Меня била нервная дрожь.
Когда мне снова удалось взять себя в руки, нож Вьер-ны уже опять висел у нее на поясе.
— Я хочу пить, я голодна, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.
— Разве твои хозяева тебя не покормили? — с деланным удивлением произнесла Вьерна.
— Конечно, покормили! — воскликнула одна из разбойниц. — Она ела у них из рук, как животное! Девушки презрительно фыркнули.
— Они на лету ловили брошенные им куски мяса, — добавила вторая разбойница.
— Мужчины, твои хозяева, должно быть, находили это очень забавным, — нахмурилась Вьерна.
— Они мне не хозяева. Я не рабыня! — ответила я.
— Вот как? — удивилась Вьерна. — Разве ты не носишь на своем теле поставленное ими клеймо?
Я покраснела. Клеймо у меня на теле действительно было поставлено рукой мужчины.
— Их даже угощали каланским вином, — усмехнулась одна из девушек.
— Очевидно, они пользуются большим расположением своих хозяев, — заметила предводительница. Я промолчала. Во мне закипало раздражение.
— Говорят, вино ка-ла-на уже через час превращает каждую женщину в покорную рабыню, — насмешливо произнесла Вьерна. — Это правда?
Я не ответила. Я со стыдом вспоминала, как сама положила руку охранника себе на тело, признавая тем самым удовлетворение своим положением рабыни. Вспоминала, как стояла рядом с ним на коленях, как мои волосы упали ему на лицо, а губы потянулись к его губам.
Я знала, что сама спровоцировала поведение молодого охранника, пусть даже потом оказала ему сопротивление.
— Я сопротивлялась! — воскликнула я. Девушки рассмеялись.
— Спасибо вам, что спасли меня от него, — пробормотала я.
Последовал новый взрыв хохота.
— Я не рабыня! — воскликнула я.
— На тебе была невольничья туника, привели тебя из невольничьих бараков. И мужчинам ты прислуживала, как самая настоящая рабыня! — возразила одна из девушек.
— Ты сама напрашивалась на то, чтобы он тебя обнял! — воскликнула вторая.
— Мы хорошо знаем язык тела рабыни, — добавила третья. — Твое тело выдает переполняющие тебя мысли и желания, выдает их непроизвольными, независимыми от сознания движениями. “Я — рабыня”, — говорит твое тело!
— Ты хотела принадлежать мужчине! — воскликнула Вьерна.
— Нет! — закричала я — Нет! Это неправда! Я не рабыня! Не рабыня!
К горлу у меня подступали едва сдерживаемые рыдания, однако постепенно мы все успокоились.
— Вы видели, как я сопротивлялась, — пробормотана я.
— Да, очень грациозно, — подтвердила Вьерна.
— Я хочу быть вместе с вами, — сказала я. Наступило молчание.
— Лесные женщины не принимают в свои ряды рабынь, — с гордостью произнесла Вьерна.
— Я не рабыня! — воскликнула я.
— Сколько нас ты насчитала? — спросила она.
— Пятнадцать человек, — ответила я.
— Верно. Моя банда состоит из пятнадцати девушек. Мне кажется, это вполне достаточное количество и для защиты, и для нападения, и для скрытного перемещения по лесу. Есть банды побольше, есть меньше. В моей — ровно пятнадцать человек. Так я решила!
Я промолчала.
— Значит, ты хочешь быть одной из нас? — уточнила предводительница.
— Да! — воскликнула я.
— Развяжите ее, — приказала Вьерна. Руки мне развязали тоже, с шеи сняли веревочную петлю.
— Встань! — распорядилась Вьерна.
Я поднялась на ноги, растирая затекшие запястья.
Остальные девушки тоже встали с земли и сняли с плеч луки и колчаны со стрелами.
Вьерна вытащила из-за пояса длинный охотничий нож и протянула его мне.
Я повертела его в руках, не понимая, зачем она это делает.
