Потом, приглядевшись, обнаружила, что это кончик духовой трубки. Она постояла, не шевелясь, хотя оружие было направлено явно не в ее сторону.
Где-то невдалеке три раза ясно чирикнула птичка. Джеган — это точно он!
Тут же на короткое мгновение в кустах мелькнуло лицо охотника. Огромный синяк почти закрывал его левый глаз. Потом конец духовой трубки качнулся два раза — вперед и назад, вперед и назад. Еще один условный сигнал, который она выучила давным-давно. Вот уж не думала, что когда-нибудь эти знания ей понадобятся. От них теперь зависела ее жизнь…
Конечно, в маскировке она куда менее искусна, чем Джеган, однако его уроки не прошли даром. Кадия осторожно, извиваясь всем телом, стараясь не задевать ветки, проползла в глубь зарослей, потом, наметив путь, не отрываясь от земли, двинулась в ту сторону, где прятался охотник.
Так она добралась до полянки с толстым упавшим деревом. Корневища его, вздыбившие землю, давали возможность, не обнаруживая себя, подняться и оглядеть окрестности. Спустя несколько мгновений в яму, где пряталась Кадия, спрыгнул охотник. Дышал он тяжело — и сразу присел. Его одежду — что-то вроде накидки — составляли мясистые широкие листья, которые он прошил, а кое-где скрепил тонкими стебельками и тростинками.
На приветствия времени он не тратил — сразу приступил к делу.
— Они здесь, скритеки и солдаты.
Кадия припомнила неясные фигуры, которые видела в тумане, не доходя до города.
— Они проложили себе дорогу с помощью пожара. А теперь пьют кровь, — сказал он.
Лицо Джегана по-прежнему напоминало маску. Он не смотрел на воспитанницу, казалось, взгляд его обращен внутрь себя.
— Скоро Праздник Трех Лун. Тьма сгущается!
Кадия на мгновение замерла — после бегства из Цитадели она совсем перестала следить за временем. Жила от привала до привала, от ночевки до ночевки. Все в бегах, в пути — то отыскивая Ту, что владеет Нотом, то в путешествии за священным талисманом. Действительно, Праздник Трех Лун совсем близко.
В этот день все население Цитадели с утра молилось, к вечеру барды начинали исполнять старинные песни, а с наступлением темноты большой плот с жертвоприношениями и зажженными свечами пускали вниз по Мутару. Тот же обычай существовал и у оддлингов, поэтому в праздничную ночь по реке вереницами плыли плоты из самых дальних деревень, до которых люди никогда и не добирались. Так жители Рувенды откупались от темных сил…
— Кровь? — опомнившись, спросила Кадия у Джегана. — При чем здесь кровь?
Охотник равнодушно протер духовую трубку.
— Те, кто охотился за нами, напали на деревни уйзгу. Сожгли все дотла. Кого захватили в плен, пустили на съедение скритекам.
— Сколько их? — спросила Кадия.
— Много… Не сосчитать…
— Они ищут меня, я уверена.
— Думаю, да. Захватить тебя — их главная цель. Но они хотят показать свою силу. — Он помолчал, потом кивнул в сторону развалин. — Ты там побывала?
Кадия вытащила меч из-за спины и показала Джегану. Принцесса знала охотника с раннего детства, он нянчился с ней, совсем маленькой, но такого выражения она никогда у него не видела. Он уже совсем было хотел взять оружие, уже и руки к лезвию протянул, но тут же отдернул их. На его лице неожиданно отразились ужас, восхищение и изумление. Непонятно, что именно так подействовало на него, — ведь глаза талисмана были закрыты, лезвие тускло поблескивало в скудном сумеречном свете.
Кадия поднесла меч ближе к охотнику. Тот рухнул на колени.
