Пока мы поднимались к перевалу, он сменился мокрым снегом. Мужчинам на конях было легче, чем носильщикам, на чьи плечи взгромоздили огромные корзины. Однако когда снег под ногами стал глубже, даже лошадям пришлось туго. Я представлял себе доблестные сражения, рев горна, развевающиеся знамена, но и подумать не мог, что нас ждет утомительное шествие, борьба не с врагом из плоти и крови, а с погодой и горами. Изнуряющий подъем наверх.
Вскоре лошади заартачились, и мы с Амано решили идти пешком. К тому времени как одолели перевал, все промокли до нитки. Спускаясь вниз, я видел, как мое войско растянулось темной змеей, на фоне свежего снега. Каменистый участок пути закончился, дальше нас ждал дремучий лес. Если там засада, мы окажемся в милости судьбы. Однако лес был пуст. Отори ждали нас по другую сторону горы.
Под пеленой деревьев мы нагнали Кахеи – он остановился дать авангарду передышку. Мы поступили так же, чтобы мужчины справили нужду небольшими группами, а затем поели. Влажный воздух наполнился едким запахом мочи. Войско шло больше пяти часов, но, к моей радости, воины и крестьяне не показывали признаков усталости.
Во время привала дождь полил сильней. Я беспокоился за Каэдэ, которая тяжело болела прошлой зимой. Она замерзла, однако не жаловалась. Немного поела. У нас не было ничего теплого, а на разжигание костра ушло бы слишком много времени. Майами, как ни странно, все время молчала, посматривала на хозяйку и вздрагивала при каждом звуке. Вскоре мы двинулись дальше. По моим подсчетам было около полудня, между часом Козла и Обезьяны. Склон стал менее крутым, тропа немного расширилась, и я смог ездить вдоль войска. Оставив Каэдэ с Амано, я пустил коня легким галопом, и вскоре нагнал Кахеи и Макото.
Монах знал местность лучше всех и сообщил, что впереди, по другую сторону реки, будет небольшой городок, Киби, где мы и остановимся на ночь.
– Он защищен?
– Вряд ли. Может, там имеется небольшой гарнизон. Замка нет, и город едва укреплен.
– Чья это земля?
– Араи посадил туда своего человека, – ответил Кахеи. – Господина с сыном, который был на стороне Тогана в Кушимото. Там все погибли. Некоторые вассалы присоединились к Араи, кое-кто остался без земель и бежал в горы.
– Пошлите вперед людей. Пусть скажут, что нам нужен ночлег, и объяснят: мы не ищем войны, а хотим только пройти мимо. Посмотрим, каков будет ответ.
Кахеи кивнул, подозвал троих мужчин, которые поскакали галопом, а мы продолжили размеренный путь. Не прошло и часа, как они вернулись. Кони тяжело дышали, раздувая ноздри, по колено в грязи.
– Река разлилась, а мост разрушен, – отрапортовал главный среди них. – Мы пытались переплыть, но течение слишком сильное. Даже если бы нам удалось, у пеших и вьючных лошадей шанса нет.
– Куда ведут дороги вдоль реки? Как далеко следующий мост?
– Дорога на восток ведет через долину обратно в Ямагату, прямо к Отори, – сообщил Макото. – Путь на юг отдаляется от реки и петляет по горам к Инуяме, однако переход в это время года неприступен.
Если у нас не получится пересечь реку, мы в ловушке.
– Поехали со мной вперед, – велел я Макото. – Взглянем своими глазами.
Я приказал Кахеи вести армию медленно, за исключением арьергарда, который должен рвануть на восток в том случае, если нас уже преследуют.
Мы с Макото проехали меньше мили, когда я услышал размеренно угрюмый гул речного потока. Выйдя из берегов благодаря тающим снегам, что неминуемо в это время года, весенняя река несла свои желто-зеленые воды, не огибая препятствий. После того как мы выехали из леса в бамбуковые рощи, а затем в тростниковое поле, мне почудилось, будто мы стоим у края моря. Вода простиралась до горизонта, сливаясь из-за дождя с небом. Я, должно быть, ахнул, потому что Макото поспешил успокоить меня:
– Все не так плохо. Перед нами по большей части залитые поля.
