В самом центре Калимекки, за полупрозрачными светящимися изнутри стенами, которые умели создавать только Древние, раскинулась сказочная земля, где возносились ввысь девственно белые замки, окруженные фонтанами, рассыпающими бриллиантовые брызги, чудесными белыми дорогами и зеленью благоухающих садов. Цветущие, полные плодоносящих кустов и деревьев сады, освещенные тем же белым светом, казались сверху драгоценными камнями в оправе сияющих стен. В одном из садов несколько мужчин и женщин, разодетых в невиданные ею прежде наряды, танцевали под музыку, чуждую ее слуху. Кейт покружила над ними, старательно удерживая все магические экраны, дабы ничем не выдать себя, — она вспоминала бурлившие жизнью рынки, многолюдные улицы и дома, стоявшие прежде на месте этого огромного и пустынного города, возникшего в центре столицы Иберы.
— Вот мы и нашли Драконов, — заметил негромко Ри.
— Нашли. — Она поглядела вниз. — Надо только суметь добраться до них.
Через неделю, одетые как подобает состоятельным калимекканцам, Кейт и Ри, овеваемые свежим и благоуханным предрассветным ветерком, стояли перед высокими белыми воротами Цитадели Богов. Рядом с ними ждали и другие — торговцы, продающие съестное, ткани, изделия из серебра или стеклянную утварь; крестьяне, мечтающие получить работу; нищие, чуявшие богатство, укрытое за запертыми воротами, и по наивности или незнакомству с нравом обитателей Нового Ада надеявшиеся на их щедрость.
Плечи их соприкасались, однако Ри и Кейт не разговаривали друг с другом и даже не переглядывались, старательно делая вид, будто они незнакомы. Сердце Кейт отчаянно колотилось в груди, а во рту пересохло от страха. Экраны плотно обтягивали ее тело, и Кейт казалось, что подобная теснота лишь прибавляет тревоги, как и запах смятения, исходивший от собравшейся вокруг толпы.
Страхом в воздухе пахло, пожалуй, сильнее, чем жасмином, росшим в саду возле ворот. Однако Кейт — как и все возле нее, — пересилив свой страх, ожидала, прислушиваясь к негромкому звону колокольчиков, певших за белыми стенами, и надеясь заметить хоть какое-нибудь движение внутри этого города в городе.
Наконец из первого дома справа появилась женщина и направилась к ним, шурша богатыми синими юбками. Кожа ее казалась черной как оникс, а глаза сияли золотом — словно звенья искусной работы браслетов, звеневших на запястьях. Черные волосы, в которые были вплетены темно-синие и золотые ленты, спускались почти до самой земли. Шагнув к воротам, она распахнула створки и отступила в сторону. Торговцы прошли мимо нее цепочкой и в странном унынии принялись расставлять на сказочно белых улицах свои лотки. Повернувшись к нищим, женщина отослала их в самый центр Цитадели, объяснив, что просить подаяние можно у большого фонтана.
Потом она повернулась к рабочим.
— Сколько найдется здесь человек, готовых к однодневной работе? — спросила она. Голос ее звучал ласково, и улыбка не сходила с лица, однако Кейт не заметила тепла в глазах этой особы.
Несколько работников подняли руки.
— Хорошо, вы нужны в Красных Садах. Следуйте за моей служанкой, она покажет, куда идти.
Из-под арки справа от Кейт шагнула молодая красавица в белых одеждах и бесшумно направилась вдоль по улице. Мужчины и женщины, нанимавшиеся поденно, заторопились за ней.
Обернувшись к тем, кто остался, женщина спросила:
— А вы, как я понимаю, ищете постоянную работу?
Кейт кивнула вместе с остальными.
— Я так и думала. В основном все вакансии уже заняты. Если только вы не владеете каким-нибудь особенным мастерством, нам нечего предложить вам.
Женщина пристально посмотрела на Ри, и в улыбке ее проскользнула алчная похоть.
— Впрочем, кажется, некоторые из вас действительно наделены исключительными дарованиями.
Недолго замерев на месте с задумчивым выражением лица, она наконец решилась:
— Следуйте за мной… все. Я знаю, что необходимо мне лично, — глаза ее вновь обежали фигуру Ри, — однако не могу быть уверенной в том, что требуется моим друзьям.
Прежде чем повести их, она прикоснулась к плечу Ри.
— Держись возле меня. Я уже наметила для тебя место. Кейт готова была убить ее на месте. Однако ей пришлось надеть маску безразличия и отправиться вместе со всеми за женщиной по почти безлюдным улицам к центру нового города.
