все определяет инерция; наложенное заклятие остается в силе до тех пор, пока не будет разрушено противоположным действием. Дремлющее заклятие спит, пока его не пробудит приложенная сила.
16. Третий Закон, известный вам как Закон Магического Сохранения, гласит: чары, сила и энергия сохраняются.
17. Первая сущность Четвертого Закона — Закон Магического Притяжения — утверждает: уравновешенные заклятия притягивают чары, вторая же сущность Четвертого Закона — Закон Магического Отталкивания — гласит: неуравновешенные заклятия отталкивают чары.
19. Первая сущность Пятого Закона — Закон Накладывания Заклятий — утверждает: сила чар является равной использованной при волхвовании энергии, умноженной на число чародеев, за вычетом энергии преобразования, в то время как вторая сущность Пятого Закона, а именно Закон Экранирования Чар, звучит так: ущерб, который претерпят накладывающие заклятие чародеи от своих чар или противодействия им, называемого ревхах , окажется равным посланной энергии, за вычетом поглощенной буфером или жертвой, и деленной на число заклинателей.
20. Шестой Закон — Закон Равновесия — говорит нам: отрицательные чары порождают отрицательное воздействие. Положительные чары рождают положительное воздействие.
22. Седьмой Закон — Закон Принуждения — говорит: всякое заклятие, изменяющее поведение живого существа против его собственной воли, уравновешивается отрицательным воздействием на чародея.
23. Восьмой Закон — Закон Ущерба — гласит: каждое заклятие, навлекающее ущерб, повреждение, боль или смерть вне зависимости от его цели, несет отрицательный заряд.
24. Девятый Закон — Закон Душ — гласит: смертное воплощение бессмертной души несет в себе заряд этой души, положительный, отрицательный или нейтральный.
25. Десятый Закон — Закон Нейтралитета — утверждает: все, что имеет нейтральный заряд, будет притянуто к наибольшей из сил, действующих вокруг, вне зависимости от ее заряда, положительного или отрицательного, ибо нейтралитет есть позиция слабости, а не силы.
26. Таковы Десять Высших Законов, определяющих природу магии и в свой черед определяемых ею.
27. Но я дам вам еще один закон: сей закон лежит в природе человека и определяет суть действий Сокола, от его выполнения нельзя уклониться.
28. Вот этот закон: плати за свои чары лишь тем, что принадлежит тебе.
29. Ка-ереа, ка-ашура, ка-амия, ка-енадда и ка-оббия , твоя воля, твоя кровь, твоя плоть, твое дыхание и твоя душа. Вот пять приемлемых приношений, но приемлемыми они бывают лишь тогда, когда их отдают добровольно.
30. Чары, создаваемые твоей жизненной силой, черпаемой из пяти допустимых источников, будут считаться чистыми, свободными от ревхаха , и не изувечат ни людей, ни землю.
31. Предлагай лишь сии жертвы, требует Закон Ка, Закон Предложения Себя Самого, и я объявляю его высшим для Соколов. Исполнением его отличается Сокол от прочих.
32. Ибо Закон Ка есть Закон Любви — любви к человечеству и любви к жизни, — и мое высшее требование к вам, чтобы вы любили все живое и чтобы жизни ваши стали воплощением этой любви.
Глава 10
Соландер Воплощенный еще ожидал в чреве матери дня своего появления на свет, но верные уже тянулись к нему, и он отвечал им. Из укромных хижин в прячущихся посреди леса долах, из библиотечных кабинетов, с палуб рыбацких судов, из вечно движущихся по дорогам фургонов скитальцев Гируналле взывали к нему верные Соколы, потратив несколько капель собственной крови на образование связи, позволяющей им коснуться его. И Соландер отвечал им, заглядывал в души, делясь с ними своею любовью.