И тут я заметил квадратный рисунок канав и борозд. Рисовые поля болотистые, но мелкие. Однако их разделяла река в тридцать метров шириной, поднявшаяся над защитными насыпями, значит, не меньше четырех метров в глубину. Я видел остатки деревянного моста: темные верхушки двух пирсов выглядывали из-под бурлящей воды. Под косым дождем они казались невыносимо одинокими, подобно человеческим мечтам и устремлениям, разрушенным природой и временем.
Я взирал на реку, размышляя, сможем ли мы ее переплыть или восстановить мост, или бог знает что придумать, как вдруг услышал, помимо шума воды, иные звуки. Сосредоточив внимание, я вроде распознал голоса, удар топора, хруст падающего дерева.
Справа, вверх по течению, река резко поворачивала, лес подходил к берегу. Там виднелись остатки мола или погрузочной платформы для отправки древесины в город. Я тотчас повернул коня и поскакал по полю к изгибу.
– Что случилось? – спросил Макото, нагнав меня.
– Там кто-то есть. – Я схватил Аои за гриву, когда конь чуть не поскользнулся.
– Давай вернемся! – крикнул монах. – Это слишком опасно. Ты не должен ехать туда один.
Он достал лук и стрелу. Кони разбрызгивали копытами мелкую воду. В памяти всплыла другая река. Я уже знал, кого найду там.
Е-Ан стоял по пояс голый, промокший, вместе с тридцатью неприкасаемыми. Они доставали бревна с пристани, куда их прибило течением, валили деревья и срезали тростник, чтобы построить наплавной мост.
Увидев меня, люди бросили работу и опустились на колени прямо в грязь. Некоторых я узнал. Они были столь же худыми и жалкими, но глаза горели жадным пламенем. Я представил, чего им стоило уйти с Е-Аном с привычного места, нарушить все законы ради смутного обещания, будто я принесу им мир и справедливость. Страшно было подумать, что с ними станется, если я не оправдаю этой надежды.
– Е-Ан! – выкрикнул я, и он подошел к коню, который фыркнул и встал на дыбы. Неприкасаемый успокоил его, взяв за поводья. – Вели им продолжать работы, – сказал я и добавил: – Я еще в большем долгу перед тобой.
– Вы ничем мне не обязаны, – ответил он. – Вы обязаны Богу.
Подъехал Макото, и я надеялся, что он не слышал слов Е-Ана. Наши кони столкнулись мордами, и черный жеребец заржал, пытаясь укусить другого. Е-Ан ударил его по шее.
На него пал взгляд монаха.
– Неприкасаемые? – изумленно воскликнул Макото. – Что они здесь делают?
– Спасают нам жизнь. Они строят наплавной мост.
Он попятился назад. Под шлемом презрительно изогнулись губы.
– Никто не пойдет по этому… – начал монах, но я оборвал его.
– Все пойдут, если я прикажу. Это наш единственный шанс ускользнуть.
– Мы могли бы отвоевать мост в Ямагате.
– И потерять время? В любом случае нас будет в пять раз меньше. Даже отступать некуда. Я на такое не пойду. Переберемся через реку по новому мосту. Езжай к людям и приведи как можно больше народа работать вместе с неприкасаемыми. А остальные путь готовятся к переправе.
– Никто не станет пользоваться сооружением, возведенным неприкасаемыми, – сказал Макото.
Меня взбесил его самоуверенный тон. Монах разговаривал со мной, будто с ребенком. Подобным образом я кипел, когда охранники Шигеру пропустили Кенжи в дом в Хаги. Они поддались на его уловки, не подозревая, что перед ними наемный убийца из Племени. Я могу защищать людей только в том случае, если они мне подчиняются. Забыв, что Макото старше, мудрей и опытней меня, я дал волю гневу.
