– Раньше я относилась ко всему равнодушно. Теперь события задевают меня до глубины души, я сотрясаюсь от ужаса и ярости. Мне так всех жаль.
– Увидев госпожу Ширакаву в первый раз, я был растроган, так плачевно было ее положение, – согласился Кенжи. – Теперь к ней невозможно не испытывать сострадания.
– Как поступит Такео? – подумала Шизука вслух.
– Пойдет войной, – решил Кенжи. – И почти наверняка потерпит поражение. Видимо, уже поздно пытаться заключить с ним мир.
Казалось, на плечи дяди снова взвалилось горе. Шизука боялась, что Кенжи последует за дочерью, и старалась не оставлять его одного.
До возвращения Кондо прошла неделя. Небо прояснилось, и Шизука пошла в храм помолиться богу войны, чтобы он защитил Такео. Она поклонилась изваянию, встала, трижды хлопнула в ладоши и отчаянно попросила спасения для Каэдэ. По дороге домой из ниоткуда возник Таку.
– Ха! – радостно воскликнул он. – На этот раз ты меня не заметила!
Шизука изумилась, поскольку действительно не слышала его приближения и ничего не видела.
– Молодец!
Таку широко улыбнулся:
– Вернулся Кондо Кичи. Ждет тебя. Дядя хочет, чтобы ты послушала новости.
– Постарайся случайно тоже не услышать их, – дразнила она.
– Мне нравится слышать разные вещи, – ответил он. – Люблю узнавать чужие секреты.
Таку побежал вперед по пыльной дороге, теряясь из виду при каждом переходе из-под солнца в тень. «Для него это просто игра, – думала Шизука, – для меня когда-то все тоже было игрой. Но однажды стало реальностью. Почему? Что же случилось? Все из-за того, что я познала страх. Страх потерять близких людей».
Кондо с Кенжи сидели в главном зале дома. Шизука опустилась на колени и поприветствовала мужчину, который два месяца назад хотел на ней жениться. Видя его снова, она поняла, что не желает этого брака. Она найдет отговорку, сошлется на слабое здоровье.
Лицо Кондо исхудало и осунулось, хотя излучало тепло.
– Сожалею, что так задержался, – проговорил он. – Был момент, мне казалось, не вернусь вовсе. Попал в плен сразу по приезде в Инуяму. Люди Араи доложили своему хозяину о провале покушения на твою жизнь. Меня узнал кто-то из воинов, ехавших с нами в Ширакаву. Собирались убить. Однако случилось несчастье. Во время вспышки оспы умер сын Араи. По окончании траура прислали за мной и стали расспрашивать о тебе.
– Ну вот, теперь ему снова нужны твои сыновья, – отметил Кенжи.
– Араи заявил, будто он в долгу у меня за спасение твоей жизни, – продолжил Кондо. – Пожелал, чтобы я вернулся к нему на службу, пообещал присвоить звание, соответствующее положению семьи моей матери, и дать жалованье.
Шизука взглянула на дядю, но тот молчал.
– Я согласился. Надеюсь, я правильно поступил. Для меня это весьма кстати, поскольку я сейчас без хозяина, но если семья Муто имеет возражения…
– Нам ты будешь полезен и там, – сказал Кенжи.
– Господин Араи решил, будто я знаю, где ты находишься, и велел передать, что хочет видеть своих детей и тебя, обсудить официальное усыновление.
– Желает ли он возобновить наши отношения? – спросила Шизука.
– Просит тебя переехать в Инуяму в качестве матери мальчиков.
Араи не сказал «и в качестве любовницы», но Шизука догадалась сама. Кондо не выказал ни гнева, ни ревности, лишь бросил взгляд, полный иронии. Конечно, если он займет высокое положение в классе воинов, для него найдут хорошую невесту. Только не имея перспектив, Кондо хотел устроить свою жизнь с помощью Шизуки.
Сама она не знала – злиться или забавляться такой практичности. Шизука не собиралась ни отдавать сыновей Араи, ни снова спать с ним, ни выходить замуж за Кондо. И надеялась, Кенжи не станет принуждать ее.
