Жертва оставалась за пределами видения, он видел только голую тонкую руку, привязанную к стулу. Раскаленный инструмент угрожающе приблизился; потом коснулся кожи.
— НЕТ! — закричал Филин, и его видение рассеялось.
Вдруг мальчик почувствовал, что его плеча коснулась рука. Цитанек тряс его.
— Филин!
Филин открыл глаза.
— Филин! — встревоженное лицо Цитанека было всего в нескольких сантиметрах от него.
— О, боги, — прошептал Филин, побледнев.
— Что случилось? Филин, с тобой все в порядке? Что тебя так напугало? — Последние слова он буквально выдохнул.
— Я не смею этого сказать. Вдруг они нас подслушивают? — ответил Филин шепотом.
Цитанек притянул его к себе.
— Мы скажем им, что ты тоскуешь по дому, — прошептал он ему в самое ухо. — Сделай вид, что ты плачешь.
Но притворяться не пришлось. Филин был так напуган и встревожен, что как только он чуть расслабился, то сразу разрыдался. Цитанек держал его, давая выплакаться. Дверь раскрылась, и вошла Минцера.
— Бедный Филин, — сказала она мягко. — Ему опять плохо?
— Скучает по дому, — сказал Цитанек; потом у него возникли подозрения, и он спросил, прищурив глаза. — Почему опять? Что ты имеешь в виду?
— Ночью он заболел, — объяснила управляющая. — Он не привык к такой острой жирной пище.
— Хацет. О, боги. — В голосе Цитанека звучала боль. Внезапно он перешел на взбешенный крик. — Эта мегера!
— Цитанек, — перебила его Минцера. — Это был не хацет. — Она приложила ладонь к груди. — Кровью и честью клянусь, не хацет.
Филин дрожал в руках Цитанека, который поглаживал его, прижавшись щекой к волосам. Он встретился взглядом с Минцерой, и его лицо окаменело: он все понял.
— Она хочет использовать мальчика, чтобы управлять мною, — произнес он. В течение минуты они, не двигаясь, смотрели друг на друга. Молодой Лорд закрыл глаза, в которых плескалась боль, а плечи обреченно поникли. — И это ей удастся.
Филин отклонился назад, чтобы заглянуть в лицо Цитанеку.
— Ты не должен позволять это, — сказал он хриплым от слез голосом, но лицо у него было решительным. — Она не может убить меня, тогда она совсем потеряет свою власть над тобой. А к побоям я привык.
— Она беспощадна. Если побои не помогут, она перейдет к пыткам: раскаленное железо, поломанные кости.
— Делай то, что ты должен делать, — твердо сказал Филин, — а я вынесу все, что мне суждено.
Цитанек взял лицо Филина в ладони и внимательно посмотрел в глаза.
— А если она придет и скажет: «Делай, как я велю, или я выколю ему глаза», что мне тогда делать?
— Делай то, что нужно, а я вынесу все. Я не хочу быть слепым, но еще меньше я хочу быть ножом у твоего горла.
— Ты смелый, — пробормотал Цитанек. — Ты устыдил меня.
— Я не собирался стыдить тебя, — горячо сказал Филин. — Я просто хочу дать тебе надежду.
Минцера слушала все это, и ее глаза, яркие, как бриллианты на фоне темной маски лица, наполнились слезами. Она отвернулась, чтобы никто этого не заметил. Но ее движение привлекло внимание Цитанека.
— Верные уши Миледи, — прокомментировал он тоном, от которого мороз пошел по коже. — Ну, и как вы об этом напишете в своем отчете?
Почти против своей воли она повернулась, чтобы взглянуть на него. По ее щекам текли слезы, и она заметила его удивление.
— Я лишь отвечу на вопросы, которые мне зададут, — ответила она, бледная, как полотно, — это мой долг. — Потом она вышла и заперла за собой дверь.
В наступившей тишине Филин тихо спросил:
— Зачем ей контролировать тебя?
Цитанек выглядел неимоверно уставшим.
— Она собирается сделать меня Королем и хочет держать на привязи.
В сердце мальчика вонзились когти сомнения.