– Делай, как я приказываю. Ты должен убедить их или ответишь передо мной. Пусть воины послужат охраной, пока перейдут пешие и вьючные лошади. Приведи лучников для прикрытия. Мы пересечем реку до сумерек.
– Господин Отори.
Монах поклонился, и его конь понесся по рисовому полю и вверх по склону. Я проводил его взглядом, пока он не исчез меж бамбука, затем переключил внимание на работу неприкасаемых.
Они связывали собранные бревна и сваленные деревья в небольшие плоты, каждый обвязывали снизу тростником, собранным в пучки веревкой, сплетенной из конопли и коры деревьев. Готовые плоты спускали на воду и крепили к предыдущим. Силой потока вереницу сбивало к берегу.
– Нужно зафиксировать их с противоположной стороны, – велел я Е-Ану.
– Кто-нибудь доберется туда вплавь, – ответил он.
Один молодой мужчина взял веревку, обвязался вокруг талии и прыгнул в воду. Однако течение оказалось для него слишком мощным. Руки какое-то время били по поверхности, затем он исчез под желтой водой. Неприкасаемые вытянули его за веревку полуживого.
– Дайте мне веревку, – велел я. Е-Ан тревожно взглянул на берег.
– Нет, господин, подождите, – взмолился он. – Когда подъедут ваши люди, один из них сможет переплыть.
– Когда подъедет армия, мост должен быть уже готов, – возразил я. – Дай мне веревку.
Е-Ан развязал волонтера, который кашлял и едва дышал. Я быстро закрепил веревку вокруг талии и подстегнул коня. Веревка скользнула ему по крупу, и он подпрыгнул. Не успел Аои понять, что происходит, как уже был в воде.
Я криками подбадривал коня, и он навострил ухо. Первые два шага ноги касались земли. Когда вода достигла уровня шеи, Аои поплыл. Я старался повернуть ему голову в том направлении, где надеялся выйти на сушу. Несмотря на упрямство и рвение, течение оказалось сильней, и нас относило вниз к остаткам старого моста.
Мне не нравилось увиденное там. Меж столбов застряли ветки и обломки. Если конь окажется среди них, то испугается и утопит нас обоих. Я чувствовал мощь реки и боялся ее. Аои тоже. Оба уха прижались к голове, глаза закатились. К счастью, страх гнал вперед, и он сделал последнее усилие, работая всеми четырьмя ногами. Мы миновали столбы в двух метрах, и поток неожиданно ослаб. Середина пройдена. Вскоре конь нащупал почву. Наконец он с трудом выбрался на землю и встал, свесив голову, тяжело дыша. От прежней прыти не осталось и следа. Я соскользнул со спины и похлопал Аои по шее со словами, что его отец, наверное, был водным духом, раз уж он так хорошо плавает. Мы вымокли и походили на рыб или лягушек.
Я чувствовал натяжение веревки вокруг талии и боялся, что она сорвет меня обратно в реку. Ползком и на четвереньках я перебрался в небольшую рощу у самого берега. Деревья стояли по нижние ветки в воде вокруг крошечной святыни в честь бога-лиса, судя по белым статуям. Вода омывала им ноги, и создавалось впечатление, будто лисы держатся на плаву. Я обвязал веревку вокруг клена с набухшими почками и потянул на себя. Она была соединена с толстым канатом, и в руках ощущался немалый вес упрямого троса. Как только у меня набралось достаточно длины, я закрепил его за крупное дерево. Мне пришла мысль, что я, вероятно, оскверняю чью-то святыню, но в тот момент было все равно, какого бога, духа или демона я обижу. Главное – переправить армию через реку.