— У нашего народа, — торжественно сказала Кадия, — есть обычай. Сломанный меч есть мольба о милосердии и пощаде. — Она встряхнула головой. — Им никогда не будет пощады! — Она немного поколебалась, потом коснулась мечом плашмя лба охотника и произнесла: — Главный распорядитель охоты при дворе его величества короля Крейна, главный егерь и смотритель за лесными угодьями. Тот, кто по долгу службы нарушил священный обет… Тот, кто не имеет имени… Тот, кто заживо похоронен… Кому недоступны земля и вода… Я, законная дочь короля Крейна и королевы Каланты, принцесса королевского дома Рувенды, и волшебный меч в моей руке — мы прощаем тебя, снимаем заклятье и нарекаем прежним именем.
Джеган растянулся на земле, прижав ладони к осыпавшимся из-под вырванных корней комкам почвы. Он лежал ниц, бормотал что-то непонятное, всхлипывал, постанывал. Кадия немного испугалась — как бы с ним чего-нибудь не случилось.
— Все поклоняются тебе, непобедимая, несущая надежду, хранительница и опора, наследница Исчезнувших, — неожиданно громко, словно забыв об опасности, провозгласил охотник.
Совсем смущенная Кадия, закусив губу, по-прежнему держала в руках тускло поблескивающий меч. В тот момент ей больше всего хотелось, чтобы все вокруг оказалось сном. Пусть все вернется назад — меч превратится в корешок, а они будут плыть на лодке…
— Джеган, поднимись. Ты убиваешь меня своими словами. Что ты имеешь в виду?
Она опустилась возле него на колени. Охотник поднял голову, взглянул ей прямо в глаза.
— Дама Священных Очей, знающая все, что следует знать. Никто не может противиться твоей воле…
— О чем ты говоришь, Джеган? Я даже не знаю, как этим пользоваться!
Никогда она не чувствовала себя такой потерянной. Даже гнев, который часто охватывал ее и давал силы, теперь словно испарился.
— Не беспокойся, это тоже придет… — тихо ответил Джеган.
— Что придет?
— Великое знание, хранимое Той, что владеет Нотом. Тебя осенит, ты только не суетись, не хлопочи попусту, — неожиданно его золотистые глаза округлились, он не на шутку перепугался. — Прошу прощения, Дама Священных Очей. Сам не знаю, как это у меня вырвалось. Кого взялся учить! — Он схватился за голову.
Кадия решительно сказала:
— Учи! Я, Дама Священных Очей, хвалю тебя за прежние преподанные мне уроки и требую их продолжения! Джеган, милый, я бы не хотела с этим шутить, я чувствую, как это все серьезно, как что-то переворачивается во мне, но ты учи меня, как прежде. Это всем надо: Той, что владеет Нотом, Владыкам воздуха… Всем! Теперь, — голос ее посуровел, налился неведомой запредельной силой, так что Джеган невольно поднялся и замер, — скажи, где пленные уйзгу?
— Возле реки. Я слышал, как они мысленно молили о спасении, но здесь такая глушь, — никакая подмога вовремя не доберется. Скритеки… — его губы сжались, рот на мгновение стал очень похож на человеческий, если бы не внезапно обнажившиеся клыки, выпирающие из нижней челюсти. — Скритекам сейчас не до них. Они насытились кровью… И мясом!..
Кадия от отвращения невольно глотнула. Она указала пальцем в сторону дороги.
— Веди!
Охотник, словно в старые добрые времена, глянул в сторону развалин, почесал коготком висок.
— Вести-то можно, только как бы к ним в лапы не угодить. Острый Глаз, они знают, что ты добралась до разрушенного города. Они считают, что ты еще там. Они с минуты на минуту могут нагрянуть сюда с облавой, перекрыть все подходы. И обязательно пригонят скритеков.
— Мы можем помочь пленникам?
Джеган задумчиво посмотрел на рукоять, где в бутонах спали три волшебных ока.
— Острый Глаз, я должен был бы сказать, что это невозможно. Но вот о чем я подумал… Тебе открылся Запретный путь. У тебя есть то, что является частью Триединого Скипетра Власти. Так что мы все можем увидеть своими глазами.
