— Ни в чем себе не отказывай! — кивнул отчаянный сорвиголова. — В случае чего не стесняйся, спрашивай. Как говорится, чем могу…
Лилипут не преминул воспользовался предложением и снова спросил:
— Стьюд, откуда ты все это знаешь? Ну насчет метательных машин и горшков с углями?
— Обижаешь, начальник, — ухмыльнулся Студент. — Что же думаешь, я пять лет, пока ты в ауте был, только и делал, что с мечом упражнялся? Понимаю, верится конечно в подобное с трудом, но представь себе, временами на меня находило и я сутки напролет проводил за чтением книг. У Шиши, между прочим, очень неплохая библиотека. Вот, из книг-то я про катапульты и вычитал…
— Господа рыцари, — наставительная речь Стьюда была прервана взволнованным шепотом Шиши, — они кажется уже уходят. Вон, смотрите.
Обернувшись на зов бдительного трактирщика, Лилипут со Студентом стали свидетелями следующего зрелища: решительного вида троица ловко карабкалась по веревкам змееподобной лесенки. Подобный способ перемещения им был явно не в диковинку. Хрупкая опора ходила ходуном под весом троих мускулистых парней, но, несмотря на это, восхождение не замедлялось ни на секунду.
Фигура одного из карабкающейся троицы показалось Лилипуту смутно знакомой. Эдакое «дежа вю» — знать, что где-то видел, но когда и при каких обстоятельствах, хоть убейте, не вспомнить.
— Сэр Стьюд, что теперь будет? — дрожащим от страха голосом спросил трактирщик.
Зрелище было еще то. Гороподобный Шиша изо всех сил старался превратиться в мышонка и схорониться за худосочной спиной изможденного греблей друга. Разумеется, получалось у него не очень, вернее совсем не получалось. От чего он бледнел все больше и дрожал все сильнее.
— Ну что ты, Шиша, дружище, возьми себя в руки, — Студент отечески похлопал своей костлявой пятерней по налитому силой плечу трактирщика. — Все будет нормально. Что же ты думаешь, капитан этой помойки под парусом полный остолоп? Ведь ежу понятно, что разобраться с многочисленной братвой наверху ему не светит ни при каком раскладе. А посему, уверен, он с радостью согласился на все условия парламентеров. Ну, я не знаю, пошлину там заплатил или еще что-то в этом духе. Да вон, сам полюбуйся. Тучи, как будто, рассеиваются… Взобравшиеся наверх парламентеры принялись энергично размахивать руками и надрывать горло. Результаты их бурной деятельности не заставили себя ждать. Очень скоро затаившие дыхание друзья вздохнули с облегчением — мощное оцепление вокруг пиратского корабля было снято. По краям ущелья вместо двухсот остались только десять арбалетчиков, смертоносное оружие которых больше не было нацелено на беззащитных гребцов и пиратов.
Третий раз Лилипута растолкали уже на закате. По привычке он попробовал возроптать, но пара хлестких ударов бича мигом привела его в чувство — работа есть работа, и все претензии тут излишни.
Повинуясь приказам мучителей, гребцы навалились на весла…
Каким-то чудом капитану удалось вывести корабль в бухту в условиях абсолютно нулевой видимости. Ночь была безлунная и настолько темная, что на расстоянии вытянутой руки уже совершенно невозможно было чего-либо разглядеть.
Но, как бы то ни было, все хорошо, что хорошо кончается.
Наконец-то, раздалось долгожданное: «Отбой!», и загремели цепи опускаемых якорей…
— Лил, ты как, в порядке? — Шепот Студента заставил Лилипута в очередной раз очнуться от навалившейся было дремоты.
— Ну что за жизнь, ни минуты покоя! То пираты с плетками на нервы действуют, теперь эти двое спать мешают, — обречено забормотал недовольный Лилипут.
— Эй, ты часом не забыл нашего вчерашнего уговора? — напомнил Студент.
— Ага, с вами забудешь, — пробурчал Лилипут.
— Молодец! Ну же, приятель, не расслабляйся. По-моему, лучшего момента для бегства, чем сейчас, и быть не может. Половина пиратов уже на берегу, остальные вот-вот рассядутся по оставшимся шлюпкам и устремятся вдогонку за первыми. До нас никому дела нет. Сейчас Шиша нас освободит, мы заберем свое оружие и ходу…
— Думаешь, нам найдется местечко на пиратской шлюпке? — усмехнулся Лилипут, зевая.
— Зачем на шлюпке. Мы люди не гордые — так доплывем. До берега-то рукой подать. Прыгнем за борт и минут через пятнадцать, а то и быстрее, будем на острове.