Остальные девушки также вытащили ножи и пригнулись, словно готовясь отразить нападение.
— Место которой из них ты хочешь занять? — спросила Вьерна.
— Я не понимаю, — призналась я.
— Одна из девушек или я сама будем драться с тобой насмерть, — пояснила предводительница. — Если ты победишь — останешься в банде.
Я оторопело покачала головой: нет, ни за что!
— Если хочешь, я буду драться с тобой без ножа, — предложила Вьерна.
— Нет, — пробормотала я.
— Сразись со мной, кейджера! — процедила сквозь зубы ведшая меня через лес разбойница; она держала свой нож наготове.
— Со мной! — воскликнула другая.
— Со мной! — закричала третья.
— Чье место ты хочешь занять в нашей банде? — спросила Вьерна.
Ко мне подскочила одна из разбойниц. В руке у нее сверкнул охотничий нож.
Я вскрикнула, отбросила свой нож и упала на колени, закрыв лицо руками.
— Нет! — закричала я. — Нет! Я не могу!
— Связать ее! — приказала Вьерна.
Мне заломили руки и крепко связали их за спиной. Я снова почувствовала на шее удушающее давление веревочной петли.
— Мы отдохнули. Пойдем дальше, — распорядилась предводительница.
Высокая, плотного сложения разбойница — та, что вела меня сюда, а теперь снова связала мне руки, одетая, как все остальные девушки, в плотно облегающие тело шкуры лесных пантер, — подтянула веревку и приподняла мое лицо.
— Кейджера! — с презрением процедила она сквозь зубы.
Я едва не задохнулась.
Вьерна окинула меня внимательным взглядом. Она подняла с земли брошенный мной нож и тщательно вытерла его о свое короткое одеяние. После этого она снова перекинула через плечо лук с колчаном и взяла в руку копье. Остальные девушки также готовились тронуться в путь. Две собрали тыквенные бутыли с питьевой водой и оставшееся после ужина мясо.
Вьерна подошла ко мне. Я опустила голову.
— Итак, кто ты? — требовательным голосом спросила она.
— Кейджера, госпожа, — пробормотала я. Она одобрительно кивнула. Я подняла на нее глаза.
— Могу я говорить? — спросила я.
— Говори, — разрешила она.
Я знала, что я не похожа на этих женщин. И не понимала, что им от меня нужно,
— Зачем вы взяли меня с собой? — спросила я. Вьерна посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.
— Тобой интересуется один человек, — наконец сказала она.
Это было для меня неожиданностью.
— Он заплатил за тебя, — ударили по сознанию брошенные разбойницей слова.
Девушки потянулись вслед за ведущей их по ночному лесу предводительницей.
Снова я побрела за ними — обнаженная, со связанными за спиной руками. Я шла не так, как они — гордые, свободные женщины диких северных лесов. Меня вели за наброшенную на шею веревку, как самую обычную подневольную кейджеру.
Мы продолжали идти еще, наверное, час. Один раз Вьерна подняла руку, и мы остановились.
Все замерли.
— Слин, — сообщила Вьерна. Девушки настороженно оглянулись. Вьерна почуяла доносящийся откуда-то запах животного.
— Да, — подтвердила одна из разбойниц.
Девушки внимательно смотрели по сторонам, держа копья наготове. Очевидно, немногие из них способны были уловить запах животного. Лично я ничего не чувствовала.
Через некоторое время разбойница, подтвердившая слова Вьерны, сказала:
— Он ушел.
Вьерна кивнула.
Мы тронулись дальше.
Луны поднимались над головой все выше, и, несмотря на густую листву, стало еще светлее.
Девушки становились, казалось, чем-то все более обеспокоенными. Они то и дело посматривали на серебрящиеся в небе полные диски лун.
— Вьерна, — не выдержала одна из них.
— Успокойся, — остановила ее предводительница. Девушки продолжали прокладывать себе путь среди темнеющих ветвей кустарника.