– Все это нужно тщательно обдумать, – сказал дядя.
– Да, конечно, – согласился Кондо. – Все так усложнил поход против Отори Такео.
– Мы ждали новостей о нем, – пробормотал Кенжи.
– Араи пришел в ярость, узнав о его женитьбе. Сразу признал брак недействительным и послал господину Фудзиваре большой отряд. Позже летом он сам перебрался в Кумамото – достаточно близко для нападения на Маруяму. Насколько мне известно, госпожа Ширакава живет в доме господина Фудзивары в качестве жены. В уединении, в заключении. – Кондо громко фыркнул и дернул головой. – Господин Фудзивара думал, будто помолвлен с Каэдэ, но ему не стоило так поступать. Он захватил ее силой, убил несколько воинов, среди них Амано Тензо – большая потеря. В том не было необходимости. Аи и Хану держат заложницами в Инуяме. Все решилось бы без кровопролития.
Шизуке стало жаль девочек.
– Ты их видел?
– Нет. Это запрещено.
Кондо был искренне раздосадован, хотя он и не обязан был проявлять подобного сочувствия к госпоже Ширакаве.
– А как к этому отнесся Такео?
– Пошел войной против Фудзивары и столкнулся с армией Араи. Пришлось отступать. Что было дальше, неясно. На западе подул ранний тайфун. Оба войска оказались в непогоду у побережья. Никто не знает, чем все закончилось.
– Если Араи захватит Такео, что он с ним сделает? – спросила Шизука.
– Это волнует каждого! Одни говорят, Такео публично убьют, другие думают, Араи не осмелится пойти на такой шаг из-за славы Такео, третьи считают, они заключат союз против клана Отори в Хаги.
– У побережья? Где именно? – решил уточнить Кенжи.
– Около города с названием Шухо, надо полагать. Сам я не знаю тот край.
– Шухо? Никогда там не был, но там, кажется, прекрасный голубой водоем. Давно я не путешествовал. Погода стоит превосходная. Вам следует отправиться туда со мной.
Его голос звучал беззаботно, однако это не обмануло Шизуку.
– И взять с собой мальчиков? – спросила она.
– Да. Для них это будет хорошим жизненным опытом. Не исключено, что нам понадобятся умения Таку. – Кенжи поднялся на ноги. – В путь. Коней найдем в Ямагате.
– Что вы планируете предпринять? – спросил Кондо. – Убедиться в смерти Такео?
– Не совсем. Расскажу по дороге. – Кондо поклонился и вышел из зала. Кенжи тихо добавил: – Может, мы успеем спасти ему жизнь.
9
Мы ехали молча, Акита и воины были вежливы и уважительны к нам. Я надеялся, что сдача в плен спасет моих людей и Хироши, впрочем, меня самого вряд ли пощадят. Надо благодарить Араи за то, что обращается со мной, как с полководцем Отори, человеком своего класса, не унижает. Вскоре он казнит меня или заставит лишить себя жизни. Вопреки учению детства, словам Е-Ана и моему обещанию Каэдэ, у меня не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться.
Тайфун лишил воздух влажности, утро было солнечным и ясным. Мой разум с не меньшей ясностью понимал: Араи победил, я сдался, теперь покорюсь его воле и выполню любой приказ. Вот почему воины так высоко ценят свой кодекс чести. Он упрощает жизнь.
В голове всплывало пророчество, но я гнал его прочь. Ничто не должно сбить меня с верного пути. Я взглянул на Хироши. Мальчик ехал гордо, расправив плечи. Старая лошадь шла спокойно. Я подумал о воспитании, которое сделало храбрость второй натурой Хироши. Он интуитивно знал, как вести себя достойно. Жаль, что ему пришлось испытать поражение в таком юном возрасте.
