Точно такой, как нам нравится. Это ты убила его, Фионнгал? Сомневаюсь, чтобы он прилично с тобой обращался. Он бил тебя, Фионнгал?
— Почему вы зовете меня этим именем? — прошептала она.
— Потому что так тебя зовут. Оно означает «прекрасная», и ты действительно стала прекрасной, Фионнгал. Когда я видел тебя в последний раз, ты была замарашкой, маленьким гоблином. — Она снова невольно вздрогнула, и его взгляд стал более пронзительным.
— Ты колешься о самые неожиданные шипы, Фионнгал. Ты интригуешь меня. Интересно, что ты здесь делаешь? Мы проследили твой путь до шайки грязных попрошаек, ворующих из мусорных куч заплесневелый хлеб и затевающих интригу. Где они сейчас, твои дружки? Где тот парень с исцеляющими руками? Ты знаешь, что такое колдовство — грех, Фионнгал? Ты знаешь, что оно должно искореняться огнем? Ты знаешь, что наказание за измену и колдовство — смерть, Фионнгал?
Она лежала неподвижно, глядя на него и, выжидая. Искатель откинулся на спинку кресла. Его рука разгладила бархатный плащ, поднялась к крошечной пуговке на горле, первой из двадцати четырех. Она увидела, что плотно прилегающий плащ топорщится на одном бедре. У него что-то лежало в кармане. Что-то круглое. Она подняла глаза на его лицо.
— Смерть в огне, Фионнгал.
Она негромко захныкала и подняла руки к горлу.
— Вы поранили меня, — сказала она жалобно.
— Где твои друзья, Фионнгал?
— Пожалуйста, можно мне немного вина? Чтобы успокоить боль в горле?
Он налил ей вина, красного, как его одеяние. Пока она пила, он говорил, поражая ее своей осведомленностью. Искатель знал, что Король Воров помог им бежать; что у мальчика, который верховодил маленькими нищими, был щенок с черным пятном на морде.
— Ох, я сейчас потеряю сознание. Я не понимаю, о чем вы говорите. У меня кружится голова. Мне нужно что-нибудь поесть, — простонала Финн. В конце концов он позвонил в колокольчик. Слуги принесли хлеб, белый и мягкий, как сыр, и спелый красный бельфрут на подносе с кривым серебряным ножичком и льняными салфетками. Она принялась за еду, притворяясь по-пьяному неуклюжей.
Искатель сардонически расхохотался.
— Всего лишь двенадцать, а уже вся в своего папашу! Неудивительно, что все семейство такое слабое, если вы так склонны к греху пьянства.
— Что вы такое говорите? — промычала Финн. — Какие-то загадочные... намеки!
Он подозрительно посмотрел на нее.
— Надеюсь, ужин вам по вкусу, миледи Фионнгал? Явно лучше, чем то, к чему вы привыкли.
— Ну да, — пробормотала она и локтем задела перечницу, рассыпав перец по столу.
Лепеча извинения, она попыталась собрать его обратно в хрустальный сосуд. Он бросил на нее пронзительный взгляд, и она пьяно улыбнулась ему и громко икнула. Финн полжизни провела с вором Керси, который пьяным бывал гораздо чаще, чем трезвым, а изобразить она могла что угодно. Искатель брезгливо отвернулся. Быстрым движением запястья она швырнула перец прямо ему в лицо. Он начал неудержимо чихать, вытирая руками слезящиеся глаза. Но прежде чем он успел позвать на помощь, она изо всех сил опустила ему на голову тяжелый серебряный поднос. Искатель покачнулся и рухнул на пол.
Она вытащила из его кармана свой медальон и снова завязала его вокруг шеи, потом содрала одну из штор и туго замотала в нее Искателя, решив, что это на довольно долгое время заглушит его крики и не даст ему сдвинуться с места. Когда он оказался спеленат, точна младенец, она улыбнулась и сплясала небольшую джигу. А теперь прочь отсюда!
