Прибыл капрал Транганда, которому удалось добраться до города при свете лампы. Он сказал, что ему необходимо переговорить с Солдатом наедине.
— Говори, что случилось? — воскликнул Солдат. — Госпожу похитили? Почему на тебе ни капли крови? Ты пытался защитить ее и не получил ранений? Почему ты не лежишь у дороги полумертвый?
Капрал возвел кверху руки.
— Госпожа не в городе.
Солдат был потрясен.
— Она не в Зэмерканде?
Капрал повинился:
— Госпожа часто выезжает одна на своей лошади на соколиную охоту…
— Одна? И ты ей позволяешь? — заорал Солдат, с трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход руки. — С твоего ведома принцесса выезжает одна без сопровождающего?!
— Сэр, — ответил капрал, и холодная сталь сверкнула в его глазах, — принцесса поступает как соизволит.
Капрал, конечно, прав. Если Лайане вздумалось выехать поохотиться в одиночестве, ни один чин в целой дворцовой охране не в силах ей помешать. Он может доложить о ее выходке по возвращении во дворец, но это будет уже сродни доносительству. Солдат терпеть не мог измены. Его уже предал Ворон; когда Солдат попросил дать объяснения своему поступку, птица ответила: «Потому что на мне перья, а на тебе — кожа». Солдату по-прежнему причиняло боль предательство птицы, но он не стал убивать ее, хотя и поклялся сгоряча. Вместо этого Солдат просто отпустил Ворона, добавив при этом, что не желает больше его видеть.
— Все верно, ты прав, — наконец заключил он, обращаясь к стоящему перед ним безрадостному стражу. — Ты все равно не сумел бы помешать ей. Да и пытаться не стоит. У принцессы своя голова на плечах, и в поступках своих она ни перед кем не должна держать ответа. Что намерен предпринять? Думаешь, принцесса заблудилась в непроглядной тьме?
— Именно так, — сказал капрал Транганда. — Я предполагаю, что она охотится где-то в окрестностях Древнего леса. Нужно искать ее в тех местах. А тем временем, сэр, нам стоит переговорить со слугами и сказать им, чтобы держали язык за зубами. Если эти вести достигнут ушей королевы…
— Да уж.
Офао с перепуганными глазами вошел в комнату.
— Капитан Кафф, — объявил он, побледнев от беспокойства. — Капитан Кафф пришел, он хочет встретиться с вами, сэр.
В ту же секунду в комнату вошел Кафф. Он, как и большинство окружающих мужчин, держал в руке лампу. На голове его была рана, по лицу стекала кровь. Кафф старательно заглянул в каждый угол комнаты, выставляя вперед фонарь, будто выискивал что-то.
— Капитан, — обратился к нему Солдат, оправившийся от неожиданности, — ты ранен!
Кафф коснулся раны как бы между делом.
— Там весь мир сошел с ума. — И снова принялся вглядываться в затемненные углы комнаты.
— Ты что ищешь? Пауков?
— Принцессу, — отрезал Кафф. — У меня есть все основания полагать, что она пропала.
— Даже так? А каким образом это тебя касается?
Кафф одарил Солдата презрительным взглядом.
— Благополучие принцессы является для меня задачей первостепенной важности.
Солдат холодно заметил:
— У нее есть муж, который вполне способен позаботиться о благе принцессы. Ты лезешь в чужие дела, капитан. К твоему сведению, принцесса не расположена сейчас принимать посетителей. Ей нездоровится. Понимаешь, что это означает во дворце с обитыми гусиным пухом стенами и зарешеченными окнами?
— Ты хочешь сказать, что принцесса в своих покоях? Не в себе?
Тут вмешался Офао:
— Мы не пользуемся подобными словами, когда речь идет о принцессе…
Кафф полоснул когтями своей руки-лапы по голове преданного евнуха, расцарапав до крови. Офао покачнулся и едва не упал. На ногах он остался лишь благодаря капралу Транганде, который придержал слугу, в вертикальном положении.
