— А вы знаете, почему она так странно меняла форму тогда на сеновале?
Роберт ответил не сразу.
— Пожалуй, знаю. А в чем дело?
— Просто... ну, она не сохранила новой формы, как, знаете, бывает с Ключом. Конечно, он превращается из колокола в шар только в присутствии мамы, но уж когда превратится, остается таким, пока она не кончит разговор.
Эндрю умолк, заметив, что Роберт оторвался от книги и смотрит куда-то вбок. Потом глаза Роберта сузились, по лицу промелькнула улыбка. Удовлетворенно кивнув, он снова погрузился в книгу.
Вот и все... Ни объяснения, ни разговора. Все эти книги в тайнике, записки, которыми они обменивались, даже само похищение — все только ради одной цели: чтобы он убил, когда ему прикажут.
Похоже, Роберт все-таки ему не доверяет.
— Что теперь будет? — Эндрю старался, чтобы горечь не прозвучала в его голосе, но и это ему не удалось. Что ж, Роберт может понимать это, как пожелает.
— Ты вернешься домой и предупредишь Беллу, Лоренса и свою мать, что тебе нужно будет на некоторое время уехать. Придумай что-нибудь, что объяснило бы твое отсутствие. Когда в возрасте девяти лет я в первый раз отправился в Анклав, я устроил так, что мои родители думали, будто я уехал на богомолье в монастырь. Потом собери вещи, которые могут тебе понадобиться, и через два дня приезжай сюда снова: я буду тебя ждать. Тогда я и расскажу тебе о дальнейших планах.
— О планах того, как мне убить Кенрика.
Роберт медленно повернул голову и устремил на Эндрю пронизывающий взгляд.
— Неужели ты и в самом деле такая пустышка, чтобы думать, будто дело только в этом?
Эндрю вспыхнул и потупился.
— Нет, я просто... Я имею в виду, мне хотелось бы... Я ведь не знаю, что здесь делаю. Никто ничего мне не объяснил...
Роберт поднялся на ноги и тихо спросил:
— Скажи мне одну вещь: почему ты не владеешь колдовской силой?
— Что? — недоумевающе нахмурился Эндрю.
— Я чувствую ее в тебе. У тебя и аура колдуна, и все же ты остаешься слепым и глухим. Почему?
Эндрю медленно выпрямился.
— Вы чувствуете во мне колдовскую силу?
— Конечно, — кивнул Роберт. — Разве другие не чувствуют? Вопрос был таким глупым, что Эндрю не сдержал улыбки.
Роберт улыбнулся ему в ответ.
— Нет. Маме это удается, Марте и, кажется, Арли, но Финлей так и не смог ничего обнаружить, а то, чему он меня учил, у меня не получается. Если у меня и есть колдовская сила, то она не очень хорошо действует.
Роберт мгновение смотрел на мальчика, потом приказал:
— Закрой глаза.
— Зачем?
— Просто закрой.
Не понимая причины своей настороженности, Эндрю сделал, как ему было сказано. Немедленно он почувствовал, что куда-то плывет, не ощущая ни земли под ногами, ни дуновения холодного воздуха. Он хотел заговорить, но голова его закружилась так, что он едва не упал. Открыв глаза, Эндрю обнаружил, что Роберт держит его за руку.
— Что это было?
— Позволь сначала задать тебе вопрос. Что ты стал бы делать, если бы обладал колдовской силой?
— Делать?
— Да, делать. Выполнил бы ты мою просьбу и разделался бы с Кенриком?
— Я... не знаю.
— Понятно. Так на что ты употребил бы колдовскую силу?
— А на что ее употребляете вы?
— Устраиваю небольшое восстание и стараюсь, как могу, ограничить кровопролитие.
— Ну... наверное... — Эндрю на самом деле никогда о таком не задумывался, и теперь отсутствие ответа раздражало его. — Я бы что-нибудь придумал.
Роберт победно улыбнулся.
— Да, не сомневаюсь. А теперь пошли: приехала твоя мать.
— Но... что мне делать?
Роберт со вздохом повернулся к мальчику; взгляд его был настороженным.
— Ты ведь расскажешь матери все о своем небольшом приключении?
— А мне... мне не следует этого делать?
— Ты сообщишь ей все подробности, постараешься повторить все разговоры слово в слово. Я прав?
— Вы... — Эндрю сглотнул, только теперь поняв Роберта. — Вы ей не доверяете. Вы опасаетесь, что она все сообщит Нэшу. Но... если Нэш ищет Ключ, а она на его стороне, почему бы ей просто не отдать ему Ключ?
Губы Роберта тронула сардоническая улыбка.
— Разве это все, чего хочет Нэш? Эндрю задумчиво нахмурил брови.
— Не знаю. Так вы не хотите, чтобы я все рассказал маме?