— Мы видели сегодня мужчин, — настойчиво повторила девушка.
— Замолчи, — сдержанно ответила Вьерна.
— Нам нужно было взять их с собой в качестве рабов, — поддержала подругу вторая разбойница.
— Нет, — решительно возразила предводительница.
— На поляну! — включилась в разговор третья. — Мы должны идти на поляну, в круг!
Вьерна остановилась и посмотрела на своих подруг.
— Это как раз по пути, — настаивали девушки.
— Пожалуйста, Вьерна! — просили они.
— Хорошо, — согласилась предводительница.
Девушки вздохнули с видимым облегчением.
Вьерна раздраженно отвернулась и зашагала быстрее.
Я ничего не могла понять из их разговора. Чувствовала я себя совершенно беспомощной и несчастной.
Внезапно толстая ветка дерева больно хлестнула меня по лицу, и я, не сдержавшись, вскрикнула. Ведущая меня разбойница резко дернула веревку, сбивая меня с ног, и затянула веревку у меня на шее так, что я начала задыхаться.
— Молчи, кейджера! — с ненавистью пробормотала она.
Меня снова поставили на ноги и потащили за собой. Ветки больно хлестали меня по лицу, по груди, но я шла стиснув зубы. Ноги у меня были разбиты в кровь, все тело измучено. Порезы и царапины кровоточили.
Я была ничем, пустым местом в глазах этих гордых, свободных, смелых и опасных женщин, с кошачьей грацией пробирающихся сквозь чащу дикого горианского леса. Они были такими же ловкими, красивыми и сильными, как и их предводительница. Они были вооружены, могли постоять за себя и не нуждались в защите мужчин. Они сами, когда им заблагорассудится, захватывали мужчин и превращали их в своих рабов. Они умели драться на ножах и знали все тропинки в этих лесах, где чувствовали себя уверенно и спокойно, как дома. Они ничего не боялись и не нуждались ни в чьей опеке.
Они во всем отличались от меня.
Они были сильными и бесстрашными, я же — слабой и до смерти напуганной.
Они казались мне бесполыми, высоко стоящими над сексуальностью, свойственной каждому живому существу. Они держали себя так, словно были выше этого и, уж конечно, выше меня, женщины-рабыни!
Находясь среди них, я могла служить только объектом для насмешек и презрения. Я могла быть только кейджерой, достойной лишь шагать на коротком поводке, наброшенном мне на шею.
— Пошевеливайся, кейджера! — рявкнула тащившая меня за веревку разбойница.
— Да, госпожа, — пробормотала я.
Она скривила губы в презрительной усмешке.
Я обреченно шла за ними по окутанному ночным сумраком бескрайнему лесу. Вьерна сказала, что есть какой-то человек, заплативший за меня. В глазах этих женщин, настолько отличных от меня, я была всего лишь товаром, который каждый может продать или купить по своему усмотрению. У меня не было другого предназначения в этом суровом, таком безжалостном ко мне мире.
Слезы навернулись мне на глаза, и я беззвучно разрыдалась.
Еще через час с небольшим мы внезапно вышли на круглую поляну, окруженную высокими тур-деревьями.
Место было на удивление красивым.
Девушки остановились. Я огляделась.
В северном полушарии Гора леса занимают территории в сотни тысяч квадратных пасангов. Здесь представлены самые разные виды растительности, и различные регионы этих бескрайних лесных массивов в значительной мере отличаются один от другого. Наиболее часто встречающимися в этих местах и, пожалуй, самыми впечатляющими являются гигантские тур-деревья с красной древесиной, отдельные экземпляры которых достигают в высоту двух сотен футов и более. Никто не знает, как далеко простираются эти леса. На западе они начинаются от самых берегов Тассы и тянутся на восток на протяжении всей известной части Гора. На севере они доходят до крайних отрогов Тентисского горного массива.