Солдат прищурился, видя такое нарушение этикета в своем доме. Однако Кафф не стал продолжать измывательств над прислугой, а прошипел Офао в лицо:
— И впредь не вздумай меня поучать!
— А зря, тебе обязательно надо кое-чему поучиться, — вмешался Солдат. — Ведешь себя как свинья.
Кафф принял замечание спокойно, поглаживая орлиную лапу на запястье.
— У меня нет времени на споры, Солдат. Я хочу знать, где принцесса. Если она не пропала, тогда что здесь делать капралу Транганде? О чем вы разговаривали? Капрал — неизменный сопровождающий принцессы в ее прогулках.
Терпение Солдата лопнуло. Он выбросил вперед правую руку и ударил Каффа по челюсти кулаком. Капитан опрокинулся навзничь, словно на него на полном ходу налетела лошадь в железной броне.
Солдату с Трангандой предстояло отправиться вдвоем на поиски принцессы и обыскать окрестности Древнего леса и окаменелых прудов Ян. Офао должен был запереть за ними ворота дворца, а затем и ворота города. И если, придя в себя, Кафф начнет рваться во дворец, в распоряжении Офао было разрешение Солдата пригрозить ретивому капитану котлом раскаленного масла.
— Не потерплю, чтобы этот человек шастал у меня в доме, — взревел Солдат, — и если он живьем сварится по своей собственной глупости, туда ему и дорога. Я предупредил. Если что — вину беру на себя.
Офао, естественно, очень надеялся, что с Солдатом тем временем ничего не случится, иначе вся ответственность ляжет на него.
Солдат и Транганда тронулись в путь на резвых лошадках. Однако, очутившись в чистом поле, вдали от высоких стен и городских огней, товарищи поняли, что им придется поубавить пыл и идти шагом. Вокруг завывал ветер, едва не сдувая ездоков с лошадей и поднимая в воздух обломанные ветки, камни и прочий мусор. Лошади в любой момент могли получить травму. Они и без того то и дело попадали копытами то в кроличью нору, то в лисью нору.
В кромешной тьме двое воинов продвигались на юг, следуя за слабым мерцанием узкой речушки. Наступила ночь, но луна по-прежнему оставалась темной, словно на небесах кто-то пролил целую лужу спекшейся крови. Натерпелись они жути по пути: ветер не на шутку разыгрался и с завыванием бил навстречу, а затем стихал, оставляя после себя лишь мертвенную тишину.
В темноте появлялись демоны, прятавшиеся за скалами, которые стоят здесь с незапамятных времен. Дикие твари обезумели от затмения. Чтобы отпугнуть их, Транганда проткнул кинжалом свой шлем в нескольких местах, в результате получилось нечто напоминающее походную жаровню. Затем он наполнил ее горючими материалами и поджег. Насадил этот пылающий котел верхушкой к небу на конец своего копья, а копье закрепил в кожаную выемку в седле. Так и ехал, удерживая древко левой рукой, а поводья — правой. Теперь у всадников появился факел, освещающий путь. И хоть пламя было неярким из-за сильного ветра, это отпугивало демонов и держало на приличном расстоянии хищников.
К тому времени как они добрались до Древнего леса, солнце стало потихоньку отпускать луну. Уже при свете путники наткнулись на след Лайаны и прошли до самой хижины, где жили Хапа и Нюня. Там они обнаружили пегую кобылу, которая спокойно стояла в загоне на заднем дворе. Транганда узнал в ней охотничью лошадь Лайаны.
— Это она? — удивился Солдат. — Богами клянусь, я эту кобылу уже где-то видел…
Однако он был слишком расстроен, чтобы уделить достаточно внимания посетившей его мимолетной мысли. — Солдат решил, что Лайана похищена, и немедленно направился к двери хижины. Одним ударом отворил дверь и что есть мочи закричал:
— Лайана, в сторону! Это я, Солдат.
