне выпить, да и сам себе нальет… Это уже не лезло ни в какие ворота! Не вязалось это как-то с моими представлениями о святых.
— Нет, конечно… — бормочу я, — но…
— Никаких но! Пей, пока я предлагаю тебе такую честь. Думаешь, моей святости от этого убудет? Как бы не так! Кто тебе поверит, что ты пьянствовал со святым Могом? Мне это не повредит, а себе ты репутацию навсегда погубишь.
Мог коротко хохочет и опрокидывает кубок. Мне ничего не остается, как последовать его примеру. Яла смотрит на нас широко открытыми глазами и не верит сама себе. Потом, словно опомнившись, выпивает вино и ставит кубок на стол.
— А теперь оставьте меня. Вам пора делать свое дело, да и у меня еще есть здесь свои дела. Вряд ли мы с вами увидимся еще раз, поэтому прощайте. Дай мне руку, рыцарь!
Мог крепко жмет мне руку. Рука его теплая и живая. Настолько живая, что я не могу удержаться от вопроса:
— Святой Мог, кто же ты все-таки такой?
Тот смотрит на меня из-под густых бровей и хмурится:
— Мы же договорились, кажется, не задавать лишних вопросов. — И вдруг, неожиданно улыбнувшись, спрашивает: — А ты сам-то как думаешь?
Мне нечего ответить. Мог подходит к Яле, кладет руки ей на плечи, смотрит в глаза и неожиданно крепко целует ее:
— Удачи тебе, Ромашка. Удачи и счастья! — желает он, гладя ее золотистые волосы. — Иди и не забудь магические вещи и свой венец.
Я беру Ялу под руку, и мы начинаем спускаться по лестнице. Мог стоит в дверях и смотрит нам вслед.
Глава 30
— Разве это чудеса?! Ха-ха! — Он отодвинул оторопевшего артиста в сторону и для начала изверг из своего рта один за другим пятнадцать огромных языков пламени, да таких, что по цирку сразу пронесся явственный запах серы.
Л.И.Лагин
У выхода из Красной Башни нас ждут Урган и… Черный Всадник. Они мирно беседуют, а лучники Ургана сидят поодаль на поляне.
— Лена! Андрей! — бросается к нам Урган. — Наконец-то! Разрешите представить вам нашего коллегу — Генриха Краузе.
Андрей делает церемонный жест в сторону Черного Всадника, тот кланяется. С облегчением вздыхаю, вот и еще одна загадка разрешена.
— Ну, Генрих, ты подоспел вовремя!
— Так было задумано.
— Слушай, я никогда не видел лица Черного Всадника, они всегда под шлемами, интересно…
— Ничего интересного, — отрезает Генрих. — Я, конечно, могу снять шлем, но вряд ли это доставит тебе, особенно Лене удовольствие. Знаешь, как выглядит покойник двух-трехмесячной выдержки? Ну, то-то!
— Ладно, все это лирика, — прерывает нас Андрей. — Виделись со святым Могом? Какой он?
— Странный, — отвечает Лена.
— Более чем, — поддерживаю я подругу.
— Ну, а благодать, или что еще там, он тебе подарил?
— И даже сверх того. Я теперь, если верить его словам, самая могущественная ведьма в этом мире.
— Ну, а с переходом на Желтом Болоте что он посоветовал делать? Есть способ закрыть его?
— Способ есть, он дал нам целую инструкцию и свод правил техники безопасности. Но боюсь, что без нашего участия Яла и Хэнк с этим делом не справятся.
— Да и без вашей помощи здесь не обойтись, — поддерживаю я Лену.
— Значит, остаемся здесь, — решает Андрей.
— Да. Надо довести дело до конца. Слушай, Андрей, дал бы ты команду своим ребятам. Пусть похоронят Лину. Если здесь найдут ее тело, король Рене сразу обо всем догадается, и нам с Леной, а точнее, Яле и Хэнку, придется туго.
— Ну, во-первых, уже сделано. У меня не поднялась рука оставить такую красавицу на съедение воронам, хоть она и выходец из ЧВП.
— А во-вторых, — подхватывает Лена, — я просто не успела тебе сказать, что Королевский гнев нам с тобой не грозит. Ты, как я поняла, так и не узнал нашего Магистра в облике его величества.
— Магистр! Ну, тогда все понятно.
