Андрей оцепенел, а это чудище рявкнуло на грани инфразвука, так что «терминаторов» снесло. Тут же раздался пронзительный свист, от которого в глазах запрыгали зеленые искры, а уши заложило. С минуту примерно он ничего не видел и не слышал, кроме зеленых искр и ватной тишины. Когда же это прошло, он обнаружил, что «терминаторов» нет и в помине, а рядом стоит похмелевидный мужик с лохматым ньюфом. На пузе у Похмелеона болтался блестящий свисток странной формы, который он быстренько спрятал под обтерханный свитер.
– Как я их, а? – самодовольно спросил он и залихватски подмигнул.
– А… кто это был? – выдавил Андрей. – Что это было?
– То были пузыри земли! – патетически процитировал Похмелеон. – Ну-с, и что вы тут изволили делать, молодой человек, а?
– Вас искал. Послушайте, мне нужно с вами поговорить…
– Поговорить? – задумался он. – Ну так чего ж мы медлим? Идемте!
И пошел. Андрей как привязанный двинулся за ним. Шествие замыкал пес. Шли вроде совсем недолго и через пару-тройку поворотов очутились на углу какого-то скверика. Или не скверика – дождь удивительным образом скрадывал очертания города.
– Так в чем дело? – поправив очки на носу, вопросил мужичонка, в этот момент удивительно похожий на чеховского интеллигента. Правда, малость поддатого.
– Помните, мы с вами встречались уже? Здесь, осенью. Вот после этого все и началось. Странности всякие. Например, черный лимузин…
– С этого места подробнее, пожалуйста. – Мужик уселся прямо на мокрую скамейку, раскрыл над собой зонтик и закинул ногу за ногу. Пригласил жестом Андрея подсесть. Зонтик оказался невероятно широким и укрыл от тонкой мороси обоих.
Андрей начал рассказывать, сначала осторожно и только про сам пластичный ЗИМ, протискивающийся в дыру в заборе, потом пришлось объяснить про Витькин «женский Шаолинь», а заодно про Лану, от которой так и не было ни звонка, ни письма, про неувядающую розу, натюрморт, Черного Принца в зеркале и, наконец, про сегодняшнего визитера. Только о Вике не было сказано ни слова.
Рассказывая, Андрей искоса посматривал на Похмелеона и удивлялся. Это был не Похмелеон, а какой-то городской хамелеон. Лицедей. Перед ним восседал не похмельный люмпен, а вполне пристойного вида невысокий крепкий мужик лет сорока с небольшим, с самым обыкновенным лицом. Обычный средний неприметный горожанин. Выгуливает собаку. Когда и как он успел так незаметно измениться – Андрей понятия не имел, да и задумываться не стал.
Только очки оставались прежними – видавшими виды и какими-то… наглыми.
Армагеддон ошивался поблизости.
Хамелеон-Похмелеон слушал внимательно, не перебивая, только иногда задавал наводящие вопросы.
– И что теперь? – агрессивно спросил Андрей, когда рассказ подошел к концу.
– Ну, например, не ходить к той церкви. Заброшенные церкви – приманка для нечисти, знаете такое народное поверье?
– Знаю. Но надо же мне было как-то вас найти. Похмелеон усмехнулся и сунул руки в карманы. «Еще бы кепку – и такой типаж будет», – невольно подумал Андрей.
– А вы ищите меня вот по этому телефончику, – заговорщически подмигнул Похмелеон-хамелеон. – 456-894-814. Помните, были раньше телефоны с буквами?
– У тети Поли остался старый аппарат, там буквы вокруг циферблата… – припомнил Андрей.
– «Где зигзаг». Запомнили?
– Д-да…
– А пароль у нас будет… – Похмелеон прищурил один глаз и забормотал: – Луна во втором доме… Овен на исходе… Марс в Скорпионе… Вы же в ноябре родились?
– Да…
– Значит, в Скорпионе… ага. Пароль у нас будет… – Похмелеон набрал в легкие воздуху и выдал единым зарядом: – Елдыбраккаунт!