Зал был полон пестро разодетых, словно попугаи, мужчин и женщин, занятых оживленной беседой. Все они обернулись к пришедшим, и на некоторых лицах появился неподдельный интерес. Золотоглазая женщина громко заговорила, и голос ее прозвенел, перекрывая собой глухой гомон, наполнявший этот огромный зал:
— Вот сегодняшние претенденты на постоянное место. Можете выбирать.
— Ах, Берраль, их же немного, тут и выбирать-то не из чего, — произнес кто-то и засмеялся.
К смеху присоединились и другие, а затем со своего места за небольшим столиком у западной стены поднялся мускулистый мужчина.
— Кажется, настал мой черед.
И он кивнул в сторону девушки, ровесницы Кейт, молодой особы с круглыми боками, молочно-белой кожей и глазами, огромными и испуганными, как у ягненка на бойне.
— И что же ты умеешь делать? — спросил он.
— Читать… и писать, — ответила она дрогнувшим голосом. — Еще умею складывать и вычитать. Знаю историю, философию, основы рисования и риторику. Была первой по иверисту и ястребам-псам…
Она запнулась, когда вокруг послышался смех.
— Ученая обезьяна, — пробормотал один из них.
— Вполне годится в наложницы, — отозвался другой. — Я уже и сам мечтаю о любовнице, которая понимает толк в играх и способна говорить о чем-нибудь еще, кроме последних покупок.
— А какая ты в постели? — спросил тот, кто первым заинтересовался девушкой. Та вспыхнула.
— Я могу приглядывать за детьми, вести расходные книги или работать в библиотеке.
— Детей у нас нет, — сказала женщина, прислонившаяся к стене. — И никогда не будет.
Мужчина, спрашивавший о постельных умениях белокожей девушки, подытожил:
— Значит, она не обладает способностями в единственной интересующей меня области. А что скажешь ты?
И он повернулся к Кейт.
— Стригу мужчин и женщин, укладываю волосы, — ответила она.
Кейт решила, что это занятие предоставит ей возможность прикоснуться ко многим Драконам и пометить их талисманами, не вызвав при этом никаких подозрений. Конечно, Драконы уже обзавелись личными слугами, однако по собственному опыту жизни в Доме Галвеев она прекрасно знала, насколько ценятся знатью услуги специалиста, отвлекающие от повседневной скуки обеспеченной жизни.
— В самом деле? — спросила Берраль, на сей раз взглянув на нее с неподдельным интересом. — У тебя короткие волосы. Интересно. И они у тебя от рождения рыжие?
— Разве этого не видно? — Кейт улыбнулась.
— Не видно. — Перебросив через плечо длинную косу, Берраль спросила: — А что ты можешь сделать с моими волосами?
Кейт изобразила недолгое раздумье.
— Что-нибудь с золотыми бусинами, — проговорила она, — чтобы подчеркнуть цвет твоих глаз. Добавим перо снежного фазана, контрастирующее с темной кожей. Побольше волос вокруг лица, чтобы подчеркнуть изящество очертаний — нынешняя твоя прическа не позволяет этого. Кроме того, можно использовать несколько сапфиров, если они у тебя найдутся.
— Великолепная идея, — произнес чей-то голос за ее спиной.
— А что ты можешь сделать с моей головой? — поинтересовалась высокая угловатая женщина, блеснув изумрудно-зелеными глазами. Длинные каштановые волосы ее волнами рассыпались по плечам.
— Сперва постригу, — сказала Кейт. — У тебя длинная лебединая шея, но волосы сейчас скрывают ее. А потом покрасим. Сделаем их совсем светлыми… это, по-моему, выгодно оттенит цвет твоих глаз. Кроме того, используем кольца с продетыми в них зелеными шелковыми лентами.
Женщина улыбнулась:
— Вот и сделаешь все как надо.
— После того, как она причешет меня, — вмешалась Берраль.
— Хорошо, после тебя.
— Пойдем, девушка. Мы найдем для тебя место, получишь все необходимое и можешь приступать к работе: мои волосы никто не укладывал целую тысячу лет.
Зеленоглазая женщина вместе с изысканной рыжеволосой красавицей повели Кейт прочь. За спиной ее голос Берраль спросил:
— А ты что умеешь?
Ри ответил:
— Я практикую таппуту — массаж с применением благовоний, трав и масел. Великолепно воздействует на кожу и смягчает ее.