Мне сразу становится ясна и необычная реакция короля Рене на избрание мною нагилы, и его «доверительные беседы» с Ялой, и его вмешательство, когда Дулон протянул мне кубок с ядом. Ай да Магистр! Андрей тормошит меня:
— Давай, говори, что надо делать?
Коротко излагаю инструкции и предупреждения святого Мога.
Андрей раздумывает недолго:
— Вам с Леной надо срочно разыскать еще одну нагилу. Знаешь где?
Лена кивает.
— Мы с ребятами тем временем двигаемся на постоялый двор к Эве. Полагаю, она будет третьей нагилой. Да, надо разыскать и захватить с собой старого Лока. Нам понадобится много заговоренных стрел.
— Если не найдешь его на месте, — вмешивается Лена, — не теряй времени. Я сама смогу заговорить вам стрелы и мечи.
Андрей удивленно смотрит на нее, потом хлопает себя по лбу и понимающе кивает:
— Ты, Генрих, прямым ходом дуй в Синий Лес. Твоя задача: нейтрализовать там Черных Всадников. Это самые опасные противники.
— Ты еще ларок не видел, — ехидно замечаю я.
— Ничего, и увижу — не побегу. Ты едешь вместе с Леной. Ваша задача: найти и уговорить еще одну нагилу.
— Все ясно. Встречаемся на постоялом дворе у Синего Леса.
Андрей свистит. Из-за Башни выходит лучник, ведя в поводу гнедого и белого коней. Помогаю Лене сесть на коня, подставив ей свою ладонь, как стремя, и сажусь в седло сам. Машу друзьям рукой на прощание и говорю Андрею:
— Симону передай, пусть тоже едет на постоялый двор.
Лена-Яла ударяет своего коня пятками, я трогаю своего шпорами, и мы пускаемся в путь.
Уже рассвело, и солнце поднялось довольно высоко, когда мы оставляем столицу королевства позади и скачем по наезженной, но еще безлюдной в это время дороге.
— Куда мы едем? — спрашиваю я Лену.
— Я не знаю, — просто отвечает она, — Яла знает.
Хмыкнув, пропускаю ее вперед:
— Давай, Сусанин в тунике, веди!
Лена смеется, подгоняет коня и скачет быстрее. Ее полупрозрачная мантия развевается сзади как крылья. Дорога приводит нас к реке.
— Подожди! — кричу я.
Лена останавливается:
— В чем дело, Андрей?
Подъезжаю к берегу и далеко забрасываю автомат и лазер. Лена кивает и снова ударяет пятками своего скакуна.
За поворотом нам навстречу попадается повозка. Сидящие в ней крестьяне при виде девушки в белых одеждах нагилы и с золотым венцом на голове теряются. Кто падает на колени, а кто на всякий случай падает ниц. Лена смеется, но, когда мы минуем эту группу, снимает венец и бросает мне:
— Спрячь, а то начнут легенды слагать.
Минут через двадцать я замечаю небольшую рощу, из которой вытекает ручеек:
— Давай остановимся. Коням отдохнуть надо, да и нам подкрепиться не мешает.
Лена согласно кивает, и мы делаем привал. Проверяю дорожную суму. Так и есть, Симон, как всегда, позаботился обо всем. Из сумы я извлекаю хлеб, сыр, окорок, две зажаренные курицы, лук, огурцы и флягу с вином. Лена набрасывается на еду так, словно она не ела по меньшей мере дней пять. Немудрено, она много сил потратила, сдерживая Лину. Да и я чувствую голод.
— А Симон у тебя молодец. Хозяйственный мужик, — хвалит Лена моего оруженосца, ни на минуту не переставая жевать.
Когда мы утолили первый голод, я вернул себя к событиям минувшей ночи:
— Как ты думаешь, Лен, этот Мог, по-моему, он расшифровал нас?
— По-моему, тоже. Чем это может нам грозить?
— Одно из двух: или ему наплевать, кто мы, и тогда он действительно нам помогает. Или он не верит нам и тогда дал нам ложную информацию. Но как это проверить?
Лена задумывается:
— Ну-ка, достань то, что он мне дал. Если он действительно нам помогает, то я должна догадаться для чего нужны все эти предметы и как ими пользоваться.
Она раскладывает на траве все, что ей дал святой Мог.
