— Какую именно? — так же бесстрастно поинтересовался Тасайо.
Инкомо перевел на него взгляд темных глаз и медленно ответил:
— Убиты все до единого. Все пятьдесят воинов.
Лицо Десио исказилось досадой.
— Все пятьдесят? Вот проклятая бестия! Неужели везение всегда будет на ее стороне?
— Везение переменчиво, дорогой кузен, — ответил Тасайо. — Настоящая удача
— та, которая приходит в последнем бою. — Он повернулся к Инкомо и спросил:
— Как же врагам удалось нанести нам столь сокрушительное поражение?
— Очень просто, — объяснил Инкомо. — У них было втрое больше охранников, чем мы предполагали.
Тасайо обдумывал этот ответ, положив руки на колени.
— По нашим расчетам, они должны были знать, что мы готовим нападение. Их решительный отпор наводит на некоторые мысли. Во-первых, им нужно было любой ценой защитить эти повозки, а во-вторых… — Тут он встрепенулся. — В этом вонючем улье чо-джайнов воины плодятся как черти!
Десио не понял, какое это имеет отношение к делу.
— При чем тут ульи? Надо думать, как разоблачить шпионов!
Инкомо разгладил складки халата и терпеливо объяснил:
— Налет был задуман для того, чтобы выяснить, с какой стороны идет утечка сведений. У Мары на службе состоит весьма опытный мастер тайного знания, однако он невольно сыграл нам на руку. Мы только что получили подтверждение вины одного — а может быть, и трех — из наших подозреваемых.
Наступило молчание, которое вскоре нарушил Тасайо:
— В этом деле есть и другая сторона. В гарнизоне Акомы не хватает воинов; с чего бы им бросать такие силы против столь незначительной угрозы? Что за этим кроется? — Тасайо слегка нахмурился. — Допустим, наше нападение сорвало некий план Акомы. Допустим, мы помешали врагам осуществить какой-то выпад против нас. Их солдаты бились не на жизнь, а на смерть, но жалкая повозка с зерном не требует такого самопожертвования.
— Вот еще о чем надо поразмыслить, — вмешался Инкомо. — Наш приемщик грузов из Сулан-Ку заметил, что после этого нападения Акома удвоила охрану всех караванов. Ходят слухи, будто под каждым мешком зерна спрятаны секретные грузы. Видимо, у врагов есть какие-то тайные сокровища. — В голосе первого советника зазвучала зависть. — Вот бы и нам обзавестись толковым осведомителем из числа домочадцев Мары! Она явно что-то замышляет, но разгадка то и дело ускользает у нас из рук.
Десио потянулся к бокалу и поболтал в нем последние, быстро тающие кусочки льда.
— Кстати сказать, она посылала гонцов в Дустари. Готов биться об заклад, Чипино Ксакатекас получил предложение провести переговоры, когда вернется с границы. Если он даст согласие, Акома заручится могучей поддержкой.
Ничто не могло поколебать невозмутимость Тасайо. Он спокойно произнес:
— Не забивай себе этим голову, кузен. У меня созрел далеко идущий план, на воплощение которого потребуется года два.
— Целых два года? — Десио грохнул кружкой о стол. — Если в улье чо-джайнов, как ты говоришь, плодятся воины, то через два года нам будет вообще не подступиться к Акоме.
Тасайо не воспринял это возражение всерьез.
— Не будем мешать Маре укреплять родовые владения. Мы не станем сражаться с ней на ее земле. Прошли те дни, когда можно было сокрушить ее границы силой. — Он понизил голос и рассудительно продолжил:
— Вне всякого сомнения, мы одержим победу, но нашим силам будет нанесен такой удар, который не позволит нам противостоять остальным недругам. Будь я на месте Чипино Ксакатекаса или Андеро Кеды, я бы только порадовался открытому столкновению между Акомой и Минванаби.
Правитель Десио не терпел никаких поучений. Инкомо заметил, что хозяин сжал зубами последний кусочек льда, готовясь перехватить инициативу.
— Не пожалеть бы мне о кровавой клятве. Я надеялся, что она подхлестнет наших людей. Но Красный бог не ограничивает нас во времени. — Он возвел глаза к небу. — Посему не будем спешить. Мы не можем позволить себе жертвовать жизнями полусотни воинов за каждую повозку Акомы. Говори, брат, в чем состоит твой далеко идущий план.
Тасайо уклонился от прямого ответа.
— По-прежнему ли между Империей и пустынями Цубара хозяйничают контрабандисты? — спросил он первого советника.
