По плотоядному
совету Муртеза местом ужина они выбрали дорогущий ресторан "У
Пьера", где благодаря стараниям шеф-повара, специально
выписанного из Франции еще при покойном Президенте, старались
бывать почаще самые привередливые гурманы столицы. Ресторан к
тому же славился известным либерализмом: ни один знаток не мог
придраться к качеству ритуалов, исполняемых перед ним метрдотелем
и официантами во время вскрытия бутылок, к примеру, или при
подаче счета; но с другой стороны, если какой-нибудь
провинциальный нувориш требовал к рыбе мускат -- ему подавали без
звука все просимое и не раздражали деликатными советами. Как ни
странно, но и эта особенность "Пьера" нравилась очень многим:
одним не приходилось задумываться о назначении крючочков и
ложечек, другие же, искоса посмеиваясь, приятно самоутверждались
на их фоне.
И десерт, как и все прекрасное, подошел к концу. Муртез сунулся
своим огромным носом в пустую ликерную рюмочку и обиженно
запыхтел сигарой.
-Черт бы побрал этих французов с их микроскопическими изысками!
Я эту рюмочку не менее, чем наполовину вынюхал, а не выпил...
-Зато каков аромат... -- философски возразил ему Бонс,
прикуривая "гавану" прямо от свечи.
-Не спорю. Но уж кофе я одной чашечкой не обойдусь, клянусь
Вакхом! И предупреждаю, вас, Уилл, счет, который вы будете
оплачивать, не станет от этого меньше.
-От судьбы не уйдешь, ужин того стоил.
-Ну-ну, все не так больно: ровно половину его я вам завтра или
послезавтра верну, запущу лапу в оперативные фонды...
-Не смею отказываться. Я теперь хоть и полковник, но
по-прежнему остаюсь самым дисциплинированным офицером нашего
заведения. Только прикажите.
-И прикажем, когда момент наступит. Шеф доволен вами, хотя и
ругает за внешний вид, ему все стрижку и двубортные пиджаки
подавай, как приснопамятному Эдгару Гуверу из Штатов. Еще ему
показалось, что вы слишком обильно орошаете столичную прессу, в
ущерб провинции.
-Есть грех, сам недавно понял это и мы учтем.
-Как ваш старый друг и босс -- не установили еще контакта?
-Гм... Тут уместнее был бы термин "пахан". Нет, никак не
подобраться, нигде не засечь. Не знал бы его воочию -- подозревал
бы, что он -- выдумка желтых журналистов.
Оба рассмеялись. Муртез обернулся на шум -- в зал входили двое
посетителей -- и удивленно поднял брови:
-Уилл, глаза мне изменяют или я все же знаю этих двух типов?
Сейчас-сейчас, даром я разве столько лет ими занимался... Вон тот
моложавый седеющий франт -- носит кличку Подкидыш, а тот
громадина -- Нестор-Гипопо. Оба -- паханы в своих бандах.
-А вот тут более уместен термин "Дядьки"...
-Да что нам термин: пидор -- это пидор, хоть геем назови его,
хоть нет...
-Любите Шекспира?
-Только как творца. Ну так я прав?..
-Да, это они, хотя к нашему "другу" прямого отношения не имеют,
насколько я понимаю в современной ситуации.
-Прямого?
-В последнее время некий Сторож из предполагаемой орбиты
Кромешника и этот Гиппопо стали тереться друг о друга границами
своих владений. Стреляют помаленьку...
-И у них, оказывается, бывают проблемы, не связанные со жратвой
и выпивкой... А вид у него цветущий, морда так кирпича и
просит... Боже праведный, Уилл, что они такое вытворяют!..
-А что? -- Бонс с осторожным любопытством глянул в их сторону.
-Они заталкивают, если не ошибаюсь, "Курвуазье" в ведерко со
льдом!
-Действительно... Ну так они хотят, чтобы остыл.
-Варвары, тараканы, микроцефалы! -- Французские коллекционные
вина все же сумели слегка разгорячить обычно флегматичного
Муртеза. -- Теперь им как следует придется напрячь языковые
сосочки, чтобы вкусить прелесть букета. Хотя, если на голодный
желудок и не в конце трапезы и в дубовую голову...
-Не беда, недостаток температуры они возместят количеством. О,
что я говорил!..
Гиппопо и Подкидыш конечно же не стали нюхать пробку и
рассматривать рубашку, а запросто налили в бокалы граммов по
семьдесят тягучей влаги, чокнулись и залпом опорожнили. Для
аппетита. Даже если бы они принялись бы вместо закуски
обгладывать друг друга, многоопытный официант и глазом бы не
моргнул: такие господа хоть и заталкивают салфетку за ворот, но
платят хорошо и не капризничают, и не рассиживаются подолгу.