— Это магический жезл для вызова и обуздания сил стихии. Это — камень для приготовления оружия против нежити. Это, — она разворачивает сверток, — перчатки для исцелений, они разных цветов: желтые — от оспы, черные — от чумы, синие — от лихорадки, зеленые — от психических расстройств, белые — от слепоты и глухоты, красные — для заживления ран и лечения переломов.
— Стой! — кричу я. — Надень красные!
— Зачем?
— А вот зачем!
Хватаю кинжал и режу себя вдоль левой руки. Из глубокой раны хлещет кровь. Лена ахает, потом, сообразив, натягивает длинные, до локтей, перчатки из тонкой красной замши и хватает меня за руку выше и ниже раны. Она начинает медленно сводить ладони, пристально глядя на мою рану. Когда она отнимает руки, от раны остается только еле заметный розовый шрам.
— Получилось! Значит, не обманул тебя святой Мог! — радуюсь я.
— А может быть, дары святого Мога здесь ни при чем? Я же все-таки нагила, — сомневается Лена, стягивая перчатки.
— Нет, Лена, нагилы умеют останавливать кровь, предотвращать воспаление, снимать боль, но заживляют раны они не так быстро, как ты сейчас сделала. Я помню, как Эва лечила меня после схватки с оборотнями.
— Вот что. Давай выколем тебе глаз, а я надену белые перчатки и верну тебе зрение! Согласен, а?
Она склонила голову набок и глядит на меня, приоткрыв рот и облизывая губы.
— Нет, — отказываюсь я, — воздержимся от дальнейших экспериментов. Примем за основу, что святой Мог нас не обманул. Теперь второй вопрос: а мы его расшифровали или нет? Как по-твоему, кто он?
Лена задумчиво смотрит на ручей, вздыхает и говорит:
— Единственное, что я могу сказать: это хороший человек.
— Человек?
— А кто? По-твоему, дух бесплотный или нежить? Нет, Андрюша, Мог — человек. Руки у него тяжелые и теплые. А как он вино пил! Вопрос другой: откуда он?
— Ты заметила, как светилась пентаграмма?
— Да, я тогда сильно испугалась, даже убежать хотела. Думала, вылезет сейчас оттуда десяток чевэпэшников и утащит нас в очаг. Успокоилась только тогда, когда он начал говорить со мною и взял мои руки в свои… Ведь это был переход?
— Самый настоящий, — подтверждаю я, — только вот откуда? Да и отличие маленькое есть от того, что я до сих пор наблюдал. Ты помнишь, как менялся цвет пентаграммы?
— Желтый, зеленый, синий, потом сиреневый и больше не менялся.
— Я наблюдал всегда только желтый.
— Он из какой-нибудь другой фазы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Мог замолкает, а я спрашиваю:
— А что произойдет там, куда попадет Огонь нагил?
Мог усмехается:
— А какая тебе разница, рыцарь? Ничего хорошего там не произойдет. Помнишь оборотней? Что с ними стало? То же будет и там. Вообще-то ты мог бы справиться и один со своим Мечом, но те, кто находится с той стороны, помешают тебе, примут меры, и отдача будет страшной. А какие меры они сумеют принять, оказавшись в тройном священном Огне нагил?
— Но они могут его потушить, раз они такие могучие.
— Не такие уж они и могучие, — усмехается Мог. — Во всяком случае с Огнем нагил им справиться не под силу. Ну, как? Ты не отказываешься от задуманного?
— Нет!
— А ты, девочка-ромашка?
— Нет!
— Мне нравится ваша решимость. Тогда вот еще что. Не уверен, но возможно, что вся нежить Синего Леса взбесится и попытается вам помешать, едва нагилы зажгут Огонь. Подумайте, как вам обезопасить себя. Отвлекаться вам будет нельзя.
— Я подумаю.
— Вот и хорошо. Сядь и подумай.
Мог протягивает мне Меч, добавив:
— Не забудь его имя: «Горшайнергол». Кстати, когда все кончится, можешь снова закрыть эти камни.
Я улыбаюсь, а Мог быстро спрашивает меня:
— А зачем ты закрыл их?
Я отвечаю так же быстро:
— Мы же договорились: не задавать лишних вопросов.
— Но, но! Не забывайся, сэр Хэнк! — смеется он. — Я все-таки святой Мог, а ты — простой рыцарь.