— А ты ведь не хочешь, правда? — выдавил он.
— Хочу? — переспросил Цитанек презрительно, но со страстью. — Боги, Филин, да я лучше умру на месте. — Огонь перестал полыхать на его щеках, но в глазах осталось выражение страдания. — Мне очень надо поговорить с тобой там, где нас не услышат, — добавил он вполголоса.
Филин кивнул. Они оба замолчали, потом Филин выжал из себя слабую улыбку надежды.
— Ты поможешь мне с чтением? — спросил он спокойным голосом. — Я пробовал сам, но без учителя очень трудно.
Цитанек принес книгу.
— Завтра, — сказал он задумчиво, — я принесу письменные принадлежности. Во-первых, писать можно и одному. К тому же, это полезное умение.
Глава пятнадцатая
ДОПРОС
Норка приходила в себя, болезненная дымка уплывала. Свет в комнате пульсировал в такт ударам крови у нее в голове. Она сосредоточилась на пламени свечи, пытаясь приспособиться к медленному вращению земли. Ее желудок бунтовал, содрогаясь в спазмах рвоты. Чья-то рука поддерживала ее голову, а другая подставила ей тазик.
— Осторожнее с ковром, — произнес чей-то ироничный голос.
Когда рвота унялась, девушка вытерла рот льняной салфеткой. Норке удалось сесть, и она пронзила мужчину обвиняющим взглядом. Он был красив. Темные волосы серебрились у висков; аккуратная бородка клинышком подчеркивала тонкие черты лица. Она узнала его: этот человек сидел в «Сытой кошке» вместе со Щенком Миледи. Она попыталась вспомнить его имя, но голова нестерпимо болела. Интересно, подумала она, а он помнит их короткую случайную встречу? На нее нахлынула масса вопросов, но она гнала их от себя. Пусть он спрашивает, раз уж взял на себя такой труд.
Он насмешливо выгнул бровь, будто почувствовал в мыслях ее решение.
— Итак, ты Норка — самый молодой Подмастерье в Воровской Гильдии. Совсем не такая, как я ожидал, учитывая твою — ммм — репутацию.
— Репутацию? Думаю, это все вранье, просто ваша стража набивает себе цену.
— Почему ты решила, что это стражники? — спросил элегантный мужчина, чуть растеряв свое спокойствие.
— Любая трущобная крыса учует стражника за тридцать ярдов. — Она буравила его презрительным взглядом, заметив тяжелую золотую цепь члена Кабинета у него на шее. Она разглядела изображение на медальоне: бабочка внутри шестиконечной звезды. В ее затуманенном разуме еще одна деталь встала на место. Это был Ридев Ажер — Лорд Советник Дома Ажеров, как сказал Акулья Наживка. Ее похитили Ажеры, а не Гитивы. А эти два Дома всегда готовы вцепиться друг другу в глотки. Интересно, давало ли ей это какую-то надежду?
— Что вы хотите от меня, Лорд Ажер?
Ему удалось моментально скрыть удивление.
— Ридев, — поправил он ее вежливо, — ты должна называть меня Ридев. Мы ведь станем друзьями: к чему нам эти — ммм — церемонии.
— Что вы хотите от меня, Ридев? — повторила она, не позволяя сбить себя с толку намеками на дружбу.
— Я бы хотел знать, зачем вы убили Цифу Гитив.
— Я так и знала, что все это ошибка, — с отвращением сказала Норка. — Я воровка, а не убийца. И никогда никого не убивала.
— У меня есть сведения, что Цифа Гитив следила за тобой. Ее видели, когда она шла от «Свистящего поросенка» до «Сухопутного моряка». Когда ты ушла из «Сухопутного моряка», она пошла за тобой до другой таверны — «Звезда и секстант». Вполне разумно будет предположить, что ты последняя, кто видел ее живой. Поверь мне: это в твоих же — ммм — интересах рассказать мне все, что ты об этом знаешь. Даже если ты не убивала ее, очень может быть, что знаешь, кто это сделал. Имей в виду, у меня нет ни необходимости, ни желания служить — ммм — орудием возмездия Миледи Исивы, но страже нужны ответы на вопросы. В портовом районе, в отличие от Трущоб, законы еще действуют. Если ты не расскажешь мне то, что знаешь, маленькая воришка, у меня не будет выбора, и я буду вынужден передать тебя в руки стражи, а у них — ммм — далеко не мягкие методы допроса.
