Хэмил оскалился.
— Помнишь эту штуку, не так ли? Мы ее дважды использовали против скритеков, когда эти дряни посмели взбунтоваться. Тогда Голос был еще жив… — Хэмил задумался. — Вот так, — наконец сказал он, — никогда не знаешь, что ждет впереди. Вчера еще строил из себя всезнайку, а сегодня отправился кормить болотных червей.
Генерал снял цепочку, на которой был подвешен диск, и подбросил его в воздух. Странный предмет, к удивлению Кадии, не упал на землю — наоборот, легко воспарил в черную тьму, чуть-чуть раздвинутую неровным светом факелов. Там и повис… Слабые отблески света мелькали на его металлической поверхности.
Генерал щелкнул пальцами, и магический диск тотчас спланировал вниз, но не лег в подставленную ладонь Хэмила, а замер в нескольких дюймах у него над головой.
— Должно быть, проголодался, — сказал генерал — Помнишь, как колдун не хотел расставаться с этой штукой. Возможно, если ее оросить кровью, она обретет еще большую силу…
С этими словами он взял предмет и подошел к Кадии. Опять грубо схватил ее за волосы — так, что она шевельнуться не могла, — потом острым краем диска разрезал ей щеку. Отвратительный запах ударил Кадии в нос — она задержала дыхание, тут же щеку опалил сильный жар. Ожог был так силен, что она едва не закричала от боли.
Хэмил двинулся к одному из солдат, стоявших у него за спиной, что-то сказал ему, и тот набросил на шею принцессе аркан, затянул петлю. Генерал тем временем опять подбросил диск в воздух. На этот раз диск взлетел невысоко и завис над Кадией. Могучая чужая воля сломила ее сопротивление, подчинила себе, и принцесса, вопреки своему желанию, в мгновение ока вообразила весь тот маршрут, который привел ее в лагерь лаборнокцев, и зашагала к реке. Хэмил перехватил у солдата веревку и придержал ее — Кадия едва не свалилась на землю.
— Ну вот, — сказал генерал, — у нас и проводник объявился. Сворачивай лагерь! — громовым голосом приказал он.
Еще несколько часов назад Кадия не могла отделаться от мысли, что, стоит ей сделать один шаг, и она без сил рухнет на землю, а теперь неутомимо шла и шла через ночь. Сама себе поражалась — усталости как не бывало, уже небо на востоке посерело, а она все так же скоро вела отряд лаборнокцев по джунглям.
Солдаты быстро собрали палатки, упаковали мешки и на двух плотах переправились через реку. Генерал Хэмил не выпускал веревку из рук — так и вел принцессу на коротком поводке. Пусть даже ее воля оказалась подчиненной амулету Орогастуса, но кто знает… Когда девушка спотыкалась, он за волосы поднимал ее, сам перетаскивал через заболоченные места. Время от времени солдаты требовали сделать привал. Выставив охрану, лаборнокцы валились на землю — сам же Хэмил выслушивал донесения разведывательных дозоров, следующих впереди и по флангам главной колонны. Таким образом, Кадия первой узнала, что у отряда появились сопровождающие. Интересно, кто же прячется в зарослях?
Неужели оддлинги, наконец, поднялись на борьбу? Неужели решили все-таки отомстить за смерть своих женщин? Ох, не стоит особенно надеяться на подобный исход…
Она с трудом подняла голову, посмотрела на изнемогающего от усталости грязного солдата, который докладывал командующему:
— Генерал, клянусь щитом Барнера, я только что видел самого Гэма. Этакая оскаленная пасть показалась из-за сухого дерева. Нет, это не скритек — я уверен…
Генерал недоверчиво хмыкнул, однако солдат упрямо повторил:
— Уверен, и все тут! И не эти болотные поганцы, чьих баб мы тащим от самого лагеря. Я же говорю — это был сам Гэм, недоросток этакий. Я бросился к тому месту — пусто, только на окне в болоте круги, и вот еще что там валялось.
