И даже, насколько это возможно, живут. «Так вот ты какой, северный олень, – ехидно сыронизировала Варька, утыкаясь в колени носом, – интересно, и чего это вурдалакам от меня понадобилось».
В принципе искреннее удивление графини вполне можно было понять. Вурдалаки принадлежали не просто к нечисти – они были умертвью. И потому живой человек мог ими рассматриваться в крайнем случае в качестве ужина, но уж никак не в качестве заложника. Варька еще немного пораскинула мозгами и пришла к выводу, что ожидания Рюрика оказались верны. По всей видимости, вурдалаки все-таки увлеклись собственным самоусовершенствованием и стали разумными. Настолько, что, не пообедав графиней сразу, вполне могли оставить ее в живых еще дней на несколько. Или даже, чем черт не шутит, вообще забыть про нее.
Однако вурдалаки (разумеется!) последней Варькиной надежды не оправдали. Напротив. Дождавшись, пока графиня придет в себя и сможет адекватно воспринимать окружающую ее реальность, умертвь приступила к ней с явным намерением серьезно поговорить.
– Я ничего не знаю! – тут же открестилась Варька, пытаясь забиться в угол.
– Тогда мы будем тебя пытать… – прошелестели вурдалаки.
Варька вспомнила все пыточные предметы средневековья, которые только знала (от дыбы до испанского сапога), и поежилась. Лучше бы она поменьше читала книжек! Правы были древние мудрецы, считавшие, что от многих знаний много печали.
Тем временем, пока Варвара пыталась скрыть свой страх за отвлеченными философскими размышлениями, вурдалаки наконец сорганизовались и пропустили вперед главных пытальщиков. Увидев дополнительную пару полусгнившей, отвратно пахнущей умертви, несущую что-то на вытянутых руках, Варвара почувствовала, как липкий страх неприятно пробежался по нервам, натянул их до предела и… отпустил. Потому что в руках вурдалаки держали не что иное, как две обычные деревянные лопаты из тех, которыми крестьянки сажают хлеба в печь. А между этими лопатами был зажат самый обыкновенный огрызок яблока. Варька даже с любопытством вытянула шею, чтобы выяснить, не прячут ли вурдалаки в заначке чего посерьезней, однако вся остальная толпа умертви при виде загадочного пыточного предмета отошла подальше.
«Может, этот огрызок радиоактивный какой-нибудь? – поинтересовалась сама у себя Варька. – Или заражен страшной болезнью типа плюшечной лихорадки, лечащейся неизвестными местной науке способами вроде низведения и курощения…»
Однако занятный пыточный инструмент, которым вурдалаки усердно тыкали в Варьку, пока абсолютно никакого эффекта не давал. Минут через несколько настойчивое тыканье графине надоело, она вырвала огрызок и запустила им в первого же попавшегося ей под руку палача. Вурдалак вскрикнул, жалобно зашипел, испуская зловонный смрад, а потом просто рассыпался пеплом.
– Ничего себе! – воодушевилась Варька, быстро подобрав огрызок. – Похоже, я нашла оружие против вурдалаков, до которого никак не могут додуматься местные мудрецы. Хотя… вряд ли вообще кто-нибудь в здравом уме способен до такого додуматься. Данная идиотская мысль могла зародиться только в больных мозгах барона де Круса. И то наверняка с помощью Игоря. Ну, кто еще хочет подвергнуть меня пыткам? – обратилась она к вурдалакам, лениво подбрасывая огрызок в руке. Умертвь тут же отхлынула в стороны и, вжавшись в стены, начала потихоньку отходить от сумасбродной графини на безопасное расстояние. Варька поднялась с пола и даже сделала несколько шагов к выходу. Однако картина, открывшаяся ее взору за дверным проемом, нисколько ее не порадовала. Вурдалаков было много. Очень много. И одним отдельно взятым огрызком запугать их было нельзя. Варька вздохнула, вернулась на место и терпеливо стала ждать, когда же ее наконец спасут. И еще думать, как же передать друзьям весточку о том, чем можно убивать вурдалаков.
С весточкой оказалось проще. Буквально через несколько часов пребывания в плену у вурдалаков Варвару отыскала дрессированная почтовая летучая мышь, принадлежавшая лично Сирене. Графиня тут же нацарапала записку, в приказном порядке посоветовав друзьям прихватить с собой на войну с вурдалаками как можно больше огрызков, а потом сообщила, что она жива, здорова и (главное) находится в здравом уме.