Пройдя по побережью, тайфун оставил следы разрушения. Дома стояли без крыш, огромные деревья лежали корнями наружу, рис пригнулся к земле, реки вышли из берегов, запутались в дебрях и утонули быки, собаки и другие животные. А как же в Маруяме? Выдержала ли возведенная защита у полей? Что станется с людьми без нашего с Каэдэ покровительства? Кому будут принадлежать владения, кто о них позаботится? Они были моими на одно короткое лето, и все же я жалел о потере. Ведь столько сил вложил в восстановление угодий. Племя, несомненно, вернется и накажет тех, кто занял их место. Снова займется своим черным делом. Кроме меня, их никому не остановить.
Приближаясь к городку Шухо, мы увидели, как люди Араи ищут еду, грабя местное население. Такая огромная армия принесет немало бед. Воины заберут весь урожай, что успели собрать крестьяне, остальное уничтожит гроза. Хорошо, если, у здешних жителей есть тайные поля и секретные хранилища, иначе им придется голодать зимой.
Шухо известен холодными источниками, которые образуют озеро с прозрачно-голубой водой. Она, якобы имеет заживляющие свойства благодаря богине удачи. Видимо поэтому тут такая радостная атмосфера, несмотря на вторжение войска и буйство грозы. Солнечный день словно обещал возвращение успеха. Горожане уже занимались отстройкой и починкой, шутили, даже пели. Стук молотков, визг пил, плеск переполненных ручьев, сливались в единую жизнеутверждающую мелодию.
Мы ехали по главной улице, когда, к моему удивлению, кто-то выкрикнул мое имя:
– Такео! Господин Отори!
Я узнал голос, хотя не сразу вспомнил, кто это. Помог сладкий запах свежесрубленной древесины: это же Хиро, мастер-плотник из Хаги, который построил для Шигеру чайную комнату и соловьиный этаж.
Я увидел его на крыше. Хиро снова повторил:
– Господин Отори!
И вскоре мелодичное звучание города стихло: один за другим молотки зависали в воздухе, люди поворачивали головы.
Я уставился перед собой, притворившись, что не расслышал. Не хотелось злить Акиту. В конце концов, я был пленником. Мое имя звучало из разных уст, снова и снова, создавая гул, словно насекомые собрались у цветущего куста.
– Вас все знают, господин Отори, – прошептал Хироши.
– Молчи, – ответил я, надеясь, что горожан не накажут. Интересно, почему Хиро здесь, может, его выгнали из Срединного Края после смерти Шигеру? Как там дела в Хаги?
Араи остановился в небольшом храме вверх по склону. С ним была отнюдь не вся армия. Потом выяснилось, часть располагалась в Инуяме, остальные разбили лагерь на полпути между Хаги и Кумамото.
Мы спешились, за конями присмотрит Хироши. Мальчик собирался возразить, однако опустил голову и погрустнел.
Сакаи положил руку ему на плечо, и Хироши забрал уздечку Шана. С болью в сердце я смотрел, как конь послушно удаляется, на прощание подставляя под ладонь голову. Он не раз спасал мне жизнь, так не хотелось с ним расставаться. Неужели я его больше не увижу? Как же не хочется умирать. Эта мысль впервые пришла мне в голову. Дав на минуту волю чувствам, я пробудил в себе нутро Кикуты и выстроил из него защиту. Теперь только несгибаемая сила Племени поддерживала меня.
– Сюда! – велел Акита. – Господин Араи хочет видеть вас незамедлительно.
Из глубины храма доносился голос полководца, злой и властный.
У края веранды появился слуга и омыл мне ноги. Остальное не исправишь: грязная одежда, заляпанные кровью доспехи. Меня поразило, что Акита так опрятно выглядит после битвы и погони под дождем. Войдя в храм, я увидел там Араи с главными вассалами, и они были столь же изящно одеты и чисты.