Строго посмотрел на оторопевшего Андрея и добавил:
– А отзыв – байгапосудаогдылма. – Не дожидаясь ответа, закрыл зонтик, и стало понятно, что сквозь щель в тучах пробивается красное закатное солнце. Дождь прекратился. – Эй, Армагеддоша, мон ами, пошли!
Свистнул и пошел прочь – невзрачный обтерханный работяга с бутылкой под полой облезлой куртки, а за ним потрусил, помахивая хвостом, лохматый ньюф.
«Метаморфозы!» – подумал Андрей и огляделся. И чуть не ахнул.
Он стоял в скверике рядом с бывшей партшколой, что на Миуссах, возле метро «Новослободская». Где «Кропоткинская» и «Боровицкая» – и где «Новослободская»?
«Стоп, – подумал Андрей. А если с Чистопрудного на Китай-город можно точно так же?» Как на рисунках из серии «Сквозные дыры». Он сделал шаг назад. Точно, ощущение такое же, как на том самом месте Чистопрудного – как будто открывается невидимая перспектива.
Андрей еще потоптался там, потом пошел к метро. Миновал сумрачный комплекс бывшей партшколы, а ныне Российского гуманитарного государственного университета – то еще зданьице. Поговаривают, что под ним, как под Большим Универом, полно подземных ходов.
И поехал домой…
– А ты была наверху или внизу? – спрашивала Анастасия. Лана снова снилась ей.
– Да, конечно. Я же подписала договор, – со злой горечью сказала она. – Дура я. Дура. Какого черта я пошла в это самое «Откровение»?
– Да, вот почему?
– Могла и в церковь. Да, понимаешь, там эти бабки… они как бесы. Все придираются, то не так, это не эдак, и туда не ступи, и кланяешься не так… Я же с Богом пришла говорить, а не с ними. А девушки из «Откровения» такие добрые, все понимают. Нет, тут поздно.
– Так что наверху?
Лана помолчала.
– Там. Там-там-там… Кровавые Гэбисты там. И командует ими Лаврентий. А иногда приходит Железный. И не спрашивай, я не знаю, откуда они взялись и чего им надо. Я не знаю! Но так есть.
Анастасия тупо воззрилась на Лану.
– Но этого же не может быть! Они не могут быть настоящими! Они же умерли, давно умерли! И их время ушло!
– Ну да. Пока ты с ними не подписала договора, они для тебя не настоящие. А вот подпишешь – попадешь в их власть. И вот тогда они тобой воспользуются на всю катушку. Мы-то живые. Настоящие. Нашими руками можно делать то, чего они хотят.
– И… ты?
– Да, и я. Я не могу не подчиняться. Наверное, это было бы даже приятно, если бы я уговорила себя считать все, что со мной происходит, прекрасным и правильным. Не выходит. Не выходит… – Она посмотрела на Анастасию огромными черными глазами. – Возможно, я сумею помочь тебе сбежать. Возможно, ты сумеешь помочь мне.
Анастасия не могла поверить.
– Господи, но почему тогда они не взялись за меня давно? Чего я тут делаю?
– Может, скоро возьмутся. У тебя дочка? Вот крючочек номер раз. За него и будут дергать…
Анастасия обхватила себя руками. Жар ударил в голову, в глазах заплясали искры. Дурища, как не додумалась…
– Меня вот держат здоровьем мамы, – добавила Лана.
– Что делать… а? – Анастасия схватила Лану за руку.
– Попробуй присниться дочке. Если сможешь. Ты ведь уже снилась тому человеку?
Анастасия покачала головой:
– Мне мешает какая-то тетка в красном…
Лана тревожно посмотрела на нее:
– Тогда даже не пытайся. Бежать надо. Скорее. Если ты пообещаешь, что поможешь моей маме…
– Да-да! Как отсюда выбраться?
– Я буду думать. Башня – странное место. Когда я сюда приехала, мне показалось, что она пуста. Что тут никого никогда не было. И в то же время в башне полно народу… Потом я была и внизу, и наверху. Мне все время кажется, что здесь что-то не так с пространством. И этажей куда больше, и коридоры куда длиннее…
– Лана, ты можешь провести меня туда во сне?