Тот пожал плечами:
— А что им сделается? Кочевники всегда были падки на предметы роскоши, особенно на шелка и самоцветы. Кроме того, им требуются мечи, а где их взять в пустыне, если не у контрабандистов?
Тасайо едва заметно кивнул:
— В таком случае я предлагаю отправить гонца к развалинам Банганока, пусть предложит кочевникам оружие и побрякушки. Скупиться не будем: надо договориться, чтобы они почаще совершали набеги на рубежи.
— Тогда Ксакатекас не сможет отлучиться ни на час, — подхватил Десио. — Его приезд будет отсрочен, а союз с Марой сорвется.
— Но главный выигрыш будет в другом, мой господин. — Только сейчас Тасайо снял перчатку лучника. Он несколько раз согнул и разжал пальцы, словно готовясь взять в руки меч, и в общих чертах изложил свой замысел.
Ради успеха дела Минванаби должны были завязать дружбу с кочевыми разбойниками, чтобы те не давали передышки гарнизону Ксакатекаса. За два года подкупом и лестью следовало расположить к себе этих жителей пустыни. Тогда солдаты Минванаби смогли бы тайно влиться в их ряды и, выждав удобный случай, нанести сокрушительный удар в нужном месте границы. Высшему Совету придется — у него просто не останется выбора — созвать чрезвычайное заседание и обязать Акому прислать армию на помощь властителю Ксакатекаса.
Выслушав этот план, Инкомо просветлел лицом:
— А ведь Маре придется лично вести армию к границе, не то ее надежды на военный союз рухнут. Если же на подмогу Ксакатекасу прибудет только часть ее гарнизона, это будет расценено как вероломство.
— Выманим ее из логова, а вместе с нею — и чо-джайнов, — подхватил Десио.
— Нельзя давать ей ни минуты передышки.
— Наши действия будут более тонкими, кузен.
Опытный стратег, Тасайо понимал, что у Мары нет никакого опыта боевых действий. Единственным полевым командиром в ее гарнизоне оставался военачальник Кейок. Если приказ выступить в направлении Дустари застанет Акому врасплох, она неизбежно подставит себя под удар. Аванпосты оголятся, на службу в срочном порядке будут взяты наемники, а родовое поместье останется на попечении новоявленного офицеришки. Не лучше для нее будет и другой путь: если Кейок получит приказ защищать ее родовой натами, то Мара лишится надежного прикрытия.
— В Дустари она не дозовется ни родичей, ни союзников. Чудес, как известно, не бывает. Мы загоним ее туда, где нам удобнее будет с ней разделаться. — Тасайо помолчал, потом облизнул губы и усмехнулся. — А если повезет, то от нас вообще не потребуется никаких усилий. В пустыне легко угодить в плен к кочевникам, а то и вовсе сложить голову; малейшей ошибки со стороны Мары будет достаточно, чтобы подорвать боевой дух войска и разгневать Ксакатекаса.
— Здравые рассуждения, — поддержал его Инкомо, — но в них есть слабое звено. Там, где за дело берется Кейок, на ошибку рассчитывать не приходится.
Тасайо хлопнул перчаткой по ладони и улыбнулся во весь рот:
— Значит, от Кейока следует избавиться. Но чтобы отправить его в чертоги Туракаму, нам придется приложить некоторые усилия. К примеру, было бы удачно, если бы вызов от Совета пришел как раз в день смерти военачальника Акомы. — Тасайо сложил руки, как это делали все воины-цурани в минуту отдыха. — После устранения Кейока забота о благе Акомы ляжет на плечи какой-нибудь пешки вроде командира авангарда по имени Люджан. Остается еще навозный жук хадонра да старуха нянька, возомнившая себя первой советницей. Одного из этой троицы попробуем переманить на нашу сторону.
— Вот славно! — вырвалось у Десио.
Тасайо подвел итог:
— Насколько я понимаю, без опытных военачальников Мара не сможет выполнить свою миссию в Дустари. Кого бы она ни поставила во главе войска, любые попытки оказать помощь Ксакатекасу будут обречены на провал. Одно дело
— командовать передовой ротой, и совсем другое — планировать боевые действия.
— Славно! — повторил Десио, не скрывая восторга. Инкомо, как всегда, смотрел на вещи с практической точки зрения.
— Правителю Десио придется склонить на свою сторону многих и многих членов Совета — возможно, потребуется кого-то щедро отблагодарить, — дабы Мара вовремя получила приказ выступить в Дустари. Мы дорого заплатили, чтобы отправить туда Ксакатекаса, а удерживать его на границе еще два года будет куда как накладно. Сановники, которые раз оказали нам услугу, теперь постараются урвать побольше — они же понимают, что после смерти Джин-гу мы готовы на все. К сожалению, наши возможности не безграничны.