Они отошли в сторону от дороги, проложенной Исчезнувшими, и извилистым путем двинулись через нехоженые места, через болота. Шли до самого вечера. Девушка решила, что скоро придется устраивать привал, — безумием было бродить в темноте по этим топям, и вдруг резкий мускусный запах ударил ей в нос. Это зловоние ни с чем нельзя было спутать — так пахли скритеки. Прежде чем пуститься в путь, Джеган сам натерся и Кадии приказал натереться соком каких-то листьев, напрочь отбившим их запах. Теперь оба пахли чем-то кислым, так что выдать себя принцесса могла только кашлем.
Охотник, идущий впереди, вскинул руку и тут же упал на землю. Кадия последовала его примеру. Так они лежали достаточно долго, потом Джеган пополз вперед, принцесса за ним. Они добрались до поваленного дерева, осторожно выглянули.
Впереди, на открытом месте, было нечто, напоминающее лагерь, в котором толпилась горстка людей в заржавленных доспехах. Чуть ближе, правее того места, где прятались охотник и Кадия, виднелось что-то вроде загона. Копья были часто воткнуты в землю и оплетены лианами, а внутри находились маленькие, похожие на людей существа.
— Уйзгу! — выдохнул Джеган.
Мужчин среди пленных не было. Только женщины — махонькие, двое с младенцами на руках. Все скопище пленных человеческих существ излучало такой силы горе и страх, что эта мысленная волна буквально смяла Кадию. Она машинально взяла меч за рукоять. Дети плакали, завывали, одна из женщин зажимала ребенку рот рукой.
Четыре скритека стояли в углу загона. Один в такт завываниям покачивал уродливой клыкастой головой, потом неожиданно ударил тыльным концом копья женщину, зажимавшую ребенку рот.
Кадия переложила меч в левую руку — здесь надо действовать кинжалом. Она научилась метать их прошлым летом у какого-то бродячего жонглера. В ближайшего скритека она попадет наверняка. Если бы их было только четверо. С четырьмя они с Джеганом справились бы. Но как быть с солдатами, которые сидели у костра? Кто-то подходил, кто-то уходил, так что сосчитать их было невозможно.
Девушка глотнула раз, другой, потом осторожно коснулась пальцем Джегана и указала на лагерь. Тот кивнул и раскрыл левую ладонь. Там лежал комок какого-то вязкого, похожего на смолу зеленоватого вещества. На нем отпечатались следы пальцев охотника.
Аворик! Странный гриб, растущий на болотах. Его трудно найти, но более верного друга для тех, кто подвергся нападению в этих гиблых местах, не придумаешь. Неизвестно только, как подействует это средство на лаборнокцев.
Кадия наблюдала за людьми, расположившимися вокруг чадящего костра. Недаром оддлинги назвали ее Острый Глаз — ведь она на недоступном для маленького народца расстоянии могла различить любую деталь. Теперь она сосредоточила внимание на высоких кустах, растущих на территории лагеря. Нет, она не ошиблась — в их чаще блеснуло что-то алое. Появилось, блеснуло и снова исчезло…
— Ойжи! Вон там, справа, — она отважилась поднять руку и указать на кусты.
Такое соседство может оказаться очень выгодным, вероятно, даже более эффективным, чем умелые лучники. Лаборнокцы — глупцы, если устроили стоянку в подобном месте.
Вдруг из кустов появились два солдата. Они тащили к костру кого-то третьего. Все лаборнокцы и скритеки повернулись в их сторону.
— Схватили уйзгу, — определил Джеган.
Это был удобный момент для подготовки нападения.
Кадия отщипнула от липкой, размятой охотником зеленоватой массы крохотный кусочек. Привстав на одно колено, она швырнула шарик как раз между лагерем и загоном. Джеган не успел остановить ее. Он было дернул рукой, но Кадия уже приняла командование на себя и шепнула:
— Займись ойжи.