Лана молча кивнула.
– Только не забывай – по снам хожу не я одна.
– Ты ведь разбудишь меня, если что?
Лана улыбнулась. Впервые.
– Попробую.
Лану наяву она увидела мельком, когда возвращалась в свои комнаты после утомительнейшего, непонятного и потому очень раздражавшего ее эксперимента. Одна польза – она увидела людей «снизу». Это были двое мужчин и девушка, на груди – значки с зеленой на оранжевом змеиной «плетенкой» «Откровения». Одеты по-разному, но все странно погружены в себя, словно прислушиваются к чему-то и смотрят насквозь. Девушка была очень бледна, красива, удивительно похожа на анимэшных вампирских дам. Темные очки дополняли образ. Мужчины ничем особым не отличались. Разве что были как-то совсем незаметны. Встретишь раз – потом и не узнаешь. Девушка читала какие-то стихи, полные черной ночи, крови, красоты, страданий, полета, серебра и желанной боли. Голос ее тихо звенел, как колокольчики Аида.
От Анастасии требовалось опять нечто непонятное. Нужно было постараться «настроиться» на стихи. Анастасия мало какие стихи любила, да и в подкорке сидел только страх за Катю и желание выбраться отсюда. Думать она больше ни о чем не могла, потому в конце концов вскочила, наорала и на девушку, и на безликих мужиков, и на психолога, выскочила и побежала к себе. Конечно же кончилось тем, что ей после доставленного в комнаты ужина сделали укол. Ну тем лучше, думала она, засыпая.
– Дура ты. Тебя могут вообще на иглу посадить. Ты должна сейчас, наоборот, быть тише воды ниже травы!
– Не могу я! Тошно мне здесь! Все неправильно!
– Пошли. Я обещала. Но что мы увидим наверху, я не знаю. Если нас никто не будет пытаться увидеть во сне – считай, пронесло. Мы будем видеть, нас – нет. Если же нас целенаправленно будут «снить», то… всякое может быть.
– Всегда можно умереть.
– Не всегда это спасает, – спокойно и страшно ответила Лана. Потом коротко улыбнулась. – Сны пока мое единственное убежище. Но, боюсь, ненадолго.
Они поднимались наверх легко, как часто бывает во сне. Почти летели вверх. Коридоры были спиральны, как в раковине. Как на старинных изображениях Вавилонской башни.
– Сколько раз здесь бываю, – обернулась Лана, – столько раз мне кажется, что она все выше и выше…
Они остановились перед широкой лестницей, торжественно-мраморной, застеленной алой ковровой дорожкой, как в старых советских учреждениях. Они поднялись по лестнице мимо огромного зеркала, в котором не увидели ни единого отражения – своего в том числе.
Коридоры были обшиты темным деревом, двери с бронзовыми тяжелыми ручками и латунными табличками с номерами и именами. И здесь было полно людей. Или не совсем. Потому что некоторые были со значками «Откровения», и шаги их были слышны, и за ними тянулись тени. А другие были без теней, и шагов их не было слышно. А иногда были просто тени.
А потом Анастасия задрожала и вцепилась в Лану так, что та едва не заорала.
Потому что мимо прошел муж. Покойник.
И от него тянулась тень, и шаги его были слышны, и в зеркале было его отражение.
Он шел, и перед ним расступались все, вплоть до теней. Он вошел в дверь в торце коридора и затворил ее за собой. Вскоре туда втянулись и остальные.
– Ты с ума сошла? – прошипела Лана.
– Это мой муж… Это сон… Он же умер…
Лана странно посмотрела на Анастасию.
– Он живой, – негромко ответила она. – Он здесь главный. Его зовут Эйдолон. И он не человек.
– Он мой муж! Он же погиб, я же… Надо поговорить, я… зачем? Почему он…
– Уходим. – Лана рванула Анастасию за собой. – Кончай истерику.