— Тогда будешь работать вместе с парикмахершей. — Берраль вздохнула. — Я хотела взять тебя на свое ложе, но другие не простят мне, если я заберу себе массажиста. Впрочем, ночи тебе все равно придется проводить со мной.
— Как тебе будет угодно, — ответил Ри.
Кейт едва удерживала свой гнев. Она попыталась утешиться тем, что как только Ри прикоснется к темнокожей красавице талисманом, Дугхалл или Хасмаль смогут извлечь из тела ее драконью душу и заточить в одно из крохотных зеркал, сразу уменьшив таким образом число возможных поклонниц Ри в этом сказочном белом городе.
Оставалось надеяться, что он влепит талисман этой мерзавке в первую очередь.
Даня сидела, пригнувшись, в задней части своего маленького дома и смотрела на мальчика, называвшего себя Луэркасом. Тот не обращал на нее никакого внимания — по крайней мере в текущий момент. Мальчишка поймал тундровую полевку и играл с ней на медвежьей шкуре, забавляясь мучениями маленького существа. Сейчас он казался обыкновенным восьмилеткой — крепким, золотоволосым, белокожим, ясноглазым и улыбчивым.
Но то, что он делал с мышью, ни в какие рамки не укладывалось. Как и то, что он родился всего лишь несколько месяцев назад. Вдобавок ко всему, он мог по желанию изменять свою внешность.
Вне дома он предпочитал принимать облик Каргана, поскольку ему было доступно любое обличье. Он был Искалечен чарами, прошедшими через него вскоре после зачатия, однако полученные Шрамы он принимал как благо. Он выучил язык Карганов еще до рождения, и жители деревни валили к нему толпой — словно медведи к ручью с нерестящимися лососями, — потому что с ними он был очень мил, умел вызвать у них доверие и, невзирая на кажущуюся детскую невинность, давал им мудрые советы, достойные взрослого. Карганы восхищались им, прислушивались к его мнению, и когда он что-нибудь предлагал им этим своим робким мальчишеским голосом, они в точности следовали его словам.
Пророчества и легенды он успел выучить наизусть еще до того, как вполне овладел своим младенческим телом, и потому легко мог показаться простодушному народцу одним из них. Карганы видели в нем некое подобие спасителя, который должен был в соответствии с их чаяниями когда-нибудь повести их обратно, в Богатые Земли. И это, со смешком объявил он Дане, превосходно укладывалось в его планы.
Полевка заверещала в предсмертных муках, и Луэркас хихикнул.
— Прекрати, — сказала Даня.
— Да ладно тебе. Это же вредитель. Карганы убивают их, как только заметят, и я не помню, чтобы ты торопилась с протестами.
— Они же не мучают их. И не наслаждаются страданиями бедной твари.
— При этом они не извлекают никакой магической выгоды из смерти бедняжки, а это напрасная трата живой энергии. Я же, убивая мышь, делаю две полезные вещи: избавляю деревню от еще одного вредителя и наделяю себя капелькой энергии, которую ведь не отберешь у Карганов. Или у тебя.
Он повернулся к ней с улыбкой; синие глаза блеснули холодными льдинками, и Даня почувствовала к нему еще большую ненависть. Однако она ничего не сказала, и Луэркас, поглядев на нее недолго, отвернулся и вновь занялся несчастной зверюшкой.
— Скоро мы сможем оставить это место, — сказал Луэркас.
— Оставить?
— Конечно. Скоро мы вернемся в Калимекку.
Даня фыркнула.
— Опять поведешь по снегу через всю тундру.
— Вовсе нет. Мы отправимся по хорошей погоде и прибудем туда с шиком. — Плечи его приподнялись и опустились в жесте пренебрежения. — И тогда ты сможешь отомстить.
Он хихикнул.
— Ты, конечно, заслужила право на месть.
Месть. Ей представились Криспин, Эндрю и Анвин, каждый в луже собственной крови, с воплем испускающие последний вздох. Хорошо бы причинить им такую же боль, уничтожить, погубить их — как они погубили ее. Она посмотрела на указательный и средний пальцы правой руки… точнее, на когти — темные, чешуйчатые, острые. Памятка, свидетельствующая о ее праве лишить их жизни. Все, что с нею произошло, и все, что она совершила, стало следствием их лютой жестокости. И Галвеи, ее собственная Семья, не пожелавшая спасти ее, тоже виноваты перед ней. И еще Луэркас.