— Не забывай, уже давно не лето и вода за бортом ледяная, — покачал головой Лилипут. — А запас подкожного жира у нас давным-давно истощился. Не знаю как Шиша, он парень вон какой здоровый, а мы с тобой сейчас едва живые скелеты, поэтому запросто можем потонуть от переохлаждения.
— И все же это единственный способ вырваться из лап пиратов. Придется рискнуть. Авось да нам повезет. В любом случае нам нечего терять — сам знаешь, рабы-гребцы у пиратов долго не живут… Ну все, хватит разговоров, пора действовать…
— Подожди, Стьюд, куда спешить? — поспешил перебить друга окончательно проснувшийся Лилипут. — Вся ночь впереди. Давай выждем часик-другой, а то как-то мне не по себе.
— Боишься? — в голосе Студента послышалась усмешка.
— Ну не всем же быть такими отчаянными храбрецами, как ваше бесстрашие! — огрызнулся Лилипут.
— Ладно, Лил, не дергайся. Вон на Шишу посмотри. Думаешь, нашему богатырю не страшно? Небось, еле сдерживается, чтобы штаны не испачкать, но виду не подает. Молодец! А ты, Лил, меня расстраиваешь. Ну-ка взбодрись!.. Шиша, ну как там дела с цепями?
Ответить здоровяк не успел.
К друзьям неожиданно подошли двое громил, с ног до головы увешанные колюще-режущими железками. Исключительно в профилактических целях, ни слова не говоря, они отвесили каждому по оплеухе и, поочередно приблизив к лицам рабов пылающие факелы, внимательно рассмотрели их физиономии — нисколько при этом не смущаясь тем фактом, что в результате малейшей их оплошности несчастные гребцы могли заживо поджариться.
Закончив осмотр, громилы, по-прежнему ни слова не говоря, освободили от цепей Лилипута и знаками приказали ему следовать за собой. Отказываться было не только неприлично, но и очень больно, причем в прямом смысле слова. Пираты были настроены решительно и совсем не шутили. Лилипуту пришлось подчиниться.
Тут возникла небольшая заминка. Дело в том, что после длительной «сидячей работы» устоять на ногах оказалось совсем не просто. Беднягу Лилипута так зашатало, что он едва не плюхнулся за борт. Но пираты его вовремя подхватили под руки и потащили в ночь.
Студент и Шиша глядели вслед утаскиваемому пиратами другу и, не в силах ничем ему помочь, лишь в отчаянье сжимали кулаки…
Лилипута первым аккуратно спустили в небольшую лодку, на носу которой висел зелёный масляный фонарь. Сразу же следом за ним ловко спрыгнули вниз и его похитители. Один сел за весла. Второй, с горящим факелом в руках, — у руля на корме. Разгоняемый мощными гребками, утлый челнок стрелой полетел к берегу.
В эти ужасные минуты абсолютно неизвестности Лилипуту вдруг стало на все наплевать. Наверное смерть он бы сейчас воспринял даже с радостью, лишь бы без пыток. Как это не грустно, но похоже четырнадцати дней ада с лихвой хватило, чтобы гордого Лилипута превратить в послушного раба.
М-да, суровая штука жизнь…

Глава 2
Вопреки опасениям Лилипута, стоило им выйти из лодки на берег, как пинки, тычки и зуботычины в его адрес моментально прекратились. Громилы превратились в само воплощение изысканной любезности. Столь резкая перемет на в поведении похитителей не могла не настораживать. Лилипут вдруг «очень к месту» вспомнил, что с обреченными на смерть всегда подчеркнуто вежливы, и громко застучал зубами от ужаса.
«Господа, заклинаю, ответьте: вы собираетесь меня убить?» — обратился к похитителям дрожащий от страха Лилипут.
Молчаливые громилы проигнорировали его вопрос, и молодой человек понял, что он обречен.
Когда Лилипута подвели к мрачной черной карете, запряжённой четверной вороных, и предложили располагаться в ней поудобней, догадка о неотвратимости скорой смерти превратилась в уверенность.
«Это конец! — прошептал он себе под нос. — Сейчас отвезут на лобное место и…»
Ноги у бывшего рыцаря вдруг сделались ватными, колени безвольно подогнулись, и в карету он взобрался буквально ползком.
Усадив жалкого раба на мягкое сиденье, громилы вполне искренне — вот изверги! — пожелали ему доброго пути и, оставив наедине с самим собой, развернулись и пошли обратно к лодке.
Кучер звонко щелкнул бичом, и карета плавно тронулась.