Сажусь на скамью, а Мог обращается к Яле:
— Ну, а тебе. Ромашка, я дам все, что давал другим, и даже больше. Дам и то, что у меня никто никогда не просил, и то, что я никому никогда не давал… потому что ты — нагила, и не простая нагила.
Он снимает с Ялы венец и кладет ей на головку свои ладони. Глаза его закрываются, губы шевелятся. В помещении пахнет озоном. Ладони святого начинают светиться сиреневым светом. Вот свечение окутывает голову Ялы целиком, оно как бы уходит в нее. Смотрю во все глаза, стараясь не упустить ни малейшей детали.
Вот последние лучики света сиреневыми струйками-искорками соскакивают с пальцев Мога и тают в золотистых волосах. Мог открывает глаза. Улыбаясь, он говорит:
— Вот теперь. Ромашка, ты самая опасная в этом мире ведьма!
Мы смеемся.
— Но я ничего не чувствую, — говорит Яла.
— И не надо. Ты сама будешь, когда нужно, проявлять свои способности.
Святой Мог встает, подходит к одному из шкафов.
Он достает оттуда сверток, какие-то предметы, шкатулку и… пыльную, всю обтянутую паутиной бутылку вина. Из другого шкафа он достает три кубка.
— Подойди сюда, рыцарь Хэнк.
Святой Мог наливает в кубки вино, предметы кладет возле Ялы.
— Это тебе, Ромашка. Ты сама поймешь, что для чего и как этим пользоваться. А теперь давайте выпьем за вас, кто бы вы ни были. Давайте выпьем за то, чтобы сердца ваши не дрогнули, разум не помрачился, а руки оставались твердыми. Удачи вам! Ну, что ты смотришь на меня, Хэнк? Думаешь, я хочу тебя отравить?
Обалдело беру в руки кубок. Я ожидал всего, но то, что святой предложит мне выпить, да и сам себе нальет… Это уже не лезло ни в какие ворота! Не вязалось это как-то с моими представлениями о святых.
— Нет, конечно… — бормочу я, — но…
— Никаких но! Пей, пока я предлагаю тебе такую честь. Думаешь, моей святости от этого убудет? Как бы не так! Кто тебе поверит, что ты пьянствовал со святым Могом? Мне это не повредит, а себе ты репутацию навсегда погубишь.
Мог коротко хохочет и опрокидывает кубок. Мне ничего не остается, как последовать его примеру. Яла смотрит на нас широко открытыми глазами и не верит сама себе. Потом, словно опомнившись, выпивает вино и ставит кубок на стол.
— А теперь оставьте меня. Вам пора делать свое дело, да и у меня еще есть здесь свои дела. Вряд ли мы с вами увидимся еще раз, поэтому прощайте. Дай мне руку, рыцарь!
Мог крепко жмет мне руку. Рука его теплая и живая. Настолько живая, что я не могу удержаться от вопроса:
— Святой Мог, кто же ты все-таки такой?
Тот смотрит на меня из-под густых бровей и хмурится:
— Мы же договорились, кажется, не задавать лишних вопросов. — И вдруг, неожиданно улыбнувшись, спрашивает: — А ты сам-то как думаешь?
Мне нечего ответить. Мог подходит к Яле, кладет руки ей на плечи, смотрит в глаза и неожиданно крепко целует ее:
— Удачи тебе, Ромашка. Удачи и счастья! — желает он, гладя ее золотистые волосы. — Иди и не забудь магические вещи и свой венец.
Я беру Ялу под руку, и мы начинаем спускаться по лестнице. Мог стоит в дверях и смотрит нам вслед.
Глава 30
— Разве это чудеса?! Ха-ха! — Он отодвинул оторопевшего артиста в сторону и для начала изверг из своего рта один за другим пятнадцать огромных языков пламени, да таких, что по цирку сразу пронесся явственный запах серы.
Л.И.Лагин
У выхода из Красной Башни нас ждут Урган и… Черный Всадник. Они мирно беседуют, а лучники Ургана сидят поодаль на поляне.
— Лена! Андрей! — бросается к нам Урган. — Наконец-то! Разрешите представить вам нашего коллегу — Генриха Краузе.
Андрей делает церемонный жест в сторону Черного Всадника, тот кланяется. С облегчением вздыхаю, вот и еще одна загадка разрешена.
— Ну, Генрих, ты подоспел вовремя!
— Так было задумано.
