Врезавшись в самую середину облачка, она успела сожрать с дюжину рыб прежде, чем косяк распался, а потом последовала за самой крупной отделившейся от него частью, сберегая энергию и ограничиваясь плавными ударами хвоста. Она охотилась и насыщалась. Когда серебристый косяк совершенно рассеялся и охота сделалась неудобной, она заметила стайку крупных красно-желтых рыб; потом ей попалась еще одна разновидность, после нее — другая. Она избегала тех, кто был сильнее ее и от кого исходило ощущение опасности, — ощутив в воде привкус крови, она поворачивала в сторону.
Она остерегалась сомнений в собственном существовании и не обращала внимания на доводы рассудка, утверждавшего, что она совсем не то, чем себе кажется. Она заглатывала добычу, потому что ощущала себя слабой, избитой, близкой к смерти; и, насыщаясь, обретала силу.
А когда силы вернулись, разум заставил тело признать его власть. Он вернул ей имя, а вместе с ним потоком хлынули воспоминания. Ее звали Кейт.
У нее были друзья, нуждавшиеся в ее помощи.
У нее было дело, которое следовало завершить.
И ей грозили новые неприятности.
Вновь приняв человеческий облик, утомленная, мокрая, нагая, замерзающая, до предела отупевшая и ни на что не обращающая внимания, Кейт тащилась к лагерю. Она не знала, сколько времени отсутствовала, и могла только надеяться на то, что друзья ее будут еще живы, когда она вернется. Начисто сгоревшие заросли, сквозь которые она пробиралась к морю, превратились теперь в слой насквозь мокрого пепла, и руины города Древних возле пожарища как будто обрели новую жизнь… четкие очертания их, казалось, говорили о том, что город этот был покинут жителями совсем недавно.
И посреди этого моря пепла идеальный кружок леса, который Хасмаль сумел уберечь от вызванного заклинанием огня, казался видением Паранны: тяжелые плети вечнозеленых лиан кружевами лежали на кронах деревьев, черневших на фоне серого зимнего неба, а землю ковром покрывала палая листва, еще по-осеннему пестрая, словно все вокруг устлали беззаботно рассыпанные кем-то самоцветы. Лагерь располагался в самом центре этого круглого островка. До Кейт донеслись голоса, шедшие из недр руины, которую они использовали в качестве жилища. Еще она уловила запах смерти и тлена. Она знала, что, войдя внутрь укрытия, узнает плохие новости, однако нос не мог поведать ей, насколько скверными они окажутся. Мешали вялое отупение, свойственное тому состоянию, в котором она находилась, и депрессия, обычно следовавшая за Трансформацией.
Она вошла внутрь.
Скверные новости обрушились на нее уже у входа. Турбен лежал в первой комнате справа, тело его пристроили под укрытием целого участка крыши. Опустившись на колени, Кейт прикоснулась к нему. Труп уже остыл и затвердел: значит, Турбен умер достаточно давно.
Негромкий стон, донесшийся из задней комнаты, привлек к себе внимание Кейт, и она поторопилась туда. Ян и Хасмаль с двух сторон склонились над лежащим Джейти. Тот шевельнулся и застонал снова.
— Только не Джейти, — пробормотала Кейт, научившаяся уважать морехода за верность, присущие ему здравый смысл и отвагу. — Что случилось?
Джейти перевел на нее затуманенный болью взгляд и с трудом улыбнулся.
— Ты вернулась, — проговорил он. — Надеюсь, что боги услышат молитвы капитана и о моем спасении.
— Кейт! — воскликнул Хасмаль. — Ты жива!
Вскочив на ноги, Ян бросился к ней. Подхватил на руки и прижал к себе, не обращая внимания на ее наготу. Он пылко расцеловал Кейт, а потом припал щекой к ее лицу.
— Ах, Кейт, — прошептал он. — Я уже думал, что потерял тебя. — На мгновение опустив ее на землю, Ян взглянул на ее тело и вновь подхватил на руки.
— Девочка, от тебя остались одни кости, — воскликнул он. А потом, опустив ее снова, добавил: — Как ты сумела уцелеть? И где ты была? Я… мы… я утратил всякую надежду еще вчера.
— Сколько времени меня не было?
Хасмаль уже рылся в ее мешке; подавая Кейт чистую рубашку и штаны, он ответил:
— Три дня и две ночи.
— Так долго? — Кейт нахмурилась, пораженная тем, что находилась в Трансформированном состоянии больше одного дня.