Я постоянно прислушивался. Несмотря на дождь, мне не верилось, что это место столь пустынно, каким представляется. К мосту вела широкая дорога. Сквозь шепот дождя и гул реки доносились курлыканье осоеда и кваканье сотен лягушек, довольных обилием влаги, вороны кричали из леса. Но куда делись люди?
Как только канат был надежно закреплен, десять неприкасаемых пересекли реку, держась за него. С завидной сноровкой, они перевязали все мои узлы и соорудили некое подобие шкива из гладких веток клена. Медленно они притянули плоты, грудь каждого неприкасаемого вздымалась, а мышцы натягивались словно струны. Река неистово била по инородным предметам, вторгшимся в ее владение, но люди не сдавались, и плоты уверенно держались на поверхности благодаря тростниковой подкладке, хотя и вели себя подобно упрямым быкам, приближаясь дюйм за дюймом.
Одна сторона наплавного моста упиралась течением в старые столбы. Если бы не они, река одолела бы нас. Построение подходило к концу, а я не видел Макото с воинами. Давно перестал следить за солнцем – темные тучи нависли слишком низко, чтобы вычислить его положение, – прошло не меньше часа. Неужели Макото не смог убедить их, и они повернули в Ямагату, как он и предполагал? Хоть монах самый близкий мне друг, я убью его, если это так. Я напряг слух, однако ничего не услышал, кроме реки, дождя и лягушек.
За святыней, где я стоял, из воды выходила дорога. Она шла в горы, белый туман полосами повис над склонами. Мой конь дрожал. Надо как-то его согреть, хоть высушить невозможно. Я взобрался на Аои и направил его наверх: оттуда можно лучше оглядеть реку.
Неподалеку стояло нечто вроде деревянной сторожки с косой крышей из тростника. Рядом дорогу преграждало дубовое заграждение. Странно, не похоже на пограничный пост, да и охранников нет.
Приблизившись, я увидел несколько человеческих голов на колах: одни еще покрытые плотью, другие – голые черепа. Не успел я осознать увиденное, как сзади донесся долгожданный звук: топот лошадей и шаги людей по другую сторону реки. Я обернулся и увидел сквозь стену ливня, как из леса вышел авангард моей армии, направляясь по лужам к мосту. Спереди сверкнул шлем Кахеи. Макото ехал рядом с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Вскоре лошади заартачились, и мы с Амано решили идти пешком. К тому времени как одолели перевал, все промокли до нитки. Спускаясь вниз, я видел, как мое войско растянулось темной змеей, на фоне свежего снега. Каменистый участок пути закончился, дальше нас ждал дремучий лес. Если там засада, мы окажемся в милости судьбы. Однако лес был пуст. Отори ждали нас по другую сторону горы.
Под пеленой деревьев мы нагнали Кахеи – он остановился дать авангарду передышку. Мы поступили так же, чтобы мужчины справили нужду небольшими группами, а затем поели. Влажный воздух наполнился едким запахом мочи. Войско шло больше пяти часов, но, к моей радости, воины и крестьяне не показывали признаков усталости.
Во время привала дождь полил сильней. Я беспокоился за Каэдэ, которая тяжело болела прошлой зимой. Она замерзла, однако не жаловалась. Немного поела. У нас не было ничего теплого, а на разжигание костра ушло бы слишком много времени. Майами, как ни странно, все время молчала, посматривала на хозяйку и вздрагивала при каждом звуке. Вскоре мы двинулись дальше. По моим подсчетам было около полудня, между часом Козла и Обезьяны. Склон стал менее крутым, тропа немного расширилась, и я смог ездить вдоль войска. Оставив Каэдэ с Амано, я пустил коня легким галопом, и вскоре нагнал Кахеи и Макото.
Монах знал местность лучше всех и сообщил, что впереди, по другую сторону реки, будет небольшой городок, Киби, где мы и остановимся на ночь.
– Он защищен?
– Вряд ли. Может, там имеется небольшой гарнизон. Замка нет, и город едва укреплен.
– Чья это земля?