Глава 4
МАЙСКАЯ НОЧЬ, ИЛИ ЛУННОЕ КОЛДОВСТВО
Первые майские праздники 2005 года
Вот она, Госпожа Ночи, восходит на майское небо. Я люблю ее. Я вижу ее настоящий лик. Не планету, вращающуюся вокруг Земли, ату, мистическую Луну, которая проглядывает сквозь реальную. Ту, которую зовут Селеной. Или Дианой, Артемидой. У нее множество имен, но для меня она – Селена. В этом имени есть серебро и шелест ночной листвы. Я влюблен в нее с самого Начала, и потому глаза у меня полны расплавленного лунного света. В майские лунные ночи и в последние лунные ночи лета она, Госпожа моя, ближе всего к нам. И потому я просил у Господина Моего, чтобы несколько ночей в году принадлежали только мне. И тогда Он берет над Моим Городом власть, а я схожу с ума от любви… Нельзя хранить Город влюбленному безумцу.
Четверг. Утро. Телефонный звонок. Отставить кружку с кофе и взять трубку.
– Алло?
– И тебе доброго утра! – произнес на том конце утренне-бодрый женский голос. – Какие у тебя планы на выходные?
– Елена? А в чем дело? – начал просыпаться Игорь.
– Ну наконец-то проснулся! Так едем?
– Куда?
– Мы приглашаем тебя на выходные.
– На дачу?
– Не-эт, – рассмеялись на том конце. – Ты группу «Гнездовье ветров» знаешь?
С утра Игорь соображал туго, однако группу вспомнил легко. Она появилась недавно и очень быстро взлетела, в основном благодаря солистке, Елизавете, которую на афишах и клубных флаерах именовали Элис. Девушка сочиняла необычные песни в стиле фолк-рок и пела их красивым и сильным голосом.
– Ну да, знаю. Приятная группа.
– У Элис день рождения, – сказала Елена. – И «Гнездовье» отмечает его на природе, в лесу. Будут еще «Мерлин» и «Дикая охота». Вроде мини-фестиваля для своих. Песни пиво, пляски в исторических костюмах. Поехали. Тебе будет полезно посмотреть на увлекающийся народ.
– Понял. А где это будет?
– За Протвином, там дальше, на речке. В лесу.
– Так это, рюкзак надо, палатку…
– Если есть – бери. Но вообще-то мы машину заказываем…
Игорь проснулся окончательно и начал соображать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Как я их, а? – самодовольно спросил он и залихватски подмигнул.
– А… кто это был? – выдавил Андрей. – Что это было?
– То были пузыри земли! – патетически процитировал Похмелеон. – Ну-с, и что вы тут изволили делать, молодой человек, а?
– Вас искал. Послушайте, мне нужно с вами поговорить…
– Поговорить? – задумался он. – Ну так чего ж мы медлим? Идемте!
И пошел. Андрей как привязанный двинулся за ним. Шествие замыкал пес. Шли вроде совсем недолго и через пару-тройку поворотов очутились на углу какого-то скверика. Или не скверика – дождь удивительным образом скрадывал очертания города.
– Так в чем дело? – поправив очки на носу, вопросил мужичонка, в этот момент удивительно похожий на чеховского интеллигента. Правда, малость поддатого.
– Помните, мы с вами встречались уже? Здесь, осенью. Вот после этого все и началось. Странности всякие. Например, черный лимузин…
– С этого места подробнее, пожалуйста. – Мужик уселся прямо на мокрую скамейку, раскрыл над собой зонтик и закинул ногу за ногу. Пригласил жестом Андрея подсесть. Зонтик оказался невероятно широким и укрыл от тонкой мороси обоих.
Андрей начал рассказывать, сначала осторожно и только про сам пластичный ЗИМ, протискивающийся в дыру в заборе, потом пришлось объяснить про Витькин «женский Шаолинь», а заодно про Лану, от которой так и не было ни звонка, ни письма, про неувядающую розу, натюрморт, Черного Принца в зеркале и, наконец, про сегодняшнего визитера. Только о Вике не было сказано ни слова.