Он подал генералу длинный дротик. У Кадии перехватило дыхание, и пока генерал рассматривал оружие, принцесса сумела разглядеть на древке два круглых пятна. Это же охотничий знак Джегана!
— Гэм! — Хэмил недоверчиво поджал губы, потом почесал длинным грязным пальцем бороду. — Я видел, как он одним ударом разделался с двумя пиратами Вестлингера. М-да, этот может дорого продать свою жизнь. Они все, как черти, злющие… А может, это был скритек?
— Только не он. Уже на этих тварей я досыта насмотрелся!
— Значит, не скритек… — Осоркон взял у генерала дротик. — Да, не похоже, — осмотрев оружие, заявил он — Здесь тонкая работа, топители на такую не способны. А что по этому поводу думает наша уважаемая принцесса? — Он кивнул в сторону Кадии. — Нет ли у нее какого-нибудь дружка, который только и ждет момента, чтобы вступить в дело? Она совершенно искренне ответила:
— Я никогда прежде не видела подобных дротиков. Осоркон едва успел удержать руку Хэмила, который собирался влепить принцессе оплеуху.
— Не спеши. Мы можем использовать ее как приманку или как щит, если туземцы попытаются пустить в ход оружие. Не трать на нее время. Нам во что бы то ни стало и как можно скорее надо добраться до твердой земли. На этих проклятых болотах у нас нет никаких шансов.
Где-то впереди раздался леденящий душу визгливый крик. Хэмил выхватил меч, солдаты сразу построились в оборонительное каре.
— Уйзгу! — завопил разведчик. — Они бегут сюда, слышен их топот!
— Продолжать движение! — заорал Хэмил. — Вперед! Там твердая земля, уж там мы им покажем.
Через несколько мгновений в джунглях раздалось многоголосное боевое улюлюканье уйзгу. В ушах у Кадии что-то зажужжало, и она едва не потеряла сознание. Ее связанные руки совсем потеряли чувствительность, теперь, даже если бы меч оказался у нее, она не смогла бы им воспользоваться. Однако где-то в самом дальнем уголке души, под страхом, болью, бессилием, вдруг затеплилась искорка ярости. Только не сдаваться, не опускать голову, продолжать сражаться. Только так, а не иначе.
Колонна лаборнокцев вновь пришла в движение. По приказу Хэмила с обоих флангов ее прикрывали сильные разведывательные группы. Скоро она вышла на открытое сухое место, лишь кое-где были разбросаны кустарниковые заросли. Оглядывая их, Кадия встретилась взглядом с Джеганом.
Они попали на обширную поляну, с густой сетью толстых лиан, усыпанных полураскрывшимися цветками, возле которых тучами вились насекомые. Раздавленные ногами растения издавали резкий запах гнили. Впереди, посреди разбегающихся в разные стороны лесополос, возвышалось нечто, напоминающее стену.
Уже издали было видно, что это не каменный уступ. Кадия сразу определила — препятствие сложено из того же материала, что и гигантская чаша, в которой они когда-то расположились на ночлег. Посреди барьера были пробиты ворота, по обе стороны от них возвышались изваяния, в точности напоминающие те, что были установлены на лестнице ведущей в таинственный сад. В руках они сжимали обнаженные мечи.
Эти мечи… Кадия даже недоверчиво поморгала. Быть того не может! Они были точной копией меча, что висел у нее за спиной. Стражи держали их так, что скрещенные лезвия перекрыли свободный проем.
Лаборнокцы остановились, Хэмил долго разглядывал неожиданное препятствие, потом отдал приказ:
— Лос, ступай и пощекочи этих истуканов, — он кивнул в сторону статуй. — Фатер и Ним, приготовьте арбалеты. Это местечко, я полагаю, сулит нам богатую добычу. Королевский маг предупреждал, что здесь можно найти много любопытного. То-то будет знатно, если мы вернемся не только с этой сучкой, но и еще что-нибудь прихватим… Если нам повезет, то в глазах короля мы будем достойны двойной награды.