– Араи посадил туда своего человека, – ответил Кахеи. – Господина с сыном, который был на стороне Тогана в Кушимото. Там все погибли. Некоторые вассалы присоединились к Араи, кое-кто остался без земель и бежал в горы.
– Пошлите вперед людей. Пусть скажут, что нам нужен ночлег, и объяснят: мы не ищем войны, а хотим только пройти мимо. Посмотрим, каков будет ответ.
Кахеи кивнул, подозвал троих мужчин, которые поскакали галопом, а мы продолжили размеренный путь. Не прошло и часа, как они вернулись. Кони тяжело дышали, раздувая ноздри, по колено в грязи.
– Река разлилась, а мост разрушен, – отрапортовал главный среди них. – Мы пытались переплыть, но течение слишком сильное. Даже если бы нам удалось, у пеших и вьючных лошадей шанса нет.
– Куда ведут дороги вдоль реки? Как далеко следующий мост?
– Дорога на восток ведет через долину обратно в Ямагату, прямо к Отори, – сообщил Макото. – Путь на юг отдаляется от реки и петляет по горам к Инуяме, однако переход в это время года неприступен.
Если у нас не получится пересечь реку, мы в ловушке.
– Поехали со мной вперед, – велел я Макото. – Взглянем своими глазами.
Я приказал Кахеи вести армию медленно, за исключением арьергарда, который должен рвануть на восток в том случае, если нас уже преследуют.
Мы с Макото проехали меньше мили, когда я услышал размеренно угрюмый гул речного потока. Выйдя из берегов благодаря тающим снегам, что неминуемо в это время года, весенняя река несла свои желто-зеленые воды, не огибая препятствий. После того как мы выехали из леса в бамбуковые рощи, а затем в тростниковое поле, мне почудилось, будто мы стоим у края моря. Вода простиралась до горизонта, сливаясь из-за дождя с небом. Я, должно быть, ахнул, потому что Макото поспешил успокоить меня:
– Все не так плохо. Перед нами по большей части залитые поля.
И тут я заметил квадратный рисунок канав и борозд. Рисовые поля болотистые, но мелкие. Однако их разделяла река в тридцать метров шириной, поднявшаяся над защитными насыпями, значит, не меньше четырех метров в глубину. Я видел остатки деревянного моста: темные верхушки двух пирсов выглядывали из-под бурлящей воды. Под косым дождем они казались невыносимо одинокими, подобно человеческим мечтам и устремлениям, разрушенным природой и временем.
Я взирал на реку, размышляя, сможем ли мы ее переплыть или восстановить мост, или бог знает что придумать, как вдруг услышал, помимо шума воды, иные звуки. Сосредоточив внимание, я вроде распознал голоса, удар топора, хруст падающего дерева.
Справа, вверх по течению, река резко поворачивала, лес подходил к берегу. Там виднелись остатки мола или погрузочной платформы для отправки древесины в город. Я тотчас повернул коня и поскакал по полю к изгибу.
– Что случилось? – спросил Макото, нагнав меня.
– Там кто-то есть. – Я схватил Аои за гриву, когда конь чуть не поскользнулся.
– Давай вернемся! – крикнул монах. – Это слишком опасно. Ты не должен ехать туда один.
Он достал лук и стрелу. Кони разбрызгивали копытами мелкую воду. В памяти всплыла другая река. Я уже знал, кого найду там.
Е-Ан стоял по пояс голый, промокший, вместе с тридцатью неприкасаемыми. Они доставали бревна с пристани, куда их прибило течением, валили деревья и срезали тростник, чтобы построить наплавной мост.
Увидев меня, люди бросили работу и опустились на колени прямо в грязь. Некоторых я узнал. Они были столь же худыми и жалкими, но глаза горели жадным пламенем. Я представил, чего им стоило уйти с Е-Аном с привычного места, нарушить все законы ради смутного обещания, будто я принесу им мир и справедливость. Страшно было подумать, что с ними станется, если я не оправдаю этой надежды.