Он ворвался в комнату, размахивая Ксанандрой — мечом, который выковал специально для него один уважаемый оружейник.
Солдату никогда прежде не доводилось видеть человекообразных гигантов живьем. В углу комнаты стояли два существа, которые, на его взгляд, скорее походили на гранитные статуи, чем на живые существа. У них были большие лица и огромные рты, украшенные двумя рядами крепких ровных зубов. Солдат осторожно шагнул вперед в полной уверенности, что великаны вот-вот набросятся на него. Затем он заметил, что обитатели хижины стараются держаться по другую сторону очага, так, чтобы от Солдата их отделял огонь. Они сгорбились и приняли защитные позы, почти целиком втянув головы в плечи и выставив вперед огромные, похожие на клещи руки. Словно демоны без шей, готовые напасть в любой момент.
Солдат гортанно зарычал.
— Ах вы, звери, — взревел он. — Вы похитили мою жену!
— Злой дух! — закричал один из демонов. — Помогите. А-а-а!
— Что вы сделали с моей женой? — Солдат бешено озирался по сторонам. Никого, кроме великанов, в комнате не было. — Сожрали ее? Дикари! Отдайте мне ее драгоценные кости! Где она? Там в костре ее одежда?! Да я вас сейчас на кусочки порублю, да пребудут со мной боги! Я сейчас поджарю вас, как куропаток!
Транганда успел подойти к Солдату, встал за самой его спиной и прошептал на ухо:
— Это обычные рудокопы. Простые работяги. Не дикари они. Вы до смерти их перепугали, сэр.
— Да я эту хибару дотла сожгу, если они не скажут мне сейчас же, где моя жена! — крикнул вконец обезумевший Солдат. — Почему они не говорят?
Два пары гигантских глаз метнулись в дальний угол комнаты. На полу лежала какая-то куча. Странная куча зашевелилась.
— Р-р-р… — проревел Солдат. — Ее похоронили заживо!
Затем, когда глаза чуть привыкли к тусклому освещению хижины, он заметил, что на пол несколькими слоями накиданы невыделанные звериные шкуры. Из-под них внезапно выбралась Лайана. Она все еще покачивалась на ногах со сна, потом поморгала и стала внимательно осматриваться по сторонам. Наконец взгляд ее остановился на Солдате.
— Муженек? — молвила девушка, и медленная улыбка с ленцой растянулась на ее устах. — Отчего так рано разбудил?
Затем, когда сонная пелена начала потихоньку сползать с ее разума, она припомнила, где находится и что здесь делает.
— Ах, значит, все-таки попалась…
— Да, попалась. — Солдат кивнул, но лицо его просветлело, и он добавил: — Что значит «попалась»?
Теперь Лайана встала в полный рост, и стало видно ее облачение. Тот самый охотник? Ну да, кобыла тоже принадлежала щуплому юноше — первому человеку, которого Солдат повстречал в этом мире. Тот же самый охотник спасал его не однажды. Выходит, охотник — его собственная жена Лайана? Невероятно.
— Эх, — она снова улыбнулась, замечая по лицу мужа, что он начинает понимать, что к чему, — теперь я и вправду попалась. Ладно, не бери в голову. Я многие годы хранила мою тайну. А ты тугодум, Солдат. Для человека, с которым проводишь большую часть ночей, ты раскусил меня очень поздно.
— Но зачем делать из этого секрет? — спросил наконец Солдат, пытаясь сообразить, каким образом все происходящее связано с обитателями хижины.
Лайана пожала плечами:
— Так уж повелось с самого начала. Мне нравилось изображать загадочного охотника — простое ребячество.
— Не знаю, что тут и добавить… Я тебе задолжал гораздо больше, чем думал раньше,
— Разве любящие могут быть должны друг другу? — мягко укорила она.
В дверях кто-то отрывисто кашлянул: Транганда напомнил супругам, что они не одни.