Эти самоуверенные слова приободрили примолкших было лаборнокцев. Людям просто не хотелось верить собственным глазам, и они искали любую зацепку, любое объяснение, которые могли бы развеять страх и отчаяние. Ясно было, что штурмом эту стену не взять. А что, если эти каменные фигуры — не более чем камень?
Один из воинов осторожно вышел вперед и, взяв наизготовку клинок, приблизился к истуканам и потыкал их острием. Металл зазвенел о металл, и в то же мгновение неведомая сила вырвала у него меч — солдат страшно вскрикнул, схватился за руку, в которой находилось оружие, и упал на колени…
— Арбалеты, огонь! — рявкнул Хэмил.
Раздался посвист несущих смерть стрел. Они исчезли за распахнутыми створками, в клубящемся мареве, скользнули в пустоту…
Никакого ответа…
Хэмил подождал немного и распорядился:
— Вьюнит! Вор!
Два солдата покорно вышли из строя, двинулись вперед. Глядя на них, Кадия решила, что эти воины — одни из лучших. Шли они не спеша, оружие готово к бою — оба высокие, широкоплечие… Вошли в ворота, скрылись в мути.
Неожиданно по непроницаемой завесе побежали разноцветные пятна. Кадия изо всех сил пыталась разглядеть, что же там происходит. Цветные пятна неожиданно прекратили свой бег, исчезли, их место заняла ярко-зеленая полоса, которая начала расплываться, затем обретать форму. На фоне мути возникли три овала, облачная завеса резко потемнела.
Батюшки, да ведь это Черный Триллиум! Она искоса глянула по сторонам, однако никто из лаборнокцев не мог взять в толк, что означают эти три овала.
Кадия настолько увлеклась, что прослушала разговор Осоркона с Хэмилом — успела только последнее слово схватить:
— ..ловушка.
Хэмил долго изучал таинственные ворота, за которыми исчезли его люди. Оттуда не долетало ни звука.
— Мы можем и по-другому поступить, — наконец откликнулся он, и принцесса сразу догадалась, что он имел в виду. С ней творилось нечто странное — внутри родилось удивительное чувство, позволяющее приподнять завесу тайны. В воздухе рядом с ней закружились какие-то бесплотные тени. Амулет на груди потеплел, но самым удивительным было то, что лезвие меча, засунутого за спину, тоже начало нагреваться — более того, ощутив его жар, принцесса почувствовала, как в ее тело вливаются силы и всесокрушающая энергия.
Тем временем черный цветок, обозначившийся на клубящемся серовато-жемчужном экране, вновь изменил форму. Изображение расширилось, расплылось, обернулось тремя бутонами. Они медленно раскрылись — три волшебных ока предстали перед изумленными лаборнокцами.
И опять никто из врагов не заметил странных метаморфоз, происходивших у них на глазах. По крайней мере никто, даже Хэмил, не выразил удивления, никто не вскрикнул, не указал на ворота рукой. Может ли такое быть? Неужели ей открылась способность различать то, чего не видят другие? Но как не заметить такую смену изображений? Это был не праздный вопрос. От него, смекнула Кадия, зависит ее жизнь. Если они слепы, а она видит суть, то это во многом меняет ее положение. Непонятно, откуда возникла мысль о возможности трех уровней зрения. Казалось, ватные волны тупой боли, усталости начинают рассеиваться. Жар, исходящий от священного талисмана, все увеличивался, но энергии от него больше не прибывало.
Кто-то сзади резко толкнул ее в спину. Она еще успела обернуться и заметить, что Хэмил отдал конец веревки солдату, и тот пинками погнал ее вперед. Наконец, чьи-то сильные руки схватили ее за предплечья и впихнули в оглушающую непроглядную тьму.