– Е-Ан! – выкрикнул я, и он подошел к коню, который фыркнул и встал на дыбы. Неприкасаемый успокоил его, взяв за поводья. – Вели им продолжать работы, – сказал я и добавил: – Я еще в большем долгу перед тобой.
– Вы ничем мне не обязаны, – ответил он. – Вы обязаны Богу.
Подъехал Макото, и я надеялся, что он не слышал слов Е-Ана. Наши кони столкнулись мордами, и черный жеребец заржал, пытаясь укусить другого. Е-Ан ударил его по шее.
На него пал взгляд монаха.
– Неприкасаемые? – изумленно воскликнул Макото. – Что они здесь делают?
– Спасают нам жизнь. Они строят наплавной мост.
Он попятился назад. Под шлемом презрительно изогнулись губы.
– Никто не пойдет по этому… – начал монах, но я оборвал его.
– Все пойдут, если я прикажу. Это наш единственный шанс ускользнуть.
– Мы могли бы отвоевать мост в Ямагате.
– И потерять время? В любом случае нас будет в пять раз меньше. Даже отступать некуда. Я на такое не пойду. Переберемся через реку по новому мосту. Езжай к людям и приведи как можно больше народа работать вместе с неприкасаемыми. А остальные путь готовятся к переправе.
– Никто не станет пользоваться сооружением, возведенным неприкасаемыми, – сказал Макото.
Меня взбесил его самоуверенный тон. Монах разговаривал со мной, будто с ребенком. Подобным образом я кипел, когда охранники Шигеру пропустили Кенжи в дом в Хаги. Они поддались на его уловки, не подозревая, что перед ними наемный убийца из Племени. Я могу защищать людей только в том случае, если они мне подчиняются. Забыв, что Макото старше, мудрей и опытней меня, я дал волю гневу.
– Делай, как я приказываю. Ты должен убедить их или ответишь передо мной. Пусть воины послужат охраной, пока перейдут пешие и вьючные лошади. Приведи лучников для прикрытия. Мы пересечем реку до сумерек.
– Господин Отори.
Монах поклонился, и его конь понесся по рисовому полю и вверх по склону. Я проводил его взглядом, пока он не исчез меж бамбука, затем переключил внимание на работу неприкасаемых.
Они связывали собранные бревна и сваленные деревья в небольшие плоты, каждый обвязывали снизу тростником, собранным в пучки веревкой, сплетенной из конопли и коры деревьев. Готовые плоты спускали на воду и крепили к предыдущим. Силой потока вереницу сбивало к берегу.
– Нужно зафиксировать их с противоположной стороны, – велел я Е-Ану.
– Кто-нибудь доберется туда вплавь, – ответил он.
Один молодой мужчина взял веревку, обвязался вокруг талии и прыгнул в воду. Однако течение оказалось для него слишком мощным. Руки какое-то время били по поверхности, затем он исчез под желтой водой. Неприкасаемые вытянули его за веревку полуживого.
– Дайте мне веревку, – велел я. Е-Ан тревожно взглянул на берег.
– Нет, господин, подождите, – взмолился он. – Когда подъедут ваши люди, один из них сможет переплыть.
– Когда подъедет армия, мост должен быть уже готов, – возразил я. – Дай мне веревку.
Е-Ан развязал волонтера, который кашлял и едва дышал. Я быстро закрепил веревку вокруг талии и подстегнул коня. Веревка скользнула ему по крупу, и он подпрыгнул. Не успел Аои понять, что происходит, как уже был в воде.
Я криками подбадривал коня, и он навострил ухо. Первые два шага ноги касались земли. Когда вода достигла уровня шеи, Аои поплыл. Я старался повернуть ему голову в том направлении, где надеялся выйти на сушу. Несмотря на упрямство и рвение, течение оказалось сильней, и нас относило вниз к остаткам старого моста.
