В бывший его кабинет, поскольку, отдав концы, Ухул перестал быть начальником космопорта и превратился в самого обыкновенного, тривиального покойника.
– Потерплю, – безмятежно сказал я, миновав первый пролет лестницы. – Вот мне интересно, неужели это ограничение способен снять только новый начальник?
– Да, в ограничении указано, что снять его может лишь кто-то в ранге не ниже начальника космопорта.
– А вы, моя птичка? – голосом опытного соблазнителя спросил я. – Неужели вам не доверяют даже в таких мелочах? Кто знает, может быть в течении следующих двух дней мне срочно понадобиться совершить поездку на другую планету? Неужели вы не сможете сделать мне небольшое одолжение?
– Конечно, смогу, – улыбнувшись, сказал Айбигель. – Но не сделаю.
– Почему?
– Потому, что одолжения, связанные с формальным нарушением обязанностей, могут себе позволить лишь служащие частных фирм. Вы забываете об обязательном ежегодном сканировании памяти. Если я допущу подобное, пусть крохотное и только формальное нарушение, оно не останется безнаказанным. Неужели вам будет приятно, если меня накажут?
– Нет, не приятно, – сказал я. – Видите ли, я до этого работал только в частных компаниях, и поэтому не принимал в расчет сканирование памяти.
– Оно и сейчас вам не грозит, – сообщила Айбигель. – Насколько я знаю, центурионы этой процедуре не подвергаются. Не так ли?
К счастью, в этот момент мы вошли в кабинет Ухула, и у меня появился повод не отвечать на ее вопрос. Прежде всего нужно было осмотреть место преступления.
Я и осмотрел. И никаких следов преступника, конечно же, не нашел.
Кабинет за сутки ничуть не изменился. Единственным отличием было то, что его хозяин не восседал в кресле, покуривая сигару, а лежал на полу мертвым. Причем, кто-то успел уже засунуть его в герметичный контейнер с прозрачными стенками. Именно в этой оболочке тело Ухула доставят на планету, с которой он родом, и похоронят там в соответствии с местными обрядами.
Да и вообще, а было ли преступление?
Может, как раз этот случай является исключением? Он произошел днем. Причем в тот момент, когда кто-то каким-то неведомым мне способом остановил сердце Ухула, тот наверняка не спал. Более того, начальник космопорта в этот момент, вероятнее всего, был не один. Искны, как я понял, не отходили от него ни на шаг.
Искны… любопытно…
– А где телохранители Ухула? – спросил я.
Айбигель пожала плечами.
– Никто после его смерти их не видел. Они исчезли в неизвестном направлении.
Я задумчиво покачал головой.
Вот это было уже плохо. Кто знает, какая программа была заложена в этих головорезов на случай смерти их хозяина? Может, это была команда на самоуничтожение? И, подчиняясь ей, искны спустились по лестнице, прошли на поле космодрома и устроились под дюзами готовящегося взлететь корабля. В таком случае ничего и никогда про них мы больше не услышим.
А вдруг они сейчас рыщут по инопланетному району в поисках неведомого убийцы их хозяина? И что они будут делать, если его не найдут? Начнут крушить дома и убивать ни в чем не повинных мыслящих? В таком случае лично я должен буду их остановить. Вот этим самым древним «кольтом»?
Стоп, а не слишком ли я рано паникую?
Позаимствовав из стоявшего на столе ящичка одну сигару, я с наслаждением ее закурил. Нет, все-таки в работе государственного чиновника есть и свои плюсы. Конечно, им приходится каждый год проходить сканирование памяти. Однако, оплачивается это неудобство более чем щедро.
Ну да, в данный момент я тоже могу себе позволить курить подобные сигары, пока дым из ушей не пойдет. Но что стоит раз в год подвергнуться сканированию памяти, по сравнению с опасностью нарваться на стражей порядка, вроде тех, с которыми я столкнулся совсем недавно на «челноке»?
– Вы обнаружили труп Ухула?
– Да. Причем, кибермедик установил, что он умер за пять минут до моего появления в кабинете.
– И искнов уже не было?
– Нет, не было.
– О-ч-чень забавно.
Вот теперь мне положено было усесться в кресло и немного подумать. Что я и сделал, постаравшись придать своему лицу глубокомысленное выражение.
Минуты через две Айбигель спросила:
– Кажется, вы не нуждаетесь более в моем присутствии?