Вырастая во тьме, он проводил все эти длительные стоянки в глубоких медитациях, устремляясь мыслями не к будущему, в котором ему предстояло сотворить для возлюбленного им человечества достойный его мир, и не к прошлому, в котором остались пытки, муки и волшебное спасение от врагов в миг смерти его тела: эти воспоминания и мысли не могли дать ему ничего нового. Он не мог ни планировать грядущее, ни изменить то, что уже было. Но, находясь в теплом уюте чрева, он уже мог начать свои деяния… касаясь душ Соколов, которых ему так не хотелось оставлять тысячу лет назад, показывая им, что надежда не угасла, что их жизнь может стать лучше и что тайна, способная преобразить мир, сделать его другим, кристально чистым, очень проста. Миритесь с чужими ошибками, сейте добро и любите друг друга.
Тем не менее он заставил себя отвлечься от мира и счастья своего неторопливого роста, чтобы прикоснуться к собственному мечу, своему Соколу. Дугхаллу Драклесу.
Дугхалл.
Голос со всех сторон окутал Дугхалла Драклеса. Он стоял на коленях перед вышитой шелковой зандой , готовясь узнать свое будущее по горсти серебряных монет, брошенной на платок. Квадранты Дома, Жизни, Духа, Удовольствия, Долга, Материального Благополучия, Здоровья, Целей, Мечтаний, Прошлого, Настоящего, Будущего оставались пока пустыми — узор, который составят на занде брошенные монетки, еще не лег на них.
Дугхалл.
Положив монеты, он глубоко вздохнул. Сердце Дугхалла узнало этот голос.
— Возрожденный? — прошептал он.
Мой верный Сокол, ты слушал душой и сердцем. Ты собрал моих союзников, ты подготовил их, и я вижу, что они сильны и отважны. Пришли их теперь ко мне, но втайне.
— Я сам поведу их к тебе, — ответил Дугхалл.
Нет. Ты собрал хороших людей и умело обучил их, но ты не солдат, Дугхалл. Жди там, где находишься.
Отказ Возрожденного был страшным ударом. Дугхалл предполагал, что отправится вместе с армией, которую собрал для Возрожденного… более того, он желал возглавить ее. Но ему велели просто отослать своих людей — среди них были и его сыновья, — а самому оставаться в этом глухом углу, который он выбрал для лагеря, и просто ждать.
Он — обнаженный меч, алчущий крови врагов Возрожденного, и он ждал этого зова с того мига, когда, следуя велению занды , тайно покинул Дом Галвеев. Он терпеливо сносил трудности и лишения, познал боль и страх; он служил всем сердцем своим, он отдал все, чем располагал. Но он — старый меч, и клинок его давно заржавел… и вот Возрожденный призывает собранных им людей, но не его…
Голос Соландера тихо шептал, обращаясь к его уму и сердцу: Дугхалл, у меня на тебя другие планы. Мне не нужно, чтобы ты погиб на поле боя. Драконы возвращаются. Они уже расхаживают по улицам Калимекки, подготавливая место для себя. Жди там, где теперь находишься, ибо я предвижу несчастье, и именно ты поможешь мне справиться с его последствиями. Но только если останешься там, где ты сейчас.
— Какое несчастье? И что я могу сделать здесь? Ведь это всего лишь рыбацкая деревушка.
Если бы я был богом, то открыл бы тебе будущее, но я всего лишь человек. Будущее столь же непроницаемо для меня, как и для тебя. Я знаю только, что если ты будешь ждать там, где находишься, то предотвратишь разрушение всего, что создали Соколы за прошедшую тысячу лет.
Дугхалл ответил:
— Значит, я буду ждать. Я исполню твою волю… все твои приказы.
Ты мой меч, Дугхалл. Без тебя я погибну.
