— Вроде того…
— Тогда я пойду, с вашего позволения. — Кот, вздыбив шерсть, бочком проскользнул мимо волка и скрылся во мраке.
Вроде бы всё уже было сказано. Значит…
— Как драться-то будем? — с усмешкой спросил Иннот. — До первой крови или до кишок на стенах?
— Второй вариант предпочтительнее. — Ведьма начала вставать из-за стола.
— Ну разумеется…
Иннот подцепил ногой табуретку, ловко подкинул её в воздух, поймал и изо всех сил запустил в Перегниду. Послышался треск. Во все стороны брызнули осколки дерева. Волк, одним движением оказавшись на ногах, мохнатой торпедой метнулся к каюкеру. Иннот схватил со стола кожаный Хлюпиков кисет и взмахнул рукой. Облачко сухой махорочной крошки попало зверю точнёхонько в морду. Он промахнулся и со всего разгону врезался в кухонный шкаф, опрокинув его. Адский грохот падения сопровождался весёлым звоном посуды. В стену застучали соседи. Опомнившаяся ведьма наставила на своего врага указательный палец и прошипела проклятие — Иннот едва успел пригнуться. Проклятие попало в большой медный кофейник, купленный Хлюпиком в «Дерибассе». Тот страшно заскрипел, задребезжал… и начал раздуваться. Ведьма поспешно скрылась под столом. Иннот метнулся прочь из кухни. Волк яростно чихал у него за спиной — очевидно, часть махорки попала зверю в нос.
Новый грохот сотряс квартиру. Теперь стучать стали ещё и в пол. Из-за тонкой стены долетали возмущённые возгласы.
Во тьме коридора навстречу каюкеру метнулись бледные отоньки глаз. Он еле успел выставить вперёд руки. Вспышки электрических разрядов выхватили из мрака вздыбленную шерсть оборотней и их оскаленные клыки. Оглушив зверей, он бросился в комнату — и со всего маху налетел на кровать. Прыгая на одной ноге, каюкер принялся изрыгать проклятия. В коридоре послышались шаркающие шаги — ведьма подбиралась всё ближе. Забыв об ушибленном пальце, Иннот резво нагнулся и вытащил из-под кровати здоровенный молот из чёрного дерева — их с Хлюпиком «боевой трофей», украденный некогда у кипадачи. Но не успел он выпрямиться, как костяной протез Перегниды, описав дугу, с гулким треском врезался ему прямёхонько между глаз. «Хха!» — выдохнула ведьма. Иннота приподняло в воздухе и отшвырнуло в противоположный конец комнаты, к окну. Шатаясь, он поднялся на ноги и ошеломлённо потряс головой. Перед глазами скакали красные и синие звёзды. Перегнида, ухмыляясь, сунула руку куда-то в глубь своих лохмотьев и извлекла поблёскивающий в лунном свете степлер.
— От заклятий ты уворачиваешься ловко, — прохрипела она. — Посмотрим, как ты увернёшься от этого!
Иннот резко пригнулся. Степлер в руке ведьмы коротко рявкнул, и каюкер зашипел от боли — здоровенная скоба зацепила-таки его, пришпилив за одно ухо к подоконнику.
— Куда теперь, в глаз или в колено? — задумчиво проговорила ведьма, ковыряясь пальцем свободной руки в зубах. — Наверное, лучше в колено — а то ты больно прыткая сволочь.
За миг до выстрела Иннот резко крутанул в руках молот. Летящая со страшной силой скоба срикошетировала от головки и врезалась в стену, выбив облачко штукатурки.
— Хорошая реакция, пацан, — похвалила Перегнида. — А ЕСЛИ Я ВОТ ТАК?!
Перехватив степлер двумя руками, она стала с бешеной скоростью рвать рычаг. Серебристые молнии прошили тёмное пространство комнаты. Иннот завопил. Молот в его руках превратился в смазанный круг. По стенам и мебели зацвиркали рикошеты. Окно покрылось сеткой трещин и лопнуло, осыпая всё вокруг осколками. Выпавшие наружу стёкла весело зазвенели по тротуару. Наконец, магазин опустел, и ведьма, пару раз лязгнув рычагом вхолостую, опустила своё оружие. Из сочленений степлера сочился дымок; в воздухе стоял запах разогретого металла. Иннот шумно перевёл дыхание. В подоконнике рядом с его головой завязли по меньшей мере пять скоб; стена вокруг вся была в выбоинах. Ещё две скобы торчали в рукояти молота, причём одна из них вошла точно между пальцами, чудом не пригвоздив руку каюкера к оружию.
— Гм… Прошу прощения, я хоть раз попала? — нарушила звенящую тишину Перегнида.
— Только в ухо. — Иннот, наконец, смог подцепить пальцем скобу и, шипя, выдернул её из подоконника.