Среди крепких мужчин Араи был самым большим. Он будто вырос после нашей последней встречи в Тераяме. Победы придали его могуществу весомости. После смерти Йоды и Шигеру Араи проявил свойственную ему решительность и захватил власть. Он был храбр, сообразителен и безжалостен, обладал ценным даром привязывать к себе людей. Среди недостатков – импульсивность и упрямство: его не назовешь ни гибким, ни терпеливым. Мне казалось, Араи – жадный человек. Если Шигеру добивался власти, чтобы установить в мире справедливость и гармонию небес, то Араи делал это исключительно ради своей выгоды.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове, едва я взглянул на полководца, сидящего на возвышении с вассалами. Изысканные доспехи сверкали золотом, а макушка была лысой. Араи отрастил усы и бороду, в воздухе стоял запах духов. На мгновение наши взгляды встретились – глаза его полыхали.
Помещение, видимо, отводилось для прихожан, а за полуоткрытыми внутренними дверьми перешептывались монахи и священники, оттуда веяло благовониями.
Я пал на пол.
Последовала долгая тишина, нарушаемая только нетерпеливым стуком веера Араи. Я слышал учащенное дыхание мужчин вокруг, сердца колотили как барабаны. Но я слышал и другое: вдалеке отстраивался город, вот заржал Шан в конюшне, должно быть, увидел еду.
– Ну и дурак же ты, Отори! – вдруг выкрикнул Араи. – Я приказываю тебе жениться, а ты отказываешься. Исчезаешь на полгода, бросив наследство. Потом появляешься снова и дерзаешь взять в супруги девушку, которой я покровительствовал, не спросив на то разрешения. Ты имеешь наглость нападать на дворянина, господина Фудзивару. Всего этого можно было избежать. Мы могли бы оставаться союзниками.
Он продолжал в этом духе, сопровождая каждое предложение ударом веера, словно мечтал огреть меня по шее. Однако его ярость меня не трогала: я окутал себя темнотой и чувствовал, что он неискренен. Стоит ли обижаться, когда Араи имеет полное право сердиться? Прильнув лицом к полу, я ждал, что будет дальше.
У Араи закончились упреки и оскорбительные слова. Снова повисла тишина. Наконец он велел:
– Оставьте нас. Я хочу поговорить с Отори наедине.
Кто-то слева прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Увидев госпожу Ширакаву в первый раз, я был растроган, так плачевно было ее положение, – согласился Кенжи. – Теперь к ней невозможно не испытывать сострадания.
– Как поступит Такео? – подумала Шизука вслух.
– Пойдет войной, – решил Кенжи. – И почти наверняка потерпит поражение. Видимо, уже поздно пытаться заключить с ним мир.
Казалось, на плечи дяди снова взвалилось горе. Шизука боялась, что Кенжи последует за дочерью, и старалась не оставлять его одного.
До возвращения Кондо прошла неделя. Небо прояснилось, и Шизука пошла в храм помолиться богу войны, чтобы он защитил Такео. Она поклонилась изваянию, встала, трижды хлопнула в ладоши и отчаянно попросила спасения для Каэдэ. По дороге домой из ниоткуда возник Таку.
– Ха! – радостно воскликнул он. – На этот раз ты меня не заметила!
Шизука изумилась, поскольку действительно не слышала его приближения и ничего не видела.
– Молодец!
Таку широко улыбнулся:
– Вернулся Кондо Кичи. Ждет тебя. Дядя хочет, чтобы ты послушала новости.
– Постарайся случайно тоже не услышать их, – дразнила она.
– Мне нравится слышать разные вещи, – ответил он. – Люблю узнавать чужие секреты.
Таку побежал вперед по пыльной дороге, теряясь из виду при каждом переходе из-под солнца в тень. «Для него это просто игра, – думала Шизука, – для меня когда-то все тоже было игрой. Но однажды стало реальностью. Почему? Что же случилось? Все из-за того, что я познала страх. Страх потерять близких людей».
Кондо с Кенжи сидели в главном зале дома. Шизука опустилась на колени и поприветствовала мужчину, который два месяца назад хотел на ней жениться. Видя его снова, она поняла, что не желает этого брака. Она найдет отговорку, сошлется на слабое здоровье.