В самом деле? Каких либо вопросов, которые я мог ей задать, мне в голову не приходило. А стало быть…
– Да, вы можете идти, – сказал я. – А я тут еще посижу, подумаю.
– Надеюсь, вы найдете убийцу, – на прощанье сказала Айбигель. – Ухул был хорошим мыслящим. И его убийца должен быть наказан.
Прислушиваясь к ее удаляющимся шагам, я подумал, что у меня в отношении Ухула выработалось другое мнение.
Скорее всего начальник космопорта был редкостным хитрецом, способным буквально на все. Впрочем, теперь это и в самом деле не имело большого значения.
Выждав еще минуты две, я осторожно положил сигару в пепельницу и, прокравшись к двери, прислушался.
Нет, на лестнице, судя по всему, никого не было. И это означало, что кабинет начальника космопорта на некоторое время остался в полном моем распоряжении. Грех было бы этим не воспользоваться.
Начал я со стола. И быстро обнаружил, что ни одна из лежавших на нем бумаг не представляет для меня ни малейшего интереса. Причем все ящики стола были заперты, а взломать их не представлялось возможным.
Эх, будь со мной набор предметов, оставленный на «челноке»… Ну да ладно, сожалениями делу не поможешь.
Насчет компа я не питал особых надежд. Тот, кто даже письменный стол превратил в неприступный сейф, наверняка постарался защитить свой комп от любых попыток вторжения. Несмотря на эти соображения, я все же попробовал. И быстро убедился, что они были совершенно правильными. Защитил, и еще как.
Все, аут, похоже, мне тут не светит.
Нет, конечно, я мог призвать хорошую девочку Айбигель, и попросить ее в интересах следствия открыть стол Ухула. И наверняка где-то были ключи, способные его открыть. И может, я даже нашел бы в столе какие-то документы, содержащие сведенья, используя которые я мог удрать с этой планеты.
Правда, мне почему-то теперь казалось, что девочка Айбигель не только очень красивая, но еще и умная. И наверняка, оставила она меня здесь одного лишь потому, что была твердо уверена – добраться до каких-либо секретов мне не удастся. А если я попытаюсь заставить ее открыть стол Ухула, то может, например, выяснится что ключ от стола куда-то задевались. И найти их именно сейчас не представляется никакой возможности.
Короче – совершенно гиблый вариант.
А стало быть, мне нужно в очередной раз наплевать на мысль о побеге и вернуться к исполнению обязанностей центуриона.
Я посмотрел на Ухула.
Лицо у него было спокойное, я бы даже рискнул сказать безмятежное. Как будто перед смертью до него и в самом деле дошло, что жизнь сама по себе прекрасна и удивительна. А такие гнусные вещи, как власть или деньги, не приносят с собой ни счастья, ни удачи, ни отсрочки гибели. Ни-че-го. Так стоит ли тратить столько усилий, чтобы добыть эти проклятую власть и эти не менее проклятые деньги? Может, надо просто жить и радоваться тому, что завтра, если судьба не повернется к тебе задом, эта жизнь продолжится.
Жить и радоваться… О-хо-хо…
Я встал с кресла, аккуратно потушил сигару и покинул кабинет. Потом спустился по лестнице и вышел на поле космодрома.
За то время когда я находился в кабинете начальника космопорта, начался дождь.
Он был зеленый, этот дождь, и явственно пах розами. Видимо, в воду, лившуюся с неба, каким-то образом попали споры местных растений или нечто другое, придающее воде зеленый цвет и запах роз. Неважно, что именно.
Просто шел зеленый дождь. И возле входа в здание космопорта стояла, прячась от дождя под зонтом, красивая девочка Айбигель. Между прочем, в свободной руке она держала еще один зонт и, когда я шагнул под дождь, протянула его мне со словами:
– Наверняка вам это понадобится.
Что мне оставалось делать?
Я взял зонт и сказал:
– Спасибо.
Мы молча прошли через зал космопорта. Прежде чем снова выйти под дождь, я открыл зонт и еще раз поблагодарил Айбигель.
– Не стоит, – сказала она. – Самое главное, найдите его.
– Кого? – спросил я. – Убийцу?
– Да, – подтвердила Айбигель. – Только обещайте мне одну вещь.
– Какую?
– Если это будет возможно, не убивайте его.
