— Новая?
Король фирболгов пожал плечами.
— За все годы, что я его знаю, у него ни разу не возникло проблем со строевой песней, — ответил он. — Уверен, что у него в запасе имеется пара тысяч, которых я еще не слышал.
Через несколько минут из-за поворота появился сержант и шагнул к ним.
— Она уехала, Грунтор?Они без происшествий покинули наши земли?
— Ага, — ответил великан, вытирая пот со лба. — Мы следили за ними до конца туннелей, до провинции Бет-Корбэр и Кревенсфилдской равнины, а потом повернули назад. Она уже в Роланде, мисси, а Место Великой Встречи осталось далеко позади.
— Спасибо тебе, — вздохнув с облегчением, сказала Рапсодия. — Ты не можешь себе представить, какое отвратительное видение ее сопровождало. Теперь она в безопасности и скоро встретится с этим болваном Тристаном Стюардом. Не могу поверить, что он отправил ее сюда без охраны.
— Очевидно, она не представляет для него особой ценности или его поручение настолько для него важно, что он не захотел дожидаться почтового каравана, — проговорил Акмед, натягивая капюшон.
— Последнее, — улыбнувшись, сказала Рапсодия, — хотя я так и не поняла, в чем тут дело. Отвратительно! Она его очень любит.
Грунтор удивленно заморгал.
— Ой ничего такого не слышал.
— Она этого не сказала, но все и так ясно, без слов.
Акмед встал и сердито поправил плащ.
— Ну, может, он ее отблагодарит, когда она вернется, — проворчал он. — Пошли? Лично мне совершенно все равно, трахает Тристан Стюард какую-то девку или нет.
Рапсодия тоже встала.
— Да. Покажите мне Лориториум. Я думаю о нем с тех пор, как рассталась с Элинсинос.
Король фирболгов встал у входа в Лориториум так, что бы видеть лицо Рапсодии, когда она войдет в святая святых Гвиллиама в первый раз. Несмотря на то что он был готов к самой неожиданной реакции, он был слегка раздосадован, когда восхищение осветило ее прекрасные черты сиянием, которое могло бы поспорить с ярким солнцем, заливающим землю.
— Боги, — пробормотала она, медленно оглядывая мраморный потолок и стены. — Какая красота! И как жаль, что строительство не завершено. Это было бы произведение искусства, которому нет равных.
— Я рад, что тебе нравится, — нетерпеливо проворчал Акмед, сердясь на свою собственную реакцию. Невероятная красота Рапсодии представляла собой источник могущества, который он с радостью использовал для достижения своих целей. Но ему не доставляло никакого удовольствия напоминание о том, что он и сам порой подвержен ее влиянию. — А теперь не поможешь ли ты нам определить, что это такое. — Он показал на серебристую жидкость, блестевшую в трещинах между двумя мраморными плитами. С тех пор как он видел его в последний раз, озерцо заметно уменьшилось.
Рапсодия наклонилась и протянула руку и тут же почувствовала сильную вибрацию, которая коснулась ее пальцев, несколько мгновений приятно щекотала кончики, а потом обожгла. Рапсодия закрыла глаза и тихонько пропела свою именную ноту, пытаясь разобраться в происхождении вибраций.
Внезапно ее сознание наполнили обрывки образов, волнующих, а порой отвратительных. Быстрая смена картин заставила ее потерять равновесие, и она невольно сделала шаг назад.
— Что это такое? — спросил Акмед, помогая ей устоять на ногах.
— Память, — ответила Рапсодия. — Чистая, жидкая память.
Она посмотрела на алтари, отмечавшие четыре стороны света, затем, дрожа от волнения, подошла к каждому из них по очереди и показала на ларец для хранения одной из Августейших Реликвий, вырезанный в форме каменной купальни для птиц.
— Послушайте, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Вы слышите песню?
— Отойди подальше, мисси, — предупредил Грунтор. — Там ловушка.