Друзья, имеющие уже довольно-таки большой опыт по спасению Варвары из различных невероятных ситуаций, долго ждать себя не заставили. Испытав огрызки на их военную профпригодность, они с такой мощью ударили по вурдалакам, что от свалившегося им буквально на головы отряда умертви остался только двухсантиметровый слой пепла. Так что графиня, высунув из развалин нос и убедившись, что злобные враги, бросив бесценного пленника, все ушли на фронт, могла спокойно выйти из своего негостеприимного убежища и дожидаться своих спасителей на свежем воздухе.
Порыв прохладного морского ветра ослабил жуткий запах, и Варька, устроившись на полуразвалившейся замковой стене (оттуда можно было наблюдать за сражением), вдохнула полной грудью. Все-таки классно, когда у тебя есть друзья! Даже если они очень забавно выглядят. А как еще, если не забавно, может выглядеть вооруженное огрызками войско? Даже Кеша привязал их на ниточки к собственному хвосту! А Ухрин так вообще прикладывал ими вурдалакам в лоб, как распятием. Наверняка еще и святой водой для верности окропил. Хотя… с учетом того, что рядом дрались черти… навряд ли. Неизвестно, как на вурдалаков, а вот на нечисть-то как раз святая вода действовала самым убойным образом. Взгляд Варьки невольно задержался на самой гуще чертей и (конечно же!) отыскал в этой толпе Рюрика. Не обременявший себя всякими глупостями типа огрызков лэрд просто прорубал себе мечом дорогу к графине. Дерзнувшие встать на его пути вурдалаки были сметены, как яичница ордой голодных студентов, а Варвара в очередной раз получила возможность понаблюдать за повседневной работой профессионального киллера.
Ничего не скажешь, дрался Рюрик красиво. Его меч постоянно находился в действии, не останавливаясь ни на минуту. Удар, разворот, еще удар… Клинок лэрда описал круг, справа отрубив чью-то зеленую лапу, а слева – раскроив полусгнивший череп… Еще один разворот, и удар наотмашь разрубил очередную попавшую Рюрику под меч умертвь пополам, а последовавший затем колющий удар продырявил чью-то грудь. Черт рывком провернул клинок и продолжил сражение. Он слышал, как всхлипывала, расходясь под его мечом, мертвая плоть, он чувствовал, как струя холодной слизи стекала по борозде клинка на его пальцы, но он слишком торопился добраться до Варвары, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Естественно, что его вооруженные огрызками подданные тоже не теряли времени даром, доводя дело до конца путем превращения ошметков гниющей плоти в черный пепел.
Конечно, профессионально владеющий мечом настырный черт в конце концов все-таки сумел прорваться сквозь войско противника. Он добрался до развалин, окинул цепким взглядом окрестности и (разумеется!) приметил возвышающуюся над полем битвы одинокую женскую фигурку. Варвара избрала себе в качестве наблюдательного пункта полуразвалившуюся крепостную стену и удобно на ней устроилась, даже не подозревая, что представляет собой отличную мишень. Рюрик уловил в ближайших к графине кустах какое-то движение и вгляделся пристальнее. Похоже, мысль о прекрасной мишени пришла в голову не ему одному.
– Пригнись! – крикнул лэрд, выпуская по подозрительным кустам два арбалетных болта. Болты с чавкающим звуком прошили голову снайпера, однако тот даже не обратил на них внимания. Если бы он был человеком, выстрел черта, безусловно, отправил бы его на тот свет. Но снайпер был вурдалаком. Умертвью. И простреленная голова совсем не помешала ему как следует прицелиться. И выстрелить.
Варвара не успела философски порассуждать на тему о том, как мало времени отпустила ей собака-судьба. И даже не успела испугаться. Она просто почувствовала резкий удар в спину, взорвавшийся острой болью, и удивилась, почему парящих в высоте птиц стало слишком много…
Разумеется, Рюрик понимал, что уже слишком поздно. Понимал, когда подхватил Варьку на руки, когда принес ее в ее замок, когда орал на врачей, чтоб они кончали мотать головами и сделали хоть что-нибудь… Наемный убийца, сам не раз и не два наносивший смертельные раны, он с профессиональной точностью мог определить, сколько еще ударов сделает Варькино сердце. Однако мысль о том, что он никогда больше графиню не увидит, в голове лэрда укладываться никак не хотела. Более того, против подобной идеи восставало все его существо. Варвара слишком любила жить. И получать от жизни удовольствие. Ей совершенно не шла эта бледность, это отстраненное выражение на лице, это абсолютное непротивление происходящему… Робкий пульс в голубой жилке на тонком запястье еще несколько раз неуверенно толкнулся и стих. Рюрик разжал пальцы. Хрупкая рука безвольно упала вниз и свесилась с кровати. Черт резко поднялся, подошел к окну, распахнул створки и уткнулся лбом в косяк. Судорожно сжатые в кулаке лэрда четки натянулись, треснули и рассыпались по ковру бусинами. Однако Рюрик даже не обратил на это внимания. Он смотрел вверх.