Пытки, насилие, облик Увечной, беременность, боль, роды, убийство сына, рабство. Все это разжигало неистовый гнев в ее сердце и давало силы жить — терпеть каждый новый день. Сейчас она стала рабыней Луэркаса лишь потому, что тогда — раньше — никто не помог ей. И они заплатят за все ее страдания. Все заплатят — не важно как.
Глава 45
Кейт сознавала, что они с Ри уже кое-чего добились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Вот мы и нашли Драконов, — заметил негромко Ри.
— Нашли. — Она поглядела вниз. — Надо только суметь добраться до них.
Через неделю, одетые как подобает состоятельным калимекканцам, Кейт и Ри, овеваемые свежим и благоуханным предрассветным ветерком, стояли перед высокими белыми воротами Цитадели Богов. Рядом с ними ждали и другие — торговцы, продающие съестное, ткани, изделия из серебра или стеклянную утварь; крестьяне, мечтающие получить работу; нищие, чуявшие богатство, укрытое за запертыми воротами, и по наивности или незнакомству с нравом обитателей Нового Ада надеявшиеся на их щедрость.
Плечи их соприкасались, однако Ри и Кейт не разговаривали друг с другом и даже не переглядывались, старательно делая вид, будто они незнакомы. Сердце Кейт отчаянно колотилось в груди, а во рту пересохло от страха. Экраны плотно обтягивали ее тело, и Кейт казалось, что подобная теснота лишь прибавляет тревоги, как и запах смятения, исходивший от собравшейся вокруг толпы.
Страхом в воздухе пахло, пожалуй, сильнее, чем жасмином, росшим в саду возле ворот. Однако Кейт — как и все возле нее, — пересилив свой страх, ожидала, прислушиваясь к негромкому звону колокольчиков, певших за белыми стенами, и надеясь заметить хоть какое-нибудь движение внутри этого города в городе.
Наконец из первого дома справа появилась женщина и направилась к ним, шурша богатыми синими юбками. Кожа ее казалась черной как оникс, а глаза сияли золотом — словно звенья искусной работы браслетов, звеневших на запястьях. Черные волосы, в которые были вплетены темно-синие и золотые ленты, спускались почти до самой земли. Шагнув к воротам, она распахнула створки и отступила в сторону. Торговцы прошли мимо нее цепочкой и в странном унынии принялись расставлять на сказочно белых улицах свои лотки. Повернувшись к нищим, женщина отослала их в самый центр Цитадели, объяснив, что просить подаяние можно у большого фонтана.
Потом она повернулась к рабочим.
— Сколько найдется здесь человек, готовых к однодневной работе? — спросила она. Голос ее звучал ласково, и улыбка не сходила с лица, однако Кейт не заметила тепла в глазах этой особы.
Несколько работников подняли руки.
— Хорошо, вы нужны в Красных Садах. Следуйте за моей служанкой, она покажет, куда идти.
Из-под арки справа от Кейт шагнула молодая красавица в белых одеждах и бесшумно направилась вдоль по улице. Мужчины и женщины, нанимавшиеся поденно, заторопились за ней.
Обернувшись к тем, кто остался, женщина спросила:
— А вы, как я понимаю, ищете постоянную работу?
Кейт кивнула вместе с остальными.
— Я так и думала. В основном все вакансии уже заняты. Если только вы не владеете каким-нибудь особенным мастерством, нам нечего предложить вам.
Женщина пристально посмотрела на Ри, и в улыбке ее проскользнула алчная похоть.
— Впрочем, кажется, некоторые из вас действительно наделены исключительными дарованиями.
Недолго замерев на месте с задумчивым выражением лица, она наконец решилась:
— Следуйте за мной… все. Я знаю, что необходимо мне лично, — глаза ее вновь обежали фигуру Ри, — однако не могу быть уверенной в том, что требуется моим друзьям.
Прежде чем повести их, она прикоснулась к плечу Ри.
— Держись возле меня. Я уже наметила для тебя место. Кейт готова была убить ее на месте. Однако ей пришлось надеть маску безразличия и отправиться вместе со всеми за женщиной по почти безлюдным улицам к центру нового города.
Зал был полон пестро разодетых, словно попугаи, мужчин и женщин, занятых оживленной беседой. Все они обернулись к пришедшим, и на некоторых лицах появился неподдельный интерес. Золотоглазая женщина громко заговорила, и голос ее прозвенел, перекрывая собой глухой гомон, наполнявший этот огромный зал:
— Вот сегодняшние претенденты на постоянное место. Можете выбирать.