– Из милосердия? – спросил я.
– Нет. Всего лишь для того, чтобы он попал на одну из тех ужасных планет-тюрем и гнил на ней всю оставшуюся жизнь.
Сказав это, Айбигель резко повернулась и ушла. А я как болван, пока она не скрылась за какой-то дверью, очевидно, ведущей в служебные помещения космопорта, пялился ей вслед и все пытался понять, что именно такие красивые и умные девочки, как Айбигель, находят в таких подонках, как Ухул.
А потом до меня дошло, что ответа на этот вопрос я так и не найду, пусть даже мне несказанно повезет и я проживу, например, еще лет сто. Не найду, и все. А стало быть, незачем об этом думать. Тем более сейчас.
И все-таки, прежде чем выйти под зеленый дождь, я не удержался и посмотрел на дверь, за которой скрылась Айбигель. И конечно, подумал, что сейчас она, наверное, сидит в своей кабинке, из которой возникает перед желающими купить билет на очередной рейс, и плачет, плачет навзрыд.
А может, и не плачет. Может быть, она сидит с крепко сжатыми кулаками, глядит перед собой невидящим взглядом и представляет, что она могла бы сделать с убийцей, попадись он ей в руки.
Или то, или другое. И скорее всего второе, чем первое.
Зеленый дождь был теплым. Но пока я шел под ним до резиденции, мне было холодно, очень холодно.
12.
– А вот и он, наш неустрашимый борец с преступностью, – заявил Мараск, едва я вошел в резиденцию. – Между прочим, к тебе посетитель.
Собственно, то, что меня ожидает посетитель, я уже видел и сам. Было бы странно его не заметить. Перед барьером, за которым возвышался Мараск, сидел очень, очень старый абориген. При моем появлении он медленно встал.
Нет, конечно, я не большой знаток аборигенов Бриллиантовой, Собственно, все, что я знаю о них, почерпнуто из сведений хранившихся на компе Старины Эда. А было их так не очень много. Но все-таки посетитель не походил на молодцов, которых я до сих пор видел шляющимися по инопланетному району в поисках работы.
Одет он был в балахон с ленточками светлого оранжевого цвета. Судя по лицу и кистям рук, он отличался худобой. Круглые глаза были серого цвета, но тоже, кажется, сильно поблекли от времени. Практически безносое лицо было покрыта множеством морщин.
Я прикинул, что, скорее всего, передо мной кто-то вроде старейшины аборигенов. И почти наверняка, явился он ко мне вовсе не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
Впрочем, пытаться перерезать мне горло он тоже не станет. Старейшины подобными делами не занимаются, а поручают их молодым и крепким воинам, жаждущим доказать свое мужество и ради этого готовым рисковать жизнью.
– Центу…ион, – промолвил старейшина. – У меня посла…гхм.. ние.
Голос у него был тусклый и невыразительный.
– Ко мне? – спросил я.
– Нет, к вам, к инопла… гр-гр… нетянам.
Если исключить некоторые дефекты речи, понять его было вполне возможно. К слову сказать, начало ее мне не понравилось. Обычно подобные заявления предшествуют предъявлению ультиматума.
Ну-ну, послушаем.
Я кинул взгляд на Мараска. Краб-кусака сидел на барьере неподвижно, прикрыв клешнями глаза, и вроде бы даже спал.
Нашел время. Тут, кажется, назревают события более важные, чем нападение аборигенов-отщепенцев. Судя по ленточкам, этот старец принадлежал к клану, и вполне мог сейчас что-то потребовать от имени всех инопланетян. Вряд ли удовлетворить его требования будет легко.
Посмотрим…
– Что за послание ты должен нам сообщить? – учтиво поинтересовался я.
– Пожела…хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее жизни грозит опасность… грм… Решили все кланы.
Я бросил на старика недоверчивый взгляд.
– Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок бриллиантовых муравьев?
– Вы должны ее вернуть. Сроку – два дня. Потом мы объявим вам хасс.
– Хасс? Что это такое?
– Я сказал.
Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу. Как только за ним закрылась дверь, я схватился за бормоталку.
Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной властью, он должен быть в курсе происходящего.
Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько раздраженный голос большого банкира.
– Да? Кто это?
Я сообщил ему, кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит старейшины и передал его предупреждение.
– Так я и думал, – заявил Медок. – Этот полоумный старикашка решил нанести визит и тебе.