— Нет, я хочу, чтобы ты решал сам. — С этими словами Роберт повернулся и двинулся в темноту леса, прочь от приближающихся всадников. — В том случае, если ты еще не понял, теперь это и в самом деле испытание.
Эндрю, повернувшись к озеру, увидел, как кони приближающихся всадников осторожно ступают между камней берега. Он кинулся навстречу и выбежал на полянку как раз вовремя, чтобы заключить в объятия спешившуюся Дженн. Ему казалось, что они не виделись целый год.
Роберт следил за тем, как мальчик бежит навстречу матери. Хотя теперь уже в лесу было почти совсем темно, а Дженн не обладала его способностью видеть в темноте, он не сомневался, что о его присутствии она знает. Однако из чащи он не вышел.
Как же глупо... и как предсказуемо! Его чувство к ней не должно бы больше иметь значения: когда-то он ее любил и верил, что и она отвечает ему взаимностью. Однако ее ложь и предательство положили всему конец.
Она так и не сказала ему о своей встрече с Нэшем в Шан Моссе, о том, что Ангел Тьмы поцеловал ее. Она призналась в другом: что никогда его не любила и остановила схватку, чтобы не дать ему уничтожить Нэша.
На самом ли деле она никогда его не любила?
Роберт чувствовал исходящее от Каликса, спрятанного на груди, легкое тепло. Посмеет ли он снова заставить книгу изменить форму — что, если он выпустит на волю нечто, с чем не сможет справиться?
Нет, рисковать нельзя, по крайней мере в таком неподходящем окружении; нужно также заручиться помощью на случай неудачи. Но какое окружение было бы подходящим и кто мог бы помочь? Дженн? И Анклав? Безопасно ли доверить им такое знание?
Дженн не захочет, чтобы ее сын стал убийцей — и королем.
Роберт подошел к своему коню, подтянул подпругу, готовясь отправиться в путь.
— Роберт!
Он замер, положив руку на седло. Вся его колдовская сила растаяла в сиянии ее такой знакомой ауры. Неподвижно, как статуя, Роберт ждал, что будет дальше.
Это же просто несправедливо!
— Прости меня, — сказала она ровным голосом, не выдававшим ее чувств. — Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, однако есть вещи, которые нам необходимо обсудить.
— А разве мысленная речь для этого не годится? — Способность двигаться вернулась к Роберту, и он обошел коня, чувствуя жгучий стыд за то, что нуждается в такой преграде между собой и Дженн.
— Годится в том случае, если используется не два раза за восемь лет. — Дженн сделала шаг к нему, и Роберт почувствовал, что, как всегда, не имеет выбора: он должен на нее смотреть.
Как и он сам, Дженн в тот день подверглась действию Ключа, и теперь стояла перед ним не постаревшая, не изменившаяся и все же настолько другая, что внутри у него все переворачивалось. Роберт видел длинные черные волосы, заплетенные в толстую косу, падавшую на плечо. Он видел овальное лицо, так похожее на лицо ее сына, глаза, нос, рот — такие знакомые и все же совсем не те, что раньше. В Эндрю было все, что было бы в Дженн, будь она мужчиной, — но свойственно ли ему ее мужество? Ее целеустремленность? Ее способность манипулировать окружающими ради целей, о которых она никогда не говорит?
Стала ли она такой с тех пор, как ее связь с Ключом сделалась неразрывной, или тогда, годы назад, он был слеп?
— Что ты собираешься делать с Эндрю? — Ее голос будил воспоминания... — Или сказать об этом мне ты не можешь?
— Ответ тебе известен. У тебя всегда была привычка задавать вопросы, зная, каков будет ответ. Уверен, что вы с Микой и моим братцем все подробно обсудили.
— Значит, это правда? — Глаза Дженн широко раскрылись. — А что, если я захочу тебя остановить?
— Не надо.
— А я смогла бы?
И вдруг Роберт понял, как ему побороть страх и все же не дать воли демону. Он снова обошел коня, выронив поводья, и подошел к Дженн. Он заметил, как она насторожилась, но не испугалась, как если бы страху все еще не было места между ними... Роберт обнял Дженн за талию, другой рукой приподнял ее подбородок...
И поцеловал.
Страх и желание охватили его, затопили все его тело, пробудив к жизни, как не будило ничто за все эти годы. Дженн сопротивлялась, но слабо, и это обнадежило Роберта: он смог получить все, в чем так нуждался, не расставшись ни с чем взамен.
Задыхаясь, они оторвались друг от друга. Мгновение Роберт еще обнимал Дженн, потом его руки упали. Дженн смотрела ему в глаза открытым, но одновременно совершенно непроницаемым взглядом. Она дрожала, но не проронила ни слова.
— Не пытайся остановить меня.