Мегэн и большинство вожаков все еще сидели в гостиной, в последний раз обсуждая свои планы, когда в комнату ворвался Энгус, требуя людей, оружия и распоряжений. Чтобы выяснить, что произошло, потребовалось некоторое время. Энгус держал себя в узде, но от нетерпения не мог стоять на месте. Наконец, он закричал:
— Вы как хотите, а я ухожу! Можете оставаться, трусы! Мне плевать!
Худой юноша по имени Калли поднялся, зевнул и потянулся.
— Я знаю, как незаметно пробраться во дворец, милорд. Я отведу вас туда за деньги.
— Мы должны дождаться сигнала, — сказал другой. — Калли, ты же знаешь, нам было велено не высовываться, пока не получим сигнал.
— Да ладно, Ланн. Этому человеку нужна его дочь, а мне нужен кошелек с золотом. По-моему, все по честному.
Мегэн поднялась, закутавшись в плед.
— Я иду с тобой, Энгус. Мне что-то тревожно. Случилось слишком много непредвиденного, а меня нет рядом с моими горячими головами, чтобы успокоить их. Ты собираешься идти по сточным трубам, Калли?
— Да, — ответил он, пораженный.
— Ты знаешь дорогу или это просто бравада?
— Я пометил уйму важных поворотов.
— Но не все? Тогда я позову Кейт-Анну. В мои планы не входит заблудиться в сточных трубах под Лукерсиреем, совсем не входит.
— Я действительно знаю дорогу, миледи. Я несколько раз ходил там.
— Ну ладно, но тогда давайте не будем терять времени.
В считанные минуты они оказались на бульваре, и Калли поднял железную крышку люка. Вместе с двадцатью повстанцами, которые должны были охранять их, они спустились в зловонную тьму.
Они поспешно шли по бесконечным галереям, освещенным лишь огнями их свечей, давясь от вони. Калли шел по меткам, нацарапанным на стенах. Он рассказал им историю Томаса Целителя и о том, как он помог Королю Воров и его товарищам сбежать из подземелий Лукерсирейского дворца. Из лабиринта туннелей и сточных труб их вывела никс. Калли сначала не поверил ей и стал время от времени оставлять метки на стенах на тот случай, если никс решила завести их куда-нибудь и там бросить. Поняв полезность подземной системы, следующие несколько месяцев он не вылезал из-под земли, исследуя трубы и помечая ключевые повороты. Его предусмотрительность очень пригодилась ему впоследствии, когда его снова арестовали и ему удалось во второй раз бежать через сточные трубы. Как только начали подниматься по наклонной сточной трубе, пробираясь сквозь несущуюся навстречу воду, Энгус внезапно вскрикнул:
— Нет!
— Что случилось, милорд?
— Я потерял связь! Что-то произошло — я больше не чувствую Фионнгал! — Все зловеще переглянулись друг с другом.
— Что могло случиться? — прошептал Кейси.
— Разве вы сами не говорили, что на ее медальон наложены чары, которые не дают вам почувствовать ее? — спокойно сказал Дональд. — Наверное, она просто снова его надела.
Энгус кивнул, пытаясь не думать, что еще это могло означать. Он был напряженным и неуверенным, а остальные ждали, пока он не решит, что ему лучше всего предпринять. Через миг он сказал:
— Идем дальше. Теперь найти ее будет намного труднее, я не могу оставить ее там ни на одну лишнюю минуту. Просто нам придется ее искать при помощи наших обычных человеческих чувств.
Финн быстро размышляла. За дверью должны были быть стражники. Было просто чудом, что они не услышали шум. Она закуталась в плащ, выбралась из дворцового окна, аккуратно закрыв его за собой, и осторожно двинулась по каменному уступу. Дойдя до открытого окна, она забралась внутрь. Висеть здесь, на таком дожде было опасно, в особенности, когда до полуночи оставалось всего ничего.