— Вот тебе и высокие технологии. — Перегнида взвесила степлер на ладони и вдруг с силой запустила Инноту в голову.
Удар молота разнёс опасную игрушку вдребезги. Иннот с некоторым недоумением уставился на своё оружие. И тут в прихожей настойчиво зазвонил колокольчик.
— Готов спорить на что угодно, это домовладелец. — Иннот вытер окровавленную ладонь о пончо.
— Нарушение общественного спокойствия? — подняла бровь Перегнида.
— Да. Причём злостное.
— Подожди здесь. — Ведьма, приволакивая протез, подошла к двери и распахнула её.
Иннот оказался прав — это и впрямь был домовладелец. За его спиной толпились пять или шесть человек в пижамах и ночных рубашках, с выражением общего недовольства на лицах. Увидав Перегниду, все инстинктивно сделали шаг назад. Жуткие буркалы старухи переезжали с одного лица на другое.
— Э-э… Вы кто, блин, такая?! И что здесь вообще происходит?! — собравшись с духом, возопил домовладелец.
— Жуткое убийство здесь происходит, вот что! — рявкнула ведьма. — С применением боевой магии и отравляющих веществ!
— Враньё! — крикнул из-за её спины Иннот. — Не было отравляющих веществ!
— А махорка?! — грозно обернулась ведьма. Действительно, с кухни, перемежаясь со скулящими звуками, всё ещё раздавалось чихание.
— Послушай, малый!!! — Домовладелец решил, что нашёл, наконец, виновного. — А ну прекрати немедленно этот омерзительный дебош! Я вызову стражу!
— Где же ты был раньше? — пробормотал Иннот.
Тут ведьма, наконец, потеряла терпение. Уперев длинный пятнистый палец в лоб рассерженного толстяка, она произнесла проклятие и захлопнула дверь. В следующий момент случилось множество вещей. Во-первых, глаза домовладельца поменялись местами с его ушами. Жильцы, увидев это, ринулись вниз по лестнице, роняя друг друга и вопя от ужаса. А Иннот, взяв хороший разбег по коридору, взлетел в воздух и впечатался обеими пятками Перегниде в поясницу.
Ведьму вынесло из квартиры вместе с сорванной с петель дверью, ручку которой она автоматически продолжала сжимать, и та заскользила по лестнице вниз, сшибая всех, кто ещё был на ногах. Иннот, стоя на спине поверженной противницы, каким-то чудом удерживал равновесие. Сейчас он походил на серфингиста, оседлавшего океанскую волну. Зловеще грохоча и набирая скорость, дверь миновала несколько пролётов и, стукнувшись о перила, встала дыбом. Ведьму и каюкера выбросило в окно. В обломках рамы и туче битого стекла оба приземлились во дворе.
Первым пришёл в себя Иннот. Застонав, он шевельнулся и подтянул под себя ноги — сначала одну, потом другую. Затем каюкер попытался встать на четвереньки. Со второй попытки ему это удалось. Постояв так немного, он рискнул оторвать от земли руки и попытался принять вертикальное положение. Его пошатывало, из разбитого носа текла кровь.
Сделав несколько неуверенных шагов, он оглянулся.
Во всех окнах горел свет, отражаясь в тысяче стеклянных осколков, усыпавших дворовую брусчатку.
— Ну, теперь мне точно придётся съезжать отсюда, — пробормотал Иннот.
Он уже начинал сомневаться, не совершил ли ошибку, предпочтя быстрое и комфортное путешествие в ведьминой ступе тяготам пешего перехода по Лесу.
«Интересно, послал кто-нибудь за стражей?» — подумал он. Внезапно за спиной каюкера что-то зашевелилось. Иннот обернулся; глаза его расширились.
— Не может быть!