Норка содрогнулась. До нее доходили слухи об этих методах.
— С другой стороны, — продолжал он, изучая свои наманикюренные ногти, — между нами вполне могло бы наладиться — ммм — сотрудничество. Дом Ажеров не дружит с Гитивами. И я даже, пожалуй, благодарен за устранение Цифы, раз уж это произошло. Если бы ты доверилась мне, мы могли бы быть полезны друг другу.
Мозг Норки лихорадочно работал, разбираясь со всеми намеками. Ей не хотелось быть полезной ему, и она твердо решила не выдавать Акулью Наживку.
— Я не могу рассказать вам то, чего не знаю, Лорд Ридев, — сказала она, пытаясь уйти от ответа, прикинувшись несведущей.
Ридев Ажер постучал ногтями по зубам, разглядывая Норку. Наконец он вздохнул.
— Боюсь, я слишком мягкосердечный. И мне очень — ммм — грустно, когда я представляю тебя в руках стражников с каленым железом. Их теперешний Дознаватель — почти мясник, никакой утонченности в работе. А какие шрамы остаются. — Он с сожалением покачал головой.
Норка вздрогнула:
— Как я могу рассказать вам то, чего не знаю?
— Кого ты пытаешься защитить?
— Защитить? — переспросила она. — О, боги и рыба! Да я себя-то защитить не могу!
— Можешь, если расскажешь мне то, что знаешь.
— Я ничего не знаю! — возмущенно воскликнула воровка. — Может, вы хотите, чтобы я что-нибудь выдумала?
— Не забывай, — холодно предупредил ее Ридев Ажер. — У меня есть показания, что Цифа Гитив следила за тобой.
Норка пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, в то время, как в ее затуманенном мозгу роились догадки. Показания. Это значит, что ее предал кто-то из Гильдии. Она подавила в себе гнев и попыталась наспех сочинить историю, в которой сплелись правда и ложь.
— Вам всучили фальшивку, точно. Я ничего не знаю про эту Цифу Гитив, но знаю, что у меня есть соперники в Гильдии. Воры очень не любят, когда Подмастерьем становятся в столь юном возрасте. Если вы получили эти сведения от Ибханы или кого-то из ее людей, или, если уж на то пошло, от Теффета — так они просто строят мне козни. — Она тщательно отбирала имена: шайка Ибханы набирала силу, и все они ненавидели Хижана; а Теффет, как правая рука главы Гильдии, командовал огромным количеством Мастеров и Подмастерьев помельче.
— Совершенно точно, — продолжила она, — что я была в порту и выполняла поручение Мастера в «Сухопутном моряке», а потом пошла домой. Никто за мной не шел; я все-таки Подмастерье, и заметила бы. Поверьте, что бы вам не нашептали, эта Цифа следила не за мной.
Сомнение, мелькнувшее на лице Ридева Ажера, быстро исчезло.
— Невиновность — плохая защита от боли, — предупредил Ридев.
— Невиновность — бесполезная штука, — горько сказала она. — А боль… — Она содрогнулась. — Глупо было бы страдать ни за что. Неужели вы думаете, я бы не сказала вам, если бы что-нибудь знала?
Ридев Ажер молчал, и непонятно было, о чем он думает. Потом встал, подошел к столу и позвонил в маленький колокольчик. Когда в дверях появился человек в сине-серебряной ливрее, Ридев сказал.
— Принеси жаровню и пришли ко мне Горана.
Слуга поклонился. После того как он ушел, Ридев достал из ящика стола деревянную коробку и открыл ее. В ней лежали серебряные инструменты с деревянными ручками. Некоторые из них были длинные и тонкие, как штопальные иглы, у других на конце были плоские диски, а один был заточен как маленький трезубец. Вскоре вернулся слуга с жаровней. Ридев разложил инструменты на горячих углях. У Норки на лбу выступил пот.