Там, по недосягаемому для нечисти небу, плыли облака. Медленно, плавно, никуда не торопясь… Они были белыми. Абсолютно. Кипельно-белыми. До слепящей рези в глазах. И небо, по которому они двигались, было белым. Только оно никуда не плыло. Оно падало…
* * *
Охрим, вздрогнув, обернулся на грохот и с изумлением увидел, как его надежно запечатанная заклинаниями дверь вместе с развороченным косяком отделилась от стен и рухнула на пол. Колдун возмущенно схватил свой магический жезл и даже попытался им замахнуться, но… почувствовав у собственного горла холодную сталь, от идеи проучить незваного наглеца благоразумно отказался… Охрим выпустил жезл из рук и осторожно скосился на прибегшего к столь решительным мерам типа.
– Верни ее, – спокойно сказал лэрд. Колдун нахмурился. Ему совершенно незачем было уточнять – кого именно. Охрим всегда был в курсе происходивших событий. – Верни ее. Сейчас, – приступил ближе к колдуну Рюрик.
Настороженный хищный взгляд дикого животного, которое в любой момент может стать кровожадным… жестокость впивающегося в кожу холодного лезвия… Охрим поднял руки, признавая собственное поражение.
– Хорошо. Но здесь тебе не благотворительное общество. И даром я ничего делать не буду.
– Чего ты хочешь? – сразу же перешел к делу Рюрик.
– Ну, у тебя есть выбор… Ты можешь подписать со мной контракт… и с этого момента слушаться меня… когда я прикажу тебе кого бы то ни было убрать…
– Угу. И этим кем-то обязательно окажется кто-нибудь из Варькиных друзей… если не она сама…
– Или отречься от собственного замка и титула.
– Что?!
– А ты что, надеялся, что Тьма так и позволит тебе безнаказанно помогать Светлым силам? Нет уж, Рюрик. Тебе придется выбирать. Либо ты лэрд Тьмы, и тогда нечего спасать чьи бы то ни было жизни, либо ты никто и звать никак, и тогда твори чего хочешь, потому что Тьме не будет до тебя никакого дела. Предлагая заключить контракт и перейти в мое полное подчинение, я тебе еще навстречу иду…
– Я подпишу отречение.
– Подумай, Рюрик!
– Я уже подумал! Так что колдуй давай! Причем в темпе, пока процесс не зашел слишком далеко… иначе еще минут несколько, и вернуть Варвару уже никому не удастся…
– Как скажешь, – недовольно нахмурился Охрим и подошел к своему магическому зеркалу.
Ухрин всегда знал, что он не самый лучший монах в этом мире. Поэтому даже и не пытался взывать к небу с молитвами. Он просто опустил руки, сполз вниз по стенке и закрыл лицо ладонями. Смелости выйти из палаты к Варькиным друзьям и сказать, что графиню спасти не удалось, у него совершенно не было. Да, конечно, закаленные в боях воины прекрасно знали, что рана графини была смертельной. Они все об этом знали. Однако… до последнего момента ждали чуда. Чуда, которое так и не произошло. Монах с трудом поднялся, подошел к Варькиной постели, опустился на колени и уткнулся горячим лбом в холодные простыни. Он тоже не хотел верить в случившееся! Он тоже не хотел думать о том, что для феерической графини все уже кончено! Однако ни впадать в отчаяние, ни даже давать волю собственным чувствам священник просто не мог. Он еще должен оставить силы для того, чтобы сделать несколько шагов вниз по лестнице, предстать перед Варькиными друзьями и официально сообщить им о смерти графини. Монах собрался с силами и, пытаясь отвлечься от мрачной тишины, прочитал про себя короткую молитву.