Кадия упала лицом вниз, не в состоянии не только встать, но даже шевельнуться. Ни единого лучика, ни капли дневного света не проникало сюда — в пространство, которое располагалось за воротами и охранялось изваяниями синдон.
Принцесса открыла рот — ей не хватало воздуха, однако через несколько минут, надышавшись прохладным свежим ветерком, обдувавшим лицо, она ощутила, что чувство унизительной беспомощности, испытанное ею среди толпы этих грязных, заросших оборванцев, которых только в насмешку можно было назвать армией, внезапно рассеялось. У нее стало легко и спокойно на душе. Словно связанные затекшие руки, петля на шее были не более чем досадными помехами, пустяками, на которые не стоило обращать внимание. Она ловко перекатилась на спину, попыталась встать. С первого раза не получилось — мешал меч. В конце концов, изогнувшись всем телом, она сумела подняться на ноги. Тьма вокруг стояла кромешная — ни единого проблеска, искорки. И тишина такая же — гулкая, непроницаемая… Однако страха ни перед тьмой, ни перед безмолвием не было. Он улетучился сам по себе — она стала сильным свободным человеком.
Девушка сделала несколько шагов вперед, непроизвольно отвела назад плечи — постаралась одной лопаткой достать другую. В тот же миг меч выскользнул из-под ремней и упал возле ее ног. Она даже вздрогнула от неожиданности, сначала не поверив самой себе, — руки ее оказались свободными. Разрезанные ремни съехали на колени. Кадия освободилась от них, торопливо скинула петлю с шеи. На всякий случай пощупала, что творится под ногами. Пальцы нащупали ровную твердую поверхность — какие-то песчинки, мелкие камешки, по-видимому, занесенные из внешнего мира. Но чем дальше во тьму, тем поверхность становилась более скользкой, и неожиданно она против воли поехала вперед, едва успев выставить затекшую руку.
Наконец она заметила проблеск света — прямо возле себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Помнишь эту штуку, не так ли? Мы ее дважды использовали против скритеков, когда эти дряни посмели взбунтоваться. Тогда Голос был еще жив… — Хэмил задумался. — Вот так, — наконец сказал он, — никогда не знаешь, что ждет впереди. Вчера еще строил из себя всезнайку, а сегодня отправился кормить болотных червей.
Генерал снял цепочку, на которой был подвешен диск, и подбросил его в воздух. Странный предмет, к удивлению Кадии, не упал на землю — наоборот, легко воспарил в черную тьму, чуть-чуть раздвинутую неровным светом факелов. Там и повис… Слабые отблески света мелькали на его металлической поверхности.
Генерал щелкнул пальцами, и магический диск тотчас спланировал вниз, но не лег в подставленную ладонь Хэмила, а замер в нескольких дюймах у него над головой.
— Должно быть, проголодался, — сказал генерал — Помнишь, как колдун не хотел расставаться с этой штукой. Возможно, если ее оросить кровью, она обретет еще большую силу…
С этими словами он взял предмет и подошел к Кадии. Опять грубо схватил ее за волосы — так, что она шевельнуться не могла, — потом острым краем диска разрезал ей щеку. Отвратительный запах ударил Кадии в нос — она задержала дыхание, тут же щеку опалил сильный жар. Ожог был так силен, что она едва не закричала от боли.
Хэмил двинулся к одному из солдат, стоявших у него за спиной, что-то сказал ему, и тот набросил на шею принцессе аркан, затянул петлю. Генерал тем временем опять подбросил диск в воздух. На этот раз диск взлетел невысоко и завис над Кадией. Могучая чужая воля сломила ее сопротивление, подчинила себе, и принцесса, вопреки своему желанию, в мгновение ока вообразила весь тот маршрут, который привел ее в лагерь лаборнокцев, и зашагала к реке. Хэмил перехватил у солдата веревку и придержал ее — Кадия едва не свалилась на землю.