-Скоты. Хотел бы я знать, что они так горячо обсуждают в данную
минуту. Хотя, вероятнее всего, баб или результаты скачек на
ипподроме.
-Может, имело бы смысл организовать здесь прослушку? Тут
интересный для нас народ бывает...
-Нет, Уилл, дохлый номер: основной владелец "Пьера" и начальник
президентской канцелярии женаты на родных сестрах. А любая
прослушка подобного масштаба в нашем вонючем крысятнике,
именуемом по недоразумению государственной машиной, почему-то
становится известной всем и вся на второй день. Представляете,
что может начаться, тем более, что у многих, высоко сидящих и
сладко жрущих, рыло и без того в пуху... Увы. Скажите, Уилл,
Кромешник ваш так велик и грозен, почему же тогда он никак не
выкорчует торговлю наркотиками, если он действительно против нее?
-Он корчует, да новые растут. Уничтожить наркоторговлю в целом
-- это и ему не по зубам. Дело ведь безумно прибыльное и спрос не
угасает. А Ларей, по-моему, не так уж и стремится эту торговлю
прикончить... Впрочем, может это только мои домыслы, основанные
на некоторых его давних репликах и высказываниях, но он кажется
считает, что перманентная война с наркоторговцами -- отличный
повод держать свои орды в боеспособном состоянии. Без
тренировки люди слабнут, жиреют, а у него всегда война, все
умеют стрелять и прятаться, и держать ухо востро, и стоять друг
за друга. К тому же, когда есть общий конкретный враг -- не до
грызни между собой. Он -- совсем не простой мужичок; иногда мне
кажется, что я его, при всем своем извращенном восхищении,
недооцениваю... Ого! И цены же тут!..
Не о бегах и не о бабах беседовали в тот вечер Нестор и Арнольд,
ошибся Муртез, о Ларее-Кромешнике толковали.
Однажды Гек, без предупреждения, как всегда, возник в
штаб-квартире Тони Сторожа и попал на военный совет (Блондин
заранее проинформировал), который держал Тони с Блондином и
Киселем. Постоянные стычки с людьми Дяди Тора, Гиппопо, привели к
тому, что шестеро человек приземлись в Пентагоне "от трех до
восьми", двое стали безрукими и безглазыми инвалидами, а еще двое
угодили на погост. И это -- только за полтора месяца. Весь
сыр-бор шел из за контроля над игорным залом, здоровенной сетью
закусочных и районным рынком возле церкви св. Андрея. Территория
исконно принадлежала Гиппопо, но очень уж она неудобно
вклинивалась во вновь захваченные нивы Тони Сторожа... Кто первый
начал -- какая теперь разница, Гиппопо сам готов на всю округу
лапу наложить и ребята у него буйные и злые.
Гек молчал и слушал, но Тони все казалось, что пахан далеко от
них со своими мыслями...
-Где, ты говоришь, он наверняка будет? Девятнадцатого, да?
-Девятнадцатого, на католическом кладбище. Мы достоверно
узнали, что в этот день он там бывает ежегодно, типа
родственников проведывает.
-Все отложить. И, Тони, башка у тебя неплохая, с идеями, но
впредь воздержись снайперов на кладбище гонять -- слишком много
поднимется общественной вони, да и не совсем по понятиям такое...
А идея грамотная: просто и изящно, главное -- точно узнать время
и место. И если место еще и пустынное... Блондин постарался?
-Вик подсказал. У жены Вика цветочный магазин, при нем кофейня,
а мать жены Гиппопо любит там покалякать с подругами.
-Я сам съезжу на кладбище и постараюсь с Нестором договориться.
Думаю, что у меня все получится мирным путем.
Все трое почтительно слушали, но им безумно хотелось
расхохотаться: Ларей-миротворец! Бескровнее было бы Гиппопо
завалить, а машины с охраной взорвать, чем спустить на переговоры
самого Ларея... Но тут уж, как говорится, не наше дело спорить,
может у него старые счеты накопились...
Старожилы не припоминали такой мягкой осени: солнечно, тепло,
листья пожелтели, покраснели, но еще и не думали опадать, легкие
перистые облачка на синем небе давали земле студеную
апрельскую тень и солнце с беззаботной улыбкой смотрело вниз, как
будто не кладбище оно освещало так ярко, а площадку для гольфа.
В среду кладбище было почти пустынно и Нестор краем глаза сразу
же засек приближающуюся неспешным шагом фигуру. Он повернул
голову и, вытряхнув из себя умиротворяющую расслабуху, стал в
упор разглядывать идущего к нему мужчину. Крепкий, в джинсах, в
свитере, в черной просторной куртке, без шапки... Что-то очень
знакомое было в резких чертах его лица, что-то... важное для
памяти...