– Эй, Ухрин, ты спишь, что ли? – неожиданно прервали его благочестивое занятие. – Во, блин, нашли кого приставить к больной девушке… – Ухрин вскинул голову и, открыв рот, уставился на недовольно протирающую глаза Варвару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
В принципе искреннее удивление графини вполне можно было понять. Вурдалаки принадлежали не просто к нечисти – они были умертвью. И потому живой человек мог ими рассматриваться в крайнем случае в качестве ужина, но уж никак не в качестве заложника. Варька еще немного пораскинула мозгами и пришла к выводу, что ожидания Рюрика оказались верны. По всей видимости, вурдалаки все-таки увлеклись собственным самоусовершенствованием и стали разумными. Настолько, что, не пообедав графиней сразу, вполне могли оставить ее в живых еще дней на несколько. Или даже, чем черт не шутит, вообще забыть про нее.
Однако вурдалаки (разумеется!) последней Варькиной надежды не оправдали. Напротив. Дождавшись, пока графиня придет в себя и сможет адекватно воспринимать окружающую ее реальность, умертвь приступила к ней с явным намерением серьезно поговорить.
– Я ничего не знаю! – тут же открестилась Варька, пытаясь забиться в угол.
– Тогда мы будем тебя пытать… – прошелестели вурдалаки.
Варька вспомнила все пыточные предметы средневековья, которые только знала (от дыбы до испанского сапога), и поежилась. Лучше бы она поменьше читала книжек! Правы были древние мудрецы, считавшие, что от многих знаний много печали.
Тем временем, пока Варвара пыталась скрыть свой страх за отвлеченными философскими размышлениями, вурдалаки наконец сорганизовались и пропустили вперед главных пытальщиков. Увидев дополнительную пару полусгнившей, отвратно пахнущей умертви, несущую что-то на вытянутых руках, Варвара почувствовала, как липкий страх неприятно пробежался по нервам, натянул их до предела и… отпустил. Потому что в руках вурдалаки держали не что иное, как две обычные деревянные лопаты из тех, которыми крестьянки сажают хлеба в печь. А между этими лопатами был зажат самый обыкновенный огрызок яблока. Варька даже с любопытством вытянула шею, чтобы выяснить, не прячут ли вурдалаки в заначке чего посерьезней, однако вся остальная толпа умертви при виде загадочного пыточного предмета отошла подальше.
«Может, этот огрызок радиоактивный какой-нибудь? – поинтересовалась сама у себя Варька. – Или заражен страшной болезнью типа плюшечной лихорадки, лечащейся неизвестными местной науке способами вроде низведения и курощения…»
Однако занятный пыточный инструмент, которым вурдалаки усердно тыкали в Варьку, пока абсолютно никакого эффекта не давал. Минут через несколько настойчивое тыканье графине надоело, она вырвала огрызок и запустила им в первого же попавшегося ей под руку палача. Вурдалак вскрикнул, жалобно зашипел, испуская зловонный смрад, а потом просто рассыпался пеплом.
– Ничего себе! – воодушевилась Варька, быстро подобрав огрызок. – Похоже, я нашла оружие против вурдалаков, до которого никак не могут додуматься местные мудрецы. Хотя… вряд ли вообще кто-нибудь в здравом уме способен до такого додуматься. Данная идиотская мысль могла зародиться только в больных мозгах барона де Круса. И то наверняка с помощью Игоря. Ну, кто еще хочет подвергнуть меня пыткам? – обратилась она к вурдалакам, лениво подбрасывая огрызок в руке. Умертвь тут же отхлынула в стороны и, вжавшись в стены, начала потихоньку отходить от сумасбродной графини на безопасное расстояние. Варька поднялась с пола и даже сделала несколько шагов к выходу. Однако картина, открывшаяся ее взору за дверным проемом, нисколько ее не порадовала. Вурдалаков было много. Очень много. И одним отдельно взятым огрызком запугать их было нельзя. Варька вздохнула, вернулась на место и терпеливо стала ждать, когда же ее наконец спасут. И еще думать, как же передать друзьям весточку о том, чем можно убивать вурдалаков.
С весточкой оказалось проще. Буквально через несколько часов пребывания в плену у вурдалаков Варвару отыскала дрессированная почтовая летучая мышь, принадлежавшая лично Сирене. Графиня тут же нацарапала записку, в приказном порядке посоветовав друзьям прихватить с собой на войну с вурдалаками как можно больше огрызков, а потом сообщила, что она жива, здорова и (главное) находится в здравом уме.
