Тасайо сделался мрачнее тучи, когда в лагере появился еле живой от усталости гонец, который сообщил, что засада у западных отрогов разбита солдатами Акомы. Та же судьба, возможно, постигла и восточную засаду, но ничего нельзя было сказать наверняка: ни один из посланных туда разведчиков не вернулся.
— Будь прокляты чо-джайны, — выдохнул напоследок гонец. — Это все из-за них.
— Что значит «все из-за них»? — взвился Тасайо.
Однако прошло совсем немного времени, и он своими глазами увидел, как по равнине меж холмов воины Акомы мчатся на помощь Ксакатекасу. Их с умопомрачительной скоростью несли на себе чо-джайны. На краю поля боя солдаты спешились, построились и смело ринулись в битву.
Воины Минванаби, которые целый день сражались под палящим солнцем, едва держались на ногах. Силы Ксакатекаса тоже оказались на исходе, но при виде подкрепления у его солдат словно открылось второе дыхание. Теперь их было не удержать, и Тасайо вторично вынужден был дать сигнал к отступлению.
Бледный от стыда, он цедил приказы сквозь зубы. Все планы пошли прахом. Его оставили в дураках, обвели вокруг пальца — такого с ним еще не бывало.
Вкус поражения был горек. Тасайо, внутренне содрогаясь, наблюдал за отступлением изрядно поредевших рот. Теперь он осознал, что у него нет сил для ответного удара. Оставаться в пустыне он тоже не мог, зная, что кочевники никогда не простят ему предательства: они жаждали его крови.
Ночью, сидя в одиночестве под открытым небом, Тасайо предавался тягостным раздумьям. Он не слышал голосов солдат, которые перевязывали раны и точили затупившееся оружие. Он не смотрел на запад, где под ночным небом полыхали победные костры Мары и Ксакатекаса. Он твердил себе, что Мара еще пожалеет об этой победе.
***
В шатре властителя Ксакатекаса при мягком свете масляных ламп шел негромкий разговор между целителем и одним из лучших воинов, получившим тяжелое ранение. Мара поклонилась правителю Чипино, который превосходил ее по положению. Хотя заслуга в успешном проведении маневра принадлежала именно ей, она не хотела это подчеркивать. Поэтому она не стала дожидаться Ксакатекаса у себя в шатре, чтобы принять поздравления, а пришла к нему сама, ничуть не уронив при этом своего достоинства: можно было подумать, это обычный визит вежливости.
— Властитель Чипино, — произнесла она с легкой улыбкой, — ты интересовался воинами из моей охраны и в особенности солдатом, который так искусно изобразил труса, что даже хваленый кузен Десио Минванаби попался на этот крючок.
Чипино отпустил слугу, который прикладывал горячие компрессы к усталой спине и шее господина, и знаком приказал мальчику-рабу подать халат.
— Да, это так, — подтвердил Чипино, переводя взгляд на высокую фигуру, маячившую за спиной Мары. — Подойди-ка поближе.
Кевин сделал шаг вперед. Он был одет в мидкемийские шоссы и рубаху с просторными рукавами, перехваченную в талии цуранским поясом из раковин. Его смешливые глаза без тени смущения выдержали пристальный взор Чипино.
Властитель Ксакатекас был немало удивлен, узнав в нем рыжеволосого варвара, которого частенько видел рядом с Марой. Военачальник Акомы уже доложил, что план военной операции был придуман Кевином, что каждым своим вздохом все они были теперь обязаны варварской хитрости. Чипино прокашлялся. Правила вежливости, принятые в Империи, не предусматривали обращения к рабу, отличившемуся на войне, и властитель ограничился лишь милостивым наклоном головы. Затем он приказал подать Кевину подушку, которую мальчик-раб тут же извлек из спального алькова самого господина. После этого Ксакатекас приступил к щекотливой теме.
— Значит, ты раб, и поэтому тебе нетрудно было изобразить трусливое бегство, как научила тебя госпожа?
К великому изумлению Чипино, Кевин рассмеялся.
— То, что я раб, здесь ни при чем. — По келеванским понятиям, его голос звучал чересчур громко. — Это стоило сделать хотя бы ради того, чтобы увидеть, как перекосилось лицо полководца Тасайо.
Чтобы скрыть замешательство, правитель Чипино отхлебнул из пиалы глоток тэша.
— По словам госпожи, у себя дома ты был боевым офицером. Неужели ты по доброй воле согласился на такой позор — притвориться трусом?
— Позор? — переспросил Кевин, не веря своим ушам. — Нужно было выбирать одно из двух: либо обмануть врага, либо всем нам распрощаться с жизнью. Что такое минутный позор по сравнению с вечным покоем?