— Слушай, я никогда не видел лица Черного Всадника, они всегда под шлемами, интересно…
— Ничего интересного, — отрезает Генрих. — Я, конечно, могу снять шлем, но вряд ли это доставит тебе, особенно Лене удовольствие. Знаешь, как выглядит покойник двух-трехмесячной выдержки? Ну, то-то!
— Ладно, все это лирика, — прерывает нас Андрей. — Виделись со святым Могом? Какой он?
— Странный, — отвечает Лена.
— Более чем, — поддерживаю я подругу.
— Ну, а благодать, или что еще там, он тебе подарил?
— И даже сверх того. Я теперь, если верить его словам, самая могущественная ведьма в этом мире.
— Ну, а с переходом на Желтом Болоте что он посоветовал делать? Есть способ закрыть его?
— Способ есть, он дал нам целую инструкцию и свод правил техники безопасности. Но боюсь, что без нашего участия Яла и Хэнк с этим делом не справятся.
— Да и без вашей помощи здесь не обойтись, — поддерживаю я Лену.
— Значит, остаемся здесь, — решает Андрей.
— Да. Надо довести дело до конца. Слушай, Андрей, дал бы ты команду своим ребятам. Пусть похоронят Лину. Если здесь найдут ее тело, король Рене сразу обо всем догадается, и нам с Леной, а точнее, Яле и Хэнку, придется туго.
— Ну, во-первых, уже сделано. У меня не поднялась рука оставить такую красавицу на съедение воронам, хоть она и выходец из ЧВП.
— А во-вторых, — подхватывает Лена, — я просто не успела тебе сказать, что Королевский гнев нам с тобой не грозит. Ты, как я поняла, так и не узнал нашего Магистра в облике его величества.
— Магистр! Ну, тогда все понятно.
Мне сразу становится ясна и необычная реакция короля Рене на избрание мною нагилы, и его «доверительные беседы» с Ялой, и его вмешательство, когда Дулон протянул мне кубок с ядом. Ай да Магистр! Андрей тормошит меня:
— Давай, говори, что надо делать?
Коротко излагаю инструкции и предупреждения святого Мога.
Андрей раздумывает недолго:
— Вам с Леной надо срочно разыскать еще одну нагилу. Знаешь где?
Лена кивает.
— Мы с ребятами тем временем двигаемся на постоялый двор к Эве. Полагаю, она будет третьей нагилой. Да, надо разыскать и захватить с собой старого Лока. Нам понадобится много заговоренных стрел.
— Если не найдешь его на месте, — вмешивается Лена, — не теряй времени. Я сама смогу заговорить вам стрелы и мечи.
Андрей удивленно смотрит на нее, потом хлопает себя по лбу и понимающе кивает:
— Ты, Генрих, прямым ходом дуй в Синий Лес. Твоя задача: нейтрализовать там Черных Всадников. Это самые опасные противники.
— Ты еще ларок не видел, — ехидно замечаю я.
— Ничего, и увижу — не побегу. Ты едешь вместе с Леной. Ваша задача: найти и уговорить еще одну нагилу.
— Все ясно. Встречаемся на постоялом дворе у Синего Леса.
Андрей свистит. Из-за Башни выходит лучник, ведя в поводу гнедого и белого коней. Помогаю Лене сесть на коня, подставив ей свою ладонь, как стремя, и сажусь в седло сам. Машу друзьям рукой на прощание и говорю Андрею:
— Симону передай, пусть тоже едет на постоялый двор.
Лена-Яла ударяет своего коня пятками, я трогаю своего шпорами, и мы пускаемся в путь.
Уже рассвело, и солнце поднялось довольно высоко, когда мы оставляем столицу королевства позади и скачем по наезженной, но еще безлюдной в это время дороге.
— Куда мы едем? — спрашиваю я Лену.
— Я не знаю, — просто отвечает она, — Яла знает.
Хмыкнув, пропускаю ее вперед:
— Давай, Сусанин в тунике, веди!
Лена смеется, подгоняет коня и скачет быстрее. Ее полупрозрачная мантия развевается сзади как крылья. Дорога приводит нас к реке.
— Подожди! — кричу я.
Лена останавливается:
— В чем дело, Андрей?
Подъезжаю к берегу и далеко забрасываю автомат и лазер. Лена кивает и снова ударяет пятками своего скакуна.