Поляна, на которой мы оказались, была окружена стеной могучих тур-деревьев. Их прямые мощные стволы внизу были почти лишены ветвей, и, только возносясь к небу, в полутора сотнях футов у нас над головой, их раскидистая крона закрывала землю густым шатром из листьев. Свет звезд почти не пробивался сквозь их густую листву, и только поляна, открытая ночному небу, была залита ровным серебристым светом горианских лун. Травы отчего-то на поляне почти не было, зато землю покрывал толстый ковер опавших листьев.
Девушки как зачарованнее смотрели на плывущие над поляной луны. Губы у них были приоткрыты, руки сжаты в кулаки. В глазах у них, казалось, застыли невыразимые боль и страдание.
— Вьерна… — не выдержала одна из них.
— Тише! — оборвала ее предводительница. Девушка застонала.
— Хорошо, — решилась Вьерна. — Иди в круг! Не дожидаясь приглашения, та бросила на землю лук и выбежала на поляну.
— И я, Вьерна! И я! — воскликнула вторая девушка.
— Иди, — процедила предводительница сквозь зубы.
Обводя глазами разбойниц, Вьерна одну за другой отпускала их на поляну, широким правильным кругом простершуюся между громадных деревьев.
Вьерна подошла к разбойнице, державшей наброшенную мне на шею веревку.
— Ты тоже иди, — приказала она девушке, забирая веревку у нее из рук.
Разбойница опрометью бросилась на поляну.
Вьерна проводила девушек взглядом.
Мы остались с ней одни: она — свободная, в облегающих тело шкурах лесных пантер, и я — обнаженная, с веревочной петлей на шее. Она пристально посмотрела на меня. Я не могла смотреть ей в глаза и опустила голову.
— Да, ты способна порадовать мужчину своей красотой, хорошенькая маленькая кейджера, — сказала Вьерна. Я боялась поднять на нее глаза.
— Я тебя презираю, — сказала она.
Мне оставалось только проглотить обиду.
— Ты послушная рабыня? — поинтересовалась она.
— Да, госпожа, — пробормотала я, — послушная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Когда мне снова удалось взять себя в руки, нож Вьер-ны уже опять висел у нее на поясе.
— Я хочу пить, я голодна, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.
— Разве твои хозяева тебя не покормили? — с деланным удивлением произнесла Вьерна.
— Конечно, покормили! — воскликнула одна из разбойниц. — Она ела у них из рук, как животное! Девушки презрительно фыркнули.
— Они на лету ловили брошенные им куски мяса, — добавила вторая разбойница.
— Мужчины, твои хозяева, должно быть, находили это очень забавным, — нахмурилась Вьерна.
— Они мне не хозяева. Я не рабыня! — ответила я.
— Вот как? — удивилась Вьерна. — Разве ты не носишь на своем теле поставленное ими клеймо?
Я покраснела. Клеймо у меня на теле действительно было поставлено рукой мужчины.
— Их даже угощали каланским вином, — усмехнулась одна из девушек.
— Очевидно, они пользуются большим расположением своих хозяев, — заметила предводительница. Я промолчала. Во мне закипало раздражение.
— Говорят, вино ка-ла-на уже через час превращает каждую женщину в покорную рабыню, — насмешливо произнесла Вьерна. — Это правда?
Я не ответила. Я со стыдом вспоминала, как сама положила руку охранника себе на тело, признавая тем самым удовлетворение своим положением рабыни. Вспоминала, как стояла рядом с ним на коленях, как мои волосы упали ему на лицо, а губы потянулись к его губам.
Я знала, что сама спровоцировала поведение молодого охранника, пусть даже потом оказала ему сопротивление.
— Я сопротивлялась! — воскликнула я. Девушки рассмеялись.
— Спасибо вам, что спасли меня от него, — пробормотала я.
Последовал новый взрыв хохота.
— Я не рабыня! — воскликнула я.
— На тебе была невольничья туника, привели тебя из невольничьих бараков. И мужчинам ты прислуживала, как самая настоящая рабыня! — возразила одна из девушек.