Лицо Кондо исхудало и осунулось, хотя излучало тепло.
– Сожалею, что так задержался, – проговорил он. – Был момент, мне казалось, не вернусь вовсе. Попал в плен сразу по приезде в Инуяму. Люди Араи доложили своему хозяину о провале покушения на твою жизнь. Меня узнал кто-то из воинов, ехавших с нами в Ширакаву. Собирались убить. Однако случилось несчастье. Во время вспышки оспы умер сын Араи. По окончании траура прислали за мной и стали расспрашивать о тебе.
– Ну вот, теперь ему снова нужны твои сыновья, – отметил Кенжи.
– Араи заявил, будто он в долгу у меня за спасение твоей жизни, – продолжил Кондо. – Пожелал, чтобы я вернулся к нему на службу, пообещал присвоить звание, соответствующее положению семьи моей матери, и дать жалованье.
Шизука взглянула на дядю, но тот молчал.
– Я согласился. Надеюсь, я правильно поступил. Для меня это весьма кстати, поскольку я сейчас без хозяина, но если семья Муто имеет возражения…
– Нам ты будешь полезен и там, – сказал Кенжи.
– Господин Араи решил, будто я знаю, где ты находишься, и велел передать, что хочет видеть своих детей и тебя, обсудить официальное усыновление.
– Желает ли он возобновить наши отношения? – спросила Шизука.
– Просит тебя переехать в Инуяму в качестве матери мальчиков.
Араи не сказал «и в качестве любовницы», но Шизука догадалась сама. Кондо не выказал ни гнева, ни ревности, лишь бросил взгляд, полный иронии. Конечно, если он займет высокое положение в классе воинов, для него найдут хорошую невесту. Только не имея перспектив, Кондо хотел устроить свою жизнь с помощью Шизуки.
Сама она не знала – злиться или забавляться такой практичности. Шизука не собиралась ни отдавать сыновей Араи, ни снова спать с ним, ни выходить замуж за Кондо. И надеялась, Кенжи не станет принуждать ее.
– Все это нужно тщательно обдумать, – сказал дядя.
– Да, конечно, – согласился Кондо. – Все так усложнил поход против Отори Такео.
– Мы ждали новостей о нем, – пробормотал Кенжи.
– Араи пришел в ярость, узнав о его женитьбе. Сразу признал брак недействительным и послал господину Фудзиваре большой отряд. Позже летом он сам перебрался в Кумамото – достаточно близко для нападения на Маруяму. Насколько мне известно, госпожа Ширакава живет в доме господина Фудзивары в качестве жены. В уединении, в заключении. – Кондо громко фыркнул и дернул головой. – Господин Фудзивара думал, будто помолвлен с Каэдэ, но ему не стоило так поступать. Он захватил ее силой, убил несколько воинов, среди них Амано Тензо – большая потеря. В том не было необходимости. Аи и Хану держат заложницами в Инуяме. Все решилось бы без кровопролития.
Шизуке стало жаль девочек.
– Ты их видел?
– Нет. Это запрещено.
Кондо был искренне раздосадован, хотя он и не обязан был проявлять подобного сочувствия к госпоже Ширакаве.
– А как к этому отнесся Такео?
– Пошел войной против Фудзивары и столкнулся с армией Араи. Пришлось отступать. Что было дальше, неясно. На западе подул ранний тайфун. Оба войска оказались в непогоду у побережья. Никто не знает, чем все закончилось.
– Если Араи захватит Такео, что он с ним сделает? – спросила Шизука.
– Это волнует каждого! Одни говорят, Такео публично убьют, другие думают, Араи не осмелится пойти на такой шаг из-за славы Такео, третьи считают, они заключат союз против клана Отори в Хаги.
– У побережья? Где именно? – решил уточнить Кенжи.
– Около города с названием Шухо, надо полагать. Сам я не знаю тот край.
– Шухо? Никогда там не был, но там, кажется, прекрасный голубой водоем. Давно я не путешествовал. Погода стоит превосходная. Вам следует отправиться туда со мной.