За поворотом нам навстречу попадается повозка. Сидящие в ней крестьяне при виде девушки в белых одеждах нагилы и с золотым венцом на голове теряются. Кто падает на колени, а кто на всякий случай падает ниц. Лена смеется, но, когда мы минуем эту группу, снимает венец и бросает мне:
— Спрячь, а то начнут легенды слагать.
Минут через двадцать я замечаю небольшую рощу, из которой вытекает ручеек:
— Давай остановимся. Коням отдохнуть надо, да и нам подкрепиться не мешает.
Лена согласно кивает, и мы делаем привал. Проверяю дорожную суму. Так и есть, Симон, как всегда, позаботился обо всем. Из сумы я извлекаю хлеб, сыр, окорок, две зажаренные курицы, лук, огурцы и флягу с вином. Лена набрасывается на еду так, словно она не ела по меньшей мере дней пять. Немудрено, она много сил потратила, сдерживая Лину. Да и я чувствую голод.
— А Симон у тебя молодец. Хозяйственный мужик, — хвалит Лена моего оруженосца, ни на минуту не переставая жевать.
Когда мы утолили первый голод, я вернул себя к событиям минувшей ночи:
— Как ты думаешь, Лен, этот Мог, по-моему, он расшифровал нас?
— По-моему, тоже. Чем это может нам грозить?
— Одно из двух: или ему наплевать, кто мы, и тогда он действительно нам помогает. Или он не верит нам и тогда дал нам ложную информацию. Но как это проверить?
Лена задумывается:
— Ну-ка, достань то, что он мне дал. Если он действительно нам помогает, то я должна догадаться для чего нужны все эти предметы и как ими пользоваться.
Она раскладывает на траве все, что ей дал святой Мог.
— Это магический жезл для вызова и обуздания сил стихии. Это — камень для приготовления оружия против нежити. Это, — она разворачивает сверток, — перчатки для исцелений, они разных цветов: желтые — от оспы, черные — от чумы, синие — от лихорадки, зеленые — от психических расстройств, белые — от слепоты и глухоты, красные — для заживления ран и лечения переломов.
— Стой! — кричу я. — Надень красные!
— Зачем?
— А вот зачем!
Хватаю кинжал и режу себя вдоль левой руки. Из глубокой раны хлещет кровь. Лена ахает, потом, сообразив, натягивает длинные, до локтей, перчатки из тонкой красной замши и хватает меня за руку выше и ниже раны. Она начинает медленно сводить ладони, пристально глядя на мою рану. Когда она отнимает руки, от раны остается только еле заметный розовый шрам.
— Получилось! Значит, не обманул тебя святой Мог! — радуюсь я.
— А может быть, дары святого Мога здесь ни при чем? Я же все-таки нагила, — сомневается Лена, стягивая перчатки.
— Нет, Лена, нагилы умеют останавливать кровь, предотвращать воспаление, снимать боль, но заживляют раны они не так быстро, как ты сейчас сделала. Я помню, как Эва лечила меня после схватки с оборотнями.
— Вот что. Давай выколем тебе глаз, а я надену белые перчатки и верну тебе зрение! Согласен, а?
Она склонила голову набок и глядит на меня, приоткрыв рот и облизывая губы.
— Нет, — отказываюсь я, — воздержимся от дальнейших экспериментов. Примем за основу, что святой Мог нас не обманул. Теперь второй вопрос: а мы его расшифровали или нет? Как по-твоему, кто он?
Лена задумчиво смотрит на ручей, вздыхает и говорит:
— Единственное, что я могу сказать: это хороший человек.
— Человек?
— А кто? По-твоему, дух бесплотный или нежить? Нет, Андрюша, Мог — человек. Руки у него тяжелые и теплые. А как он вино пил! Вопрос другой: откуда он?
— Ты заметила, как светилась пентаграмма?
— Да, я тогда сильно испугалась, даже убежать хотела. Думала, вылезет сейчас оттуда десяток чевэпэшников и утащит нас в очаг. Успокоилась только тогда, когда он начал говорить со мною и взял мои руки в свои… Ведь это был переход?
— Самый настоящий, — подтверждаю я, — только вот откуда? Да и отличие маленькое есть от того, что я до сих пор наблюдал. Ты помнишь, как менялся цвет пентаграммы?
— Желтый, зеленый, синий, потом сиреневый и больше не менялся.
— Я наблюдал всегда только желтый.
— Он из какой-нибудь другой фазы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64