— Ты сама напрашивалась на то, чтобы он тебя обнял! — воскликнула вторая.
— Мы хорошо знаем язык тела рабыни, — добавила третья. — Твое тело выдает переполняющие тебя мысли и желания, выдает их непроизвольными, независимыми от сознания движениями. “Я — рабыня”, — говорит твое тело!
— Ты хотела принадлежать мужчине! — воскликнула Вьерна.
— Нет! — закричала я — Нет! Это неправда! Я не рабыня! Не рабыня!
К горлу у меня подступали едва сдерживаемые рыдания, однако постепенно мы все успокоились.
— Вы видели, как я сопротивлялась, — пробормотана я.
— Да, очень грациозно, — подтвердила Вьерна.
— Я хочу быть вместе с вами, — сказала я. Наступило молчание.
— Лесные женщины не принимают в свои ряды рабынь, — с гордостью произнесла Вьерна.
— Я не рабыня! — воскликнула я.
— Сколько нас ты насчитала? — спросила она.
— Пятнадцать человек, — ответила я.
— Верно. Моя банда состоит из пятнадцати девушек. Мне кажется, это вполне достаточное количество и для защиты, и для нападения, и для скрытного перемещения по лесу. Есть банды побольше, есть меньше. В моей — ровно пятнадцать человек. Так я решила!
Я промолчала.
— Значит, ты хочешь быть одной из нас? — уточнила предводительница.
— Да! — воскликнула я.
— Развяжите ее, — приказала Вьерна. Руки мне развязали тоже, с шеи сняли веревочную петлю.
— Встань! — распорядилась Вьерна.
Я поднялась на ноги, растирая затекшие запястья.
Остальные девушки тоже встали с земли и сняли с плеч луки и колчаны со стрелами.
Вьерна вытащила из-за пояса длинный охотничий нож и протянула его мне.
Я повертела его в руках, не понимая, зачем она это делает.
Остальные девушки также вытащили ножи и пригнулись, словно готовясь отразить нападение.
— Место которой из них ты хочешь занять? — спросила Вьерна.
— Я не понимаю, — призналась я.
— Одна из девушек или я сама будем драться с тобой насмерть, — пояснила предводительница. — Если ты победишь — останешься в банде.
Я оторопело покачала головой: нет, ни за что!
— Если хочешь, я буду драться с тобой без ножа, — предложила Вьерна.
— Нет, — пробормотала я.
— Сразись со мной, кейджера! — процедила сквозь зубы ведшая меня через лес разбойница; она держала свой нож наготове.
— Со мной! — воскликнула другая.
— Со мной! — закричала третья.
— Чье место ты хочешь занять в нашей банде? — спросила Вьерна.
Ко мне подскочила одна из разбойниц. В руке у нее сверкнул охотничий нож.
Я вскрикнула, отбросила свой нож и упала на колени, закрыв лицо руками.
— Нет! — закричала я. — Нет! Я не могу!
— Связать ее! — приказала Вьерна.
Мне заломили руки и крепко связали их за спиной. Я снова почувствовала на шее удушающее давление веревочной петли.
— Мы отдохнули. Пойдем дальше, — распорядилась предводительница.
Высокая, плотного сложения разбойница — та, что вела меня сюда, а теперь снова связала мне руки, одетая, как все остальные девушки, в плотно облегающие тело шкуры лесных пантер, — подтянула веревку и приподняла мое лицо.
— Кейджера! — с презрением процедила она сквозь зубы.
Я едва не задохнулась.
Вьерна окинула меня внимательным взглядом. Она подняла с земли брошенный мной нож и тщательно вытерла его о свое короткое одеяние. После этого она снова перекинула через плечо лук с колчаном и взяла в руку копье. Остальные девушки также готовились тронуться в путь. Две собрали тыквенные бутыли с питьевой водой и оставшееся после ужина мясо.
Вьерна подошла ко мне. Я опустила голову.