— Я знаю, — ответила Рапсодия. — Он мне сказал.
— Что? — спросил Акмед.
Восхищение на лице Рапсодии стало еще ослепительнее.
— Здесь хранится капля воды, видите? — Болги прищурились, а потом кивнули. — Это одна из Слез Океана, редкий и бесценный образец живой воды, стихия в ее чистейшем виде.
Она развернулась и показала на длинный, плоский алтарь, вырезанный из редкой красоты мрамора, окрашенного в зеленые, коричневые и пурпурные тона.
— А вот кусок Живого Камня, — пояснила она. — Он появился на свет вместе с Землей.
— Дитя Земли создано из Живого Камня, — напомнил ей Акмед.
— Кажется, хранилище ветра пустует, — сказала Рапсодия и показала на отверстие в потолке. — Думаю, Гвиллиам собирался именно здесь спрятать частичку звезды Серенны — эфир, — который он принес с собой с Острова. По крайней мере, так говорится в манускриптах.
Тогда ясно, как возникли озера памяти. Действие вызывает вибрацию, а она распадается, только когда соединяется с другой вибрацией или ее поглощает ветер или море, два самых могущественных хранилища вибраций. Это место было надежно запечатано и наполнено чистым могуществом стихий. Магия Живого Камня и Океанских Слез смешалась с вибрациями событий, которые здесь произошли, и память обрела форму. — Рапсодия присела рядом со сверкающим озерцом. — Я думаю, когда вы открыли туннель и впустили воздух из мира наверху, она начала распадаться. Однако знак вибраций еще очень силен.
— А ты можешь определить, намеренно или случайно закрыт огненный источник? — спросил Акмед.
Рапсодия подошла к бездействующему фонтану в самом сердце Лориториума и медленно обошла вокруг него. Жар, который от него исходил, неожиданно стал сильнее, словно огонь, прячущийся внутри него, реагировал на ее присутствие. Рапсодия закрыла глаза и, потянувшись к запечатанной трубе, прикоснулась к ней пальцами. Когда сознание у нее прояснилось, она начала тихонько напевать свой вопрос.
Грунтор и Акмед с изумлением взирали на то, как серебряная дымка из озерца у основания фонтана, словно дождь, заструилась в воздухе, постепенно приобретая очертания человеческой фигуры. Она была едва различимой, ее движения не слишком четкими, но казалось, что человек оглядывается через плечо. Потом он повернулся и подошел к фонтану, а в следующее мгновение растаял.
Рапсодия открыла глаза, и в свете факелов болги увидели, как сверкают ее изумрудные глаза.
— Ответ на твой вопрос — «да», это сделано сознательно, — тихо проговорила она. — Источник был запечатан, а также все остальные колодцы, через которые выходил дым из кузниц Гвиллиама. Вся эта мерзость была направлена прямо в Колонию.
Она вдруг замолчала и задумалась. Акмед ждал, когда она заговорит снова, на кончике языка у него вертелись накопившиеся вопросы. Через несколько минут она проговорила, тихо, словно для себя одной:
— Я вспомнила. Человек, который закрыл источник, сделал это специально, и произошло это очень давно. Я видела его один раз и не сразу узнала.
— Но ты вспомнила его?
— Ну, в каком-то смысле. Когда мы начали обследовать крепость и оказались в королевской спальне в Канрифе, меня посетило видение: Гвиллиам с убитым видом сидит на краю кровати, на которой лежит человек со сломанной шеей. — Акмед кивнул. — Это он закрыл вентиляционные колодцы.
— А ты можешь его описать?
— Невыразительная внешность, — пожав плечами, ответила Рапсодия. — Светлые с проседью волосы, зеленовато-голубые глаза. О нем не говорится ни в одном из сохранившихся манускриптов, и я не видела его изображения ни на одной из фресок. Но это не имеет значения. Если его тело захватил ф'дор, а я подозреваю, что так оно и было, сейчас он уже наверняка перебрался в другое, поскольку тот человек умер.