Потом вошел ничем не примечательный человек в обычной одежде и поклонился Лорду Советнику. Ридев Ажер чуть заметно ему кивнул, и мужчина привязал Норку к стулу.
Страх придал ей силы, и она начала бороться с мучителем, извиваясь и лягаясь. Но бесполезно. Через мгновение и ее щиколотки были привязаны к стулу.
Ридев Ажер взял с жаровни вертел и подошел к Норке. Она не могла отвести глаз от раскаленного инструмента.
— А теперь, — мягко сказал Ридев, — расскажи мне все, что ты знаешь о смерти Цифы Гитив.
— Я же сказала вам: ничего не знаю!
— Ты должна мне рассказать хоть что-нибудь. — Багровый кончик вертела приблизился к ее руке. — Неужели ты ничего не помнишь?
— Я ничего не знаю! — закричала она. Она уже кожей чувствовала жар от вертела. Вертел коснулся руки девочки. Она закричала. Ридев убрал инструмент. — Я ничего не знаю! — нетвердо повторила Норка.
Он снова прижег ей руку, она опять закричала.
— На кого ты работаешь? — спросил Ридев, положив вертел обратно на жаровню и взяв инструмент с диском на конце.
Она понимающе посмотрела на раскаленный Диск и нервно облизнула губы.
— Я одна из людей Хижана, — прошептала она.
Она почти слышала голос Мастера, наставлявшего ее: «Сбивай с толку правдой, когда это возможно».
— Против Гитивов? — давил Лорд.
— Я ничего не знаю о Гитивах! — вскричала она отчаянно.
Плоский диск коснулся ее руки и зашипел; она закричала. Прошла целая вечность, прежде чем Ридев положил инструмент обратно на угли.
— По какому такому поручению ты бегала из таверны в таверну? — спросил Лорд Советник Ажер. Его рука в нерешительности застыла над рукоятками серебряных инструментов. Наконец, он выбрал трезубец.
— Я искала одного из подручных Хижана, — уныло ответила она.
— Зачем?
— Надо было передать сообщение — обычные дела Гильдии.
Раскаленный трезубец приблизился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— НЕТ! — закричал Филин, и его видение рассеялось.
Вдруг мальчик почувствовал, что его плеча коснулась рука. Цитанек тряс его.
— Филин!
Филин открыл глаза.
— Филин! — встревоженное лицо Цитанека было всего в нескольких сантиметрах от него.
— О, боги, — прошептал Филин, побледнев.
— Что случилось? Филин, с тобой все в порядке? Что тебя так напугало? — Последние слова он буквально выдохнул.
— Я не смею этого сказать. Вдруг они нас подслушивают? — ответил Филин шепотом.
Цитанек притянул его к себе.
— Мы скажем им, что ты тоскуешь по дому, — прошептал он ему в самое ухо. — Сделай вид, что ты плачешь.
Но притворяться не пришлось. Филин был так напуган и встревожен, что как только он чуть расслабился, то сразу разрыдался. Цитанек держал его, давая выплакаться. Дверь раскрылась, и вошла Минцера.
— Бедный Филин, — сказала она мягко. — Ему опять плохо?
— Скучает по дому, — сказал Цитанек; потом у него возникли подозрения, и он спросил, прищурив глаза. — Почему опять? Что ты имеешь в виду?
— Ночью он заболел, — объяснила управляющая. — Он не привык к такой острой жирной пище.
— Хацет. О, боги. — В голосе Цитанека звучала боль. Внезапно он перешел на взбешенный крик. — Эта мегера!
— Цитанек, — перебила его Минцера. — Это был не хацет. — Она приложила ладонь к груди. — Кровью и честью клянусь, не хацет.
Филин дрожал в руках Цитанека, который поглаживал его, прижавшись щекой к волосам. Он встретился взглядом с Минцерой, и его лицо окаменело: он все понял.
— Она хочет использовать мальчика, чтобы управлять мною, — произнес он. В течение минуты они, не двигаясь, смотрели друг на друга. Молодой Лорд закрыл глаза, в которых плескалась боль, а плечи обреченно поникли. — И это ей удастся.
