В его голосе звучала совершенно не соответствующая его поведению доброта, забота и понимание. Он говорил, словно извиняясь за тот мир, в котором я оказалась.
Я глядела на него в каком-то оцепенении.
Он стоял посреди комнаты, возле скамеечки, и держал в руках длинную накидку из ярко-красного полупрозрачного шелка с тонким пояском и высоким, отделанным парчой и вышитым золотом воротником.
— Прошу вас, мисс, — подозвал он меня приглашающим жестом.
— Это мне? — пробормотала я и, осторожно приблизившись, повернулась к нему спиной. Он надел на меня накидку и помог завязать поясок.
Мне были хорошо известны подобные одежды.
— Это вам, — он утвердительно кивнул головой.
Я посмотрела на него. У меня, рабыни, не могло быть ничего своего. Наоборот, это я могла принадлежать кому-то.
— Этот наряд вам очень к лицу, — отметил артист. Я застегнула высокий воротник и снова почувствовала себя женщиной, а не какой-нибудь вещью.
— Вы очень хорошенькая, мисс Бринтон, — учтиво произнес низкорослый.
Он снова направился в дальний угол комнаты и принес оттуда длинный низкий стол и еще одну скамеечку. Поставив их рядом, он жестом пригласил меня присесть и сам придвинул мне скамеечку.
Устроившись за столом, я молча наблюдала, как он подбрасывает в печь еще одно полено.
Животное уже лежало свернувшись на своей соломенной подстилке. Глаза его были закрыты, но оно, по-видимому, не спало. Время от времени оно ворочалось, зевало или чесало лапами спину.
— Сигарету? — предложил хозяин. Я посмотрела на него с удивлением.
— Да, пожалуйста, — ответила я.
Из маленького золоченого ящичка он достал две сигареты. Они были того сорта, который я курила на Земле. Мужчина зажег тонкую изящную спичку, дал прикурить от нее мне, прикурил сам и выбросил спичку в печь.
Я затянулась горьковатым дымом. Руки у меня дрожали.
— Вы взволнованы? — поинтересовался он.
— Верните меня на Землю, — прошептала я.
— Разве вы не догадываетесь, для чего были доставлены в этот мир?
— Пожалуйста, прошу вас, — умоляющим голосом попросила я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я вам заплачу сколько нужно, — пообещала я.
— Деньги?
— Да! Сколько хотите!
— Деньги — это такая чепуха. Сердце у меня тоскливо заныло.
— Да вы курите, — напомнил хозяин. Я поднесла сигарету к губам.
— В то утро, когда вы проснулись и увидели клеймо у себя на теле, вы были удивлены? — поинтересовался мой визави.
— Да, — пробормотала я; рука у меня непроизвольно потянулась к скрытой шелковой накидкой отметине.
— Может, вам любопытно узнать, как это было сделано?
— Да.
— Приспособление для проставления клейма не больше этой коробочки, — указал он золоченую сигаретницу. — В рукоятке у него расположен нагревающий элемент, раскаляющий металлическое клеймо. Включается и выключается он, как обычный карманный фонарик, а разогревает поверхность клейма до нужной температуры всего за пять секунд.
— Я ничего не почувствовала, — призналась я.
— Вам сделали анестезирующую инъекцию, — сообщил он.
— Вот как?
— Да. Лично я считаю, что на женщине лучше ставить клеймо, когда она находится без сознания. Психологическое воздействие дает более впечатляющие результаты, нежели простая боль.
Я не нашла что ответить.
— Для залечивания раны была использована целебная мазь. Она лечит быстро и не оставляет следов. Таким образом, — он посмотрел на меня с неприязнью, — вы легли спать свободной женщиной, а проснулись рабыней.
— А ошейник? — спросила я. — Как вы надели на меня ошейник?
— Это было совсем просто, — ответил артист. — Вы лежали перед зеркалом без сознания. Мы вошли в вашу комнату с террасы. — Он посмотрел на меня и усмехнулся. — Надеть на женщину ошейник несложно.
Мне вспомнилось, что в то августовское утро, перед тем как черному дискообразному кораблю оставить Землю, в том уголке Коннектикута, который мои похитители называли “пунктом Р”, ошейник с меня был снят.
Снимавший его человек, помню, пообещал, что у меня непременно будет другой.
Я раздраженно сломала сигарету и смяла ее об стол.
Уже тогда я знала, что мужчины наденут на меня ошейник, когда им это заблагорассудится.
— Можно мне еще сигарету? — спросила я.
— Конечно, — ответил низкорослый мужчина, подвигая мне золоченую коробочку и заботливо зажигая спичку.