— Значит, ф'дор знал о существовании Колонии? — шумно вздохнув, подвел итог Акмед.
— Похоже, знал.
— В таком случае, ему должно быть известно, что Дитя Земли здесь. Он вернется.
— Мусор из туннелей убрали?
Акмед собрал промасленные тряпки и швырнул их в большую кучу на краю площади Лориториума, а затем провел рукой по канаве под ближайшим из уличных фонарей.
— Да, по крайней мере настолько, чтобы ничего не загорелось, когда ты откроешь источник. — Рапсодия искоса на него посмотрела, и он нахмурился, а затем повернулся к Грунтору: — А ты что думаешь, сержант?
Великан был занят другим делом. Он стоял возле алтаря Живого Камня и смотрел на него, словно прислушиваясь к тихой мелодии. Наконец он тряхнул головой, будто прогоняя сон, и, повернувшись, увидел удивление на лицах своих друзей.
— Хм-м-м. Извини, сэр. Ой думает, все нормально.
— А как насчет вентиляционных шахт, Грунтор? — спросила Рапсодия. — Колония не пострадает, если мы распечатаем источник?
Грунтор закрыл глаза и вытянул вперед могучую руку, затем осторожно, точно впервые прикасаясь к лицу любимой женщины, положил ее на алтарь. Восторг от контакта чуть не лишил его равновесия. Мощный поток силы проник в его тело, наполнив жаром огня и жизни.
Перед его мысленным взором возникли сосуды земли — ущелья и овраги, и трещины в камне и глине и скалы над ними. Он отправил свое сознание в путешествие вдоль вентиляционных шахт огненного источника, миновал его древние ответвления и повороты, обращая самое пристальное внимание на препятствия, которые могли ему встретиться. У него возникло ощущение, будто он идет за старым другом по коридорам горячо любимого отчего поместья, где ему знаком и дорог каждый уголок. С огромным трудом он заставил себя оторваться от завораживающего зрелища, грозившего увлечь его за собой в самые глубины земли.
— Нет, мисси, все чисто, — ответил он. — Проходы внутри вентиляционной системы давно опустели. Кроме того, Праматерь прорыла несколько собственных туннелей.
Рапсодия довольно кивнула. Затем она осторожно вложила руки в трубы источника, расположенные по обе стороны огромного камня. Грунтор сказал, что это базальт. Имя камня ему назвала сама Земля. Рапсодия призвала на по мощь свое мастерство Дающей Имя и осторожно произнесла одно слово, а потом запела песнь базальта.
Камень, который провел здесь века, загудел в ответ на свое имя. Рапсодия вздохнула и изменила песнь.
— Магма, — пропела она, — только что остывшая, еще расплавленная.
Ее пальцы проникли внутрь камня, который теперь больше напоминал глину. Затем она с силой потянула его на себя и бросила на землю, прежде чем он успел застыть и навсегда захватить в плен ее руки.
С громким ревом из самого сердца Земли взметнулась маленькая струя пламени, выплеснув на Лориториум волну жара и света. Огонь, вырвавшийся из источника, был таким ослепительно ярким и могучим, что трое друзей одно временно вскрикнули от боли, а Рапсодия отшатнулась, прикрыв глаза рукой.
В новом свете Лориториум словно родился заново. Гладко отполированный мрамор сиял, отражая каждый блик, каждый сполох света. Стали видны все изысканные детали незаконченных фресок на стенах и необыкновенной красоты резьба, украшавшая каменные скамьи, хрустальные купола уличных фонарей мерцали, точно звезды. Новому, чистому свету понадобилось всего одно короткое мгновение, чтобы прогнать мрак, в который много веков назад погрузилось это место. Огонь успокоился, и сильная струя распалась на мирно танцующие языки пламени.