Друзья, имеющие уже довольно-таки большой опыт по спасению Варвары из различных невероятных ситуаций, долго ждать себя не заставили. Испытав огрызки на их военную профпригодность, они с такой мощью ударили по вурдалакам, что от свалившегося им буквально на головы отряда умертви остался только двухсантиметровый слой пепла. Так что графиня, высунув из развалин нос и убедившись, что злобные враги, бросив бесценного пленника, все ушли на фронт, могла спокойно выйти из своего негостеприимного убежища и дожидаться своих спасителей на свежем воздухе.
Порыв прохладного морского ветра ослабил жуткий запах, и Варька, устроившись на полуразвалившейся замковой стене (оттуда можно было наблюдать за сражением), вдохнула полной грудью. Все-таки классно, когда у тебя есть друзья! Даже если они очень забавно выглядят. А как еще, если не забавно, может выглядеть вооруженное огрызками войско? Даже Кеша привязал их на ниточки к собственному хвосту! А Ухрин так вообще прикладывал ими вурдалакам в лоб, как распятием. Наверняка еще и святой водой для верности окропил. Хотя… с учетом того, что рядом дрались черти… навряд ли. Неизвестно, как на вурдалаков, а вот на нечисть-то как раз святая вода действовала самым убойным образом. Взгляд Варьки невольно задержался на самой гуще чертей и (конечно же!) отыскал в этой толпе Рюрика. Не обременявший себя всякими глупостями типа огрызков лэрд просто прорубал себе мечом дорогу к графине. Дерзнувшие встать на его пути вурдалаки были сметены, как яичница ордой голодных студентов, а Варвара в очередной раз получила возможность понаблюдать за повседневной работой профессионального киллера.
Ничего не скажешь, дрался Рюрик красиво. Его меч постоянно находился в действии, не останавливаясь ни на минуту. Удар, разворот, еще удар… Клинок лэрда описал круг, справа отрубив чью-то зеленую лапу, а слева – раскроив полусгнивший череп… Еще один разворот, и удар наотмашь разрубил очередную попавшую Рюрику под меч умертвь пополам, а последовавший затем колющий удар продырявил чью-то грудь. Черт рывком провернул клинок и продолжил сражение. Он слышал, как всхлипывала, расходясь под его мечом, мертвая плоть, он чувствовал, как струя холодной слизи стекала по борозде клинка на его пальцы, но он слишком торопился добраться до Варвары, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Естественно, что его вооруженные огрызками подданные тоже не теряли времени даром, доводя дело до конца путем превращения ошметков гниющей плоти в черный пепел.
Конечно, профессионально владеющий мечом настырный черт в конце концов все-таки сумел прорваться сквозь войско противника. Он добрался до развалин, окинул цепким взглядом окрестности и (разумеется!) приметил возвышающуюся над полем битвы одинокую женскую фигурку. Варвара избрала себе в качестве наблюдательного пункта полуразвалившуюся крепостную стену и удобно на ней устроилась, даже не подозревая, что представляет собой отличную мишень. Рюрик уловил в ближайших к графине кустах какое-то движение и вгляделся пристальнее. Похоже, мысль о прекрасной мишени пришла в голову не ему одному.
– Пригнись! – крикнул лэрд, выпуская по подозрительным кустам два арбалетных болта. Болты с чавкающим звуком прошили голову снайпера, однако тот даже не обратил на них внимания. Если бы он был человеком, выстрел черта, безусловно, отправил бы его на тот свет. Но снайпер был вурдалаком. Умертвью. И простреленная голова совсем не помешала ему как следует прицелиться. И выстрелить.
Варвара не успела философски порассуждать на тему о том, как мало времени отпустила ей собака-судьба. И даже не успела испугаться. Она просто почувствовала резкий удар в спину, взорвавшийся острой болью, и удивилась, почему парящих в высоте птиц стало слишком много…
Разумеется, Рюрик понимал, что уже слишком поздно. Понимал, когда подхватил Варьку на руки, когда принес ее в ее замок, когда орал на врачей, чтоб они кончали мотать головами и сделали хоть что-нибудь… Наемный убийца, сам не раз и не два наносивший смертельные раны, он с профессиональной точностью мог определить, сколько еще ударов сделает Варькино сердце. Однако мысль о том, что он никогда больше графиню не увидит, в голове лэрда укладываться никак не хотела. Более того, против подобной идеи восставало все его существо. Варвара слишком любила жить. И получать от жизни удовольствие. Ей совершенно не шла эта бледность, это отстраненное выражение на лице, это абсолютное непротивление происходящему… Робкий пульс в голубой жилке на тонком запястье еще несколько раз неуверенно толкнулся и стих. Рюрик разжал пальцы. Хрупкая рука безвольно упала вниз и свесилась с кровати. Черт резко поднялся, подошел к окну, распахнул створки и уткнулся лбом в косяк. Судорожно сжатые в кулаке лэрда четки натянулись, треснули и рассыпались по ковру бусинами. Однако Рюрик даже не обратил на это внимания. Он смотрел вверх.