Она на цыпочках прокралась по спящему дворцу, добралась до парадной лестницы и перегнулась через балюстраду. Четырьмя этажами ниже виднелся холл. Она заметила солдат, стоявших навытяжку с обнаженными копьями. Финн быстро нырнула обратно, лихорадочно соображая. Здесь должна была быть черная лестница, и в такое время она, скорее всего, окажется безлюдной. Все, что ей нужно было сделать, это найти ее, спуститься по ней и через кухню выбраться в парк. Она очень надеялась, что Гоблин осталась с Джеем и что Джей, Диллон и остальные благополучно вернулись в Башню, не наделав ничего необдуманного. Ведь они должны знать, что она вполне в состоянии о себе позаботиться?
В этот миг, как будто ее мысль о Гоблин вызвала ее, и Финн увидела, как крошечная кошка просунула свой черный нос во входную дверь. Финн закрыла глаза. Нет, Гоблин, взмолилась она. Они заметят тебя, уходи. Потом она снова открыла их, пытаясь увидеть происходящее.
Кошка прокралась по периметру холла, почти невидимая в темноте, и теперь бесшумно перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. На белом мраморе она казалась очень черной, и Финн отчетливо видела ее, но солдаты смотрели прямо перед собой и ничего не заметили. Черная кошечка, высоко подняв хвост, перескочила последние несколько ступеней. Прыгнула на руки Финн и принялась уминать ее шею лапами, больно задев ее когтями. Потом она потребовала, почти неслышно мяукнув чтобы ее опустили на пол.
Вот умная киска! — сказала Финн, отпуская ее. Давай-ка выбираться отсюда.
Через десять минут они добрались до западного крыла дворца, ближайшего к парку. Ей пришлось скрыться за какими-то занавесями, когда мимо нее прошла группа мужчин, склонив друг к другу головы и вполголоса переговариваясь. Они были роскошно одеты — в камзолы и расшитые лосины. Она удивилась, что за дело заставило их бродить по дворцу в такой поздний час.
Финн пошла вслед за ними, не прекращая гадать о том, что такое они затевают. Выражения их лиц были столь серьезными, а аура скрытого возбуждения столь интригующей, что девочка решила воспользоваться тем, что находится во дворце, и выяснить все, что сможет. Кроме того, они шли в том же направлении, куда и она, и уж, разумеется, никому не повредит, если она узнает, что они задумали.
В коридоре было почти темно, и фонари отбрасывали на стены лишь маленькие лужицы света. Она поплотнее закуталась в плащ, накинув капюшон так, чтобы он прикрывал лицо. Плащ защищал ее от холода, а с закрытым лицом она чувствовала себя более уверенно. Понимая, что время уходит, Финн начала торопиться, завернула за угол, не убедившись предварительно в том, что в коридоре никого нет, и замерла на месте, охваченная ужасом. Всего в нескольких футах от нее стояло четверо солдат, громко переговариваясь. Один стоял лицом к ней, и пока она беспомощно таращилась, он поднял глаза и взглянул прямо на нее. Ужас пригвозди ее к полу. Она ожидала неминуемого оклика, но ничего не происходило. Взгляд солдата скользнул мимо нее, как будто ее там и не было, несмотря даже на то, что свет от ближайшего фонаря должен был падать прямо на нее.
Он отпустил грубое замечание и прикоснулся пальцами к шлему. Потом они с товарищем развернулись и пошли по коридору прямо на нее. Финн стояла неподвижно, не в состоянии поверить, что они не видят ее, когда она ясно их видит. Они прошли в футе от нее, разговаривая о Ри, и исчезли за углом. Финн не двигалась с места. Остальные два солдата некоторое время еще поговорили, потом тоже ушли, почему-то не заметив закутанную в плащ маленькую девочку, прижавшуюся к стене у них на виду. Запоздало задрожав, она выждала еще минуту, прежде чем медленно и осторожно продолжить путь. Дойдя до конца широкого коридора, девочка боязливо заглянула за угол, и тут же с гулко забившимся сердцем отдернула голову. По бокам роскошной двери стояли два стражника с копьями наизготовку. Еще двое стояли у мраморной лестнице напротив.