Как только глаза привыкли к новому освещению, Рапсодия с довольным видом посмотрела на огненный фонтан, затем оглядела систему фонарей и каналов, соединенных с огромным резервуаром, где хранилось масло для них.
— Лориториум будет просто великолепен, когда ты его достроишь, — сказала она взволнованно. — Идеальное место для научных изысканий и учебы, как и планировал Гвиллиам.
— Если мы до этого доживем, — сердито проговорил Акмед. — Теперь, когда мы знаем, что ф'дору известно о существовании Лориториума, можно не сомневаться: он обязательно вернется, чтобы нанести удар. Дело времени.
— В таком случае, почему он не явился сюда раньше, до того, как ты привел в Канриф болгов? — спросила Рапсодия.
— Чтобы это узнать, мы и хотим отвести тебя в Колонию, — ответил он и показал на проход впереди. — Праматерь не желает открывать нам предсказание, пока мы не соберемся все вместе. Я надеюсь, что в словах мудрой дракианки мы найдем ответы на многие интересующие нас вопросы.
Рапсодия взяла свой рюкзак и повесила его на плечо.
— Понятно, — ехидно проговорила она. — Мы собираемся сломя голову броситься выполнять волю какой-то дракианской предсказательницы.
Она спрятала улыбку, увидев, как нахмурился Акмед, и зашагала за болгами по туннелю, который Грунтор проделал в толще земли.
Даже в свете факела Грунтор видел, что Рапсодия злится все сильнее. Они с Акмедом спорили с тех самых пор, как покинули Лориториум и начали спускаться по туннелю, ведущему в Колонию.
— Я с каждым днем все больше убеждаюсь в том, что ф'дор — это Ллаурон, — заявил Акмед, не обращая внимания на молнии, которые метали изумрудные глаза Рапсодии. — До войны он жил здесь, в Канрифе. В те дни он вполне мог иметь доступ в Лориториум. Мы знаем о его намерении возродить намерьенское государство — ты даже призналась, что он просил твоей помощи — и сделать Эши королем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Король фирболгов пожал плечами.
— За все годы, что я его знаю, у него ни разу не возникло проблем со строевой песней, — ответил он. — Уверен, что у него в запасе имеется пара тысяч, которых я еще не слышал.
Через несколько минут из-за поворота появился сержант и шагнул к ним.
— Она уехала, Грунтор?Они без происшествий покинули наши земли?
— Ага, — ответил великан, вытирая пот со лба. — Мы следили за ними до конца туннелей, до провинции Бет-Корбэр и Кревенсфилдской равнины, а потом повернули назад. Она уже в Роланде, мисси, а Место Великой Встречи осталось далеко позади.
— Спасибо тебе, — вздохнув с облегчением, сказала Рапсодия. — Ты не можешь себе представить, какое отвратительное видение ее сопровождало. Теперь она в безопасности и скоро встретится с этим болваном Тристаном Стюардом. Не могу поверить, что он отправил ее сюда без охраны.
— Очевидно, она не представляет для него особой ценности или его поручение настолько для него важно, что он не захотел дожидаться почтового каравана, — проговорил Акмед, натягивая капюшон.
— Последнее, — улыбнувшись, сказала Рапсодия, — хотя я так и не поняла, в чем тут дело. Отвратительно! Она его очень любит.
Грунтор удивленно заморгал.
— Ой ничего такого не слышал.
— Она этого не сказала, но все и так ясно, без слов.
Акмед встал и сердито поправил плащ.
— Ну, может, он ее отблагодарит, когда она вернется, — проворчал он. — Пошли? Лично мне совершенно все равно, трахает Тристан Стюард какую-то девку или нет.
Рапсодия тоже встала.
— Да. Покажите мне Лориториум. Я думаю о нем с тех пор, как рассталась с Элинсинос.