Филин отклонился назад, чтобы заглянуть в лицо Цитанеку.
— Ты не должен позволять это, — сказал он хриплым от слез голосом, но лицо у него было решительным. — Она не может убить меня, тогда она совсем потеряет свою власть над тобой. А к побоям я привык.
— Она беспощадна. Если побои не помогут, она перейдет к пыткам: раскаленное железо, поломанные кости.
— Делай то, что ты должен делать, — твердо сказал Филин, — а я вынесу все, что мне суждено.
Цитанек взял лицо Филина в ладони и внимательно посмотрел в глаза.
— А если она придет и скажет: «Делай, как я велю, или я выколю ему глаза», что мне тогда делать?
— Делай то, что нужно, а я вынесу все. Я не хочу быть слепым, но еще меньше я хочу быть ножом у твоего горла.
— Ты смелый, — пробормотал Цитанек. — Ты устыдил меня.
— Я не собирался стыдить тебя, — горячо сказал Филин. — Я просто хочу дать тебе надежду.
Минцера слушала все это, и ее глаза, яркие, как бриллианты на фоне темной маски лица, наполнились слезами. Она отвернулась, чтобы никто этого не заметил. Но ее движение привлекло внимание Цитанека.
— Верные уши Миледи, — прокомментировал он тоном, от которого мороз пошел по коже. — Ну, и как вы об этом напишете в своем отчете?
Почти против своей воли она повернулась, чтобы взглянуть на него. По ее щекам текли слезы, и она заметила его удивление.
— Я лишь отвечу на вопросы, которые мне зададут, — ответила она, бледная, как полотно, — это мой долг. — Потом она вышла и заперла за собой дверь.
В наступившей тишине Филин тихо спросил:
— Зачем ей контролировать тебя?
Цитанек выглядел неимоверно уставшим.
— Она собирается сделать меня Королем и хочет держать на привязи.
В сердце мальчика вонзились когти сомнения.
— А ты ведь не хочешь, правда? — выдавил он.
— Хочу? — переспросил Цитанек презрительно, но со страстью. — Боги, Филин, да я лучше умру на месте. — Огонь перестал полыхать на его щеках, но в глазах осталось выражение страдания. — Мне очень надо поговорить с тобой там, где нас не услышат, — добавил он вполголоса.
Филин кивнул. Они оба замолчали, потом Филин выжал из себя слабую улыбку надежды.
— Ты поможешь мне с чтением? — спросил он спокойным голосом. — Я пробовал сам, но без учителя очень трудно.
Цитанек принес книгу.
— Завтра, — сказал он задумчиво, — я принесу письменные принадлежности. Во-первых, писать можно и одному. К тому же, это полезное умение.
Глава пятнадцатая
ДОПРОС
Норка приходила в себя, болезненная дымка уплывала. Свет в комнате пульсировал в такт ударам крови у нее в голове. Она сосредоточилась на пламени свечи, пытаясь приспособиться к медленному вращению земли. Ее желудок бунтовал, содрогаясь в спазмах рвоты. Чья-то рука поддерживала ее голову, а другая подставила ей тазик.
— Осторожнее с ковром, — произнес чей-то ироничный голос.
Когда рвота унялась, девушка вытерла рот льняной салфеткой. Норке удалось сесть, и она пронзила мужчину обвиняющим взглядом. Он был красив. Темные волосы серебрились у висков; аккуратная бородка клинышком подчеркивала тонкие черты лица. Она узнала его: этот человек сидел в «Сытой кошке» вместе со Щенком Миледи. Она попыталась вспомнить его имя, но голова нестерпимо болела. Интересно, подумала она, а он помнит их короткую случайную встречу? На нее нахлынула масса вопросов, но она гнала их от себя. Пусть он спрашивает, раз уж взял на себя такой труд.
Он насмешливо выгнул бровь, будто почувствовал в мыслях ее решение.
— Итак, ты Норка — самый молодой Подмастерье в Воровской Гильдии. Совсем не такая, как я ожидал, учитывая твою — ммм — репутацию.
— Репутацию? Думаю, это все вранье, просто ваша стража набивает себе цену.