Рассказывая, Андрей искоса посматривал на Похмелеона и удивлялся. Это был не Похмелеон, а какой-то городской хамелеон. Лицедей. Перед ним восседал не похмельный люмпен, а вполне пристойного вида невысокий крепкий мужик лет сорока с небольшим, с самым обыкновенным лицом. Обычный средний неприметный горожанин. Выгуливает собаку. Когда и как он успел так незаметно измениться – Андрей понятия не имел, да и задумываться не стал.
Только очки оставались прежними – видавшими виды и какими-то… наглыми.
Армагеддон ошивался поблизости.
Хамелеон-Похмелеон слушал внимательно, не перебивая, только иногда задавал наводящие вопросы.
– И что теперь? – агрессивно спросил Андрей, когда рассказ подошел к концу.
– Ну, например, не ходить к той церкви. Заброшенные церкви – приманка для нечисти, знаете такое народное поверье?
– Знаю. Но надо же мне было как-то вас найти. Похмелеон усмехнулся и сунул руки в карманы. «Еще бы кепку – и такой типаж будет», – невольно подумал Андрей.
– А вы ищите меня вот по этому телефончику, – заговорщически подмигнул Похмелеон-хамелеон. – 456-894-814. Помните, были раньше телефоны с буквами?
– У тети Поли остался старый аппарат, там буквы вокруг циферблата… – припомнил Андрей.
– «Где зигзаг». Запомнили?
– Д-да…
– А пароль у нас будет… – Похмелеон прищурил один глаз и забормотал: – Луна во втором доме… Овен на исходе… Марс в Скорпионе… Вы же в ноябре родились?
– Да…
– Значит, в Скорпионе… ага. Пароль у нас будет… – Похмелеон набрал в легкие воздуху и выдал единым зарядом: – Елдыбраккаунт!
Строго посмотрел на оторопевшего Андрея и добавил:
– А отзыв – байгапосудаогдылма. – Не дожидаясь ответа, закрыл зонтик, и стало понятно, что сквозь щель в тучах пробивается красное закатное солнце. Дождь прекратился. – Эй, Армагеддоша, мон ами, пошли!
Свистнул и пошел прочь – невзрачный обтерханный работяга с бутылкой под полой облезлой куртки, а за ним потрусил, помахивая хвостом, лохматый ньюф.
«Метаморфозы!» – подумал Андрей и огляделся. И чуть не ахнул.
Он стоял в скверике рядом с бывшей партшколой, что на Миуссах, возле метро «Новослободская». Где «Кропоткинская» и «Боровицкая» – и где «Новослободская»?
«Стоп, – подумал Андрей. А если с Чистопрудного на Китай-город можно точно так же?» Как на рисунках из серии «Сквозные дыры». Он сделал шаг назад. Точно, ощущение такое же, как на том самом месте Чистопрудного – как будто открывается невидимая перспектива.
Андрей еще потоптался там, потом пошел к метро. Миновал сумрачный комплекс бывшей партшколы, а ныне Российского гуманитарного государственного университета – то еще зданьице. Поговаривают, что под ним, как под Большим Универом, полно подземных ходов.
И поехал домой…
– А ты была наверху или внизу? – спрашивала Анастасия. Лана снова снилась ей.
– Да, конечно. Я же подписала договор, – со злой горечью сказала она. – Дура я. Дура. Какого черта я пошла в это самое «Откровение»?
– Да, вот почему?
– Могла и в церковь. Да, понимаешь, там эти бабки… они как бесы. Все придираются, то не так, это не эдак, и туда не ступи, и кланяешься не так… Я же с Богом пришла говорить, а не с ними. А девушки из «Откровения» такие добрые, все понимают. Нет, тут поздно.
– Так что наверху?
Лана помолчала.
– Там. Там-там-там… Кровавые Гэбисты там. И командует ими Лаврентий. А иногда приходит Железный. И не спрашивай, я не знаю, откуда они взялись и чего им надо. Я не знаю! Но так есть.
Анастасия тупо воззрилась на Лану.
– Но этого же не может быть! Они не могут быть настоящими! Они же умерли, давно умерли! И их время ушло!