— Стоит ли мелочиться, когда есть возможность сокрушить Мару? — понизил голос Тасайо. — Десио принес кровавую клятву Красному богу. Если мы ее не сдержим, нам останется только один путь: убить всех женщин и детей, которые носят черно-оранжевые одежды дома Минванаби, а потом отправиться в храм Туракаму и пропороть себе животы.
Инкомо кивнул и обратил испытующий взор на Десио.
Хотя правитель горел злобой, он понимал всю ответственность своего решения.
— Не сомневаюсь, что кузен плохого не посоветует, — протянул он. — Только вот вопрос: не подведут ли нас кочевники?
Тасайо поглядел в окно, словно высматривая там ответ.
— Что нам до них? Эти, с позволения сказать, «союзники» нужны только для того, чтобы заслать в их ряды искусного воина, который возьмет на себя всю операцию. За исход дела буду отвечать я сам.
— Великолепно, брат. Недаром молва о тебе идет во все концы. Мне говорили, что тебе нет равных, а сейчас я и сам это вижу. Начинай необходимые приготовления. Спешить и вправду не стоит, нужно предусмотреть все до мелочей.
— Приготовления требуют времени, — согласился Тасайо. — Один неверный шаг
— и против нас ополчатся уже две знатные династии, набирающие силу. Сейчас наша задача — обучить воинов и тайно, небольшими партиями переправить их по реке в Иламу, а оттуда вдоль западного побережья — в Банганок. Как только Ксакатекас начнет задыхаться от непрестанных набегов, мы при первой же возможности уберем Кейока. Да, приготовления будут долгими. Если мой господин позволит, я начну действовать прямо сейчас.
На прощание Десио только махнул рукой, а Тасайо, в душе презиравший светские условности, встал и согнулся в верноподданническом поклоне. Глядя на него, Инкомо в который раз спросил себя: какие честолюбивые помыслы таятся за этой безупречной почтительностью? Дождавшись ухода воина, он склонился к правителю и прошептал что-то ему на ухо.
Десио похолодел.
— Тасайо? — переспросил он громче, чем требовалось. — Не предаст ли Тасайо своего господина? Ни за что! — Он продолжал с преувеличенной убежденностью:
— Всю жизнь кузен Тасайо служит нам примером. До того как я вступил в права наследства, он готов был перерезать мне горло за мантию властителя Минванаби, но когда я занял место отца, Тасайо сделался моим верным слугой. Это человек чести, воплощенный ум. Из всех, кто состоит у меня на службе, только он способен добыть священный натами Акомы.
Довольный своей тирадой, Десио завершил тайное совещание. Он призвал слуг и потребовал, чтобы самые хорошенькие невольницы готовились к купанию в озере.
Инкомо склонил голову, понимая, что ему предстоит стать правой рукой Тасайо, поскольку Десио больше приспособлен к тому, чтобы плодить внебрачных детишек. Если первый советник и замечал у воинственного хозяйского кузена наклонности узурпатора, он гнал от себя эти подозрения. Любой, кто отстаивал интересы Минванаби, заслуживал признательности. Но вместе с тем в голове свербела непрошеная мысль: главы Великих Семей редко доживают до преклонного возраста. Пока Десио не вступил в законный брак и не обзавелся наследником, Тасайо оставался ближайшим претендентом на трон. Первому советнику вовсе не улыбалось нажить себе врага в лице того, кто готовился надеть мантию правителя в случае безвременной кончины Десио.
Инкомо подозвал слугу:
— Ступай к Тасайо и передай, что отныне все мои скромные усилия будут способствовать его великим свершениям.
Теперь самое время было погрузиться в прохладную ванну и подставить усталое, потное тело проворным рукам смазливой прислужницы, но Инкомо не поддался этому соблазну. Чутье редко подводило старого советника. Он знал: не пройдет и получаса, как его вызовет Тасайо.
***
С корзинкой в руке Мара обходила ряды цветущих кустарников. Время от времени она указывала на благоухающую ветку, которую раб тут же срезал острым садовым ножом.
Из-за поворота навстречу ей заспешил хадонра Джайкен:
— Госпожа, сегодня в овраг между южными пастбищами пущена вода.
Мара указала рабу на очередную ветвь, усыпанную темно-синими цветами, и улыбнулась уголками губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115