— Почему ты решила, что это стражники? — спросил элегантный мужчина, чуть растеряв свое спокойствие.
— Любая трущобная крыса учует стражника за тридцать ярдов. — Она буравила его презрительным взглядом, заметив тяжелую золотую цепь члена Кабинета у него на шее. Она разглядела изображение на медальоне: бабочка внутри шестиконечной звезды. В ее затуманенном разуме еще одна деталь встала на место. Это был Ридев Ажер — Лорд Советник Дома Ажеров, как сказал Акулья Наживка. Ее похитили Ажеры, а не Гитивы. А эти два Дома всегда готовы вцепиться друг другу в глотки. Интересно, давало ли ей это какую-то надежду?
— Что вы хотите от меня, Лорд Ажер?
Ему удалось моментально скрыть удивление.
— Ридев, — поправил он ее вежливо, — ты должна называть меня Ридев. Мы ведь станем друзьями: к чему нам эти — ммм — церемонии.
— Что вы хотите от меня, Ридев? — повторила она, не позволяя сбить себя с толку намеками на дружбу.
— Я бы хотел знать, зачем вы убили Цифу Гитив.
— Я так и знала, что все это ошибка, — с отвращением сказала Норка. — Я воровка, а не убийца. И никогда никого не убивала.
— У меня есть сведения, что Цифа Гитив следила за тобой. Ее видели, когда она шла от «Свистящего поросенка» до «Сухопутного моряка». Когда ты ушла из «Сухопутного моряка», она пошла за тобой до другой таверны — «Звезда и секстант». Вполне разумно будет предположить, что ты последняя, кто видел ее живой. Поверь мне: это в твоих же — ммм — интересах рассказать мне все, что ты об этом знаешь. Даже если ты не убивала ее, очень может быть, что знаешь, кто это сделал. Имей в виду, у меня нет ни необходимости, ни желания служить — ммм — орудием возмездия Миледи Исивы, но страже нужны ответы на вопросы. В портовом районе, в отличие от Трущоб, законы еще действуют. Если ты не расскажешь мне то, что знаешь, маленькая воришка, у меня не будет выбора, и я буду вынужден передать тебя в руки стражи, а у них — ммм — далеко не мягкие методы допроса.
Норка содрогнулась. До нее доходили слухи об этих методах.
— С другой стороны, — продолжал он, изучая свои наманикюренные ногти, — между нами вполне могло бы наладиться — ммм — сотрудничество. Дом Ажеров не дружит с Гитивами. И я даже, пожалуй, благодарен за устранение Цифы, раз уж это произошло. Если бы ты доверилась мне, мы могли бы быть полезны друг другу.
Мозг Норки лихорадочно работал, разбираясь со всеми намеками. Ей не хотелось быть полезной ему, и она твердо решила не выдавать Акулью Наживку.
— Я не могу рассказать вам то, чего не знаю, Лорд Ридев, — сказала она, пытаясь уйти от ответа, прикинувшись несведущей.
Ридев Ажер постучал ногтями по зубам, разглядывая Норку. Наконец он вздохнул.
— Боюсь, я слишком мягкосердечный. И мне очень — ммм — грустно, когда я представляю тебя в руках стражников с каленым железом. Их теперешний Дознаватель — почти мясник, никакой утонченности в работе. А какие шрамы остаются. — Он с сожалением покачал головой.
Норка вздрогнула:
— Как я могу рассказать вам то, чего не знаю?
— Кого ты пытаешься защитить?
— Защитить? — переспросила она. — О, боги и рыба! Да я себя-то защитить не могу!
— Можешь, если расскажешь мне то, что знаешь.
— Я ничего не знаю! — возмущенно воскликнула воровка. — Может, вы хотите, чтобы я что-нибудь выдумала?
— Не забывай, — холодно предупредил ее Ридев Ажер. — У меня есть показания, что Цифа Гитив следила за тобой.
Норка пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, в то время, как в ее затуманенном мозгу роились догадки. Показания. Это значит, что ее предал кто-то из Гильдии. Она подавила в себе гнев и попыталась наспех сочинить историю, в которой сплелись правда и ложь.