Посреди двора вставала, охая и держась обеими руками за поясницу, Перегнида. Иннот огляделся и заметил невдалеке свой молот. На заплетающихся ногах он подошёл к нему и взялся за рукоять. В ушах шумело. Перехватив молот поудобнее, каюкер выпрямился. Ведьма подняла трясущуюся руку. Указательный палец ходил ходуном. Иннот сделал отвращающий жест. Проклятие — слабенькое, максимум второй степени, рассыпалось по двору горстью быстро гаснущих красноватых огоньков. «Сначала пристукну её молотком, потом прижгу электричеством, — решил Иннот. — Конечно, с пожилыми людьми так не принято обращаться, но это, безусловно, особый случай». Тут дверь подъезда с громким скрипом открылась. Во двор вышли волки, все трое. Вожак всё ещё мотал головой и отфыркивался, двое других выглядели несколько растрёпанно. И тем не менее двигались они вполне целеустремлённо, беря каюкера в кольцо. Иннот быстро оглянулся и прикинул шансы удрать. Положение, похоже, становилось критическим. «Так, что у меня есть в запасе? Электричество — да, достаточно, чтобы устроить каюк всем троим; но только поодиночке. А они не дураки, чтобы нападать по одному. Есть ещё молот и… Да! Стеклянный шарик! Какой же я идиот! Я мог бы покончить со всем этим ещё в квартире! Ума не приложу, как это я не подорвался на нём, когда вылетел в окно! Повезло… Верно говорят, что дуракам везёт!» Теперь, однако, стекло было бесполезно. Впрочем, если успеть добежать до угла… Нет, не получится. Значит… Иннот рванулся вперёд, но тут же резко затормозил и с разворота хрястнул молотом кинувшегося ему на хребет оборотня. Удар получился ошеломительной силы. Нелепо растопыренное серебристое тело взлетело вверх почти до самой крыши — и смачно обрушилось на брусчатку. «Волшебство!» — понял Иннот, и в тот же миг Перегнида сипло каркнула:
— Волшебство! Это волшебный молот Мампы Хукка! Как он попал к тебе?!
«Мампа Хукк? Где же я слышал это имя?» — подумал Иннот, отмахиваясь от рычащих и шарахающихся оборотней. Словно молния, в мозгу его блеснуло воспоминание: университет, Афинофоно — и толстый, бородатый, похожий на грохманта профессор Шог. Внезапно Иннот понял, кто перед ним.
— Долборождь! — яростно крикнул он, пинками отшвыривая волков и бросаясь в атаку.
Готовая метнуть проклятие ведьма поперхнулась от удивления — и этого краткого мига Инноту хватило, чтобы добежать до неё и нанести удар. В последний момент Перегнида всё же успела отшатнуться, и тяжеленная головка молота задела её лишь вскользь; но и этого хватило. От удара глаза ведьмы выскочили из орбит; вставные челюсти буквально выстрелили изо рта и вцепились Инноту в нос. Перегниду отшвырнуло на несколько шагов, и она мешком костей рухнула на землю — как раз на то место, где из дворовой брусчатки выпирала круглая медная крышка канализационного люка.
«УАУМ!» — сказала крышка, проворачиваясь.
Мелькнул чёрный сапог ведьмы и её костяной протез. Затем крышка встала на место. Злая ведьма Перегнида, она же — экс-комиссар северянских партизан Марамбита Долборождь, исчезла в недрах вавилонской канализации.
В тот же миг Иннот почувствовал, как крепкие зубы вцепляются в рукоять чудо-оружия. Оборотень мотнул головой — и каюкера, оторвав от земли, шваркнуло о камни. Челюсть ведьмы звонко цокнула по брусчатке. А затем волк, не выпуская из зубов молота, развернулся и упругими прыжками скрылся в ночи. Второй оборотень последовал за первым. Стоя на четвереньках и держась за нос, каюкер с изумлением глядел им вслед.
* * *
Получасом позже в маленькую харчевню «Приют доходяги» ворвался посетитель. Момуар Чача, хозяин «Приюта» и его бессменный бармен, повидал за свою долгую жизнь немало странного — как и положено чудаку, привыкшему открывать своё заведение в десять вечера и закрываться утром, когда все нормальные люди только продирают глаза, припоминая, кто они и как здесь оказались. Первое, что отметил Чача, — юный незнакомец был изрядно помятым и донельзя возбуждённым. Чем ближе он подходил к стойке, тем выше задирались брови бармена. Пончо вошедшего, некогда светло-бежевое в крупную серую клетку, украшали прожжённые дыры и пыльные отпечатки; кое-где виднелись пятна крови. Нос его, и так не самых миниатюрных размеров, сильно распух. Руки, ноги и лицо покрывали десятки царапин и мелких порезов; во взъерошенной рыжей шевелюре поблёскивали крохотные осколки стекла. В общем, выглядел посетитель так, словно только что подрался с обезумевшей домашней кошкой — и был выкинут ею в окно. Несмотря на столь плачевный вид, настроение незнакомца, по-видимому, зашкаливало за отметку «отлично» — широкая довольная ухмылка не сходила с его физиономии. В руках его были довольно крупная барсетка, скорее даже миниатюрный саквояжик, и изящная стоеросовая трость с массивным костяным набалдашником, похожим на бильярдный шар. Непринуждённо устроившись на высоком табурете, гость брякнул трость поперёк стойки и весело подмигнул бармену.
Момуар Чача имел в запасе по меньшей мере десяток дежурных фраз, при помощи которых обычно общался со своими посетителями, не слишком напрягая при этом голову. Здесь было и сакраментальное «Погодка-то сегодня, а?», и нейтрально-доброжелательное «Что будем заказывать?», и, наконец, столь часто произносимое в Биг Бэби «А деньги у тебя есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50