— Я была… под водой. Заблудилась. — Она принялась натягивать одежду. — Заблудилась в собственной голове. Я находилась в бухте, но забыла, кем являюсь на самом деле. Я прыгнула в речку, чтобы спастись от… этих тварей и от огня. Это я помню хорошо. Потом я упала вниз — с водопадом… смутно помню, как ударилась о валун на дне. А после этого ничего — до нынешнего утра, когда я вдруг вспомнила собственное имя и осознала, что не мое дело быть рыбой. Не знаю, кем я там была. Тело мое приняло форму, позволившую мне залечить раны и насытиться, и этим я, наверное, и занималась все это время.
На их лицах появилось выражение благоговейного трепета.
— Тебе под силу такое?!
— Однажды мне уже пришлось испытать подобное, — призналась она, — но недолго, меньше, чем одну стоянку. Прыгая с аэрибля в бухту Маракады — в ту ночь, когда мы с тобой познакомились, — она поглядела на Яна, — я ударилась о воду так сильно, что была оглушена, и едва не утонула. Мое тело тогда трансформировалось, хоть и частично, наделив меня жабрами, так что я сумела дышать в воде. Но до тех пор я и не представляла, что могу принимать другой облик, кроме четвероногого зверя.
Хасмаль выглядел задумчивым.
— А теперь я отвечу на твой вопрос. После того как огонь погас, Джейти оказался рядом с тварью, которой ты выпустила кишки. Однако она была еще не совсем мертвой. Она схватила Джейти за ногу и искалечила ее. Мы отняли его у твари и убили ее в конце концов, но…
— Хасмаль ампутировал мне ногу. У него хорошо получилось. Скоро я поправлюсь, — сказал Джейти, и похоже было, что он верит в свои слова, однако Кейт понимала, что он ошибается. Она ощущала запах гниющей крови… Слабый, быть может, еще неуловимый для человеческого носа. Джейти не поправится… никогда. Она бросила короткий взгляд на Хасмаля и заметила пустоту в его глазах. Он тоже знал об этом. Ян поддержал друга:
— Вот увидишь, мы и глазом моргнуть не успеем, а Джейти уже будет помогать нам строить лодку. — Он тоже глядел на нее с тоской. Оба они скрывали от Джейти приближение неминуемой смерти. Пока это еще можно было скрывать.
Кейт опустилась возле лежащего на колени. Заглянула ему в глаза и безмолвно пожелала справиться с гангреной.
— Ты нужен нам, — сказала она тихим голосом, предназначенным лишь для ушей Джейти. — Особенно Яну. Он потерял свой корабль, свой экипаж… все, в чем он прежде был уверен. И ты не должен подвести его.
На лицо Джейти, серое и восковое, вползла чуть заметная улыбка, и голосом еще более тихим, чем у Кейт, он прошептал:
— Я чувствую этот запах. Я знаю… но им приятнее думать, что я ничего не подозреваю. Мы разыгрываем каждый свою роль. — Он погладил Кейт по руке. — Но когда я уйду, капитан потеряет не все. У него останешься ты.
Кейт ответила на улыбку с деланной искренностью, скрывавшей горечь отчаяния. Джейти был необходим Яну. В ближайшее время капитану не обойтись без давнего и верного друга. А в задней части комнаты, общей для всех, находился единственный на свете предмет, способный спасти жизнь Джейти, последнего из оставшихся друзей Яна.
Зеркало Душ испускало неяркий свет, и лучи его, поднимаясь через центр треножника, превращались в сияющую лужицу внутри кольца, расположенного на возвышении. Чтобы найти его в этой забытой и потерянной стране, она пересекла не обрисованные на картах просторы Брежианского океана. Предмет этот создали давно сгинувшие Древние, и, располагая им, она, возможно, имела шанс вернуть к жизни своих погибших родных. Дух ее давно усопшей пра — и так далее бабки Амели Кеншара-Роханнан Драклес утверждал, что убитые родители, братья и сестры, племянники и племянницы могут быть спасены ею. Что они могут вернуться назад… что их можно вернуть… что именно ей выпало вернуть их с помощью этого предмета, который она получила в ужасной борьбе и жуткой ценою.
Однако теперь, располагая Зеркалом, Кейт не знала, что делать… а дух Амели куда-то запропастился и молчал с тех пор, как она решила доставить Зеркало к Возрожденному. Когда экипаж «Кречета» захватил корабль, бросив ее вместе со спутниками на западном берегу Северной Новтерры, она рассчитывала, что Амели непременно объявится, предложит ей кучу советов и поможет вернуться домой. Однако голос покойной болтуньи более не возникал в ее голове, и в душе Кейт крепло тоскливое подозрение — она допустила ошибку.