Тот медленно вскинул духовую трубку. Стрелы не было видно — только легкий свист…
Брошенный ею кусочек не долетел до того места, на какое она рассчитывала, но все-таки лег на землю достаточно удачно. Теперь можно было начинать! Кадия вскочила на ноги — меч в одной руке, кинжал в другой… Ближайший к ней скритек повернулся и мгновенно метнул копье в ее сторону. Девушка почувствовала плечом шероховатое неровное древко — копье скользнуло по ней и отскочило в сторону. В ту же секунду Кадия метнула в топителя кинжал, который, сделав в воздухе два оборота, вонзился в пасть нелепо подогнувшего ноги, схватившегося за лезвие скритека.
Враг попытался вытащить кинжал, но Кадия уже была возле него, поднятый меч сверкнул в лучах заходящего солнца — впечатление было такое, словно принцесса давала клятву.
Это был ее первый бой, однако Джеган невольно отметил, как некая — то ли от природы, то ли полученная от волшебного меча — сила придала всем ее движениям ловкость и разумную простоту, свойственные только опытным воинам. Зазубренной противоположной стороной лезвия она притянула к себе скритека за шею — тот еще успел вырвать и отбросить кинжал, а в следующее мгновение голова бандита уже упала на траву. Его страшные челюсти в последнем порыве вцепились в землю.
Кадия схватила кинжал, бросилась вперед и, пригнувшись, приготовилась встретить набегавшего на нее следующего Врага. Тот уже изготовился метнуть копье, но тут же рухнул, как подкошенный, — короткий, пущенный Джеганом дротик угодил ему в глаз. Кадия взмахнула мечом, и голова еще одного топителя покатилась по земле. Девушка бросилась к загону, одним махом рассекла связывавшие колья стебли лиан — впечатление было такое, будто они исчезли сами по себе.
— Бегите! — закричала она женщинам. Большинство из них уже были на ногах.
Между тем зеленый туман, рождаемый авориком, который упал между пленными и солдатами, густел на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Где-то невдалеке три раза ясно чирикнула птичка. Джеган — это точно он!
Тут же на короткое мгновение в кустах мелькнуло лицо охотника. Огромный синяк почти закрывал его левый глаз. Потом конец духовой трубки качнулся два раза — вперед и назад, вперед и назад. Еще один условный сигнал, который она выучила давным-давно. Вот уж не думала, что когда-нибудь эти знания ей понадобятся. От них теперь зависела ее жизнь…
Конечно, в маскировке она куда менее искусна, чем Джеган, однако его уроки не прошли даром. Кадия осторожно, извиваясь всем телом, стараясь не задевать ветки, проползла в глубь зарослей, потом, наметив путь, не отрываясь от земли, двинулась в ту сторону, где прятался охотник.
Так она добралась до полянки с толстым упавшим деревом. Корневища его, вздыбившие землю, давали возможность, не обнаруживая себя, подняться и оглядеть окрестности. Спустя несколько мгновений в яму, где пряталась Кадия, спрыгнул охотник. Дышал он тяжело — и сразу присел. Его одежду — что-то вроде накидки — составляли мясистые широкие листья, которые он прошил, а кое-где скрепил тонкими стебельками и тростинками.
На приветствия времени он не тратил — сразу приступил к делу.
— Они здесь, скритеки и солдаты.
Кадия припомнила неясные фигуры, которые видела в тумане, не доходя до города.
— Они проложили себе дорогу с помощью пожара. А теперь пьют кровь, — сказал он.
Лицо Джегана по-прежнему напоминало маску. Он не смотрел на воспитанницу, казалось, взгляд его обращен внутрь себя.
— Скоро Праздник Трех Лун. Тьма сгущается!
Кадия на мгновение замерла — после бегства из Цитадели она совсем перестала следить за временем. Жила от привала до привала, от ночевки до ночевки. Все в бегах, в пути — то отыскивая Ту, что владеет Нотом, то в путешествии за священным талисманом. Действительно, Праздник Трех Лун совсем близко.
