— Должно быть, она выползла из толпы, — успокаивал себя Акулья Наживка.
— Смелая девушка, твоя Норка, — сказал один из его помощников. — Вы вдвоем будто спланировали, как обуздать толпу, — настолько гладко все прошло.
Акулья Наживка попытался улыбнуться:
— Она безрассудная и торопливая, если хочешь знать, но ей помогает сама Ветровея. Во имя всех богов, пусть с ней все будет в порядке.
— Вообще-то, тебе надо позаботиться о своей собственной безопасности, Антрин.
Акулья Наживка повернулся. Перед ним стоял Элхар со своими людьми. Акулья Наживка выхватил нож из-за голенища, но застыл, увидев жест Элхара.
— Ты же не хочешь, чтобы с твоим товарищем что-то случилось, правда?
Другой телохранитель Гитивов держал нож у горла одного из грузчиков. Антрин заколебался. Если он будет драться, то погубит своего человека. Он бросил нож и протянул руки, сдаваясь.
Они действовали умело и не оставили ему ни малейшего шанса. Когда Акулью Наживку разоружили и связали, Элхар повернулся к Гитиву, удерживавшему грузчика:
— Не оставляй никаких следов. Маленькая воровка чертовски умна. Убей его.
Акулья Наживка дернулся, когда они перерезали горло его товарищу. Элхар злобно улыбнулся.
— Надо было драться, Антрин. Мы бы убили тебя в бою. А теперь смерть не будет такой легкой.
Акулья Наживка ничего не сказал. Толпа тушила пожар; патрули Стражи пробирались сквозь толпу, но оружия не применяли. Он мог позвать на помощь, но порт все еще был на грани мятежа. Его арест мог нарушить шаткое равновесие. Двое людей Элхара развернули носилки, затолкали в них Акулью Наживку и накрыли его одеялами. Довольно быстро они выбрались из шума, дыма и огня.
Осел поставил метлу к стене Храма Ветровеи и присел на каменную ступеньку. Хотя был уже день — его время следить за Гитивами, — но после того, как Хорька чуть не поймали, Кериден, Венихар и Арра единодушно запретили шпионить. Мальчиков отослали для безопасности в район Храмов. Осел взялся за домашнюю работу, чтобы чем-то занять себя.
Сидя на ступеньках с самым скучным и тупым выражением лица, какое только смог изобразить, он наблюдал, как сменяются караулы Храмовой Стражи. Один из стражников показался знакомым. Это был Дедемар. Осел вспомнил, что Норка убедила фитрианца следить за Гитивами. Вдруг Осел понял, что Дедемар идет прямо к нему. Мальчик встал, взял в руки метлу и как бы нехотя вернулся к работе. Дедемар шел, сосредоточенно хмурясь. Осел встал у него на пути и самым бесцветным тоном пробормотал:
— Мамаша шлет тебе цветы.
Дедемар удивленно вскинул брови, а потом выдохнул: «О!» Вслух же сказал:
— Не путайся под ногами, глупый мальчишка, — при этом он отчаянно махал руками. — Уйди с дороги.
С идиотским восторгом Осел повторил движения Дедемара. Когда тот захотел оттолкнуть его, Осел и с места не сдвинулся. Тогда Дедемар схватил его за плечи, встряхнул и торопливо прошептал:
— Клянусь Ветровеей, ты умнее, чем кажешься. В утреннем подношении был «подарочек» от Гитивов. Кофе отравлен. Предупреди Верховного Жреца.
Как только Храмовый Стражник ушел, Осел вошел в Храм. Керидена надо предупредить.
Беспокойный сон Филина тревожил Цитанека. Лекарь сказал, что мальчик должен спокойно проспать до утра, но Филин метался все сильнее и сильнее. Молодой Лорд погладил его по волосам, но и это не успокоило мальчика.
— О, Арра, нет! — кричал он.
— Филин, успокойся. Ты ударишься, — умоляюще просил Цитанек. Но мальчик не успокаивался, и тогда Цитанек мягко, но решительно встряхнул его. — Просыпайся. Ты видишь дурные сны.
Заморгав, Филин раскрыл глаза. Зрачки были расширены; он ничего не видел, так как был ослеплен образами из сна. Потом сосредоточился на лице Цитанека.
— Я видел сон, — прошептал он бесцветным голосом, которого Цитанек уже начинал бояться. — Арра в опасности. Ридев Ажер устроил ловушку для нее. Он хочет, чтобы Элхар ее убил.
Цитанек вздрогнул.
— О, боги! Филин, что же нам делать?
— Сказать Ученому Королю, — мягко прошептал Филин. — Пусть он пошлет несколько человек из Королевской гвардии в дом Исивы Гитив в верхнем городе. Если они поторопятся, то успеют предупредить Арру. — Странная бесцветность пропала из его голоса. Филин казался очень маленьким и напуганным. — Цитанек, пожалуйста, поспеши. У нас мало времени.