Поездка длилась минут пятнадцать… За эти четверть часа Лилипут мог раз пятьдесят сбежать, благо кони тащились со скоростью волов, и его совершенно никто не охранял. Но все это лишь теоретически. На практике же скованный ужасом, с ватными ногами и с истощенным четырнадцатидневными истязаниями организмом, беглец из него был еще тот. Да и потом, куда бежать в незнакомом, враждебном месте, без друзей, без оружия…
Оказалось, что вся внутренняя поверхность окруженного скалами острова густо застроена. Это был самый настоящий город посреди океана, с узкими улицами и широкими площадями. На ближайших к бухте улицах, несмотря на ночь, царило оживление, здесь кучеру приходилось часто надрывать горло, требуя от гуляющих людей освободить дорогу. Но по мере продвижения вглубь острова, улицы делались все более пустынными.
Несмотря на темень безлунной ночи, улицы города-острова хорошо освещались масляными фонарями, подвешенными на натянутых между противоположенными домами веревках.
В окне кареты медленно проплывали очень похожие одна на другую длинные трехэтажные постройки, по виду больше смахивающие на армейские казармы, чем на жилые дома. Изредка череду этих угрюмых строений разбавлял какой-нибудь симпатичный особнячок. Вот как раз у крыльца одного из таких, блистающих на фоне скучного однообразия, красавцев карета и остановилась.
Странное дело, но вокруг по-прежнему все было тихо и мирно. Лилипут открыл дверь и, растерянно озираясь по сторонам, вылез из кареты. Он оказался на краю мостовой, очередной совершенно безлюдной улочки. И, с облегчением, понял, что казнить его никто не собирается — здесь не было ни беснующейся толпы, жаждущей насладиться кровавым спектаклем, ни угрюмого вида палачей с огромными, отполированными до зеркального блеска топорами. Да что там — даже виселицы плохонькой нигде видно не было.
— Эй, мужик, куда это ты меня завез? И с какой целью? — спросил Лилипут, обращаясь к сидящему на козлах вознице.
Но кучер оказался таким же неразговорчивым, как и громилы-похитители. На вопросы своего пассажира он и ухом не повел.
— Ну ты, я к тебе обращаюсь! — заорал молодой человек.
— Господин, прошу вас следовать за мной, — вдруг раздался совсем рядом нежный девичий голосок.
Лилипут поспешно повернулся на него и обнаружил в шаге от себя юную прелестницу, которая неведомо откуда вдруг оказалась у распахнутой дверцы кареты.
— Красавица, ты это мне? — изумленно спросил молодой человек.
— Тсс, — приложила пальчик к губкам девушка. Ничего не объясняя, она развернулась и пошла вверх по ступенькам крыльца.
Совершенно сбитый с толку и весьма заинтригованный Лилипут двинулся следом за очаровательным проводником.
«Девушка, объясните ради бога, что происходит?» Это была уже отнюдь не первая попытка со стороны Лилипута сорвать пелену таинственности с непонятного приключения. Но, как и все предыдущие, она, увы, не увенчалась успехом. Кроме милой улыбки Лилипут от спутницы ничего более вразумительного добиться не смог. Каждый раз она ему знаком показывала, что не может говорить, и просила следовать за ней молча.
Они уже минут пять петляли по каким-то извилистым коридорам, поднимались по лестницам вверх и спускались вниз, так что Лилипут в огромном доме совершенно перестал ориентироваться. Оставалось лишь всецело довериться капризам судьбы, ибо, совершенно очевидно, что теперь он без посторонней помощи из этого лабиринта в жизни не выберется. В конце пути Лилипут был приятно удивлен. Они оказались в просторном помещении, стены и потолок которого были выложены чудесным розовым мрамором. Сверху струился мягкий свет от розовых камней. Большую часть помещения занимали бассейны, которых Лилипут насчитал с добрую дюжину, воздух здесь был насыщен влагой и тонкими ароматами благовоний.
«Наверняка это какая-то местная разновидность бани», — догадался Лилипут.
В подтверждение догадки рыцаря девушка неуловимым жестом скинула с плеч легкий плащ, открыв тем самым его взору ослепительной красоты точеную фигурку, необремененную больше никакими одеждами.
Но на этом сюрпризы не кончились. Неожиданно чьи-то нежные пальцы легли на плечи Лилипуту. Он порывисто обернулся и встретился с игривым взглядом еще одной красотки в костюме Евы. Молодой человек был весьма смущен подобным поворотом дела. По идее, ему следовало немедленно скинуть с себя изодранные лохмотья, в которые всего за две недели рабства превратилась одежда благородного рыцаря Красного города, и принять откровенный вызов обворожительных нимф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50