— Итак, кто ты? — требовательным голосом спросила она.
— Кейджера, госпожа, — пробормотала я. Она одобрительно кивнула. Я подняла на нее глаза.
— Могу я говорить? — спросила я.
— Говори, — разрешила она.
Я знала, что я не похожа на этих женщин. И не понимала, что им от меня нужно,
— Зачем вы взяли меня с собой? — спросила я. Вьерна посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.
— Тобой интересуется один человек, — наконец сказала она.
Это было для меня неожиданностью.
— Он заплатил за тебя, — ударили по сознанию брошенные разбойницей слова.
Девушки потянулись вслед за ведущей их по ночному лесу предводительницей.
Снова я побрела за ними — обнаженная, со связанными за спиной руками. Я шла не так, как они — гордые, свободные женщины диких северных лесов. Меня вели за наброшенную на шею веревку, как самую обычную подневольную кейджеру.
Мы продолжали идти еще, наверное, час. Один раз Вьерна подняла руку, и мы остановились.
Все замерли.
— Слин, — сообщила Вьерна. Девушки настороженно оглянулись. Вьерна почуяла доносящийся откуда-то запах животного.
— Да, — подтвердила одна из разбойниц.
Девушки внимательно смотрели по сторонам, держа копья наготове. Очевидно, немногие из них способны были уловить запах животного. Лично я ничего не чувствовала.
Через некоторое время разбойница, подтвердившая слова Вьерны, сказала:
— Он ушел.
Вьерна кивнула.
Мы тронулись дальше.
Луны поднимались над головой все выше, и, несмотря на густую листву, стало еще светлее.
Девушки становились, казалось, чем-то все более обеспокоенными. Они то и дело посматривали на серебрящиеся в небе полные диски лун.
— Вьерна, — не выдержала одна из них.
— Успокойся, — остановила ее предводительница. Девушки продолжали прокладывать себе путь среди темнеющих ветвей кустарника.
— Мы видели сегодня мужчин, — настойчиво повторила девушка.
— Замолчи, — сдержанно ответила Вьерна.
— Нам нужно было взять их с собой в качестве рабов, — поддержала подругу вторая разбойница.
— Нет, — решительно возразила предводительница.
— На поляну! — включилась в разговор третья. — Мы должны идти на поляну, в круг!
Вьерна остановилась и посмотрела на своих подруг.
— Это как раз по пути, — настаивали девушки.
— Пожалуйста, Вьерна! — просили они.
— Хорошо, — согласилась предводительница.
Девушки вздохнули с видимым облегчением.
Вьерна раздраженно отвернулась и зашагала быстрее.
Я ничего не могла понять из их разговора. Чувствовала я себя совершенно беспомощной и несчастной.
Внезапно толстая ветка дерева больно хлестнула меня по лицу, и я, не сдержавшись, вскрикнула. Ведущая меня разбойница резко дернула веревку, сбивая меня с ног, и затянула веревку у меня на шее так, что я начала задыхаться.
— Молчи, кейджера! — с ненавистью пробормотала она.
Меня снова поставили на ноги и потащили за собой. Ветки больно хлестали меня по лицу, по груди, но я шла стиснув зубы. Ноги у меня были разбиты в кровь, все тело измучено. Порезы и царапины кровоточили.
Я была ничем, пустым местом в глазах этих гордых, свободных, смелых и опасных женщин, с кошачьей грацией пробирающихся сквозь чащу дикого горианского леса. Они были такими же ловкими, красивыми и сильными, как и их предводительница. Они были вооружены, могли постоять за себя и не нуждались в защите мужчин. Они сами, когда им заблагорассудится, захватывали мужчин и превращали их в своих рабов. Они умели драться на ножах и знали все тропинки в этих лесах, где чувствовали себя уверенно и спокойно, как дома. Они ничего не боялись и не нуждались ни в чьей опеке.
Они во всем отличались от меня.
Они были сильными и бесстрашными, я же — слабой и до смерти напуганной.