— Я не обижать она, — закричал Хапа, когда Солдат снова обвел взглядом помещение. — Она кушать, спать, хорошо.
Солдат понял, что настало время убедить владельцев этого дома, что он не собирается сжигать дотла их ветхую собственность и, более того, не будет рубить им головы. Попутно выяснилось, что эти два существа — разнополые человекообразные гиганты, которые занимаются добычей драгоценного янтаря в окаменелых прудах Ян.
К тому времени как все присутствующие вновь обрели самообладание и полностью успокоились, на небосводе уже вовсю сияло солнце. Настало время трогаться в путь, чтобы доставить Лайану в Зэмерканд, пока сестре не стало известно об ее исчезновении. Лайана подарила Хапе свой кинжал и арбалет и поблагодарила обоих великанов за гостеприимство.
Хапа с радостью принял дары. А Нюне хватало и того, что он счастлив.
На обратном пути Солдат признался Лайане, что и представления не имел о том, что охотник в синей холстине — его собственная жена.
— Пусть все продолжается, как раньше. Естественно, когда я увижу за городскими стенами всадника на пегой кобыле, я пойму, что это ты, но притворюсь, что не узнал. Ради тебя.
Она согласилась, что действительно лучше сделать вид, будто никакого открытия не состоялось. Теперь Солдат просто стал одним из тех, кто хранит ее секрет, как Бутро-батан и капрал Транганда. Лайане нужно было время от времени вкушать и иную сторону жизни, чтобы позабыть о долгих часах, проведенных во Дворце Диких Цветов в здравом уме и во власти безумия.
А тем временем Офао приказал слугам отнести капитана Каффа домой. Там доблестного гвардейца положили у входа, где он лежал и созерцал невидящими глазами темные небеса. Придя в себя, Кафф не сумел припомнить ничего из того, что с ним стряслось. Он знал, что пошел во Дворец Диких Цветов, дабы выказать Солдату свое недовольство… остальное скрывалось во мраке. Вот только челюсть сильно болела. Видно, он по какой-то причине упал и ударился лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Говори, что случилось? — воскликнул Солдат. — Госпожу похитили? Почему на тебе ни капли крови? Ты пытался защитить ее и не получил ранений? Почему ты не лежишь у дороги полумертвый?
Капрал возвел кверху руки.
— Госпожа не в городе.
Солдат был потрясен.
— Она не в Зэмерканде?
Капрал повинился:
— Госпожа часто выезжает одна на своей лошади на соколиную охоту…
— Одна? И ты ей позволяешь? — заорал Солдат, с трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход руки. — С твоего ведома принцесса выезжает одна без сопровождающего?!
— Сэр, — ответил капрал, и холодная сталь сверкнула в его глазах, — принцесса поступает как соизволит.
Капрал, конечно, прав. Если Лайане вздумалось выехать поохотиться в одиночестве, ни один чин в целой дворцовой охране не в силах ей помешать. Он может доложить о ее выходке по возвращении во дворец, но это будет уже сродни доносительству. Солдат терпеть не мог измены. Его уже предал Ворон; когда Солдат попросил дать объяснения своему поступку, птица ответила: «Потому что на мне перья, а на тебе — кожа». Солдату по-прежнему причиняло боль предательство птицы, но он не стал убивать ее, хотя и поклялся сгоряча. Вместо этого Солдат просто отпустил Ворона, добавив при этом, что не желает больше его видеть.
— Все верно, ты прав, — наконец заключил он, обращаясь к стоящему перед ним безрадостному стражу. — Ты все равно не сумел бы помешать ей. Да и пытаться не стоит. У принцессы своя голова на плечах, и в поступках своих она ни перед кем не должна держать ответа. Что намерен предпринять? Думаешь, принцесса заблудилась в непроглядной тьме?