Король фирболгов встал у входа в Лориториум так, что бы видеть лицо Рапсодии, когда она войдет в святая святых Гвиллиама в первый раз. Несмотря на то что он был готов к самой неожиданной реакции, он был слегка раздосадован, когда восхищение осветило ее прекрасные черты сиянием, которое могло бы поспорить с ярким солнцем, заливающим землю.
— Боги, — пробормотала она, медленно оглядывая мраморный потолок и стены. — Какая красота! И как жаль, что строительство не завершено. Это было бы произведение искусства, которому нет равных.
— Я рад, что тебе нравится, — нетерпеливо проворчал Акмед, сердясь на свою собственную реакцию. Невероятная красота Рапсодии представляла собой источник могущества, который он с радостью использовал для достижения своих целей. Но ему не доставляло никакого удовольствия напоминание о том, что он и сам порой подвержен ее влиянию. — А теперь не поможешь ли ты нам определить, что это такое. — Он показал на серебристую жидкость, блестевшую в трещинах между двумя мраморными плитами. С тех пор как он видел его в последний раз, озерцо заметно уменьшилось.
Рапсодия наклонилась и протянула руку и тут же почувствовала сильную вибрацию, которая коснулась ее пальцев, несколько мгновений приятно щекотала кончики, а потом обожгла. Рапсодия закрыла глаза и тихонько пропела свою именную ноту, пытаясь разобраться в происхождении вибраций.
Внезапно ее сознание наполнили обрывки образов, волнующих, а порой отвратительных. Быстрая смена картин заставила ее потерять равновесие, и она невольно сделала шаг назад.
— Что это такое? — спросил Акмед, помогая ей устоять на ногах.
— Память, — ответила Рапсодия. — Чистая, жидкая память.
Она посмотрела на алтари, отмечавшие четыре стороны света, затем, дрожа от волнения, подошла к каждому из них по очереди и показала на ларец для хранения одной из Августейших Реликвий, вырезанный в форме каменной купальни для птиц.
— Послушайте, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Вы слышите песню?
— Отойди подальше, мисси, — предупредил Грунтор. — Там ловушка.
— Я знаю, — ответила Рапсодия. — Он мне сказал.
— Что? — спросил Акмед.
Восхищение на лице Рапсодии стало еще ослепительнее.
— Здесь хранится капля воды, видите? — Болги прищурились, а потом кивнули. — Это одна из Слез Океана, редкий и бесценный образец живой воды, стихия в ее чистейшем виде.
Она развернулась и показала на длинный, плоский алтарь, вырезанный из редкой красоты мрамора, окрашенного в зеленые, коричневые и пурпурные тона.
— А вот кусок Живого Камня, — пояснила она. — Он появился на свет вместе с Землей.
— Дитя Земли создано из Живого Камня, — напомнил ей Акмед.
— Кажется, хранилище ветра пустует, — сказала Рапсодия и показала на отверстие в потолке. — Думаю, Гвиллиам собирался именно здесь спрятать частичку звезды Серенны — эфир, — который он принес с собой с Острова. По крайней мере, так говорится в манускриптах.
Тогда ясно, как возникли озера памяти. Действие вызывает вибрацию, а она распадается, только когда соединяется с другой вибрацией или ее поглощает ветер или море, два самых могущественных хранилища вибраций. Это место было надежно запечатано и наполнено чистым могуществом стихий. Магия Живого Камня и Океанских Слез смешалась с вибрациями событий, которые здесь произошли, и память обрела форму. — Рапсодия присела рядом со сверкающим озерцом. — Я думаю, когда вы открыли туннель и впустили воздух из мира наверху, она начала распадаться. Однако знак вибраций еще очень силен.
— А ты можешь определить, намеренно или случайно закрыт огненный источник? — спросил Акмед.
Рапсодия подошла к бездействующему фонтану в самом сердце Лориториума и медленно обошла вокруг него. Жар, который от него исходил, неожиданно стал сильнее, словно огонь, прячущийся внутри него, реагировал на ее присутствие. Рапсодия закрыла глаза и, потянувшись к запечатанной трубе, прикоснулась к ней пальцами. Когда сознание у нее прояснилось, она начала тихонько напевать свой вопрос.