Мне не нравилось увиденное там. Меж столбов застряли ветки и обломки. Если конь окажется среди них, то испугается и утопит нас обоих. Я чувствовал мощь реки и боялся ее. Аои тоже. Оба уха прижались к голове, глаза закатились. К счастью, страх гнал вперед, и он сделал последнее усилие, работая всеми четырьмя ногами. Мы миновали столбы в двух метрах, и поток неожиданно ослаб. Середина пройдена. Вскоре конь нащупал почву. Наконец он с трудом выбрался на землю и встал, свесив голову, тяжело дыша. От прежней прыти не осталось и следа. Я соскользнул со спины и похлопал Аои по шее со словами, что его отец, наверное, был водным духом, раз уж он так хорошо плавает. Мы вымокли и походили на рыб или лягушек.
Я чувствовал натяжение веревки вокруг талии и боялся, что она сорвет меня обратно в реку. Ползком и на четвереньках я перебрался в небольшую рощу у самого берега. Деревья стояли по нижние ветки в воде вокруг крошечной святыни в честь бога-лиса, судя по белым статуям. Вода омывала им ноги, и создавалось впечатление, будто лисы держатся на плаву. Я обвязал веревку вокруг клена с набухшими почками и потянул на себя. Она была соединена с толстым канатом, и в руках ощущался немалый вес упрямого троса. Как только у меня набралось достаточно длины, я закрепил его за крупное дерево. Мне пришла мысль, что я, вероятно, оскверняю чью-то святыню, но в тот момент было все равно, какого бога, духа или демона я обижу. Главное – переправить армию через реку.
Я постоянно прислушивался. Несмотря на дождь, мне не верилось, что это место столь пустынно, каким представляется. К мосту вела широкая дорога. Сквозь шепот дождя и гул реки доносились курлыканье осоеда и кваканье сотен лягушек, довольных обилием влаги, вороны кричали из леса. Но куда делись люди?
Как только канат был надежно закреплен, десять неприкасаемых пересекли реку, держась за него. С завидной сноровкой, они перевязали все мои узлы и соорудили некое подобие шкива из гладких веток клена. Медленно они притянули плоты, грудь каждого неприкасаемого вздымалась, а мышцы натягивались словно струны. Река неистово била по инородным предметам, вторгшимся в ее владение, но люди не сдавались, и плоты уверенно держались на поверхности благодаря тростниковой подкладке, хотя и вели себя подобно упрямым быкам, приближаясь дюйм за дюймом.
Одна сторона наплавного моста упиралась течением в старые столбы. Если бы не они, река одолела бы нас. Построение подходило к концу, а я не видел Макото с воинами. Давно перестал следить за солнцем – темные тучи нависли слишком низко, чтобы вычислить его положение, – прошло не меньше часа. Неужели Макото не смог убедить их, и они повернули в Ямагату, как он и предполагал? Хоть монах самый близкий мне друг, я убью его, если это так. Я напряг слух, однако ничего не услышал, кроме реки, дождя и лягушек.
За святыней, где я стоял, из воды выходила дорога. Она шла в горы, белый туман полосами повис над склонами. Мой конь дрожал. Надо как-то его согреть, хоть высушить невозможно. Я взобрался на Аои и направил его наверх: оттуда можно лучше оглядеть реку.
Неподалеку стояло нечто вроде деревянной сторожки с косой крышей из тростника. Рядом дорогу преграждало дубовое заграждение. Странно, не похоже на пограничный пост, да и охранников нет.
Приблизившись, я увидел несколько человеческих голов на колах: одни еще покрытые плотью, другие – голые черепа. Не успел я осознать увиденное, как сзади донесся долгожданный звук: топот лошадей и шаги людей по другую сторону реки. Я обернулся и увидел сквозь стену ливня, как из леса вышел авангард моей армии, направляясь по лужам к мосту. Спереди сверкнул шлем Кахеи. Макото ехал рядом с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38