В этот день все население Цитадели с утра молилось, к вечеру барды начинали исполнять старинные песни, а с наступлением темноты большой плот с жертвоприношениями и зажженными свечами пускали вниз по Мутару. Тот же обычай существовал и у оддлингов, поэтому в праздничную ночь по реке вереницами плыли плоты из самых дальних деревень, до которых люди никогда и не добирались. Так жители Рувенды откупались от темных сил…
— Кровь? — опомнившись, спросила Кадия у Джегана. — При чем здесь кровь?
Охотник равнодушно протер духовую трубку.
— Те, кто охотился за нами, напали на деревни уйзгу. Сожгли все дотла. Кого захватили в плен, пустили на съедение скритекам.
— Сколько их? — спросила Кадия.
— Много… Не сосчитать…
— Они ищут меня, я уверена.
— Думаю, да. Захватить тебя — их главная цель. Но они хотят показать свою силу. — Он помолчал, потом кивнул в сторону развалин. — Ты там побывала?
Кадия вытащила меч из-за спины и показала Джегану. Принцесса знала охотника с раннего детства, он нянчился с ней, совсем маленькой, но такого выражения она никогда у него не видела. Он уже совсем было хотел взять оружие, уже и руки к лезвию протянул, но тут же отдернул их. На его лице неожиданно отразились ужас, восхищение и изумление. Непонятно, что именно так подействовало на него, — ведь глаза талисмана были закрыты, лезвие тускло поблескивало в скудном сумеречном свете.
Кадия поднесла меч ближе к охотнику. Тот рухнул на колени.
— У нашего народа, — торжественно сказала Кадия, — есть обычай. Сломанный меч есть мольба о милосердии и пощаде. — Она встряхнула головой. — Им никогда не будет пощады! — Она немного поколебалась, потом коснулась мечом плашмя лба охотника и произнесла: — Главный распорядитель охоты при дворе его величества короля Крейна, главный егерь и смотритель за лесными угодьями. Тот, кто по долгу службы нарушил священный обет… Тот, кто не имеет имени… Тот, кто заживо похоронен… Кому недоступны земля и вода… Я, законная дочь короля Крейна и королевы Каланты, принцесса королевского дома Рувенды, и волшебный меч в моей руке — мы прощаем тебя, снимаем заклятье и нарекаем прежним именем.
Джеган растянулся на земле, прижав ладони к осыпавшимся из-под вырванных корней комкам почвы. Он лежал ниц, бормотал что-то непонятное, всхлипывал, постанывал. Кадия немного испугалась — как бы с ним чего-нибудь не случилось.
— Все поклоняются тебе, непобедимая, несущая надежду, хранительница и опора, наследница Исчезнувших, — неожиданно громко, словно забыв об опасности, провозгласил охотник.
Совсем смущенная Кадия, закусив губу, по-прежнему держала в руках тускло поблескивающий меч. В тот момент ей больше всего хотелось, чтобы все вокруг оказалось сном. Пусть все вернется назад — меч превратится в корешок, а они будут плыть на лодке…
— Джеган, поднимись. Ты убиваешь меня своими словами. Что ты имеешь в виду?
Она опустилась возле него на колени. Охотник поднял голову, взглянул ей прямо в глаза.
— Дама Священных Очей, знающая все, что следует знать. Никто не может противиться твоей воле…
— О чем ты говоришь, Джеган? Я даже не знаю, как этим пользоваться!
Никогда она не чувствовала себя такой потерянной. Даже гнев, который часто охватывал ее и давал силы, теперь словно испарился.
— Не беспокойся, это тоже придет… — тихо ответил Джеган.
— Что придет?