Его голос звучал беззаботно, однако это не обмануло Шизуку.
– И взять с собой мальчиков? – спросила она.
– Да. Для них это будет хорошим жизненным опытом. Не исключено, что нам понадобятся умения Таку. – Кенжи поднялся на ноги. – В путь. Коней найдем в Ямагате.
– Что вы планируете предпринять? – спросил Кондо. – Убедиться в смерти Такео?
– Не совсем. Расскажу по дороге. – Кондо поклонился и вышел из зала. Кенжи тихо добавил: – Может, мы успеем спасти ему жизнь.
9
Мы ехали молча, Акита и воины были вежливы и уважительны к нам. Я надеялся, что сдача в плен спасет моих людей и Хироши, впрочем, меня самого вряд ли пощадят. Надо благодарить Араи за то, что обращается со мной, как с полководцем Отори, человеком своего класса, не унижает. Вскоре он казнит меня или заставит лишить себя жизни. Вопреки учению детства, словам Е-Ана и моему обещанию Каэдэ, у меня не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться.
Тайфун лишил воздух влажности, утро было солнечным и ясным. Мой разум с не меньшей ясностью понимал: Араи победил, я сдался, теперь покорюсь его воле и выполню любой приказ. Вот почему воины так высоко ценят свой кодекс чести. Он упрощает жизнь.
В голове всплывало пророчество, но я гнал его прочь. Ничто не должно сбить меня с верного пути. Я взглянул на Хироши. Мальчик ехал гордо, расправив плечи. Старая лошадь шла спокойно. Я подумал о воспитании, которое сделало храбрость второй натурой Хироши. Он интуитивно знал, как вести себя достойно. Жаль, что ему пришлось испытать поражение в таком юном возрасте.
Пройдя по побережью, тайфун оставил следы разрушения. Дома стояли без крыш, огромные деревья лежали корнями наружу, рис пригнулся к земле, реки вышли из берегов, запутались в дебрях и утонули быки, собаки и другие животные. А как же в Маруяме? Выдержала ли возведенная защита у полей? Что станется с людьми без нашего с Каэдэ покровительства? Кому будут принадлежать владения, кто о них позаботится? Они были моими на одно короткое лето, и все же я жалел о потере. Ведь столько сил вложил в восстановление угодий. Племя, несомненно, вернется и накажет тех, кто занял их место. Снова займется своим черным делом. Кроме меня, их никому не остановить.
Приближаясь к городку Шухо, мы увидели, как люди Араи ищут еду, грабя местное население. Такая огромная армия принесет немало бед. Воины заберут весь урожай, что успели собрать крестьяне, остальное уничтожит гроза. Хорошо, если, у здешних жителей есть тайные поля и секретные хранилища, иначе им придется голодать зимой.
Шухо известен холодными источниками, которые образуют озеро с прозрачно-голубой водой. Она, якобы имеет заживляющие свойства благодаря богине удачи. Видимо поэтому тут такая радостная атмосфера, несмотря на вторжение войска и буйство грозы. Солнечный день словно обещал возвращение успеха. Горожане уже занимались отстройкой и починкой, шутили, даже пели. Стук молотков, визг пил, плеск переполненных ручьев, сливались в единую жизнеутверждающую мелодию.
Мы ехали по главной улице, когда, к моему удивлению, кто-то выкрикнул мое имя:
– Такео! Господин Отори!
Я узнал голос, хотя не сразу вспомнил, кто это. Помог сладкий запах свежесрубленной древесины: это же Хиро, мастер-плотник из Хаги, который построил для Шигеру чайную комнату и соловьиный этаж.
Я увидел его на крыше. Хиро снова повторил:
– Господин Отори!
И вскоре мелодичное звучание города стихло: один за другим молотки зависали в воздухе, люди поворачивали головы.
Я уставился перед собой, притворившись, что не расслышал. Не хотелось злить Акиту. В конце концов, я был пленником. Мое имя звучало из разных уст, снова и снова, создавая гул, словно насекомые собрались у цветущего куста.