— Именно так, — сказал капрал Транганда. — Я предполагаю, что она охотится где-то в окрестностях Древнего леса. Нужно искать ее в тех местах. А тем временем, сэр, нам стоит переговорить со слугами и сказать им, чтобы держали язык за зубами. Если эти вести достигнут ушей королевы…
— Да уж.
Офао с перепуганными глазами вошел в комнату.
— Капитан Кафф, — объявил он, побледнев от беспокойства. — Капитан Кафф пришел, он хочет встретиться с вами, сэр.
В ту же секунду в комнату вошел Кафф. Он, как и большинство окружающих мужчин, держал в руке лампу. На голове его была рана, по лицу стекала кровь. Кафф старательно заглянул в каждый угол комнаты, выставляя вперед фонарь, будто выискивал что-то.
— Капитан, — обратился к нему Солдат, оправившийся от неожиданности, — ты ранен!
Кафф коснулся раны как бы между делом.
— Там весь мир сошел с ума. — И снова принялся вглядываться в затемненные углы комнаты.
— Ты что ищешь? Пауков?
— Принцессу, — отрезал Кафф. — У меня есть все основания полагать, что она пропала.
— Даже так? А каким образом это тебя касается?
Кафф одарил Солдата презрительным взглядом.
— Благополучие принцессы является для меня задачей первостепенной важности.
Солдат холодно заметил:
— У нее есть муж, который вполне способен позаботиться о благе принцессы. Ты лезешь в чужие дела, капитан. К твоему сведению, принцесса не расположена сейчас принимать посетителей. Ей нездоровится. Понимаешь, что это означает во дворце с обитыми гусиным пухом стенами и зарешеченными окнами?
— Ты хочешь сказать, что принцесса в своих покоях? Не в себе?
Тут вмешался Офао:
— Мы не пользуемся подобными словами, когда речь идет о принцессе…
Кафф полоснул когтями своей руки-лапы по голове преданного евнуха, расцарапав до крови. Офао покачнулся и едва не упал. На ногах он остался лишь благодаря капралу Транганде, который придержал слугу, в вертикальном положении.
Солдат прищурился, видя такое нарушение этикета в своем доме. Однако Кафф не стал продолжать измывательств над прислугой, а прошипел Офао в лицо:
— И впредь не вздумай меня поучать!
— А зря, тебе обязательно надо кое-чему поучиться, — вмешался Солдат. — Ведешь себя как свинья.
Кафф принял замечание спокойно, поглаживая орлиную лапу на запястье.
— У меня нет времени на споры, Солдат. Я хочу знать, где принцесса. Если она не пропала, тогда что здесь делать капралу Транганде? О чем вы разговаривали? Капрал — неизменный сопровождающий принцессы в ее прогулках.
Терпение Солдата лопнуло. Он выбросил вперед правую руку и ударил Каффа по челюсти кулаком. Капитан опрокинулся навзничь, словно на него на полном ходу налетела лошадь в железной броне.
Солдату с Трангандой предстояло отправиться вдвоем на поиски принцессы и обыскать окрестности Древнего леса и окаменелых прудов Ян. Офао должен был запереть за ними ворота дворца, а затем и ворота города. И если, придя в себя, Кафф начнет рваться во дворец, в распоряжении Офао было разрешение Солдата пригрозить ретивому капитану котлом раскаленного масла.
— Не потерплю, чтобы этот человек шастал у меня в доме, — взревел Солдат, — и если он живьем сварится по своей собственной глупости, туда ему и дорога. Я предупредил. Если что — вину беру на себя.
Офао, естественно, очень надеялся, что с Солдатом тем временем ничего не случится, иначе вся ответственность ляжет на него.
Солдат и Транганда тронулись в путь на резвых лошадках. Однако, очутившись в чистом поле, вдали от высоких стен и городских огней, товарищи поняли, что им придется поубавить пыл и идти шагом. Вокруг завывал ветер, едва не сдувая ездоков с лошадей и поднимая в воздух обломанные ветки, камни и прочий мусор. Лошади в любой момент могли получить травму. Они и без того то и дело попадали копытами то в кроличью нору, то в лисью нору.