Ее единственной мыслью было теперь вернуться в Башню, но позади послышались голоса и топот марширующих ног. Она подхватила эльфийскую кошку, сунула ее во вместительный карман, натянула капюшон на лицо еще глубже и на цыпочках прокралась по коридору в противоположную дверь.
За ней оказалась спальня, к счастью, пустая. Финн откинула капюшон, чтобы оглядеться. Это была роскошная комната с высоким потолком, расписанным облаками, солнцами и изящными фигурами танцующих нисс. В центре комнаты располагалась огромная кровать с резными и позолоченными ножками. Занавеси из атласной парчи были серебристо-голубыми, отделанными золотой бахромой. В углу на столике стояло позолоченное зеркало. Финн задумчиво подошла и остановилась перед ним. К ее разочарованию, она ясно себя видела. Она уже чуть было не отвернулась, когда, повинуясь какому-то импульсу, накинула на голову капюшон. По ее спине пробежал холодок. Она стала невидимой. Просто исчезла и все. Она видела отражение комнаты за своей спиной, но ее собственного отражения там не было. Она стащила капюшон и снова появилась — маленькая фигурка в черном плаще с совершенно белым лицом и горящими от возбуждения глазами.
Сообразив, что плащ, который она нашла в хранилище реликвий в Башне, оказался плащом-невидимкой, она поняла, что ее побег из дворца превратился в гораздо более легкое дело. Улыбнувшись, она задумчиво огляделась вокруг. В стене справа была большая двустворчатая дверь, слегка приоткрытая. Она проскользнула в щель, стараясь не задеть двери, и очутилась в гардеробной. По пышности платьев она поняла, что это жилище аристократки, и удивилась, где может находиться его хозяйка в столь поздний час. Небось, пошла навестить любовника, с усмешкой подумала Финн. За гардеробной оказался будуар, со вкусом обставленный и тоже совершенно пустой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Почему вы зовете меня этим именем? — прошептала она.
— Потому что так тебя зовут. Оно означает «прекрасная», и ты действительно стала прекрасной, Фионнгал. Когда я видел тебя в последний раз, ты была замарашкой, маленьким гоблином. — Она снова невольно вздрогнула, и его взгляд стал более пронзительным.
— Ты колешься о самые неожиданные шипы, Фионнгал. Ты интригуешь меня. Интересно, что ты здесь делаешь? Мы проследили твой путь до шайки грязных попрошаек, ворующих из мусорных куч заплесневелый хлеб и затевающих интригу. Где они сейчас, твои дружки? Где тот парень с исцеляющими руками? Ты знаешь, что такое колдовство — грех, Фионнгал? Ты знаешь, что оно должно искореняться огнем? Ты знаешь, что наказание за измену и колдовство — смерть, Фионнгал?
Она лежала неподвижно, глядя на него и, выжидая. Искатель откинулся на спинку кресла. Его рука разгладила бархатный плащ, поднялась к крошечной пуговке на горле, первой из двадцати четырех. Она увидела, что плотно прилегающий плащ топорщится на одном бедре. У него что-то лежало в кармане. Что-то круглое. Она подняла глаза на его лицо.
— Смерть в огне, Фионнгал.
Она негромко захныкала и подняла руки к горлу.
— Вы поранили меня, — сказала она жалобно.
— Где твои друзья, Фионнгал?
— Пожалуйста, можно мне немного вина? Чтобы успокоить боль в горле?
Он налил ей вина, красного, как его одеяние. Пока она пила, он говорил, поражая ее своей осведомленностью. Искатель знал, что Король Воров помог им бежать; что у мальчика, который верховодил маленькими нищими, был щенок с черным пятном на морде.