— И часто вы доставляете в этот мир женщин, чтобы сделать из них невольниц? — поинтересовалась я.
— Часто, — ответил мой собеседник. — Иногда мы доставляем сюда и мужчин, если они способны послужить нашим целям и задачам.
— Понятно, — сказала я.
Я была разгневана.
Мне вспомнилось, как двое мужчин впихнули меня в узкую, тесную транспортировочную капсулу и перед началом полета пустили через трубки усыпляющий газ. Со мной с первых минут моего пленения обращались как с будущей рабыней.
Я вспомнила свое пробуждение на горианском лугу в сотне ярдов от разбившегося черного корабля. Вспомнила, как перед отлетом с Земли мне на щиколотку надели узкую металлическую полоску — несомненно, какой-то знак, удостоверяющий мою личность. Странно, что при пробуждении на Горе я его уже не обнаружила.
— Зачем меня привезли на эту планету? — спросила я сидящего передо мной человека.
— Мы доставляем сюда многих женщин, — ответил он. — Во-первых, потому что они красивы и нам нравится делать из них рабынь.
Я посмотрела на него, не скрывая своей неприязни.
— А во-вторых, — продолжал он, — потому что они представляют собой определенную ценность. По своему усмотрению мы дарим их или продаем, что приносит нам значительную прибыль.
— Значит, именно для этого меня сюда и доставили?
— Может быть, вам небезынтересно узнать, что вас отобрали для будущей доставки в этот мир еще в семнадцатилетнем возрасте. Последние пять лет мы внимательно наблюдали, как вы постепенно превращаетесь в зрелую, высокообразованную, развитую молодую женщину, обещающую стать под умелой рукой хозяина великолепной рабыней.
Я раздраженно затянулась сигаретой.
— Значит, меня привезли на Гор исключительно для того, чтобы сделать обычной рабыней? — уточнила я.
— Скажем, вас пытались сюда доставить в качестве рабыни, — ответил человек.
— Пытались? Разве вам это не удалось?
— Наш корабль потерпел аварию, и мы потеряли вас из виду.
— Это я уже знаю.
— Вскоре после аварии мы заметили приближение неприятельского корабля. Мы оставили свой корабль и вместе с грузом поспешили скрыться.
— Но разве я не являлась… частью вашего груза?
Брови человека нахмурились. Я видела, что он тщательно подбирает слова.
— У нас есть враги, — сказал он. — Мы не хотели, чтобы вы попали к ним в руки. Мы опасались преследования и взяли с собой только тех девушек, которые могли передвигаться самостоятельно. Вы же были без сознания. Поэтому мы сняли ваш идентификационный ножной браслет и оставили вас в траве, на некотором расстоянии от разбившегося корабля. Мы рассчитывали уйти от погони и вернуться за вами позднее. Погони, однако, не последовало. Враги удовлетворились тем, что окончательно уничтожили наш корабль. Вернувшись к месту аварии, мы обнаружили только воронку от взрыва и выжженную вокруг нее землю. Вы к тому времени тоже, конечно, исчезли.
— Как же вам удалось меня теперь отыскать?
— Любую незащищенную женщину на Горе — в особенности, заметьте, красивую — первый же встреченный ею мужчина, без сомнения, тут же сделает своей рабыней.
Я смущенно опустила голову.
— Я отправился в Лаурис, — продолжал человек. — Это самый крупный город поблизости от места аварии. Я рассчитывал, что вы будете выставлены там на продажу.
— И вы бы меня купили?
— Несомненно. И безо всякого труда, — усмехнулся он, — Однако, к несчастью для вас, вы попали в руки профессионального работорговца, который намеревался доставить вас в густонаселенные районы Гора и продать там за более высокую цену. Вот почему, чтобы приобрести вас, нам пришлось прибегнуть к услугам Вьерны и ее миловидных разбойниц. — Он снова усмехнулся. — Зато вы обошлись нам гораздо дешевле!
Я едва сдерживалась от переполнявшего меня возмущения.
— Мы заплатили за вас сотню наконечников для стрел, — сообщил этот маленький человечек. Он был мне все более неприятен.
— Но вам это, конечно, совершенно безразлично, не так ли? — уточнил он.
— Совершенно, — подтвердила я.
— Естественно, — усмехнулся он. — Это могло иметь значение только для женщины — рабыни по своей природе.
Я опустила глаза, дрожа от ярости.
“Я не рабыня! — твердила я про себя. — Я не рабыня!”