— Ах, Берраль, их же немного, тут и выбирать-то не из чего, — произнес кто-то и засмеялся.
К смеху присоединились и другие, а затем со своего места за небольшим столиком у западной стены поднялся мускулистый мужчина.
— Кажется, настал мой черед.
И он кивнул в сторону девушки, ровесницы Кейт, молодой особы с круглыми боками, молочно-белой кожей и глазами, огромными и испуганными, как у ягненка на бойне.
— И что же ты умеешь делать? — спросил он.
— Читать… и писать, — ответила она дрогнувшим голосом. — Еще умею складывать и вычитать. Знаю историю, философию, основы рисования и риторику. Была первой по иверисту и ястребам-псам…
Она запнулась, когда вокруг послышался смех.
— Ученая обезьяна, — пробормотал один из них.
— Вполне годится в наложницы, — отозвался другой. — Я уже и сам мечтаю о любовнице, которая понимает толк в играх и способна говорить о чем-нибудь еще, кроме последних покупок.
— А какая ты в постели? — спросил тот, кто первым заинтересовался девушкой. Та вспыхнула.
— Я могу приглядывать за детьми, вести расходные книги или работать в библиотеке.
— Детей у нас нет, — сказала женщина, прислонившаяся к стене. — И никогда не будет.
Мужчина, спрашивавший о постельных умениях белокожей девушки, подытожил:
— Значит, она не обладает способностями в единственной интересующей меня области. А что скажешь ты?
И он повернулся к Кейт.
— Стригу мужчин и женщин, укладываю волосы, — ответила она.
Кейт решила, что это занятие предоставит ей возможность прикоснуться ко многим Драконам и пометить их талисманами, не вызвав при этом никаких подозрений. Конечно, Драконы уже обзавелись личными слугами, однако по собственному опыту жизни в Доме Галвеев она прекрасно знала, насколько ценятся знатью услуги специалиста, отвлекающие от повседневной скуки обеспеченной жизни.
— В самом деле? — спросила Берраль, на сей раз взглянув на нее с неподдельным интересом. — У тебя короткие волосы. Интересно. И они у тебя от рождения рыжие?
— Разве этого не видно? — Кейт улыбнулась.
— Не видно. — Перебросив через плечо длинную косу, Берраль спросила: — А что ты можешь сделать с моими волосами?
Кейт изобразила недолгое раздумье.
— Что-нибудь с золотыми бусинами, — проговорила она, — чтобы подчеркнуть цвет твоих глаз. Добавим перо снежного фазана, контрастирующее с темной кожей. Побольше волос вокруг лица, чтобы подчеркнуть изящество очертаний — нынешняя твоя прическа не позволяет этого. Кроме того, можно использовать несколько сапфиров, если они у тебя найдутся.
— Великолепная идея, — произнес чей-то голос за ее спиной.
— А что ты можешь сделать с моей головой? — поинтересовалась высокая угловатая женщина, блеснув изумрудно-зелеными глазами. Длинные каштановые волосы ее волнами рассыпались по плечам.
— Сперва постригу, — сказала Кейт. — У тебя длинная лебединая шея, но волосы сейчас скрывают ее. А потом покрасим. Сделаем их совсем светлыми… это, по-моему, выгодно оттенит цвет твоих глаз. Кроме того, используем кольца с продетыми в них зелеными шелковыми лентами.
Женщина улыбнулась:
— Вот и сделаешь все как надо.
— После того, как она причешет меня, — вмешалась Берраль.
— Хорошо, после тебя.
— Пойдем, девушка. Мы найдем для тебя место, получишь все необходимое и можешь приступать к работе: мои волосы никто не укладывал целую тысячу лет.
Зеленоглазая женщина вместе с изысканной рыжеволосой красавицей повели Кейт прочь. За спиной ее голос Берраль спросил:
— А ты что умеешь?
Ри ответил:
— Я практикую таппуту — массаж с применением благовоний, трав и масел. Великолепно воздействует на кожу и смягчает ее.
— Тогда будешь работать вместе с парикмахершей. — Берраль вздохнула. — Я хотела взять тебя на свое ложе, но другие не простят мне, если я заберу себе массажиста. Впрочем, ночи тебе все равно придется проводить со мной.
— Как тебе будет угодно, — ответил Ри.