— Его соотечественники дорожат жизнью больше, чем мы, — подсказала Мара.
— Они ничего не знают о Колесе Судьбы и не ведают божественной истины. Им не понять, что в следующем воплощении мы вернемся на то место, которое заслужим своей честью.
Тут вмешался Кевин:
— У вашего народа прочные традиции, но их трудно приспособить к конкретному случаю. Вы не цените шутки, как ценим их мы, жители Королевства Островов.
— Ах вот как. — Властитель Чипино решил, что этим все объясняется. — Спасаясь бегством от Тасайо, ты убеждал себя, что это шутка.
Кевину пришлось призвать на помощь все свое терпение.
— Если очень упрощать, можно, наверное, представить дело и так. — Склонив голову набок и откинув длинные рыжие пряди, он добавил:
— Труднее всего мне было не рассмеяться вслух.
Чипино погладил подбородок.
— Значит, это была шутка, — повторил он с озадаченным видом. — У вас, мидкемийцев, странный образ мыслей.
Он перевел взгляд на Мару и удостоверился, что слуги подали ей чоку. Они были приучены потакать прихотям гостей. Это окупалось сторицей. Любой противник смягчался, когда мог чувствовать себя как дома. Конечно, Мара пришла к нему не как противница, но правитель Чипино чувствовал, что он ей обязан, и не хотел оставаться в долгу.
— Госпожа Мара, если бы не храбрость твоих воинов и блестящая тактика боя, семья Ксакатекасов понесла бы еще более тяжкие потери. Мы этого никогда не забудем и готовы предложить щедрую и достойную награду.
Властительница была молода; обладая природными способностями, она еще не успела как следует закалить свой характер в Игре Совета. Сейчас это выразилось в том, что ее щеки залил пунцовый румянец.
— О властитель, солдаты Акомы делали только то, что подобает союзникам. Мы не ждем иной награды, кроме скрепления нашего союза публичной клятвой по возвращении на континент.
Мара потупилась и стала еще больше похожа на девочку. По ее челу пробежала легкая тень: правительница догадалась, что нужно попросить у Ксакатекасов чего-нибудь более существенного, чтобы не ставить их в ложное положение и в дальнейшем не рисковать их благосклонностью.
— Господин Чипино, — церемонно произнесла она, — за действия Акомы в поддержку твоего дома прошу тебя оказать мне ответную услугу: пообещай один раз проголосовать на заседании Имперского Совета так, как будет выгодно мне. Если, конечно, ты сочтешь это приемлемым.
Правитель Чипино удовлетворенно кивнул. Просьба была совершенно необременительна, а властительница не по годам скромна, если ограничилась таким пожеланием. Он немедля вызвал писца, чтобы изложить договор на пергаменте и скрепить печатью. От себя Чипино добавил:
— Я прикажу изготовить лучшие доспехи для этого варвара, чтобы в другой раз ему было сподручнее выдавать себя за караульного.
Кевин улыбнулся, оценив скупой цуранский юмор. Он знал, что ему никогда в жизни не будет дозволено носить доспехи, — они останутся у него как военный трофей.
Когда все вопросы были решены к взаимному удовольствию, Чипино хлопнул в ладоши.
— Мы пообедаем здесь, — сказал он и жестом дал понять, что приглашение относится и к мидкемийцу. — Поднимем кубки доброго вина, чтобы отпраздновать победу.
***
Мара проснулась от того, что ее тронули за плечо. Она перевернулась на другой бок и вздохнула.
— Госпожа, поскорее просыпайся, — шепнул Кевин ей на ухо.
— В чем дело? Еще рано, — сонно запротестовала она.
— Госпожа, — теребил ее варвар, — к тебе Люджан со срочным докладом.
— Что? — Мгновенно стряхнув сон, Мара села в постели и потребовала подать халат.
За тонким пологом в свете ночника, горевшего у входа, Люджан нетерпеливо мерил шагами ковер, держа под мышкой офицерский шлем. Пока Кевин в потемках нащупывал брошенные на пол шоссы, Мара уже скрылась за пологом.
— Что случилось? — Она сразу отметила волнение Люджана.
Военачальник отвесил торопливый поклон:
— Госпожа, поспеши. Думаю, тебе лучше увидеть это собственными глазами.
Любопытство сделало Мару покладистой. Она пошла за офицером, лишь на мгновение помешкав, чтобы сунуть ноги в сандалии, поданные слугой. Стоило ей остановиться, как сзади на нее налетел Кевин, босой, на ходу застегивающий пуговицы.