— Ну вот, — сказал генерал, — у нас и проводник объявился. Сворачивай лагерь! — громовым голосом приказал он.
Еще несколько часов назад Кадия не могла отделаться от мысли, что, стоит ей сделать один шаг, и она без сил рухнет на землю, а теперь неутомимо шла и шла через ночь. Сама себе поражалась — усталости как не бывало, уже небо на востоке посерело, а она все так же скоро вела отряд лаборнокцев по джунглям.
Солдаты быстро собрали палатки, упаковали мешки и на двух плотах переправились через реку. Генерал Хэмил не выпускал веревку из рук — так и вел принцессу на коротком поводке. Пусть даже ее воля оказалась подчиненной амулету Орогастуса, но кто знает… Когда девушка спотыкалась, он за волосы поднимал ее, сам перетаскивал через заболоченные места. Время от времени солдаты требовали сделать привал. Выставив охрану, лаборнокцы валились на землю — сам же Хэмил выслушивал донесения разведывательных дозоров, следующих впереди и по флангам главной колонны. Таким образом, Кадия первой узнала, что у отряда появились сопровождающие. Интересно, кто же прячется в зарослях?
Неужели оддлинги, наконец, поднялись на борьбу? Неужели решили все-таки отомстить за смерть своих женщин? Ох, не стоит особенно надеяться на подобный исход…
Она с трудом подняла голову, посмотрела на изнемогающего от усталости грязного солдата, который докладывал командующему:
— Генерал, клянусь щитом Барнера, я только что видел самого Гэма. Этакая оскаленная пасть показалась из-за сухого дерева. Нет, это не скритек — я уверен…
Генерал недоверчиво хмыкнул, однако солдат упрямо повторил:
— Уверен, и все тут! И не эти болотные поганцы, чьих баб мы тащим от самого лагеря. Я же говорю — это был сам Гэм, недоросток этакий. Я бросился к тому месту — пусто, только на окне в болоте круги, и вот еще что там валялось.
Он подал генералу длинный дротик. У Кадии перехватило дыхание, и пока генерал рассматривал оружие, принцесса сумела разглядеть на древке два круглых пятна. Это же охотничий знак Джегана!
— Гэм! — Хэмил недоверчиво поджал губы, потом почесал длинным грязным пальцем бороду. — Я видел, как он одним ударом разделался с двумя пиратами Вестлингера. М-да, этот может дорого продать свою жизнь. Они все, как черти, злющие… А может, это был скритек?
— Только не он. Уже на этих тварей я досыта насмотрелся!
— Значит, не скритек… — Осоркон взял у генерала дротик. — Да, не похоже, — осмотрев оружие, заявил он — Здесь тонкая работа, топители на такую не способны. А что по этому поводу думает наша уважаемая принцесса? — Он кивнул в сторону Кадии. — Нет ли у нее какого-нибудь дружка, который только и ждет момента, чтобы вступить в дело? Она совершенно искренне ответила:
— Я никогда прежде не видела подобных дротиков. Осоркон едва успел удержать руку Хэмила, который собирался влепить принцессе оплеуху.
— Не спеши. Мы можем использовать ее как приманку или как щит, если туземцы попытаются пустить в ход оружие. Не трать на нее время. Нам во что бы то ни стало и как можно скорее надо добраться до твердой земли. На этих проклятых болотах у нас нет никаких шансов.
Где-то впереди раздался леденящий душу визгливый крик. Хэмил выхватил меч, солдаты сразу построились в оборонительное каре.
— Уйзгу! — завопил разведчик. — Они бегут сюда, слышен их топот!
— Продолжать движение! — заорал Хэмил. — Вперед! Там твердая земля, уж там мы им покажем.