В кромешной тьме двое воинов продвигались на юг, следуя за слабым мерцанием узкой речушки. Наступила ночь, но луна по-прежнему оставалась темной, словно на небесах кто-то пролил целую лужу спекшейся крови. Натерпелись они жути по пути: ветер не на шутку разыгрался и с завыванием бил навстречу, а затем стихал, оставляя после себя лишь мертвенную тишину.
В темноте появлялись демоны, прятавшиеся за скалами, которые стоят здесь с незапамятных времен. Дикие твари обезумели от затмения. Чтобы отпугнуть их, Транганда проткнул кинжалом свой шлем в нескольких местах, в результате получилось нечто напоминающее походную жаровню. Затем он наполнил ее горючими материалами и поджег. Насадил этот пылающий котел верхушкой к небу на конец своего копья, а копье закрепил в кожаную выемку в седле. Так и ехал, удерживая древко левой рукой, а поводья — правой. Теперь у всадников появился факел, освещающий путь. И хоть пламя было неярким из-за сильного ветра, это отпугивало демонов и держало на приличном расстоянии хищников.
К тому времени как они добрались до Древнего леса, солнце стало потихоньку отпускать луну. Уже при свете путники наткнулись на след Лайаны и прошли до самой хижины, где жили Хапа и Нюня. Там они обнаружили пегую кобылу, которая спокойно стояла в загоне на заднем дворе. Транганда узнал в ней охотничью лошадь Лайаны.
— Это она? — удивился Солдат. — Богами клянусь, я эту кобылу уже где-то видел…
Однако он был слишком расстроен, чтобы уделить достаточно внимания посетившей его мимолетной мысли. — Солдат решил, что Лайана похищена, и немедленно направился к двери хижины. Одним ударом отворил дверь и что есть мочи закричал:
— Лайана, в сторону! Это я, Солдат.
Он ворвался в комнату, размахивая Ксанандрой — мечом, который выковал специально для него один уважаемый оружейник.
Солдату никогда прежде не доводилось видеть человекообразных гигантов живьем. В углу комнаты стояли два существа, которые, на его взгляд, скорее походили на гранитные статуи, чем на живые существа. У них были большие лица и огромные рты, украшенные двумя рядами крепких ровных зубов. Солдат осторожно шагнул вперед в полной уверенности, что великаны вот-вот набросятся на него. Затем он заметил, что обитатели хижины стараются держаться по другую сторону очага, так, чтобы от Солдата их отделял огонь. Они сгорбились и приняли защитные позы, почти целиком втянув головы в плечи и выставив вперед огромные, похожие на клещи руки. Словно демоны без шей, готовые напасть в любой момент.
Солдат гортанно зарычал.
— Ах вы, звери, — взревел он. — Вы похитили мою жену!
— Злой дух! — закричал один из демонов. — Помогите. А-а-а!
— Что вы сделали с моей женой? — Солдат бешено озирался по сторонам. Никого, кроме великанов, в комнате не было. — Сожрали ее? Дикари! Отдайте мне ее драгоценные кости! Где она? Там в костре ее одежда?! Да я вас сейчас на кусочки порублю, да пребудут со мной боги! Я сейчас поджарю вас, как куропаток!
Транганда успел подойти к Солдату, встал за самой его спиной и прошептал на ухо:
— Это обычные рудокопы. Простые работяги. Не дикари они. Вы до смерти их перепугали, сэр.
— Да я эту хибару дотла сожгу, если они не скажут мне сейчас же, где моя жена! — крикнул вконец обезумевший Солдат. — Почему они не говорят?
Два пары гигантских глаз метнулись в дальний угол комнаты. На полу лежала какая-то куча. Странная куча зашевелилась.
— Р-р-р… — проревел Солдат. — Ее похоронили заживо!