— Вам всучили фальшивку, точно. Я ничего не знаю про эту Цифу Гитив, но знаю, что у меня есть соперники в Гильдии. Воры очень не любят, когда Подмастерьем становятся в столь юном возрасте. Если вы получили эти сведения от Ибханы или кого-то из ее людей, или, если уж на то пошло, от Теффета — так они просто строят мне козни. — Она тщательно отбирала имена: шайка Ибханы набирала силу, и все они ненавидели Хижана; а Теффет, как правая рука главы Гильдии, командовал огромным количеством Мастеров и Подмастерьев помельче.
— Совершенно точно, — продолжила она, — что я была в порту и выполняла поручение Мастера в «Сухопутном моряке», а потом пошла домой. Никто за мной не шел; я все-таки Подмастерье, и заметила бы. Поверьте, что бы вам не нашептали, эта Цифа следила не за мной.
Сомнение, мелькнувшее на лице Ридева Ажера, быстро исчезло.
— Невиновность — плохая защита от боли, — предупредил Ридев.
— Невиновность — бесполезная штука, — горько сказала она. — А боль… — Она содрогнулась. — Глупо было бы страдать ни за что. Неужели вы думаете, я бы не сказала вам, если бы что-нибудь знала?
Ридев Ажер молчал, и непонятно было, о чем он думает. Потом встал, подошел к столу и позвонил в маленький колокольчик. Когда в дверях появился человек в сине-серебряной ливрее, Ридев сказал.
— Принеси жаровню и пришли ко мне Горана.
Слуга поклонился. После того как он ушел, Ридев достал из ящика стола деревянную коробку и открыл ее. В ней лежали серебряные инструменты с деревянными ручками. Некоторые из них были длинные и тонкие, как штопальные иглы, у других на конце были плоские диски, а один был заточен как маленький трезубец. Вскоре вернулся слуга с жаровней. Ридев разложил инструменты на горячих углях. У Норки на лбу выступил пот.
Потом вошел ничем не примечательный человек в обычной одежде и поклонился Лорду Советнику. Ридев Ажер чуть заметно ему кивнул, и мужчина привязал Норку к стулу.
Страх придал ей силы, и она начала бороться с мучителем, извиваясь и лягаясь. Но бесполезно. Через мгновение и ее щиколотки были привязаны к стулу.
Ридев Ажер взял с жаровни вертел и подошел к Норке. Она не могла отвести глаз от раскаленного инструмента.
— А теперь, — мягко сказал Ридев, — расскажи мне все, что ты знаешь о смерти Цифы Гитив.
— Я же сказала вам: ничего не знаю!
— Ты должна мне рассказать хоть что-нибудь. — Багровый кончик вертела приблизился к ее руке. — Неужели ты ничего не помнишь?
— Я ничего не знаю! — закричала она. Она уже кожей чувствовала жар от вертела. Вертел коснулся руки девочки. Она закричала. Ридев убрал инструмент. — Я ничего не знаю! — нетвердо повторила Норка.
Он снова прижег ей руку, она опять закричала.
— На кого ты работаешь? — спросил Ридев, положив вертел обратно на жаровню и взяв инструмент с диском на конце.
Она понимающе посмотрела на раскаленный Диск и нервно облизнула губы.
— Я одна из людей Хижана, — прошептала она.
Она почти слышала голос Мастера, наставлявшего ее: «Сбивай с толку правдой, когда это возможно».
— Против Гитивов? — давил Лорд.
— Я ничего не знаю о Гитивах! — вскричала она отчаянно.
Плоский диск коснулся ее руки и зашипел; она закричала. Прошла целая вечность, прежде чем Ридев положил инструмент обратно на угли.
— По какому такому поручению ты бегала из таверны в таверну? — спросил Лорд Советник Ажер. Его рука в нерешительности застыла над рукоятками серебряных инструментов. Наконец, он выбрал трезубец.
— Я искала одного из подручных Хижана, — уныло ответила она.
— Зачем?
— Надо было передать сообщение — обычные дела Гильдии.
Раскаленный трезубец приблизился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39