— Филин, — возразил он, — мы не посмеем.
— Мы должны. Поверь мне.
Цитанек поднялся, затем, все еще колеблясь, взглянул на своего друга. Вопросы теснились у него в голове, но он их отбросил.
— Времени очень мало, — повторил Филин.
Цитанек мягко сжал руку Филина, вкладывая в этот жест особое значение, потом вышел из комнаты.
Глава тридцатая
СПАСЕНИЕ
Весть об аресте Акульей Наживки распространялась, как круги на воде. Новость достигла ушей одного из людей Ридева Ажера, Горана, задолго до того, как носильщики Гитивов благополучно достигли дома в верхнем городе. Горан удовлетворенно кивнул и подготовил сцену для следующего действия, входящего в план, разработанный его хозяином. Какой-то растрепанный человек окликнул Арру, когда она направлялась во Дворец:
— Леди Арра! Меня послал друг Норки.
Арра остановилась.
— Да? Разве Норка не могла прийти сама?
— Портовый район на грани мятежа. Там какое-то сумасшествие. Я не смог найти Норку, но Хижан сказал мне, что вам нужно знать вот что: Акулья Наживка в большой беде. Гитивы поймали его.
Внутреннее зрение Арры заполнилось ясными и отчетливыми образами: дом в верхнем городе, его точное расположение; Акулья Наживка привязан к стулу; Элхар, очень довольный и смертельно опасный; и на подносе лежит нож, раскаленный добела.
— Милосердные боги, — прошептала в ужасе Арра. — Мне нужно сходить за помощью.
— Леди, нет времени. Если мы не поспешим и не будем действовать осторожно, они его точно убьют. Гитивы сейчас не ждут подвоха. Вы да я, да еще парочка хижановых парней — может, и осилим.
— Парочка? — спросила она в нерешительности.
— Да, его помощники. И насколько я знаю, он послал разыскать Норку. Может быть, она скоро к нам присоединится.
Арра колебалась. Привычка к осторожности была сильна. Но образ светящегося ножа развеял все сомнения.
— Тогда пойдем, — сказала она, поворачиваясь в ту сторону, где находился тот самый дом в верхнем городе.
Гонец без лишних слов последовал за ней.
Хотя день быстро догорал, Дворцовые Сады все еще были заполнены придворными. Мышка вздохнула. Она разыскала Венихара, но он был занят: обсуждал вопрос о комиссионных. Ей хотелось уйти подальше от всех этих дворян, укрыться в апартаментах Ихава, но старый Лорд предупредил ее, чтобы она не блуждала одна по коридорам Дворца.
— Т-ш-ш! Амина! — позвал ее кто-то украдкой.
Это был Цитанек. Он передал предупреждение Филина и снабдил подробным описанием дома Исивы в верхнем городе.
— Ты сможешь передать это Ученому Королю? Филин сказал, что осталось очень мало времени, — взволнованно закончил он.
Мышка огляделась вокруг: Короля в саду не было, зато она узнала одного из его гвардейцев. Она кивнула.
— Я скажу ему, а ты, Цитанек, иди к Керидену.
Он нерешительно сдвинул брови.
— Если они следят за мной, — начал он, а потом вдруг вспомнил, что в этот раз никто, даже Минцера, не видел, как он покидал комплекс Гитивов. В холле не было стражников. После всех смертей, изгнаний и травм воинство Исивы изрядно поредело. Может быть, никому и не поручали следить за ним. Миледи вполне может предполагать, что вчерашние угрозы еще свежи в его памяти.
— Хорошо. Я рискну. — Он прощально взмахнул рукой и растворился в толпе прогуливающихся придворных.
Мышка подошла к гвардейцу и потянула его за рукав.
— Мне нужно поговорить с Ученым Королем. Он сказал, что я могу это сделать.
У гвардейца не было на этот счет особых распоряжений, но он слышал о подвигах маленькой Леди Ихав.
— Ну, тогда пошли, — сказал он и повел ее по лабиринтам Дворца.
Норка пошевелилась. Двигаться было больно. Она застонала. И дышать было больно. Она открыла глаза и оказалась нос к носу с другой обитательницей портовых складов — крысой. Норка вздрогнула. Даже это было больно, но зато крыса убежала. Чертыхаясь, она села. Было темно, пахло дымом. Она осторожно поднялась на ноги: от боли из глаз посыпались искры. Девушка пошатнулась.
— Что, уже уходишь?
От неожиданности она подскочила, и напрасно. Чтобы не упасть, пришлось быстро сесть на пол.
Определенно нет, — сказала она, как только боль немного улеглась. — Хижан?
Мастер-вор подошел ближе, держа в руке лампу.
— А кто же еще?
— Так это вы вытащили меня из заварушки?
— А кто же еще?
Она пожала плечами и снова поморщилась от боли.