– А кто он, собственно, такой?
– Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Потерплю, – безмятежно сказал я, миновав первый пролет лестницы. – Вот мне интересно, неужели это ограничение способен снять только новый начальник?
– Да, в ограничении указано, что снять его может лишь кто-то в ранге не ниже начальника космопорта.
– А вы, моя птичка? – голосом опытного соблазнителя спросил я. – Неужели вам не доверяют даже в таких мелочах? Кто знает, может быть в течении следующих двух дней мне срочно понадобиться совершить поездку на другую планету? Неужели вы не сможете сделать мне небольшое одолжение?
– Конечно, смогу, – улыбнувшись, сказал Айбигель. – Но не сделаю.
– Почему?
– Потому, что одолжения, связанные с формальным нарушением обязанностей, могут себе позволить лишь служащие частных фирм. Вы забываете об обязательном ежегодном сканировании памяти. Если я допущу подобное, пусть крохотное и только формальное нарушение, оно не останется безнаказанным. Неужели вам будет приятно, если меня накажут?
– Нет, не приятно, – сказал я. – Видите ли, я до этого работал только в частных компаниях, и поэтому не принимал в расчет сканирование памяти.
– Оно и сейчас вам не грозит, – сообщила Айбигель. – Насколько я знаю, центурионы этой процедуре не подвергаются. Не так ли?
К счастью, в этот момент мы вошли в кабинет Ухула, и у меня появился повод не отвечать на ее вопрос. Прежде всего нужно было осмотреть место преступления.
Я и осмотрел. И никаких следов преступника, конечно же, не нашел.
Кабинет за сутки ничуть не изменился. Единственным отличием было то, что его хозяин не восседал в кресле, покуривая сигару, а лежал на полу мертвым. Причем, кто-то успел уже засунуть его в герметичный контейнер с прозрачными стенками. Именно в этой оболочке тело Ухула доставят на планету, с которой он родом, и похоронят там в соответствии с местными обрядами.
Да и вообще, а было ли преступление?
Может, как раз этот случай является исключением? Он произошел днем. Причем в тот момент, когда кто-то каким-то неведомым мне способом остановил сердце Ухула, тот наверняка не спал. Более того, начальник космопорта в этот момент, вероятнее всего, был не один. Искны, как я понял, не отходили от него ни на шаг.
Искны… любопытно…
– А где телохранители Ухула? – спросил я.
Айбигель пожала плечами.
– Никто после его смерти их не видел. Они исчезли в неизвестном направлении.
Я задумчиво покачал головой.
Вот это было уже плохо. Кто знает, какая программа была заложена в этих головорезов на случай смерти их хозяина? Может, это была команда на самоуничтожение? И, подчиняясь ей, искны спустились по лестнице, прошли на поле космодрома и устроились под дюзами готовящегося взлететь корабля. В таком случае ничего и никогда про них мы больше не услышим.
А вдруг они сейчас рыщут по инопланетному району в поисках неведомого убийцы их хозяина? И что они будут делать, если его не найдут? Начнут крушить дома и убивать ни в чем не повинных мыслящих? В таком случае лично я должен буду их остановить. Вот этим самым древним «кольтом»?
Стоп, а не слишком ли я рано паникую?
Позаимствовав из стоявшего на столе ящичка одну сигару, я с наслаждением ее закурил. Нет, все-таки в работе государственного чиновника есть и свои плюсы. Конечно, им приходится каждый год проходить сканирование памяти. Однако, оплачивается это неудобство более чем щедро.
Ну да, в данный момент я тоже могу себе позволить курить подобные сигары, пока дым из ушей не пойдет. Но что стоит раз в год подвергнуться сканированию памяти, по сравнению с опасностью нарваться на стражей порядка, вроде тех, с которыми я столкнулся совсем недавно на «челноке»?
– Вы обнаружили труп Ухула?
– Да. Причем, кибермедик установил, что он умер за пять минут до моего появления в кабинете.
– И искнов уже не было?
– Нет, не было.
– О-ч-чень забавно.
Вот теперь мне положено было усесться в кресло и немного подумать. Что я и сделал, постаравшись придать своему лицу глубокомысленное выражение.
Минуты через две Айбигель спросила:
– Кажется, вы не нуждаетесь более в моем присутствии?