Кейт едва удерживала свой гнев. Она попыталась утешиться тем, что как только Ри прикоснется к темнокожей красавице талисманом, Дугхалл или Хасмаль смогут извлечь из тела ее драконью душу и заточить в одно из крохотных зеркал, сразу уменьшив таким образом число возможных поклонниц Ри в этом сказочном белом городе.
Оставалось надеяться, что он влепит талисман этой мерзавке в первую очередь.
Даня сидела, пригнувшись, в задней части своего маленького дома и смотрела на мальчика, называвшего себя Луэркасом. Тот не обращал на нее никакого внимания — по крайней мере в текущий момент. Мальчишка поймал тундровую полевку и играл с ней на медвежьей шкуре, забавляясь мучениями маленького существа. Сейчас он казался обыкновенным восьмилеткой — крепким, золотоволосым, белокожим, ясноглазым и улыбчивым.
Но то, что он делал с мышью, ни в какие рамки не укладывалось. Как и то, что он родился всего лишь несколько месяцев назад. Вдобавок ко всему, он мог по желанию изменять свою внешность.
Вне дома он предпочитал принимать облик Каргана, поскольку ему было доступно любое обличье. Он был Искалечен чарами, прошедшими через него вскоре после зачатия, однако полученные Шрамы он принимал как благо. Он выучил язык Карганов еще до рождения, и жители деревни валили к нему толпой — словно медведи к ручью с нерестящимися лососями, — потому что с ними он был очень мил, умел вызвать у них доверие и, невзирая на кажущуюся детскую невинность, давал им мудрые советы, достойные взрослого. Карганы восхищались им, прислушивались к его мнению, и когда он что-нибудь предлагал им этим своим робким мальчишеским голосом, они в точности следовали его словам.
Пророчества и легенды он успел выучить наизусть еще до того, как вполне овладел своим младенческим телом, и потому легко мог показаться простодушному народцу одним из них. Карганы видели в нем некое подобие спасителя, который должен был в соответствии с их чаяниями когда-нибудь повести их обратно, в Богатые Земли. И это, со смешком объявил он Дане, превосходно укладывалось в его планы.
Полевка заверещала в предсмертных муках, и Луэркас хихикнул.
— Прекрати, — сказала Даня.
— Да ладно тебе. Это же вредитель. Карганы убивают их, как только заметят, и я не помню, чтобы ты торопилась с протестами.
— Они же не мучают их. И не наслаждаются страданиями бедной твари.
— При этом они не извлекают никакой магической выгоды из смерти бедняжки, а это напрасная трата живой энергии. Я же, убивая мышь, делаю две полезные вещи: избавляю деревню от еще одного вредителя и наделяю себя капелькой энергии, которую ведь не отберешь у Карганов. Или у тебя.
Он повернулся к ней с улыбкой; синие глаза блеснули холодными льдинками, и Даня почувствовала к нему еще большую ненависть. Однако она ничего не сказала, и Луэркас, поглядев на нее недолго, отвернулся и вновь занялся несчастной зверюшкой.
— Скоро мы сможем оставить это место, — сказал Луэркас.
— Оставить?
— Конечно. Скоро мы вернемся в Калимекку.
Даня фыркнула.
— Опять поведешь по снегу через всю тундру.
— Вовсе нет. Мы отправимся по хорошей погоде и прибудем туда с шиком. — Плечи его приподнялись и опустились в жесте пренебрежения. — И тогда ты сможешь отомстить.
Он хихикнул.
— Ты, конечно, заслужила право на месть.
Месть. Ей представились Криспин, Эндрю и Анвин, каждый в луже собственной крови, с воплем испускающие последний вздох. Хорошо бы причинить им такую же боль, уничтожить, погубить их — как они погубили ее. Она посмотрела на указательный и средний пальцы правой руки… точнее, на когти — темные, чешуйчатые, острые. Памятка, свидетельствующая о ее праве лишить их жизни. Все, что с нею произошло, и все, что она совершила, стало следствием их лютой жестокости. И Галвеи, ее собственная Семья, не пожелавшая спасти ее, тоже виноваты перед ней. И еще Луэркас.
Пытки, насилие, облик Увечной, беременность, боль, роды, убийство сына, рабство. Все это разжигало неистовый гнев в ее сердце и давало силы жить — терпеть каждый новый день. Сейчас она стала рабыней Луэркаса лишь потому, что тогда — раньше — никто не помог ей. И они заплатят за все ее страдания. Все заплатят — не важно как.
Глава 45
Кейт сознавала, что они с Ри уже кое-чего добились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51