Через несколько мгновений в джунглях раздалось многоголосное боевое улюлюканье уйзгу. В ушах у Кадии что-то зажужжало, и она едва не потеряла сознание. Ее связанные руки совсем потеряли чувствительность, теперь, даже если бы меч оказался у нее, она не смогла бы им воспользоваться. Однако где-то в самом дальнем уголке души, под страхом, болью, бессилием, вдруг затеплилась искорка ярости. Только не сдаваться, не опускать голову, продолжать сражаться. Только так, а не иначе.
Колонна лаборнокцев вновь пришла в движение. По приказу Хэмила с обоих флангов ее прикрывали сильные разведывательные группы. Скоро она вышла на открытое сухое место, лишь кое-где были разбросаны кустарниковые заросли. Оглядывая их, Кадия встретилась взглядом с Джеганом.
Они попали на обширную поляну, с густой сетью толстых лиан, усыпанных полураскрывшимися цветками, возле которых тучами вились насекомые. Раздавленные ногами растения издавали резкий запах гнили. Впереди, посреди разбегающихся в разные стороны лесополос, возвышалось нечто, напоминающее стену.
Уже издали было видно, что это не каменный уступ. Кадия сразу определила — препятствие сложено из того же материала, что и гигантская чаша, в которой они когда-то расположились на ночлег. Посреди барьера были пробиты ворота, по обе стороны от них возвышались изваяния, в точности напоминающие те, что были установлены на лестнице ведущей в таинственный сад. В руках они сжимали обнаженные мечи.
Эти мечи… Кадия даже недоверчиво поморгала. Быть того не может! Они были точной копией меча, что висел у нее за спиной. Стражи держали их так, что скрещенные лезвия перекрыли свободный проем.
Лаборнокцы остановились, Хэмил долго разглядывал неожиданное препятствие, потом отдал приказ:
— Лос, ступай и пощекочи этих истуканов, — он кивнул в сторону статуй. — Фатер и Ним, приготовьте арбалеты. Это местечко, я полагаю, сулит нам богатую добычу. Королевский маг предупреждал, что здесь можно найти много любопытного. То-то будет знатно, если мы вернемся не только с этой сучкой, но и еще что-нибудь прихватим… Если нам повезет, то в глазах короля мы будем достойны двойной награды.
Эти самоуверенные слова приободрили примолкших было лаборнокцев. Людям просто не хотелось верить собственным глазам, и они искали любую зацепку, любое объяснение, которые могли бы развеять страх и отчаяние. Ясно было, что штурмом эту стену не взять. А что, если эти каменные фигуры — не более чем камень?
Один из воинов осторожно вышел вперед и, взяв наизготовку клинок, приблизился к истуканам и потыкал их острием. Металл зазвенел о металл, и в то же мгновение неведомая сила вырвала у него меч — солдат страшно вскрикнул, схватился за руку, в которой находилось оружие, и упал на колени…
— Арбалеты, огонь! — рявкнул Хэмил.
Раздался посвист несущих смерть стрел. Они исчезли за распахнутыми створками, в клубящемся мареве, скользнули в пустоту…
Никакого ответа…
Хэмил подождал немного и распорядился:
— Вьюнит! Вор!
Два солдата покорно вышли из строя, двинулись вперед. Глядя на них, Кадия решила, что эти воины — одни из лучших. Шли они не спеша, оружие готово к бою — оба высокие, широкоплечие… Вошли в ворота, скрылись в мути.
Неожиданно по непроницаемой завесе побежали разноцветные пятна. Кадия изо всех сил пыталась разглядеть, что же там происходит. Цветные пятна неожиданно прекратили свой бег, исчезли, их место заняла ярко-зеленая полоса, которая начала расплываться, затем обретать форму. На фоне мути возникли три овала, облачная завеса резко потемнела.
Батюшки, да ведь это Черный Триллиум! Она искоса глянула по сторонам, однако никто из лаборнокцев не мог взять в толк, что означают эти три овала.