Грунтор и Акмед с изумлением взирали на то, как серебряная дымка из озерца у основания фонтана, словно дождь, заструилась в воздухе, постепенно приобретая очертания человеческой фигуры. Она была едва различимой, ее движения не слишком четкими, но казалось, что человек оглядывается через плечо. Потом он повернулся и подошел к фонтану, а в следующее мгновение растаял.
Рапсодия открыла глаза, и в свете факелов болги увидели, как сверкают ее изумрудные глаза.
— Ответ на твой вопрос — «да», это сделано сознательно, — тихо проговорила она. — Источник был запечатан, а также все остальные колодцы, через которые выходил дым из кузниц Гвиллиама. Вся эта мерзость была направлена прямо в Колонию.
Она вдруг замолчала и задумалась. Акмед ждал, когда она заговорит снова, на кончике языка у него вертелись накопившиеся вопросы. Через несколько минут она проговорила, тихо, словно для себя одной:
— Я вспомнила. Человек, который закрыл источник, сделал это специально, и произошло это очень давно. Я видела его один раз и не сразу узнала.
— Но ты вспомнила его?
— Ну, в каком-то смысле. Когда мы начали обследовать крепость и оказались в королевской спальне в Канрифе, меня посетило видение: Гвиллиам с убитым видом сидит на краю кровати, на которой лежит человек со сломанной шеей. — Акмед кивнул. — Это он закрыл вентиляционные колодцы.
— А ты можешь его описать?
— Невыразительная внешность, — пожав плечами, ответила Рапсодия. — Светлые с проседью волосы, зеленовато-голубые глаза. О нем не говорится ни в одном из сохранившихся манускриптов, и я не видела его изображения ни на одной из фресок. Но это не имеет значения. Если его тело захватил ф'дор, а я подозреваю, что так оно и было, сейчас он уже наверняка перебрался в другое, поскольку тот человек умер.
— Значит, ф'дор знал о существовании Колонии? — шумно вздохнув, подвел итог Акмед.
— Похоже, знал.
— В таком случае, ему должно быть известно, что Дитя Земли здесь. Он вернется.
— Мусор из туннелей убрали?
Акмед собрал промасленные тряпки и швырнул их в большую кучу на краю площади Лориториума, а затем провел рукой по канаве под ближайшим из уличных фонарей.
— Да, по крайней мере настолько, чтобы ничего не загорелось, когда ты откроешь источник. — Рапсодия искоса на него посмотрела, и он нахмурился, а затем повернулся к Грунтору: — А ты что думаешь, сержант?
Великан был занят другим делом. Он стоял возле алтаря Живого Камня и смотрел на него, словно прислушиваясь к тихой мелодии. Наконец он тряхнул головой, будто прогоняя сон, и, повернувшись, увидел удивление на лицах своих друзей.
— Хм-м-м. Извини, сэр. Ой думает, все нормально.
— А как насчет вентиляционных шахт, Грунтор? — спросила Рапсодия. — Колония не пострадает, если мы распечатаем источник?
Грунтор закрыл глаза и вытянул вперед могучую руку, затем осторожно, точно впервые прикасаясь к лицу любимой женщины, положил ее на алтарь. Восторг от контакта чуть не лишил его равновесия. Мощный поток силы проник в его тело, наполнив жаром огня и жизни.
Перед его мысленным взором возникли сосуды земли — ущелья и овраги, и трещины в камне и глине и скалы над ними. Он отправил свое сознание в путешествие вдоль вентиляционных шахт огненного источника, миновал его древние ответвления и повороты, обращая самое пристальное внимание на препятствия, которые могли ему встретиться. У него возникло ощущение, будто он идет за старым другом по коридорам горячо любимого отчего поместья, где ему знаком и дорог каждый уголок. С огромным трудом он заставил себя оторваться от завораживающего зрелища, грозившего увлечь его за собой в самые глубины земли.