И только когда незнакомец -- пустые руки, опущенные и сложенные
перед собою в замок -- остановился перед ним, Нестор вспомнил:
развороченный "Трюм", смерть Дуста, таинственный дебошир,
увиденный им сквозь потайное зеркальное окно. А мужик-то -- как
из кукольной коробки, абсолютно такой же, временем не
попорченный. Но сколько же лет прошло -- поди пятнадцать, а то и
больше...
-Привет, Нестор.
-Здорово, коли не шутишь. Но что-то я тебя, мужик, не
припомню...
-Откуда бы припоминать?.. Главное, что я тебя помню и знаю
заочно и очень давно. А зовут меня Стивен Ларей.
"Вот оно!.. Вот они кого на меня приготовили, гады... И сам бы
мог догадаться, значит не зря параши ходят, что он заговоренный
от времени... Может он и вообще тут на кладбище живет, а днем по
ошибке вылез..."
-Имя громкое. А ты не врешь, случаем? "Где ребята, ослы
сонные?.. Мой, что ли, час пришел?.. Так просто я не дамся...
Если его заломать..."
-Что тебе, верительные грамоты показывать? Не вру, смысла в
этом не вижу.
-Ну, и что тебе надо от меня?
-"Джеймс Финрер упокоился здесь". Дядя Джеймс! Вон куда
закопался... Надо же, такой длинный был, а могила стандартная...
Твои цветы?
-Мои. А ты что, знал его?
-Джеймса? Я его еще мальчишкой знавал... -- Гек с досады тяпнул
зубами кончик языка: надо же, разволновался, идиот,
расчувствовался... Делать нечего, авось -- не обратит особого
внимания. В крайнем случае, если к слову придется -- вместе
росли... -- Мне от тебя надо немногое: помирись со Сторожем,
перестань якшаться с антрацитниками и с прочими "Заморышами"
дружбу водить. Если согласишься -- сможешь отстегивать в наш
общак, я за тебя походатайствую.
-Совсем чуть-чуть, а? Я привык своей головой жить. И на хрен
мне ваш общак? Тоже мне -- привилегия, пустоту кормить.
-Пустоту? Твоим ребятам, как я слышал, на Пентагоне не сладко
живется, фратуют-мужикуют, как максимум... Но это, конечно,
пустяк. Ты не удивлен, что я тебя здесь встретил?
-Ну напели, настучали. Дальше что?
-Ты -- наглый... Или со страху грубишь? Ты сейчас не астры --
кишки бы выложил, прямо к Дяде Джеймсу на колени, если бы не я
сюда пришел...
-Допускаю. Ну а с чего бы такая доброта по отношению ко мне? Не
очень понятно...
-Как сказать... Мир нередко лучше войны... Да и за тебя очень
уж крепкое было ходатайство.
-От кого!?..
-Не важно от кого, был один паренек, который о тебе хорошо
отозвался. Паренек умер давным-давно, а маза его на тебя до сих
пор живет... Как, по-видимому, и Дядя Джеймс жив в твоем сердце,
чего я как раз не понимаю... Кстати, пока мы еще разговариваем,
не подскажешь, где Патрика похоронили, а то я смотрю, смотрю --
не найду никак...
-Не знаю, честно говоря, никогда не интересовался. Помню, что
где-то там, -- Нестор махнул рукой, -- а точнее не знаю. Надо у
сторожа спросить.
-У Сторожа?..
-Да нет..., у кладбищенского... Мне надо подумать.
-Само собой. Подумай и вечерком брякни Сторожу по этому
телефону, я там рядом буду, договоримся о дальнейшем, и о цветах,
и о теще...
-Какой еще теще?
-Позвонишь -- узнаешь. Давай тогда, двигай первый, а я пока
поброжу немножко, посмотрю...
Люди Нестора сидели в машинах бледные от злобы и стыда.
-Что вы тут, морды, заснули все, что ли?
-Уснешь... -- огрызнулся его адъютант и главный телохранитель,
по кличке Стакан. -- Сидим, ждем. Вдруг смотрим -- у кого на ухе,
у кого во лбу -- красные зайчики дрожат. На лазерный прицел
каждого взяли... Подходят два штымпа, один к нам, другой к
сопровождению. "Сидите тихо и ждите шефа" -- говорит. Ну и второй
так же... Выгрузили обоймы из стволов у каждого и вернули врозь.
Они отвалили, а мы сидим, смотрим, как ты с каким-то хмырем
базаришь... Минуту назад зайчики ушли, а ты пришел... -- Стакан
хотел было дополнить, что прижали их явно по наводке, и что никто
из них до последнего часа маршрута не знал, кроме Нестора и него,
а он-то никому ничего не говорил... Но решил смолчать, Нестор не
дурак, сам допрет... -- А что за хмырь с тобою был?..
Нестор сердито посопел-посопел, помолчал-помолчал, но потом решил
произвести впечатление на своих молодцов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68