— Может, Акулья Наживка или кто-то из его людей. Мне кажется, я слышала его голос.
Хижан поставил лампу на пол и присел рядом с ней. Странные тени на лице мешали понять его выражение.
— Будь осторожна со своим Акульей Наживкой. Он здесь заметный.
— Я знаю. Дворянин. Но, похоже, для него это ничего не значит. Он повернул толпу?
Мастер кивнул и добавил задумчиво:
— Я мог бы позавидовать твоему Акульей Наживке.
Эти слова удивили Норку, и она рассмеялась, от чего по всему телу снова разлилась боль.
— Позавидовать? Чему? Нельзя сказать, чтобы у него было много денег или власти. Вы его видели? С ним все в порядке?
— А я, может, мечтаю не о деньгах и власти, Норка, — заметил Хижан. — Да ладно. Но с ним далеко не все в порядке. Он и вправду развернул толпу — он ловкий, а ты прекрасно подготовила сцену, но потом он нарвался на Гитивов.
— О, боги, — прошептала Норка. — Он был жив? Вы не знаете, куда его повели?
— Знаю. Они отправили его в дом в верхнем городе. Норка, ты едва стоишь и не можешь сейчас бежать за ним.
— Но у меня, похоже, нет другого выхода.
— Забудь о нем.
— Не смешите меня. Где этот дом?
Хижан не ответил. Наконец, он вытянул вперед две ладони, сдаваясь:
— Я отведу тебя. Пойдем.
— О, Цитанек Гитив, — удивленно поприветствовал Молодого Лорда Кериден. — Если вы по поводу испорченного кофе…
— Что? Нет. Скажите, Арра здесь? Мне нужно срочно разыскать ее.
Кериден покачал головой.
— Она ушла минут пятнадцать назад. — Увидев выражение муки, появившееся на лице молодого человека, Верховный Жрец схватил его за руку. — Что случилось?
— У Филина было видение. Арра в опасности: ее заманивают в ловушку. Ажер пытается вынудить Элхара убить ее. Филин просил меня сделать так, чтобы Король послал гвардейцев в дом Гитивов в верхнем городе. Я передал это Мышке, а она отправила меня к вам.
Верховный Жрец пошарил у себя на рабочем столе и достал большой свиток. Прежде чем развернуть его, он позвонил в колокольчик и отправил служку, явившегося на зов, за Хорьком и Ослом. Потом переключил свое внимание на карту — карту Лабиринта, понял Цитанек, подойдя поближе.
— Вот, — сказал Кериден, указывая на туннель.
— О, подземный ход? Я мог бы провести вас, но они всегда запирают подвал, — расстроился Цитанек.
— Запертая дверь — это не проблема, если моя Госпожа со мной, — сказал Кериден спокойно. — Ты сможешь провести нас, не встревожив Исиву и ее приспешников?
— Насколько я знаю, когда я шел сюда, за мной следили. Но я готов попробовать.
В этот момент в комнату влетели мальчики.
— Показывай дорогу, Цитанек, — сказал Кериден. — Нельзя терять время.
Нож раскалился добела. Элхар наблюдал за ним, предвкушая расправу. Надев толстую перчатку, он взял нож с раскаленных углей и подошел к Акульей Наживке. Он поднес светящийся кончик к нежной коже его запястья.
— На кого ты работаешь?
Акулья Наживка молчал. Раскаленное лезвие прошлось над рукой, обдав жаром.
— На кого ты работаешь, Антрин? — снова спросил Элхар.
Акулья Наживка не ответил, и он плашмя прижал нож к руке. Акулья Наживка сдавленно застонал.
— На кого ты работаешь? — промурлыкал Элхар.
Акулья Наживка ничего не ответил.
— Напрасно сопротивляешься, — продолжал Элхар. — Я ведь могу быть и более убедительным, Антрин. — Он положил нож на поднос. Потом задумчиво пощупал ткань его рубашки. Рванув ее, разорвал от ворота до нижнего края и обнажил грудь Акульей Наживки с заживающей ножевой раной.
— Ага. Роспись Цифы. — Элхар погрузил пальцы в незажившую плоть и безжалостно рванул. Лицо Акульей Наживки исказилось от боли. — Возможно, мне надо задать вопрос по-другому. Кто твои союзники, Антрин? — Акулья Наживка снова не ответил и Элхар взял нож. На этот раз боль была еще ужаснее; Акулья Наживка не смог сдержать крик.
Боль тянулась бесконечно долго, но Элхар так и не услышал ни одного имени.
Филин лежал на подушках и пытался вернуть свой сон. Сон был такой запутанный, состоящий из каких-то обрывков, разных картин. У мальчика было такое ощущение, что он видит момент принятия решения и все возможные последствия этого решения. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить мысли. Вскоре он стал погружаться в дремоту, и перед глазами замельтешили образы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39