И голос Возрожденного исчез. Пропало и окружавшее Дугхалла тепло, а вместе с ним и кокон радости, любви, надежды. Хрустнув суставами, Дугхалл поднялся на ноги, подошел к окошку крытой травой хижины, в которой обитал здесь, и посмотрел на север — на дымящийся конус вулкана. Жизнь была подобна этой огнедышащей горе — спокойной с виду, но клокочущей внутри, смертоносной, способной в любой миг взорваться и уничтожить все вокруг. Что может сокрушить плод тысячелетних трудов? Что способно помешать триумфальному возвращению Соландера?
К северу от деревни, на поле, собранное им войско готовилось к будущей битве — неминуемой, как говорил им он сам. Теперь нужно было отослать их к Возрожденному. Небольшая флотилия боевых ладей островитян без него отправится на юг — к окраине Иберы, к месту, где Веральные Территории смыкаются с Иберанской границей. Магия помогла ему определить точку, в которой надлежало высадиться на сушу. Оттуда войско направится навстречу Возрожденному, и он сам поведет его на битву с укрепившимися в Калимекке Драконами.
И когда войско уйдет, он, Дугхалл, останется в этой крохотной рыбацкой деревушке, дожидаясь знака, который сообщит ему, что нужное время пришло. Он будет поститься. Необходимо надлежащим образом подготовить свое тело, — он уже занялся успевшей состариться плотью. Он будет изучать узоры монет на занде и призывать Говорящих, чтобы они поведали ему о происходящем внутри Вуали. Он будет служить.
Хотелось бы только знать, какого рода катастрофа их ожидает.
Глава 11
Хасмаль скорчился возле самого киля, то и дело поднося к носу открытый пузырек с маслом грушанки и пытаясь забыть одновременно и про здешнюю вонь, и про качку. Заклятие давалось с трудом: к горлу все время подкатывала тошнота.
Он был рад тому, что обнаружил место, где никто не мешал ему ворожить. В чреве «Сокровища ветра» находились три отдельных трюма: кормовой, средний и носовой. Спускались в них через люки, и тот из них, что вел в задний трюм, располагался прямо за гальюном, куда он мог ходить, не вызывая ничьих подозрений, особенно теперь, после отплытия судна, когда экипаж узнал, что он страдает морской болезнью и поносом. И когда он проходил мимо какой-нибудь группы моряков — с болезненным, попросту паническим выражением на лице, — ему сразу же уступали дорогу.
Он знал, что после подобного представления его не хватятся в течение целой стоянки, и никто не станет разыскивать его.
Кейт находилась рядом.
— Постарайся не затягивать. То, что ты провел меня сюда никем не замеченной, отнюдь не означает, что Ри проглядит мое отсутствие.
— Он был у своих приятелей. И какое-то время не станет искать тебя.
— Будем надеяться. — Кейт отказалась от предложенной склянки с маслом грушанки и наморщила нос.
— Уж лучше нюхать трюмную вонь, — призналась она. — Ненавижу духи.
— Прости. — Он достал свою сумку с магическими принадлежностями и извлек из нее ручное зеркало, чашу для крови, терновую иглу и травы. — У меня есть все необходимое.
Тебе нужно соединиться с Возрожденным и узнать от него, как пользоваться Зеркалом Душ.
Кейт подняла брови и покачала головой:
— Ты сказал, что нуждаешься в моей помощи, но я ведь не чародейка, Хасмаль. Я только начинаю овладевать простейшими чарами. Соединиться с Возрожденным… это слишком сложно для меня.
— Не столь уж сложно… а вот мне придется потрудиться — нужно защитить твое заклинание экраном, приглядеть, чтобы никто из колдунов не заметил движения магических сил, и вызвать соответствующие чары, чтобы отразить возможное нападение. Соединиться с Соландером можем и ты, и я, но лишь мне по силам уберечь тебя, пока ты будешь говорить с ним.
Кейт явно сомневалась в своих возможностях.
— А нет ли другого способа?