— Великое знание, хранимое Той, что владеет Нотом. Тебя осенит, ты только не суетись, не хлопочи попусту, — неожиданно его золотистые глаза округлились, он не на шутку перепугался. — Прошу прощения, Дама Священных Очей. Сам не знаю, как это у меня вырвалось. Кого взялся учить! — Он схватился за голову.
Кадия решительно сказала:
— Учи! Я, Дама Священных Очей, хвалю тебя за прежние преподанные мне уроки и требую их продолжения! Джеган, милый, я бы не хотела с этим шутить, я чувствую, как это все серьезно, как что-то переворачивается во мне, но ты учи меня, как прежде. Это всем надо: Той, что владеет Нотом, Владыкам воздуха… Всем! Теперь, — голос ее посуровел, налился неведомой запредельной силой, так что Джеган невольно поднялся и замер, — скажи, где пленные уйзгу?
— Возле реки. Я слышал, как они мысленно молили о спасении, но здесь такая глушь, — никакая подмога вовремя не доберется. Скритеки… — его губы сжались, рот на мгновение стал очень похож на человеческий, если бы не внезапно обнажившиеся клыки, выпирающие из нижней челюсти. — Скритекам сейчас не до них. Они насытились кровью… И мясом!..
Кадия от отвращения невольно глотнула. Она указала пальцем в сторону дороги.
— Веди!
Охотник, словно в старые добрые времена, глянул в сторону развалин, почесал коготком висок.
— Вести-то можно, только как бы к ним в лапы не угодить. Острый Глаз, они знают, что ты добралась до разрушенного города. Они считают, что ты еще там. Они с минуты на минуту могут нагрянуть сюда с облавой, перекрыть все подходы. И обязательно пригонят скритеков.
— Мы можем помочь пленникам?
Джеган задумчиво посмотрел на рукоять, где в бутонах спали три волшебных ока.
— Острый Глаз, я должен был бы сказать, что это невозможно. Но вот о чем я подумал… Тебе открылся Запретный путь. У тебя есть то, что является частью Триединого Скипетра Власти. Так что мы все можем увидеть своими глазами.
Они отошли в сторону от дороги, проложенной Исчезнувшими, и извилистым путем двинулись через нехоженые места, через болота. Шли до самого вечера. Девушка решила, что скоро придется устраивать привал, — безумием было бродить в темноте по этим топям, и вдруг резкий мускусный запах ударил ей в нос. Это зловоние ни с чем нельзя было спутать — так пахли скритеки. Прежде чем пуститься в путь, Джеган сам натерся и Кадии приказал натереться соком каких-то листьев, напрочь отбившим их запах. Теперь оба пахли чем-то кислым, так что выдать себя принцесса могла только кашлем.
Охотник, идущий впереди, вскинул руку и тут же упал на землю. Кадия последовала его примеру. Так они лежали достаточно долго, потом Джеган пополз вперед, принцесса за ним. Они добрались до поваленного дерева, осторожно выглянули.
Впереди, на открытом месте, было нечто, напоминающее лагерь, в котором толпилась горстка людей в заржавленных доспехах. Чуть ближе, правее того места, где прятались охотник и Кадия, виднелось что-то вроде загона. Копья были часто воткнуты в землю и оплетены лианами, а внутри находились маленькие, похожие на людей существа.
— Уйзгу! — выдохнул Джеган.
Мужчин среди пленных не было. Только женщины — махонькие, двое с младенцами на руках. Все скопище пленных человеческих существ излучало такой силы горе и страх, что эта мысленная волна буквально смяла Кадию. Она машинально взяла меч за рукоять. Дети плакали, завывали, одна из женщин зажимала ребенку рот рукой.
Четыре скритека стояли в углу загона. Один в такт завываниям покачивал уродливой клыкастой головой, потом неожиданно ударил тыльным концом копья женщину, зажимавшую ребенку рот.