Они казались мне бесполыми, высоко стоящими над сексуальностью, свойственной каждому живому существу. Они держали себя так, словно были выше этого и, уж конечно, выше меня, женщины-рабыни!
Находясь среди них, я могла служить только объектом для насмешек и презрения. Я могла быть только кейджерой, достойной лишь шагать на коротком поводке, наброшенном мне на шею.
— Пошевеливайся, кейджера! — рявкнула тащившая меня за веревку разбойница.
— Да, госпожа, — пробормотала я.
Она скривила губы в презрительной усмешке.
Я обреченно шла за ними по окутанному ночным сумраком бескрайнему лесу. Вьерна сказала, что есть какой-то человек, заплативший за меня. В глазах этих женщин, настолько отличных от меня, я была всего лишь товаром, который каждый может продать или купить по своему усмотрению. У меня не было другого предназначения в этом суровом, таком безжалостном ко мне мире.
Слезы навернулись мне на глаза, и я беззвучно разрыдалась.
Еще через час с небольшим мы внезапно вышли на круглую поляну, окруженную высокими тур-деревьями.
Место было на удивление красивым.
Девушки остановились. Я огляделась.
В северном полушарии Гора леса занимают территории в сотни тысяч квадратных пасангов. Здесь представлены самые разные виды растительности, и различные регионы этих бескрайних лесных массивов в значительной мере отличаются один от другого. Наиболее часто встречающимися в этих местах и, пожалуй, самыми впечатляющими являются гигантские тур-деревья с красной древесиной, отдельные экземпляры которых достигают в высоту двух сотен футов и более. Никто не знает, как далеко простираются эти леса. На западе они начинаются от самых берегов Тассы и тянутся на восток на протяжении всей известной части Гора. На севере они доходят до крайних отрогов Тентисского горного массива.
Поляна, на которой мы оказались, была окружена стеной могучих тур-деревьев. Их прямые мощные стволы внизу были почти лишены ветвей, и, только возносясь к небу, в полутора сотнях футов у нас над головой, их раскидистая крона закрывала землю густым шатром из листьев. Свет звезд почти не пробивался сквозь их густую листву, и только поляна, открытая ночному небу, была залита ровным серебристым светом горианских лун. Травы отчего-то на поляне почти не было, зато землю покрывал толстый ковер опавших листьев.
Девушки как зачарованнее смотрели на плывущие над поляной луны. Губы у них были приоткрыты, руки сжаты в кулаки. В глазах у них, казалось, застыли невыразимые боль и страдание.
— Вьерна… — не выдержала одна из них.
— Тише! — оборвала ее предводительница. Девушка застонала.
— Хорошо, — решилась Вьерна. — Иди в круг! Не дожидаясь приглашения, та бросила на землю лук и выбежала на поляну.
— И я, Вьерна! И я! — воскликнула вторая девушка.
— Иди, — процедила предводительница сквозь зубы.
Обводя глазами разбойниц, Вьерна одну за другой отпускала их на поляну, широким правильным кругом простершуюся между громадных деревьев.
Вьерна подошла к разбойнице, державшей наброшенную мне на шею веревку.
— Ты тоже иди, — приказала она девушке, забирая веревку у нее из рук.
Разбойница опрометью бросилась на поляну.
Вьерна проводила девушек взглядом.
Мы остались с ней одни: она — свободная, в облегающих тело шкурах лесных пантер, и я — обнаженная, с веревочной петлей на шее. Она пристально посмотрела на меня. Я не могла смотреть ей в глаза и опустила голову.
— Да, ты способна порадовать мужчину своей красотой, хорошенькая маленькая кейджера, — сказала Вьерна. Я боялась поднять на нее глаза.
— Я тебя презираю, — сказала она.
Мне оставалось только проглотить обиду.
— Ты послушная рабыня? — поинтересовалась она.
— Да, госпожа, — пробормотала я, — послушная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62