Затем, когда глаза чуть привыкли к тусклому освещению хижины, он заметил, что на пол несколькими слоями накиданы невыделанные звериные шкуры. Из-под них внезапно выбралась Лайана. Она все еще покачивалась на ногах со сна, потом поморгала и стала внимательно осматриваться по сторонам. Наконец взгляд ее остановился на Солдате.
— Муженек? — молвила девушка, и медленная улыбка с ленцой растянулась на ее устах. — Отчего так рано разбудил?
Затем, когда сонная пелена начала потихоньку сползать с ее разума, она припомнила, где находится и что здесь делает.
— Ах, значит, все-таки попалась…
— Да, попалась. — Солдат кивнул, но лицо его просветлело, и он добавил: — Что значит «попалась»?
Теперь Лайана встала в полный рост, и стало видно ее облачение. Тот самый охотник? Ну да, кобыла тоже принадлежала щуплому юноше — первому человеку, которого Солдат повстречал в этом мире. Тот же самый охотник спасал его не однажды. Выходит, охотник — его собственная жена Лайана? Невероятно.
— Эх, — она снова улыбнулась, замечая по лицу мужа, что он начинает понимать, что к чему, — теперь я и вправду попалась. Ладно, не бери в голову. Я многие годы хранила мою тайну. А ты тугодум, Солдат. Для человека, с которым проводишь большую часть ночей, ты раскусил меня очень поздно.
— Но зачем делать из этого секрет? — спросил наконец Солдат, пытаясь сообразить, каким образом все происходящее связано с обитателями хижины.
Лайана пожала плечами:
— Так уж повелось с самого начала. Мне нравилось изображать загадочного охотника — простое ребячество.
— Не знаю, что тут и добавить… Я тебе задолжал гораздо больше, чем думал раньше,
— Разве любящие могут быть должны друг другу? — мягко укорила она.
В дверях кто-то отрывисто кашлянул: Транганда напомнил супругам, что они не одни.
— Я не обижать она, — закричал Хапа, когда Солдат снова обвел взглядом помещение. — Она кушать, спать, хорошо.
Солдат понял, что настало время убедить владельцев этого дома, что он не собирается сжигать дотла их ветхую собственность и, более того, не будет рубить им головы. Попутно выяснилось, что эти два существа — разнополые человекообразные гиганты, которые занимаются добычей драгоценного янтаря в окаменелых прудах Ян.
К тому времени как все присутствующие вновь обрели самообладание и полностью успокоились, на небосводе уже вовсю сияло солнце. Настало время трогаться в путь, чтобы доставить Лайану в Зэмерканд, пока сестре не стало известно об ее исчезновении. Лайана подарила Хапе свой кинжал и арбалет и поблагодарила обоих великанов за гостеприимство.
Хапа с радостью принял дары. А Нюне хватало и того, что он счастлив.
На обратном пути Солдат признался Лайане, что и представления не имел о том, что охотник в синей холстине — его собственная жена.
— Пусть все продолжается, как раньше. Естественно, когда я увижу за городскими стенами всадника на пегой кобыле, я пойму, что это ты, но притворюсь, что не узнал. Ради тебя.
Она согласилась, что действительно лучше сделать вид, будто никакого открытия не состоялось. Теперь Солдат просто стал одним из тех, кто хранит ее секрет, как Бутро-батан и капрал Транганда. Лайане нужно было время от времени вкушать и иную сторону жизни, чтобы позабыть о долгих часах, проведенных во Дворце Диких Цветов в здравом уме и во власти безумия.
А тем временем Офао приказал слугам отнести капитана Каффа домой. Там доблестного гвардейца положили у входа, где он лежал и созерцал невидящими глазами темные небеса. Придя в себя, Кафф не сумел припомнить ничего из того, что с ним стряслось. Он знал, что пошел во Дворец Диких Цветов, дабы выказать Солдату свое недовольство… остальное скрывалось во мраке. Вот только челюсть сильно болела. Видно, он по какой-то причине упал и ударился лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43