— Я пробовал. Я призывал Говорящих, проникал в прошлое, пролистал заново Тексты, пытаясь найти описание работы проклятого Зеркала и понять, что, по мнению Соландера, должны делать с ним Соколы. Мне не хватило сил или способностей, чтобы достичь того времени в прошлом, когда Зеркало использовалось в последний раз, Тексты о Зеркале умалчивают, а Говорящие смеялись мне в лицо. Других вариантов я не знаю.
Поежившись, Кейт кивнула:
— Тогда давай мне шип, чашу для крови и помоги.
— Тебе нужно узнать у Соландера, как пользоваться Зеркалом… выяснить последовательность действий, точные слова и еще — чего нам следует ожидать от него.
Кейт еще раз кивнула:
— Я выясню все.
Хасмаль подождал, пока Кейт уколола палец шипом и капнула кровью в чашу. А потом приступил к совершению обряда, чтобы соединить ее с Возрожденным. Она была испугана, и Хасмаль вполне понимал подобные страхи… однако отвага Кейт была достойна зависти. Она делала то, чего не могла не сделать.
Он приступил к заклинаниям еще до того, как облик Кейт начал меняться; когда на лице ее появилась блаженная улыбка, он уже окружил ее экраном, энергетической сферой, имевшей единственный прокол там, откуда исходящая из Кейт жизненная сила Щупальцем тянулась вдаль на несчетные лиги, к душе Возрожденного. Хасмаль устроил экран так, что если кто-либо пожелал бы прервать это деликатное соприкосновение, колпак пропал бы сам собой, нарушив связь Кейт с Соландером, но сохранив ее жизнь.
Сделав это, он открылся перед кораблем. Хасмаль выпустил свое сознание из тела и прочно приклеил себя к доскам, на которых сидел… истекая наружу, разум его проследил стык каждой доски судна с соседними, осторожно касаясь каждой новой структуры, отмечая положение каждого живого объекта, пока корабль не сделался его истинным телом, а человеческая плоть не превратилась в крошечный отросток его. Теперь он знал корабль, как знают собственное тело — ощущал малейшее его движение и текущую под ним воду, чувствовал водный простор, окружающий его со всех сторон, слышал каждый разговор в любом месте судна и наблюдал за всеми, кто был на борту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
16. Третий Закон, известный вам как Закон Магического Сохранения, гласит: чары, сила и энергия сохраняются.
17. Первая сущность Четвертого Закона — Закон Магического Притяжения — утверждает: уравновешенные заклятия притягивают чары, вторая же сущность Четвертого Закона — Закон Магического Отталкивания — гласит: неуравновешенные заклятия отталкивают чары.
19. Первая сущность Пятого Закона — Закон Накладывания Заклятий — утверждает: сила чар является равной использованной при волхвовании энергии, умноженной на число чародеев, за вычетом энергии преобразования, в то время как вторая сущность Пятого Закона, а именно Закон Экранирования Чар, звучит так: ущерб, который претерпят накладывающие заклятие чародеи от своих чар или противодействия им, называемого ревхах , окажется равным посланной энергии, за вычетом поглощенной буфером или жертвой, и деленной на число заклинателей.
20. Шестой Закон — Закон Равновесия — говорит нам: отрицательные чары порождают отрицательное воздействие. Положительные чары рождают положительное воздействие.
22. Седьмой Закон — Закон Принуждения — говорит: всякое заклятие, изменяющее поведение живого существа против его собственной воли, уравновешивается отрицательным воздействием на чародея.
23. Восьмой Закон — Закон Ущерба — гласит: каждое заклятие, навлекающее ущерб, повреждение, боль или смерть вне зависимости от его цели, несет отрицательный заряд.
24. Девятый Закон — Закон Душ — гласит: смертное воплощение бессмертной души несет в себе заряд этой души, положительный, отрицательный или нейтральный.
25. Десятый Закон — Закон Нейтралитета — утверждает: все, что имеет нейтральный заряд, будет притянуто к наибольшей из сил, действующих вокруг, вне зависимости от ее заряда, положительного или отрицательного, ибо нейтралитет есть позиция слабости, а не силы.