В самом деле? Каких либо вопросов, которые я мог ей задать, мне в голову не приходило. А стало быть…
– Да, вы можете идти, – сказал я. – А я тут еще посижу, подумаю.
– Надеюсь, вы найдете убийцу, – на прощанье сказала Айбигель. – Ухул был хорошим мыслящим. И его убийца должен быть наказан.
Прислушиваясь к ее удаляющимся шагам, я подумал, что у меня в отношении Ухула выработалось другое мнение.
Скорее всего начальник космопорта был редкостным хитрецом, способным буквально на все. Впрочем, теперь это и в самом деле не имело большого значения.
Выждав еще минуты две, я осторожно положил сигару в пепельницу и, прокравшись к двери, прислушался.
Нет, на лестнице, судя по всему, никого не было. И это означало, что кабинет начальника космопорта на некоторое время остался в полном моем распоряжении. Грех было бы этим не воспользоваться.
Начал я со стола. И быстро обнаружил, что ни одна из лежавших на нем бумаг не представляет для меня ни малейшего интереса. Причем все ящики стола были заперты, а взломать их не представлялось возможным.
Эх, будь со мной набор предметов, оставленный на «челноке»… Ну да ладно, сожалениями делу не поможешь.
Насчет компа я не питал особых надежд. Тот, кто даже письменный стол превратил в неприступный сейф, наверняка постарался защитить свой комп от любых попыток вторжения. Несмотря на эти соображения, я все же попробовал. И быстро убедился, что они были совершенно правильными. Защитил, и еще как.
Все, аут, похоже, мне тут не светит.
Нет, конечно, я мог призвать хорошую девочку Айбигель, и попросить ее в интересах следствия открыть стол Ухула. И наверняка где-то были ключи, способные его открыть. И может, я даже нашел бы в столе какие-то документы, содержащие сведенья, используя которые я мог удрать с этой планеты.
Правда, мне почему-то теперь казалось, что девочка Айбигель не только очень красивая, но еще и умная. И наверняка, оставила она меня здесь одного лишь потому, что была твердо уверена – добраться до каких-либо секретов мне не удастся. А если я попытаюсь заставить ее открыть стол Ухула, то может, например, выяснится что ключ от стола куда-то задевались. И найти их именно сейчас не представляется никакой возможности.
Короче – совершенно гиблый вариант.
А стало быть, мне нужно в очередной раз наплевать на мысль о побеге и вернуться к исполнению обязанностей центуриона.
Я посмотрел на Ухула.
Лицо у него было спокойное, я бы даже рискнул сказать безмятежное. Как будто перед смертью до него и в самом деле дошло, что жизнь сама по себе прекрасна и удивительна. А такие гнусные вещи, как власть или деньги, не приносят с собой ни счастья, ни удачи, ни отсрочки гибели. Ни-че-го. Так стоит ли тратить столько усилий, чтобы добыть эти проклятую власть и эти не менее проклятые деньги? Может, надо просто жить и радоваться тому, что завтра, если судьба не повернется к тебе задом, эта жизнь продолжится.
Жить и радоваться… О-хо-хо…
Я встал с кресла, аккуратно потушил сигару и покинул кабинет. Потом спустился по лестнице и вышел на поле космодрома.
За то время когда я находился в кабинете начальника космопорта, начался дождь.
Он был зеленый, этот дождь, и явственно пах розами. Видимо, в воду, лившуюся с неба, каким-то образом попали споры местных растений или нечто другое, придающее воде зеленый цвет и запах роз. Неважно, что именно.
Просто шел зеленый дождь. И возле входа в здание космопорта стояла, прячась от дождя под зонтом, красивая девочка Айбигель. Между прочем, в свободной руке она держала еще один зонт и, когда я шагнул под дождь, протянула его мне со словами:
– Наверняка вам это понадобится.
Что мне оставалось делать?
Я взял зонт и сказал:
– Спасибо.
Мы молча прошли через зал космопорта. Прежде чем снова выйти под дождь, я открыл зонт и еще раз поблагодарил Айбигель.
– Не стоит, – сказала она. – Самое главное, найдите его.
– Кого? – спросил я. – Убийцу?
– Да, – подтвердила Айбигель. – Только обещайте мне одну вещь.
– Какую?
– Если это будет возможно, не убивайте его.
– Из милосердия? – спросил я.