— Нет, мисси, все чисто, — ответил он. — Проходы внутри вентиляционной системы давно опустели. Кроме того, Праматерь прорыла несколько собственных туннелей.
Рапсодия довольно кивнула. Затем она осторожно вложила руки в трубы источника, расположенные по обе стороны огромного камня. Грунтор сказал, что это базальт. Имя камня ему назвала сама Земля. Рапсодия призвала на по мощь свое мастерство Дающей Имя и осторожно произнесла одно слово, а потом запела песнь базальта.
Камень, который провел здесь века, загудел в ответ на свое имя. Рапсодия вздохнула и изменила песнь.
— Магма, — пропела она, — только что остывшая, еще расплавленная.
Ее пальцы проникли внутрь камня, который теперь больше напоминал глину. Затем она с силой потянула его на себя и бросила на землю, прежде чем он успел застыть и навсегда захватить в плен ее руки.
С громким ревом из самого сердца Земли взметнулась маленькая струя пламени, выплеснув на Лориториум волну жара и света. Огонь, вырвавшийся из источника, был таким ослепительно ярким и могучим, что трое друзей одно временно вскрикнули от боли, а Рапсодия отшатнулась, прикрыв глаза рукой.
В новом свете Лориториум словно родился заново. Гладко отполированный мрамор сиял, отражая каждый блик, каждый сполох света. Стали видны все изысканные детали незаконченных фресок на стенах и необыкновенной красоты резьба, украшавшая каменные скамьи, хрустальные купола уличных фонарей мерцали, точно звезды. Новому, чистому свету понадобилось всего одно короткое мгновение, чтобы прогнать мрак, в который много веков назад погрузилось это место. Огонь успокоился, и сильная струя распалась на мирно танцующие языки пламени.
Как только глаза привыкли к новому освещению, Рапсодия с довольным видом посмотрела на огненный фонтан, затем оглядела систему фонарей и каналов, соединенных с огромным резервуаром, где хранилось масло для них.
— Лориториум будет просто великолепен, когда ты его достроишь, — сказала она взволнованно. — Идеальное место для научных изысканий и учебы, как и планировал Гвиллиам.
— Если мы до этого доживем, — сердито проговорил Акмед. — Теперь, когда мы знаем, что ф'дору известно о существовании Лориториума, можно не сомневаться: он обязательно вернется, чтобы нанести удар. Дело времени.
— В таком случае, почему он не явился сюда раньше, до того, как ты привел в Канриф болгов? — спросила Рапсодия.
— Чтобы это узнать, мы и хотим отвести тебя в Колонию, — ответил он и показал на проход впереди. — Праматерь не желает открывать нам предсказание, пока мы не соберемся все вместе. Я надеюсь, что в словах мудрой дракианки мы найдем ответы на многие интересующие нас вопросы.
Рапсодия взяла свой рюкзак и повесила его на плечо.
— Понятно, — ехидно проговорила она. — Мы собираемся сломя голову броситься выполнять волю какой-то дракианской предсказательницы.
Она спрятала улыбку, увидев, как нахмурился Акмед, и зашагала за болгами по туннелю, который Грунтор проделал в толще земли.
Даже в свете факела Грунтор видел, что Рапсодия злится все сильнее. Они с Акмедом спорили с тех самых пор, как покинули Лориториум и начали спускаться по туннелю, ведущему в Колонию.
— Я с каждым днем все больше убеждаюсь в том, что ф'дор — это Ллаурон, — заявил Акмед, не обращая внимания на молнии, которые метали изумрудные глаза Рапсодии. — До войны он жил здесь, в Канрифе. В те дни он вполне мог иметь доступ в Лориториум. Мы знаем о его намерении возродить намерьенское государство — ты даже призналась, что он просил твоей помощи — и сделать Эши королем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95