— Ох, я сейчас потеряю сознание. Я не понимаю, о чем вы говорите. У меня кружится голова. Мне нужно что-нибудь поесть, — простонала Финн. В конце концов он позвонил в колокольчик. Слуги принесли хлеб, белый и мягкий, как сыр, и спелый красный бельфрут на подносе с кривым серебряным ножичком и льняными салфетками. Она принялась за еду, притворяясь по-пьяному неуклюжей.
Искатель сардонически расхохотался.
— Всего лишь двенадцать, а уже вся в своего папашу! Неудивительно, что все семейство такое слабое, если вы так склонны к греху пьянства.
— Что вы такое говорите? — промычала Финн. — Какие-то загадочные... намеки!
Он подозрительно посмотрел на нее.
— Надеюсь, ужин вам по вкусу, миледи Фионнгал? Явно лучше, чем то, к чему вы привыкли.
— Ну да, — пробормотала она и локтем задела перечницу, рассыпав перец по столу.
Лепеча извинения, она попыталась собрать его обратно в хрустальный сосуд. Он бросил на нее пронзительный взгляд, и она пьяно улыбнулась ему и громко икнула. Финн полжизни провела с вором Керси, который пьяным бывал гораздо чаще, чем трезвым, а изобразить она могла что угодно. Искатель брезгливо отвернулся. Быстрым движением запястья она швырнула перец прямо ему в лицо. Он начал неудержимо чихать, вытирая руками слезящиеся глаза. Но прежде чем он успел позвать на помощь, она изо всех сил опустила ему на голову тяжелый серебряный поднос. Искатель покачнулся и рухнул на пол.
Она вытащила из его кармана свой медальон и снова завязала его вокруг шеи, потом содрала одну из штор и туго замотала в нее Искателя, решив, что это на довольно долгое время заглушит его крики и не даст ему сдвинуться с места. Когда он оказался спеленат, точна младенец, она улыбнулась и сплясала небольшую джигу. А теперь прочь отсюда!
Мегэн и большинство вожаков все еще сидели в гостиной, в последний раз обсуждая свои планы, когда в комнату ворвался Энгус, требуя людей, оружия и распоряжений. Чтобы выяснить, что произошло, потребовалось некоторое время. Энгус держал себя в узде, но от нетерпения не мог стоять на месте. Наконец, он закричал:
— Вы как хотите, а я ухожу! Можете оставаться, трусы! Мне плевать!
Худой юноша по имени Калли поднялся, зевнул и потянулся.
— Я знаю, как незаметно пробраться во дворец, милорд. Я отведу вас туда за деньги.
— Мы должны дождаться сигнала, — сказал другой. — Калли, ты же знаешь, нам было велено не высовываться, пока не получим сигнал.
— Да ладно, Ланн. Этому человеку нужна его дочь, а мне нужен кошелек с золотом. По-моему, все по честному.
Мегэн поднялась, закутавшись в плед.
— Я иду с тобой, Энгус. Мне что-то тревожно. Случилось слишком много непредвиденного, а меня нет рядом с моими горячими головами, чтобы успокоить их. Ты собираешься идти по сточным трубам, Калли?
— Да, — ответил он, пораженный.
— Ты знаешь дорогу или это просто бравада?
— Я пометил уйму важных поворотов.
— Но не все? Тогда я позову Кейт-Анну. В мои планы не входит заблудиться в сточных трубах под Лукерсиреем, совсем не входит.
— Я действительно знаю дорогу, миледи. Я несколько раз ходил там.
— Ну ладно, но тогда давайте не будем терять времени.
В считанные минуты они оказались на бульваре, и Калли поднял железную крышку люка. Вместе с двадцатью повстанцами, которые должны были охранять их, они спустились в зловонную тьму.