– Ну да. Пока ты с ними не подписала договора, они для тебя не настоящие. А вот подпишешь – попадешь в их власть. И вот тогда они тобой воспользуются на всю катушку. Мы-то живые. Настоящие. Нашими руками можно делать то, чего они хотят.
– И… ты?
– Да, и я. Я не могу не подчиняться. Наверное, это было бы даже приятно, если бы я уговорила себя считать все, что со мной происходит, прекрасным и правильным. Не выходит. Не выходит… – Она посмотрела на Анастасию огромными черными глазами. – Возможно, я сумею помочь тебе сбежать. Возможно, ты сумеешь помочь мне.
Анастасия не могла поверить.
– Господи, но почему тогда они не взялись за меня давно? Чего я тут делаю?
– Может, скоро возьмутся. У тебя дочка? Вот крючочек номер раз. За него и будут дергать…
Анастасия обхватила себя руками. Жар ударил в голову, в глазах заплясали искры. Дурища, как не додумалась…
– Меня вот держат здоровьем мамы, – добавила Лана.
– Что делать… а? – Анастасия схватила Лану за руку.
– Попробуй присниться дочке. Если сможешь. Ты ведь уже снилась тому человеку?
Анастасия покачала головой:
– Мне мешает какая-то тетка в красном…
Лана тревожно посмотрела на нее:
– Тогда даже не пытайся. Бежать надо. Скорее. Если ты пообещаешь, что поможешь моей маме…
– Да-да! Как отсюда выбраться?
– Я буду думать. Башня – странное место. Когда я сюда приехала, мне показалось, что она пуста. Что тут никого никогда не было. И в то же время в башне полно народу… Потом я была и внизу, и наверху. Мне все время кажется, что здесь что-то не так с пространством. И этажей куда больше, и коридоры куда длиннее…
– Лана, ты можешь провести меня туда во сне?
Лана молча кивнула.
– Только не забывай – по снам хожу не я одна.
– Ты ведь разбудишь меня, если что?
Лана улыбнулась. Впервые.
– Попробую.
Лану наяву она увидела мельком, когда возвращалась в свои комнаты после утомительнейшего, непонятного и потому очень раздражавшего ее эксперимента. Одна польза – она увидела людей «снизу». Это были двое мужчин и девушка, на груди – значки с зеленой на оранжевом змеиной «плетенкой» «Откровения». Одеты по-разному, но все странно погружены в себя, словно прислушиваются к чему-то и смотрят насквозь. Девушка была очень бледна, красива, удивительно похожа на анимэшных вампирских дам. Темные очки дополняли образ. Мужчины ничем особым не отличались. Разве что были как-то совсем незаметны. Встретишь раз – потом и не узнаешь. Девушка читала какие-то стихи, полные черной ночи, крови, красоты, страданий, полета, серебра и желанной боли. Голос ее тихо звенел, как колокольчики Аида.
От Анастасии требовалось опять нечто непонятное. Нужно было постараться «настроиться» на стихи. Анастасия мало какие стихи любила, да и в подкорке сидел только страх за Катю и желание выбраться отсюда. Думать она больше ни о чем не могла, потому в конце концов вскочила, наорала и на девушку, и на безликих мужиков, и на психолога, выскочила и побежала к себе. Конечно же кончилось тем, что ей после доставленного в комнаты ужина сделали укол. Ну тем лучше, думала она, засыпая.
– Дура ты. Тебя могут вообще на иглу посадить. Ты должна сейчас, наоборот, быть тише воды ниже травы!
– Не могу я! Тошно мне здесь! Все неправильно!
– Пошли. Я обещала. Но что мы увидим наверху, я не знаю. Если нас никто не будет пытаться увидеть во сне – считай, пронесло. Мы будем видеть, нас – нет. Если же нас целенаправленно будут «снить», то… всякое может быть.
– Всегда можно умереть.
– Не всегда это спасает, – спокойно и страшно ответила Лана. Потом коротко улыбнулась. – Сны пока мое единственное убежище. Но, боюсь, ненадолго.