– Вас все знают, господин Отори, – прошептал Хироши.
– Молчи, – ответил я, надеясь, что горожан не накажут. Интересно, почему Хиро здесь, может, его выгнали из Срединного Края после смерти Шигеру? Как там дела в Хаги?
Араи остановился в небольшом храме вверх по склону. С ним была отнюдь не вся армия. Потом выяснилось, часть располагалась в Инуяме, остальные разбили лагерь на полпути между Хаги и Кумамото.
Мы спешились, за конями присмотрит Хироши. Мальчик собирался возразить, однако опустил голову и погрустнел.
Сакаи положил руку ему на плечо, и Хироши забрал уздечку Шана. С болью в сердце я смотрел, как конь послушно удаляется, на прощание подставляя под ладонь голову. Он не раз спасал мне жизнь, так не хотелось с ним расставаться. Неужели я его больше не увижу? Как же не хочется умирать. Эта мысль впервые пришла мне в голову. Дав на минуту волю чувствам, я пробудил в себе нутро Кикуты и выстроил из него защиту. Теперь только несгибаемая сила Племени поддерживала меня.
– Сюда! – велел Акита. – Господин Араи хочет видеть вас незамедлительно.
Из глубины храма доносился голос полководца, злой и властный.
У края веранды появился слуга и омыл мне ноги. Остальное не исправишь: грязная одежда, заляпанные кровью доспехи. Меня поразило, что Акита так опрятно выглядит после битвы и погони под дождем. Войдя в храм, я увидел там Араи с главными вассалами, и они были столь же изящно одеты и чисты.
Среди крепких мужчин Араи был самым большим. Он будто вырос после нашей последней встречи в Тераяме. Победы придали его могуществу весомости. После смерти Йоды и Шигеру Араи проявил свойственную ему решительность и захватил власть. Он был храбр, сообразителен и безжалостен, обладал ценным даром привязывать к себе людей. Среди недостатков – импульсивность и упрямство: его не назовешь ни гибким, ни терпеливым. Мне казалось, Араи – жадный человек. Если Шигеру добивался власти, чтобы установить в мире справедливость и гармонию небес, то Араи делал это исключительно ради своей выгоды.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове, едва я взглянул на полководца, сидящего на возвышении с вассалами. Изысканные доспехи сверкали золотом, а макушка была лысой. Араи отрастил усы и бороду, в воздухе стоял запах духов. На мгновение наши взгляды встретились – глаза его полыхали.
Помещение, видимо, отводилось для прихожан, а за полуоткрытыми внутренними дверьми перешептывались монахи и священники, оттуда веяло благовониями.
Я пал на пол.
Последовала долгая тишина, нарушаемая только нетерпеливым стуком веера Араи. Я слышал учащенное дыхание мужчин вокруг, сердца колотили как барабаны. Но я слышал и другое: вдалеке отстраивался город, вот заржал Шан в конюшне, должно быть, увидел еду.
– Ну и дурак же ты, Отори! – вдруг выкрикнул Араи. – Я приказываю тебе жениться, а ты отказываешься. Исчезаешь на полгода, бросив наследство. Потом появляешься снова и дерзаешь взять в супруги девушку, которой я покровительствовал, не спросив на то разрешения. Ты имеешь наглость нападать на дворянина, господина Фудзивару. Всего этого можно было избежать. Мы могли бы оставаться союзниками.
Он продолжал в этом духе, сопровождая каждое предложение ударом веера, словно мечтал огреть меня по шее. Однако его ярость меня не трогала: я окутал себя темнотой и чувствовал, что он неискренен. Стоит ли обижаться, когда Араи имеет полное право сердиться? Прильнув лицом к полу, я ждал, что будет дальше.
У Араи закончились упреки и оскорбительные слова. Снова повисла тишина. Наконец он велел:
– Оставьте нас. Я хочу поговорить с Отори наедине.
Кто-то слева прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38