26. Таковы Десять Высших Законов, определяющих природу магии и в свой черед определяемых ею.
27. Но я дам вам еще один закон: сей закон лежит в природе человека и определяет суть действий Сокола, от его выполнения нельзя уклониться.
28. Вот этот закон: плати за свои чары лишь тем, что принадлежит тебе.
29. Ка-ереа, ка-ашура, ка-амия, ка-енадда и ка-оббия , твоя воля, твоя кровь, твоя плоть, твое дыхание и твоя душа. Вот пять приемлемых приношений, но приемлемыми они бывают лишь тогда, когда их отдают добровольно.
30. Чары, создаваемые твоей жизненной силой, черпаемой из пяти допустимых источников, будут считаться чистыми, свободными от ревхаха , и не изувечат ни людей, ни землю.
31. Предлагай лишь сии жертвы, требует Закон Ка, Закон Предложения Себя Самого, и я объявляю его высшим для Соколов. Исполнением его отличается Сокол от прочих.
32. Ибо Закон Ка есть Закон Любви — любви к человечеству и любви к жизни, — и мое высшее требование к вам, чтобы вы любили все живое и чтобы жизни ваши стали воплощением этой любви.
Глава 10
Соландер Воплощенный еще ожидал в чреве матери дня своего появления на свет, но верные уже тянулись к нему, и он отвечал им. Из укромных хижин в прячущихся посреди леса долах, из библиотечных кабинетов, с палуб рыбацких судов, из вечно движущихся по дорогам фургонов скитальцев Гируналле взывали к нему верные Соколы, потратив несколько капель собственной крови на образование связи, позволяющей им коснуться его. И Соландер отвечал им, заглядывал в души, делясь с ними своею любовью.
Вырастая во тьме, он проводил все эти длительные стоянки в глубоких медитациях, устремляясь мыслями не к будущему, в котором ему предстояло сотворить для возлюбленного им человечества достойный его мир, и не к прошлому, в котором остались пытки, муки и волшебное спасение от врагов в миг смерти его тела: эти воспоминания и мысли не могли дать ему ничего нового. Он не мог ни планировать грядущее, ни изменить то, что уже было. Но, находясь в теплом уюте чрева, он уже мог начать свои деяния… касаясь душ Соколов, которых ему так не хотелось оставлять тысячу лет назад, показывая им, что надежда не угасла, что их жизнь может стать лучше и что тайна, способная преобразить мир, сделать его другим, кристально чистым, очень проста. Миритесь с чужими ошибками, сейте добро и любите друг друга.
Тем не менее он заставил себя отвлечься от мира и счастья своего неторопливого роста, чтобы прикоснуться к собственному мечу, своему Соколу. Дугхаллу Драклесу.
Дугхалл.
Голос со всех сторон окутал Дугхалла Драклеса. Он стоял на коленях перед вышитой шелковой зандой , готовясь узнать свое будущее по горсти серебряных монет, брошенной на платок. Квадранты Дома, Жизни, Духа, Удовольствия, Долга, Материального Благополучия, Здоровья, Целей, Мечтаний, Прошлого, Настоящего, Будущего оставались пока пустыми — узор, который составят на занде брошенные монетки, еще не лег на них.
Дугхалл.
Положив монеты, он глубоко вздохнул. Сердце Дугхалла узнало этот голос.
— Возрожденный? — прошептал он.
Мой верный Сокол, ты слушал душой и сердцем. Ты собрал моих союзников, ты подготовил их, и я вижу, что они сильны и отважны. Пришли их теперь ко мне, но втайне.
— Я сам поведу их к тебе, — ответил Дугхалл.
Нет. Ты собрал хороших людей и умело обучил их, но ты не солдат, Дугхалл. Жди там, где находишься.
Отказ Возрожденного был страшным ударом. Дугхалл предполагал, что отправится вместе с армией, которую собрал для Возрожденного… более того, он желал возглавить ее. Но ему велели просто отослать своих людей — среди них были и его сыновья, — а самому оставаться в этом глухом углу, который он выбрал для лагеря, и просто ждать.