Они поднимались наверх легко, как часто бывает во сне. Почти летели вверх. Коридоры были спиральны, как в раковине. Как на старинных изображениях Вавилонской башни.
– Сколько раз здесь бываю, – обернулась Лана, – столько раз мне кажется, что она все выше и выше…
Они остановились перед широкой лестницей, торжественно-мраморной, застеленной алой ковровой дорожкой, как в старых советских учреждениях. Они поднялись по лестнице мимо огромного зеркала, в котором не увидели ни единого отражения – своего в том числе.
Коридоры были обшиты темным деревом, двери с бронзовыми тяжелыми ручками и латунными табличками с номерами и именами. И здесь было полно людей. Или не совсем. Потому что некоторые были со значками «Откровения», и шаги их были слышны, и за ними тянулись тени. А другие были без теней, и шагов их не было слышно. А иногда были просто тени.
А потом Анастасия задрожала и вцепилась в Лану так, что та едва не заорала.
Потому что мимо прошел муж. Покойник.
И от него тянулась тень, и шаги его были слышны, и в зеркале было его отражение.
Он шел, и перед ним расступались все, вплоть до теней. Он вошел в дверь в торце коридора и затворил ее за собой. Вскоре туда втянулись и остальные.
– Ты с ума сошла? – прошипела Лана.
– Это мой муж… Это сон… Он же умер…
Лана странно посмотрела на Анастасию.
– Он живой, – негромко ответила она. – Он здесь главный. Его зовут Эйдолон. И он не человек.
– Он мой муж! Он же погиб, я же… Надо поговорить, я… зачем? Почему он…
– Уходим. – Лана рванула Анастасию за собой. – Кончай истерику.
Глава 4
МАЙСКАЯ НОЧЬ, ИЛИ ЛУННОЕ КОЛДОВСТВО
Первые майские праздники 2005 года
Вот она, Госпожа Ночи, восходит на майское небо. Я люблю ее. Я вижу ее настоящий лик. Не планету, вращающуюся вокруг Земли, ату, мистическую Луну, которая проглядывает сквозь реальную. Ту, которую зовут Селеной. Или Дианой, Артемидой. У нее множество имен, но для меня она – Селена. В этом имени есть серебро и шелест ночной листвы. Я влюблен в нее с самого Начала, и потому глаза у меня полны расплавленного лунного света. В майские лунные ночи и в последние лунные ночи лета она, Госпожа моя, ближе всего к нам. И потому я просил у Господина Моего, чтобы несколько ночей в году принадлежали только мне. И тогда Он берет над Моим Городом власть, а я схожу с ума от любви… Нельзя хранить Город влюбленному безумцу.
Четверг. Утро. Телефонный звонок. Отставить кружку с кофе и взять трубку.
– Алло?
– И тебе доброго утра! – произнес на том конце утренне-бодрый женский голос. – Какие у тебя планы на выходные?
– Елена? А в чем дело? – начал просыпаться Игорь.
– Ну наконец-то проснулся! Так едем?
– Куда?
– Мы приглашаем тебя на выходные.
– На дачу?
– Не-эт, – рассмеялись на том конце. – Ты группу «Гнездовье ветров» знаешь?
С утра Игорь соображал туго, однако группу вспомнил легко. Она появилась недавно и очень быстро взлетела, в основном благодаря солистке, Елизавете, которую на афишах и клубных флаерах именовали Элис. Девушка сочиняла необычные песни в стиле фолк-рок и пела их красивым и сильным голосом.
– Ну да, знаю. Приятная группа.
– У Элис день рождения, – сказала Елена. – И «Гнездовье» отмечает его на природе, в лесу. Будут еще «Мерлин» и «Дикая охота». Вроде мини-фестиваля для своих. Песни пиво, пляски в исторических костюмах. Поехали. Тебе будет полезно посмотреть на увлекающийся народ.
– Понял. А где это будет?
– За Протвином, там дальше, на речке. В лесу.
– Так это, рюкзак надо, палатку…
– Если есть – бери. Но вообще-то мы машину заказываем…
Игорь проснулся окончательно и начал соображать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66