Роберт подобрал поводья, прошел мимо Дженн и вывел коня на полянку. Там ему пришлось остановиться: он оказался лицом к лицу с Микой. Голубые глаза смотрели на него, не моргая, без всякого выражения, и Роберт понял, что на этот раз первым придется заговорить ему.
— Я огорчился, узнав о твоем отце. — В глазах Мики что-то промелькнуло, и Роберт продолжал: — Я говорил с Даррилом. Он сказал, что у твоей матери и остальных членов семьи все в порядке. — Голос Роберта затих. Ему нечего было больше сказать человеку, который когда-то был его ближайшим другом. То время давно прошло... Однако Мика восемь лет охранял будущего короля, и ради этого Роберт добавил: — Мне было очень горько узнать о смерти Дэвида. Он был хорошим человеком.
Мгновение Мика просто смотрел на Роберта. Потом он медленно кивнул и сказал:
— Спасибо, милорд.
В наступившей тишине Роберт оглянулся на Финлея, потом на Эндрю.
— Через два дня увидимся. — С этими словами Роберт вскочил в седло и пустил коня галопом, надеясь ускользнуть от невидимых призраков, готовых накинуться на него.

* * *
Эндрю долго глядел в темноту, в которой исчез Роберт. Почему у него возникло такое чувство, будто он только что в чем-то провалился?
Мальчик повернулся к остальным и заметил, как Мика и Финлей обменялись выразительным взглядом, значение которого он и не пытался понять. Потом из леса показалась Дженн, старательно избегавшая встречаться глазами с кем-либо из мужчин. Все свое внимание она сосредоточила на Эндрю.
Полянка была освещена последними вечерними лучами, и этот свет подчеркивал странную тишину. Эндрю заметил, как необычно блестели глаза Дженн; потом она улыбнулась сыну так, как никогда раньше не улыбалась. Улыбка глубоко тронула его, но и встревожила — как очень многое из того, что случилось за последний час.
— Вам с Микой пора отправляться в Мейтленд. Вы и так уже надень задержались, и Белла наверняка тревожится.
Слова, тон, жесты казались такими обычными, но Эндрю никак не мог избавиться от ощущения, будто только что случилось нечто очень важное и он сам — единственный, кто этого не понял.
— А ты?
— Я приеду отдельно от вас. Финлею, как всегда, придется подождать в коттедже Мики.
Мика мог в темноте проехать в Борота, оставшись незамеченным, но любой, кто увидел бы Дженн, сразу ее узнал бы по сходству со старшей сестрой.
Эндрю посмотрел на мать, вспомнил странный взгляд, которым обменялись Мика и Финлей, и выпалил:
— Мама, ты не сходишь со мной вместе за моим конем?
— Да, конечно, — удивленно ответила Дженн.
Эндрю взял ее за руку, и они вместе вошли в сумрак под соснами, где был привязан конь Эндрю.
— Что произошло? — спросил мальчик. — Между тобой и герцогом Робертом?
Он почувствовал, как напряглась Дженн.
— Я попыталась расспросить его о планах насчет тебя.
— Он не захотел мне сказать. — Дженн подошла ближе и нежно пригладила волосы Эндрю. Она всегда старалась прикоснуться к сыну, показать, как она его любит, как он для нее важен, хоть она и выбрала жизнь в Анклаве, а не с ним вместе.
— Эндрю, с тобой ничего не случилось?
— Я просто... растерян, наверное.
— Не знаю, что тебе сказать, любовь моя, — прошептала Дженн. — Я понимаю, что у тебя много вопросов и тебе необходимы ответы. Хотела бы я, чтобы он...
Эндрю затаил дыхание, ожидая конца фразы, но он так и не прозвучал.
Молчание заставило Эндрю очертя голову кинуться в ожидавшее его испытание. По крайней мере оно все-таки не будет таким, как хотел Роберт...
— Скажи мне одну вещь, мама.
— Постараюсь.
— Могу я ему доверять?
— Ну, попадись он мне в руки... — выдохнула Дженн. — Сделать такое с моим мальчиком... — Она резко оборвала себя, повернулась к Эндрю и взяла в ладони его лицо. — Да, ты можешь ему доверять. Ты должен ему доверять.
Эндрю испытал шок.
— Значит, ты согласна? Согласна с тем, что я должен сделать, как он велит?
Дженн прижала сына к себе, как делала, когда он был совсем маленьким.
— Это значит, любовь моя, что я тут не могу тебе помочь. Я за тебя билась бы насмерть, но в этом... Я не могу выступить против него.
Эндрю отстранился от матери. Не может быть, чтобы она так говорила! Она никогда не поддержала бы затеи Роберта! И тем не менее... Эндрю схватил поводья и повернулся к поляне.
— Поговорим об этом завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76