Он — обнаженный меч, алчущий крови врагов Возрожденного, и он ждал этого зова с того мига, когда, следуя велению занды , тайно покинул Дом Галвеев. Он терпеливо сносил трудности и лишения, познал боль и страх; он служил всем сердцем своим, он отдал все, чем располагал. Но он — старый меч, и клинок его давно заржавел… и вот Возрожденный призывает собранных им людей, но не его…
Голос Соландера тихо шептал, обращаясь к его уму и сердцу: Дугхалл, у меня на тебя другие планы. Мне не нужно, чтобы ты погиб на поле боя. Драконы возвращаются. Они уже расхаживают по улицам Калимекки, подготавливая место для себя. Жди там, где теперь находишься, ибо я предвижу несчастье, и именно ты поможешь мне справиться с его последствиями. Но только если останешься там, где ты сейчас.
— Какое несчастье? И что я могу сделать здесь? Ведь это всего лишь рыбацкая деревушка.
Если бы я был богом, то открыл бы тебе будущее, но я всего лишь человек. Будущее столь же непроницаемо для меня, как и для тебя. Я знаю только, что если ты будешь ждать там, где находишься, то предотвратишь разрушение всего, что создали Соколы за прошедшую тысячу лет.
Дугхалл ответил:
— Значит, я буду ждать. Я исполню твою волю… все твои приказы.
Ты мой меч, Дугхалл. Без тебя я погибну.
И голос Возрожденного исчез. Пропало и окружавшее Дугхалла тепло, а вместе с ним и кокон радости, любви, надежды. Хрустнув суставами, Дугхалл поднялся на ноги, подошел к окошку крытой травой хижины, в которой обитал здесь, и посмотрел на север — на дымящийся конус вулкана. Жизнь была подобна этой огнедышащей горе — спокойной с виду, но клокочущей внутри, смертоносной, способной в любой миг взорваться и уничтожить все вокруг. Что может сокрушить плод тысячелетних трудов? Что способно помешать триумфальному возвращению Соландера?
К северу от деревни, на поле, собранное им войско готовилось к будущей битве — неминуемой, как говорил им он сам. Теперь нужно было отослать их к Возрожденному. Небольшая флотилия боевых ладей островитян без него отправится на юг — к окраине Иберы, к месту, где Веральные Территории смыкаются с Иберанской границей. Магия помогла ему определить точку, в которой надлежало высадиться на сушу. Оттуда войско направится навстречу Возрожденному, и он сам поведет его на битву с укрепившимися в Калимекке Драконами.
И когда войско уйдет, он, Дугхалл, останется в этой крохотной рыбацкой деревушке, дожидаясь знака, который сообщит ему, что нужное время пришло. Он будет поститься. Необходимо надлежащим образом подготовить свое тело, — он уже занялся успевшей состариться плотью. Он будет изучать узоры монет на занде и призывать Говорящих, чтобы они поведали ему о происходящем внутри Вуали. Он будет служить.
Хотелось бы только знать, какого рода катастрофа их ожидает.
Глава 11
Хасмаль скорчился возле самого киля, то и дело поднося к носу открытый пузырек с маслом грушанки и пытаясь забыть одновременно и про здешнюю вонь, и про качку. Заклятие давалось с трудом: к горлу все время подкатывала тошнота.
Он был рад тому, что обнаружил место, где никто не мешал ему ворожить. В чреве «Сокровища ветра» находились три отдельных трюма: кормовой, средний и носовой. Спускались в них через люки, и тот из них, что вел в задний трюм, располагался прямо за гальюном, куда он мог ходить, не вызывая ничьих подозрений, особенно теперь, после отплытия судна, когда экипаж узнал, что он страдает морской болезнью и поносом. И когда он проходил мимо какой-нибудь группы моряков — с болезненным, попросту паническим выражением на лице, — ему сразу же уступали дорогу.