Там, по недосягаемому для нечисти небу, плыли облака. Медленно, плавно, никуда не торопясь… Они были белыми. Абсолютно. Кипельно-белыми. До слепящей рези в глазах. И небо, по которому они двигались, было белым. Только оно никуда не плыло. Оно падало…
* * *
Охрим, вздрогнув, обернулся на грохот и с изумлением увидел, как его надежно запечатанная заклинаниями дверь вместе с развороченным косяком отделилась от стен и рухнула на пол. Колдун возмущенно схватил свой магический жезл и даже попытался им замахнуться, но… почувствовав у собственного горла холодную сталь, от идеи проучить незваного наглеца благоразумно отказался… Охрим выпустил жезл из рук и осторожно скосился на прибегшего к столь решительным мерам типа.
– Верни ее, – спокойно сказал лэрд. Колдун нахмурился. Ему совершенно незачем было уточнять – кого именно. Охрим всегда был в курсе происходивших событий. – Верни ее. Сейчас, – приступил ближе к колдуну Рюрик.
Настороженный хищный взгляд дикого животного, которое в любой момент может стать кровожадным… жестокость впивающегося в кожу холодного лезвия… Охрим поднял руки, признавая собственное поражение.
– Хорошо. Но здесь тебе не благотворительное общество. И даром я ничего делать не буду.
– Чего ты хочешь? – сразу же перешел к делу Рюрик.
– Ну, у тебя есть выбор… Ты можешь подписать со мной контракт… и с этого момента слушаться меня… когда я прикажу тебе кого бы то ни было убрать…
– Угу. И этим кем-то обязательно окажется кто-нибудь из Варькиных друзей… если не она сама…
– Или отречься от собственного замка и титула.
– Что?!
– А ты что, надеялся, что Тьма так и позволит тебе безнаказанно помогать Светлым силам? Нет уж, Рюрик. Тебе придется выбирать. Либо ты лэрд Тьмы, и тогда нечего спасать чьи бы то ни было жизни, либо ты никто и звать никак, и тогда твори чего хочешь, потому что Тьме не будет до тебя никакого дела. Предлагая заключить контракт и перейти в мое полное подчинение, я тебе еще навстречу иду…
– Я подпишу отречение.
– Подумай, Рюрик!
– Я уже подумал! Так что колдуй давай! Причем в темпе, пока процесс не зашел слишком далеко… иначе еще минут несколько, и вернуть Варвару уже никому не удастся…
– Как скажешь, – недовольно нахмурился Охрим и подошел к своему магическому зеркалу.
Ухрин всегда знал, что он не самый лучший монах в этом мире. Поэтому даже и не пытался взывать к небу с молитвами. Он просто опустил руки, сполз вниз по стенке и закрыл лицо ладонями. Смелости выйти из палаты к Варькиным друзьям и сказать, что графиню спасти не удалось, у него совершенно не было. Да, конечно, закаленные в боях воины прекрасно знали, что рана графини была смертельной. Они все об этом знали. Однако… до последнего момента ждали чуда. Чуда, которое так и не произошло. Монах с трудом поднялся, подошел к Варькиной постели, опустился на колени и уткнулся горячим лбом в холодные простыни. Он тоже не хотел верить в случившееся! Он тоже не хотел думать о том, что для феерической графини все уже кончено! Однако ни впадать в отчаяние, ни даже давать волю собственным чувствам священник просто не мог. Он еще должен оставить силы для того, чтобы сделать несколько шагов вниз по лестнице, предстать перед Варькиными друзьями и официально сообщить им о смерти графини. Монах собрался с силами и, пытаясь отвлечься от мрачной тишины, прочитал про себя короткую молитву.
– Эй, Ухрин, ты спишь, что ли? – неожиданно прервали его благочестивое занятие. – Во, блин, нашли кого приставить к больной девушке… – Ухрин вскинул голову и, открыв рот, уставился на недовольно протирающую глаза Варвару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50