Кейт не знала, в чем ошиблась: в том ли, что доверилась духу, пославшему ее за Зеркалом, или в том, что игнорировала уверения Амели, когда та заявляла, что если Кейт доставит Зеркало в Калимекку, Возрожденный и нужды его никогда более не потревожат ее. Решение загадки не давалось ей, а дух не отвечал на безмолвные просьбы о помощи.
Амели просто обязана была сказать ей, как с помощью Зеркала вернуть к жизни Турбена и спасти умирающего Джейти. Но бабка молчала, и Зеркало без пользы стояло у дальней стены, поскольку Кейт не смела даже прикоснуться к сияющим надписям на передней четверти ободка… Магические предметы часто оказываются смертоносными. И, не имея точных инструкций, Кейт скорее могла погубить живых, чем спасти ушедших. Воспитанная в Доме Галвеев, полного губительных тайн, Кейт накрепко усвоила, что осторожность является первейшей и высшей из добродетелей.
— Держись, — вновь сказала она, обратившись к Джейти, и взяла его за руку. — Прошу тебя.
Он улыбнулся, и Кейт поднялась, отвернувшись от него. Ян отвел ее в сторону.
— Мне нужно поговорить с тобой, с глазу на глаз.
Она кивнула и следом за капитаном вышла из разрушенного дома. Убедившись, что их уже нельзя заметить из оставленного ими укрытия, он снова обнял ее, прижал к себе и провел рукой по влажным волосам.
— Я думал, что потерял тебя навсегда. И не хочу снова лишиться тебя.
— Мы можем не выйти из этой переделки живыми, — сказала она.
— Я знаю. Возможно, так и будет. Но я знаю, что хочу провести с тобой весь остаток своей жизни. Я люблю тебя, Кейт. Всем сердцем и душой. Я люблю тебя. Я сделаю для тебя все, что угодно…
Приложив пальцы к его губам, она сказала:
— Тс-с, — и привлекла его к себе, моля богов, чтобы он не говорил больше ничего. Погладив его по голове и зажмурив глаза, она изо всех сил пожелала себе суметь избавить его от любви к ней. Она привязалась к нему, однако тех чар, которые вызывали у него эту самую любовь к ней, в себе не ощущала. Во всяком случае, когда речь шла о нем. А может быть, и о ком угодно.
Ян прижимал ее к себе, покачивая из стороны в сторону. Вспомнив, что именно так обнимал ее отец, Кейт на мгновение снова ощутила себя маленькой и уверенной в собственной безопасности. А потом он отстранился от нее, заглянул ей в глаза и попросил:
— Выходи за меня.
И чувство безопасности растаяло без следа. Ян продолжал:
— Мне нечего тебе предложить — кроме себя самого, — но я сумею возвратить все утраченное. Мы вернемся в Калимекку, и ты ни в чем не будешь нуждаться.
Кейт закрыла глаза, отчаянно пытаясь подыскать приемлемое извинение, позволяющее отказать Яну, не слишком задевая его чувства. Предлог тут же нашелся, и она возблагодарила бога, ведающего подобными вещами.
— Я знаю, что нам удастся каким-либо способом вернуться домой. И поэтому не могу принять подобное предложение, не зная, остался ли в живых кто-нибудь из моих родителей.
Она видела, что Ян с пониманием отнесся к ее словам, принимая их как должное: если отец или мать Кейт живы, жениху надлежало обратиться за разрешением к ним, прежде чем спрашивать согласия у девушки. Так было заведено во всех Семьях. Таким образом, она получила отсрочку, что отнюдь не решало проблемы… подобный ответ давал понять, что в случае согласия родителей она также может принять его предложение.
Кейт отвернулась… и в тот же самый миг разум ее ощутил легкое прикосновение… Кто-то смотрел ее глазами на царящее вокруг запустение. Ри Сабир. Сердце ее затрепетало; она ощутила его восторг, облегчение и… почуяла его близость.
Она окружила себя магическим щитом, воспользовавшись тем немногим, чему успел научить ее Хасмаль, и ощущение того, что ее видят, что в нее кто-то вселился , сразу исчезло. Повернувшись снова к Яну, Кейт произнесла:
— Близятся неприятности.
Тот горько усмехнулся.
— Мы остались вчетвером на краю света; быть может, других людей на континенте вообще нет… а скоро нас останется только трое. — Ян кивнул в сторону руин. — У нас нет никаких припасов, нам пришлось выжечь окрестности, зима не за горами, так что прежде чем сделается получше, нам станет совсем худо.
Прислонившись к стволу дерева, Ян потер глаза костяшками пальцев. И только тут Кейт осознала, какой у него измученный вид.
— Я бы сказал, что неприятности уже здесь.
— Скоро сюда придет корабль.
Ян глядел на нее, не скрывая недоверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51