Он знал, что после подобного представления его не хватятся в течение целой стоянки, и никто не станет разыскивать его.
Кейт находилась рядом.
— Постарайся не затягивать. То, что ты провел меня сюда никем не замеченной, отнюдь не означает, что Ри проглядит мое отсутствие.
— Он был у своих приятелей. И какое-то время не станет искать тебя.
— Будем надеяться. — Кейт отказалась от предложенной склянки с маслом грушанки и наморщила нос.
— Уж лучше нюхать трюмную вонь, — призналась она. — Ненавижу духи.
— Прости. — Он достал свою сумку с магическими принадлежностями и извлек из нее ручное зеркало, чашу для крови, терновую иглу и травы. — У меня есть все необходимое.
Тебе нужно соединиться с Возрожденным и узнать от него, как пользоваться Зеркалом Душ.
Кейт подняла брови и покачала головой:
— Ты сказал, что нуждаешься в моей помощи, но я ведь не чародейка, Хасмаль. Я только начинаю овладевать простейшими чарами. Соединиться с Возрожденным… это слишком сложно для меня.
— Не столь уж сложно… а вот мне придется потрудиться — нужно защитить твое заклинание экраном, приглядеть, чтобы никто из колдунов не заметил движения магических сил, и вызвать соответствующие чары, чтобы отразить возможное нападение. Соединиться с Соландером можем и ты, и я, но лишь мне по силам уберечь тебя, пока ты будешь говорить с ним.
Кейт явно сомневалась в своих возможностях.
— А нет ли другого способа?
— Я пробовал. Я призывал Говорящих, проникал в прошлое, пролистал заново Тексты, пытаясь найти описание работы проклятого Зеркала и понять, что, по мнению Соландера, должны делать с ним Соколы. Мне не хватило сил или способностей, чтобы достичь того времени в прошлом, когда Зеркало использовалось в последний раз, Тексты о Зеркале умалчивают, а Говорящие смеялись мне в лицо. Других вариантов я не знаю.
Поежившись, Кейт кивнула:
— Тогда давай мне шип, чашу для крови и помоги.
— Тебе нужно узнать у Соландера, как пользоваться Зеркалом… выяснить последовательность действий, точные слова и еще — чего нам следует ожидать от него.
Кейт еще раз кивнула:
— Я выясню все.
Хасмаль подождал, пока Кейт уколола палец шипом и капнула кровью в чашу. А потом приступил к совершению обряда, чтобы соединить ее с Возрожденным. Она была испугана, и Хасмаль вполне понимал подобные страхи… однако отвага Кейт была достойна зависти. Она делала то, чего не могла не сделать.
Он приступил к заклинаниям еще до того, как облик Кейт начал меняться; когда на лице ее появилась блаженная улыбка, он уже окружил ее экраном, энергетической сферой, имевшей единственный прокол там, откуда исходящая из Кейт жизненная сила Щупальцем тянулась вдаль на несчетные лиги, к душе Возрожденного. Хасмаль устроил экран так, что если кто-либо пожелал бы прервать это деликатное соприкосновение, колпак пропал бы сам собой, нарушив связь Кейт с Соландером, но сохранив ее жизнь.
Сделав это, он открылся перед кораблем. Хасмаль выпустил свое сознание из тела и прочно приклеил себя к доскам, на которых сидел… истекая наружу, разум его проследил стык каждой доски судна с соседними, осторожно касаясь каждой новой структуры, отмечая положение каждого живого объекта, пока корабль не сделался его истинным телом, а человеческая плоть не превратилась в крошечный отросток его. Теперь он знал корабль, как знают собственное тело — ощущал малейшее его движение и текущую под ним воду, чувствовал водный простор, окружающий его со всех сторон, слышал каждый разговор в любом месте судна и наблюдал за всеми, кто был на борту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51