Они поспешно шли по бесконечным галереям, освещенным лишь огнями их свечей, давясь от вони. Калли шел по меткам, нацарапанным на стенах. Он рассказал им историю Томаса Целителя и о том, как он помог Королю Воров и его товарищам сбежать из подземелий Лукерсирейского дворца. Из лабиринта туннелей и сточных труб их вывела никс. Калли сначала не поверил ей и стал время от времени оставлять метки на стенах на тот случай, если никс решила завести их куда-нибудь и там бросить. Поняв полезность подземной системы, следующие несколько месяцев он не вылезал из-под земли, исследуя трубы и помечая ключевые повороты. Его предусмотрительность очень пригодилась ему впоследствии, когда его снова арестовали и ему удалось во второй раз бежать через сточные трубы. Как только начали подниматься по наклонной сточной трубе, пробираясь сквозь несущуюся навстречу воду, Энгус внезапно вскрикнул:
— Нет!
— Что случилось, милорд?
— Я потерял связь! Что-то произошло — я больше не чувствую Фионнгал! — Все зловеще переглянулись друг с другом.
— Что могло случиться? — прошептал Кейси.
— Разве вы сами не говорили, что на ее медальон наложены чары, которые не дают вам почувствовать ее? — спокойно сказал Дональд. — Наверное, она просто снова его надела.
Энгус кивнул, пытаясь не думать, что еще это могло означать. Он был напряженным и неуверенным, а остальные ждали, пока он не решит, что ему лучше всего предпринять. Через миг он сказал:
— Идем дальше. Теперь найти ее будет намного труднее, я не могу оставить ее там ни на одну лишнюю минуту. Просто нам придется ее искать при помощи наших обычных человеческих чувств.
Финн быстро размышляла. За дверью должны были быть стражники. Было просто чудом, что они не услышали шум. Она закуталась в плащ, выбралась из дворцового окна, аккуратно закрыв его за собой, и осторожно двинулась по каменному уступу. Дойдя до открытого окна, она забралась внутрь. Висеть здесь, на таком дожде было опасно, в особенности, когда до полуночи оставалось всего ничего.
Она на цыпочках прокралась по спящему дворцу, добралась до парадной лестницы и перегнулась через балюстраду. Четырьмя этажами ниже виднелся холл. Она заметила солдат, стоявших навытяжку с обнаженными копьями. Финн быстро нырнула обратно, лихорадочно соображая. Здесь должна была быть черная лестница, и в такое время она, скорее всего, окажется безлюдной. Все, что ей нужно было сделать, это найти ее, спуститься по ней и через кухню выбраться в парк. Она очень надеялась, что Гоблин осталась с Джеем и что Джей, Диллон и остальные благополучно вернулись в Башню, не наделав ничего необдуманного. Ведь они должны знать, что она вполне в состоянии о себе позаботиться?
В этот миг, как будто ее мысль о Гоблин вызвала ее, и Финн увидела, как крошечная кошка просунула свой черный нос во входную дверь. Финн закрыла глаза. Нет, Гоблин, взмолилась она. Они заметят тебя, уходи. Потом она снова открыла их, пытаясь увидеть происходящее.
Кошка прокралась по периметру холла, почти невидимая в темноте, и теперь бесшумно перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. На белом мраморе она казалась очень черной, и Финн отчетливо видела ее, но солдаты смотрели прямо перед собой и ничего не заметили. Черная кошечка, высоко подняв хвост, перескочила последние несколько ступеней. Прыгнула на руки Финн и принялась уминать ее шею лапами, больно задев ее когтями. Потом она потребовала, почти неслышно мяукнув чтобы ее опустили на пол.
Вот умная киска! — сказала Финн, отпуская ее. Давай-ка выбираться отсюда.
Через десять минут они добрались до западного крыла дворца, ближайшего к парку. Ей пришлось скрыться за какими-то занавесями, когда мимо нее прошла группа мужчин, склонив друг к другу головы и вполголоса переговариваясь. Они были роскошно одеты — в камзолы и расшитые лосины. Она удивилась, что за дело заставило их бродить по дворцу в такой поздний час.