Кадия переложила меч в левую руку — здесь надо действовать кинжалом. Она научилась метать их прошлым летом у какого-то бродячего жонглера. В ближайшего скритека она попадет наверняка. Если бы их было только четверо. С четырьмя они с Джеганом справились бы. Но как быть с солдатами, которые сидели у костра? Кто-то подходил, кто-то уходил, так что сосчитать их было невозможно.
Девушка глотнула раз, другой, потом осторожно коснулась пальцем Джегана и указала на лагерь. Тот кивнул и раскрыл левую ладонь. Там лежал комок какого-то вязкого, похожего на смолу зеленоватого вещества. На нем отпечатались следы пальцев охотника.
Аворик! Странный гриб, растущий на болотах. Его трудно найти, но более верного друга для тех, кто подвергся нападению в этих гиблых местах, не придумаешь. Неизвестно только, как подействует это средство на лаборнокцев.
Кадия наблюдала за людьми, расположившимися вокруг чадящего костра. Недаром оддлинги назвали ее Острый Глаз — ведь она на недоступном для маленького народца расстоянии могла различить любую деталь. Теперь она сосредоточила внимание на высоких кустах, растущих на территории лагеря. Нет, она не ошиблась — в их чаще блеснуло что-то алое. Появилось, блеснуло и снова исчезло…
— Ойжи! Вон там, справа, — она отважилась поднять руку и указать на кусты.
Такое соседство может оказаться очень выгодным, вероятно, даже более эффективным, чем умелые лучники. Лаборнокцы — глупцы, если устроили стоянку в подобном месте.
Вдруг из кустов появились два солдата. Они тащили к костру кого-то третьего. Все лаборнокцы и скритеки повернулись в их сторону.
— Схватили уйзгу, — определил Джеган.
Это был удобный момент для подготовки нападения.
Кадия отщипнула от липкой, размятой охотником зеленоватой массы крохотный кусочек. Привстав на одно колено, она швырнула шарик как раз между лагерем и загоном. Джеган не успел остановить ее. Он было дернул рукой, но Кадия уже приняла командование на себя и шепнула:
— Займись ойжи.
Тот медленно вскинул духовую трубку. Стрелы не было видно — только легкий свист…
Брошенный ею кусочек не долетел до того места, на какое она рассчитывала, но все-таки лег на землю достаточно удачно. Теперь можно было начинать! Кадия вскочила на ноги — меч в одной руке, кинжал в другой… Ближайший к ней скритек повернулся и мгновенно метнул копье в ее сторону. Девушка почувствовала плечом шероховатое неровное древко — копье скользнуло по ней и отскочило в сторону. В ту же секунду Кадия метнула в топителя кинжал, который, сделав в воздухе два оборота, вонзился в пасть нелепо подогнувшего ноги, схватившегося за лезвие скритека.
Враг попытался вытащить кинжал, но Кадия уже была возле него, поднятый меч сверкнул в лучах заходящего солнца — впечатление было такое, словно принцесса давала клятву.
Это был ее первый бой, однако Джеган невольно отметил, как некая — то ли от природы, то ли полученная от волшебного меча — сила придала всем ее движениям ловкость и разумную простоту, свойственные только опытным воинам. Зазубренной противоположной стороной лезвия она притянула к себе скритека за шею — тот еще успел вырвать и отбросить кинжал, а в следующее мгновение голова бандита уже упала на траву. Его страшные челюсти в последнем порыве вцепились в землю.
Кадия схватила кинжал, бросилась вперед и, пригнувшись, приготовилась встретить набегавшего на нее следующего Врага. Тот уже изготовился метнуть копье, но тут же рухнул, как подкошенный, — короткий, пущенный Джеганом дротик угодил ему в глаз. Кадия взмахнула мечом, и голова еще одного топителя покатилась по земле. Девушка бросилась к загону, одним махом рассекла связывавшие колья стебли лиан — впечатление было такое, будто они исчезли сами по себе.
— Бегите! — закричала она женщинам. Большинство из них уже были на ногах.
Между тем зеленый туман, рождаемый авориком, который упал между пленными и солдатами, густел на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87