Однако госпожа даже не упрекнула его за неловкость. Все ее внимание было приковано к семи приземистым, коротконогим фигуркам, которые спускались по склону в непосредственной близости от лагеря. Их унылого цвета бурнусы были украшены бесчисленными нитками пестрых стеклянных бус, резными пластинками из рога и нефрита, а волосы заплетены в мелкие косички. Запястья обвивала цветная татуировка, похожая на браслеты.
— Неужели это вожди племен? — изумилась Мара.
— Вот и мне так показалось, — подтвердил Люд-жан. — Только почему при них нет охраны?
— Зови сюда правителя Чипино, — приказала Мара.
Военачальник лукаво склонил голову набок:
— Я уже взял на себя смелость это сделать.
Словно по наитию, Мара добавила:
— Прикажи часовым сложить оружие. Немедленно.
Люджан подозрительно скосился в сторону незваных гостей и повел плечами:
— Да помогут нам боги. После вчерашнего вероломства Тасайо у вождей мало оснований для миролюбия.
— Это мне только на руку, — быстро сказала Мара.
Вокруг лагеря часовые отвязывали от пояса ножны и опускали их на песок.
— Ты считаешь, вожди идут сюда с миром? — спросил хриплый со сна голос Чипино.
Властитель Ксакатекаса остановился рядом с Марой, поправляя сбившийся кушак халата.
— Надеюсь, — вполголоса ответила Мара.
— А если это не так? — не успокаивался Чипино.
— Возможно, что и не так, господин, не берусь утверждать наверняка. Поэтому Люджану было ведело разоружить только часовых. Но ведь есть еще резервные отряды, которые всегда наготове. Думаю, они сейчас подняты по тревоге под прикрытием командного шатра.
Как раз с той стороны и появился Люджан.
— На всякий случай нужно поостеречься, — с притворной застенчивостью сказал он.
Взглянув в южном направлении, полководец мгновенно сделался серьезным. Семеро посетителей, ростом чуть выше карликов, остановились у неподвижной цепочки часовых. Тот, что стоял впереди, отдал приветственный салют.
— Пропустите их, — скомандовал Чипино. — Мы готовы к переговорам.
Часовые послушно расступились, и обитатели пустыни без звука прошли в лагерь, не глядя по сторонам. Словно ведомые безошибочным чутьем, они направились прямо к Маре и Ксакатекасу.
— Приведи толмача, — тихо сказал Чипино одному из слуг Мары, а потом, взяв властительницу за руку, сделал вместе с ней ровно два шага вперед. По обычаю пустыни, оба они протянули к гостям раскрытые ладони, заверяя их в отсутствии дурных намерений.
Вождь, чей бурнус был украшен богаче, чем у прочих, снова отсалютовал. Потом, звеня бесчисленными бусинами, он поклонился в полном соответствии с правилами приличия Империи и разразился взволнованной речью.
Толмач, нанятый в Иламе, уловил только конец его тирады.
— Что он сказал? — Мара сгорала от нетерпения. Всем своим видом толмач изобразил крайнее изумление. Прежде чем ответить, он словно попробовал слова на зуб.
— Это вожди Семи Племен Дустари; их общее имя — Песчаные Ветры. Они пришли сюда для того, чтобы принести клятву кровавой мести человеку, которого вы называете Тасайо Минванаби. Но владения Минванаби лежат за великим морем, а Песчаным Ветрам не дозволяется покидать пределы Дустари, поэтому вожди Семи Великих Племен пришли просить союза с вашими племенами.
Мара и Чипино понимающе переглянулись. Мара едва заметно кивнула, предоставляя Ксакатекасу право говорить от имени обоих. Правитель Чипино заговорил, глядя прямо в жгучие глаза вождя кочевников и не делая пауз для толмача.
— Пусть знают Песчаные Ветры, — провозгласил он, — что наши племена приветствуют такой союз. Если мы придем к соглашению, племя Акома и племя Ксакатекас пообещают прислать Песчаным Ветрам меч Тасайо. — Он полагал, что вождям известен обычай Империи: меч воина можно было вырвать только из мертвых рук. — Но если Акома и Ксакатекас пойдут на этот союз, они потребуют от Песчаных Ветров слово чести, что те у себя в Дустари подпишут договор с Империей. Набегам на границу надо положить конец: только в этом случае Акома и Ксакатекас смогут бросить свои силы на борьбу против племени Минванаби. Чтобы интересы Песчаных Ветров не были ущемлены, мы установим на границе сторожевой пост, при котором вырастет вольный торговый город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115