Сидя на низенькой скамеечке, в шелковой накидке с высоким стоячим воротником, я заставила себя расправить плечи и снова потянулась за сигаретой.
— А как вы узнали, что я нахожусь в рабстве у Тарго, и нашли меня в невольничьих бараках на окраине Лау-риса?
— Я, естественно, провел некоторые расследования, но еще раньше мне посчастливилось увидеть вас в Лаурисе на улице в караване невольниц, несущих с рынка провизию.
Мне все стало ясно.
— Вы научились хорошо носить на голове кувшин с вином, — заметил мой таинственный собеседник.
— Я не рабыня, — твердо произнесла я, глядя ему в лицо.
— Ну да, конечно, — усмехнулся он.
— Я свободная женщина, — настойчиво повторила я.
— Ну, естественно. — Его усмешка стала шире.
Мне вспомнилось, как однажды в Лаурисе мне попался на глаза низкорослый человек в черном одеянии. Мне еще показалось, будто он наблюдает за нами, хотя в тот момент я не была в этом уверена. Теперь я не сомневалась, что это был он.
— Значит, таким образом вы меня и отыскали, — подытожила я.
— Давая представление в невольничьем бараке, я еще раз убедился в том, что не ошибся в отношении вас. А заодно я разведал, что здесь к чему. После этого мне не составило большого труда спланировать и организовать нападение женщин-пантер на охранников Тарго.
— Вам повезло, что в ту ночь мы не находились в своем бараке, — дерзко ответила я. Он рассмеялся.
— Едва ли это можно считать простым везением, — возразил он. — Я разговаривал с Тарго и знал, что в тот вечер намечено провести прощальный ужин. К тому же, подчеркивая вашу красоту и достоинства, я сам намекнул охранникам, кого из невольниц им следовало бы выбрать в качестве девушек, прислуживающих им у ночного костра. Я даже знал, возле каких фургонов вы окажетесь в эту ночь!
— Вы тщательно все продумали, — заметила я.
— А как же без этого? — согласился он.
— И теперь, когда я здесь, как вы собираетесь со мной поступить? — поинтересовалась я, затягиваясь сигаретным дымом.
— Пока не знаю, — признался он. — Вероятнее всего, скормлю вас своему животному.
Я поперхнулась дымом и закашлялась. Он, если пожелает, может сделать со мной все, что угодно.
— Что вы со мной сделаете? — дрожащим голосом повторила я. — Зачем я вам нужна?
— В некотором отношении вам очень повезло, что вам попался профессиональный работорговец, — многозначительно заметил он.
— Что вы хотите этим сказать? — не поняла я.
— То, что вас не использовали в полной мере как настоящую женщину-рабыню.
Я постепенно начала вникать в смысл его слов.
— Вам, несомненно, казалось весьма интересным и приятным прислуживать окружающим вас мужчинам не как свободная женщина, а в качестве невольницы. Тем более что ваши хозяева, конечно, не требовали от вас выполнения всех обязанностей, выпадающих на долю каждой рабыни.
— Пожалуйста… — пробормотала я.
— Из некоторых земных женщин получаются изумительные невольницы, способные доставить мужчине поистине райское наслаждение.
— Прошу вас, — взмолилась я. — Не нужно со мной об этом говорить!
— Да вы курите, не стесняйтесь, — заботливо предложил маленький человечек.
Дрожащими руками я взяла еще одну сигарету.
— Не приходилось ли вам задумываться, — продолжал мой собеседник, — что значит быть полностью, до конца подвластной мужчине, своему хозяину, повелителю?
— Я ненавижу мужчин, — ответила я.
— Великолепно, — покачал он головой. Я окинула его гневным взглядом.
— Возможно, вам будет небезынтересно узнать, — заметил он, — что по всем показателям из вас должна получиться отличная рабыня, способная доставить фантастическое наслаждение своему хозяину.
— Я ненавижу мужчин! — воскликнула я.
— Превосходно, — не замедлил прокомментировать он.
Стараясь сдерживать переполняющую меня ярость, я затянулась сигаретой.
Внезапно животное сердито заворчало. Я испуганно вздрогнула и обернулась.
Голова животного была приподнята. Широкие, заостренные кверху уши стояли торчком. Оно словно к чему-то прислушивалось.
Мой собеседник также не спускал с животного настороженного взгляда.
На какое-то мгновение глаза человека и странною существа встретились. Животное снова глухо зарычало и хищно приоткрыло пасть, демонстрируя длинные крепкие клыки. Ноздри его трепетали. Уши продолжали стоять торчком.
— Где-то поблизости слин, — пояснил мой собеседник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62