Финн пошла вслед за ними, не прекращая гадать о том, что такое они затевают. Выражения их лиц были столь серьезными, а аура скрытого возбуждения столь интригующей, что девочка решила воспользоваться тем, что находится во дворце, и выяснить все, что сможет. Кроме того, они шли в том же направлении, куда и она, и уж, разумеется, никому не повредит, если она узнает, что они задумали.
В коридоре было почти темно, и фонари отбрасывали на стены лишь маленькие лужицы света. Она поплотнее закуталась в плащ, накинув капюшон так, чтобы он прикрывал лицо. Плащ защищал ее от холода, а с закрытым лицом она чувствовала себя более уверенно. Понимая, что время уходит, Финн начала торопиться, завернула за угол, не убедившись предварительно в том, что в коридоре никого нет, и замерла на месте, охваченная ужасом. Всего в нескольких футах от нее стояло четверо солдат, громко переговариваясь. Один стоял лицом к ней, и пока она беспомощно таращилась, он поднял глаза и взглянул прямо на нее. Ужас пригвозди ее к полу. Она ожидала неминуемого оклика, но ничего не происходило. Взгляд солдата скользнул мимо нее, как будто ее там и не было, несмотря даже на то, что свет от ближайшего фонаря должен был падать прямо на нее.
Он отпустил грубое замечание и прикоснулся пальцами к шлему. Потом они с товарищем развернулись и пошли по коридору прямо на нее. Финн стояла неподвижно, не в состоянии поверить, что они не видят ее, когда она ясно их видит. Они прошли в футе от нее, разговаривая о Ри, и исчезли за углом. Финн не двигалась с места. Остальные два солдата некоторое время еще поговорили, потом тоже ушли, почему-то не заметив закутанную в плащ маленькую девочку, прижавшуюся к стене у них на виду. Запоздало задрожав, она выждала еще минуту, прежде чем медленно и осторожно продолжить путь. Дойдя до конца широкого коридора, девочка боязливо заглянула за угол, и тут же с гулко забившимся сердцем отдернула голову. По бокам роскошной двери стояли два стражника с копьями наизготовку. Еще двое стояли у мраморной лестнице напротив.
Ее единственной мыслью было теперь вернуться в Башню, но позади послышались голоса и топот марширующих ног. Она подхватила эльфийскую кошку, сунула ее во вместительный карман, натянула капюшон на лицо еще глубже и на цыпочках прокралась по коридору в противоположную дверь.
За ней оказалась спальня, к счастью, пустая. Финн откинула капюшон, чтобы оглядеться. Это была роскошная комната с высоким потолком, расписанным облаками, солнцами и изящными фигурами танцующих нисс. В центре комнаты располагалась огромная кровать с резными и позолоченными ножками. Занавеси из атласной парчи были серебристо-голубыми, отделанными золотой бахромой. В углу на столике стояло позолоченное зеркало. Финн задумчиво подошла и остановилась перед ним. К ее разочарованию, она ясно себя видела. Она уже чуть было не отвернулась, когда, повинуясь какому-то импульсу, накинула на голову капюшон. По ее спине пробежал холодок. Она стала невидимой. Просто исчезла и все. Она видела отражение комнаты за своей спиной, но ее собственного отражения там не было. Она стащила капюшон и снова появилась — маленькая фигурка в черном плаще с совершенно белым лицом и горящими от возбуждения глазами.
Сообразив, что плащ, который она нашла в хранилище реликвий в Башне, оказался плащом-невидимкой, она поняла, что ее побег из дворца превратился в гораздо более легкое дело. Улыбнувшись, она задумчиво огляделась вокруг. В стене справа была большая двустворчатая дверь, слегка приоткрытая. Она проскользнула в щель, стараясь не задеть двери, и очутилась в гардеробной. По пышности платьев она поняла, что это жилище аристократки, и удивилась, где может находиться его хозяйка в столь поздний час. Небось, пошла навестить любовника, с усмешкой подумала Финн. За гардеробной оказался будуар, со вкусом обставленный и тоже совершенно пустой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81