– Нет. Всего лишь для того, чтобы он попал на одну из тех ужасных планет-тюрем и гнил на ней всю оставшуюся жизнь.
Сказав это, Айбигель резко повернулась и ушла. А я как болван, пока она не скрылась за какой-то дверью, очевидно, ведущей в служебные помещения космопорта, пялился ей вслед и все пытался понять, что именно такие красивые и умные девочки, как Айбигель, находят в таких подонках, как Ухул.
А потом до меня дошло, что ответа на этот вопрос я так и не найду, пусть даже мне несказанно повезет и я проживу, например, еще лет сто. Не найду, и все. А стало быть, незачем об этом думать. Тем более сейчас.
И все-таки, прежде чем выйти под зеленый дождь, я не удержался и посмотрел на дверь, за которой скрылась Айбигель. И конечно, подумал, что сейчас она, наверное, сидит в своей кабинке, из которой возникает перед желающими купить билет на очередной рейс, и плачет, плачет навзрыд.
А может, и не плачет. Может быть, она сидит с крепко сжатыми кулаками, глядит перед собой невидящим взглядом и представляет, что она могла бы сделать с убийцей, попадись он ей в руки.
Или то, или другое. И скорее всего второе, чем первое.
Зеленый дождь был теплым. Но пока я шел под ним до резиденции, мне было холодно, очень холодно.
12.
– А вот и он, наш неустрашимый борец с преступностью, – заявил Мараск, едва я вошел в резиденцию. – Между прочим, к тебе посетитель.
Собственно, то, что меня ожидает посетитель, я уже видел и сам. Было бы странно его не заметить. Перед барьером, за которым возвышался Мараск, сидел очень, очень старый абориген. При моем появлении он медленно встал.
Нет, конечно, я не большой знаток аборигенов Бриллиантовой, Собственно, все, что я знаю о них, почерпнуто из сведений хранившихся на компе Старины Эда. А было их так не очень много. Но все-таки посетитель не походил на молодцов, которых я до сих пор видел шляющимися по инопланетному району в поисках работы.
Одет он был в балахон с ленточками светлого оранжевого цвета. Судя по лицу и кистям рук, он отличался худобой. Круглые глаза были серого цвета, но тоже, кажется, сильно поблекли от времени. Практически безносое лицо было покрыта множеством морщин.
Я прикинул, что, скорее всего, передо мной кто-то вроде старейшины аборигенов. И почти наверняка, явился он ко мне вовсе не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение.
Впрочем, пытаться перерезать мне горло он тоже не станет. Старейшины подобными делами не занимаются, а поручают их молодым и крепким воинам, жаждущим доказать свое мужество и ради этого готовым рисковать жизнью.
– Центу…ион, – промолвил старейшина. – У меня посла…гхм.. ние.
Голос у него был тусклый и невыразительный.
– Ко мне? – спросил я.
– Нет, к вам, к инопла… гр-гр… нетянам.
Если исключить некоторые дефекты речи, понять его было вполне возможно. К слову сказать, начало ее мне не понравилось. Обычно подобные заявления предшествуют предъявлению ультиматума.
Ну-ну, послушаем.
Я кинул взгляд на Мараска. Краб-кусака сидел на барьере неподвижно, прикрыв клешнями глаза, и вроде бы даже спал.
Нашел время. Тут, кажется, назревают события более важные, чем нападение аборигенов-отщепенцев. Судя по ленточкам, этот старец принадлежал к клану, и вполне мог сейчас что-то потребовать от имени всех инопланетян. Вряд ли удовлетворить его требования будет легко.
Посмотрим…
– Что за послание ты должен нам сообщить? – учтиво поинтересовался я.
– Пожела…хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее жизни грозит опасность… грм… Решили все кланы.
Я бросил на старика недоверчивый взгляд.
– Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок бриллиантовых муравьев?
– Вы должны ее вернуть. Сроку – два дня. Потом мы объявим вам хасс.
– Хасс? Что это такое?
– Я сказал.
Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу. Как только за ним закрылась дверь, я схватился за бормоталку.
Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной властью, он должен быть в курсе происходящего.
Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько раздраженный голос большого банкира.
– Да? Кто это?
Я сообщил ему, кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит старейшины и передал его предупреждение.
– Так я и думал, – заявил Медок. – Этот полоумный старикашка решил нанести визит и тебе.
– А кто он, собственно, такой?
– Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40