Кадия настолько увлеклась, что прослушала разговор Осоркона с Хэмилом — успела только последнее слово схватить:
— ..ловушка.
Хэмил долго изучал таинственные ворота, за которыми исчезли его люди. Оттуда не долетало ни звука.
— Мы можем и по-другому поступить, — наконец откликнулся он, и принцесса сразу догадалась, что он имел в виду. С ней творилось нечто странное — внутри родилось удивительное чувство, позволяющее приподнять завесу тайны. В воздухе рядом с ней закружились какие-то бесплотные тени. Амулет на груди потеплел, но самым удивительным было то, что лезвие меча, засунутого за спину, тоже начало нагреваться — более того, ощутив его жар, принцесса почувствовала, как в ее тело вливаются силы и всесокрушающая энергия.
Тем временем черный цветок, обозначившийся на клубящемся серовато-жемчужном экране, вновь изменил форму. Изображение расширилось, расплылось, обернулось тремя бутонами. Они медленно раскрылись — три волшебных ока предстали перед изумленными лаборнокцами.
И опять никто из врагов не заметил странных метаморфоз, происходивших у них на глазах. По крайней мере никто, даже Хэмил, не выразил удивления, никто не вскрикнул, не указал на ворота рукой. Может ли такое быть? Неужели ей открылась способность различать то, чего не видят другие? Но как не заметить такую смену изображений? Это был не праздный вопрос. От него, смекнула Кадия, зависит ее жизнь. Если они слепы, а она видит суть, то это во многом меняет ее положение. Непонятно, откуда возникла мысль о возможности трех уровней зрения. Казалось, ватные волны тупой боли, усталости начинают рассеиваться. Жар, исходящий от священного талисмана, все увеличивался, но энергии от него больше не прибывало.
Кто-то сзади резко толкнул ее в спину. Она еще успела обернуться и заметить, что Хэмил отдал конец веревки солдату, и тот пинками погнал ее вперед. Наконец, чьи-то сильные руки схватили ее за предплечья и впихнули в оглушающую непроглядную тьму.
Кадия упала лицом вниз, не в состоянии не только встать, но даже шевельнуться. Ни единого лучика, ни капли дневного света не проникало сюда — в пространство, которое располагалось за воротами и охранялось изваяниями синдон.
Принцесса открыла рот — ей не хватало воздуха, однако через несколько минут, надышавшись прохладным свежим ветерком, обдувавшим лицо, она ощутила, что чувство унизительной беспомощности, испытанное ею среди толпы этих грязных, заросших оборванцев, которых только в насмешку можно было назвать армией, внезапно рассеялось. У нее стало легко и спокойно на душе. Словно связанные затекшие руки, петля на шее были не более чем досадными помехами, пустяками, на которые не стоило обращать внимание. Она ловко перекатилась на спину, попыталась встать. С первого раза не получилось — мешал меч. В конце концов, изогнувшись всем телом, она сумела подняться на ноги. Тьма вокруг стояла кромешная — ни единого проблеска, искорки. И тишина такая же — гулкая, непроницаемая… Однако страха ни перед тьмой, ни перед безмолвием не было. Он улетучился сам по себе — она стала сильным свободным человеком.
Девушка сделала несколько шагов вперед, непроизвольно отвела назад плечи — постаралась одной лопаткой достать другую. В тот же миг меч выскользнул из-под ремней и упал возле ее ног. Она даже вздрогнула от неожиданности, сначала не поверив самой себе, — руки ее оказались свободными. Разрезанные ремни съехали на колени. Кадия освободилась от них, торопливо скинула петлю с шеи. На всякий случай пощупала, что творится под ногами. Пальцы нащупали ровную твердую поверхность — какие-то песчинки, мелкие камешки, по-видимому, занесенные из внешнего мира. Но чем дальше во тьму, тем поверхность становилась более скользкой, и неожиданно она против воли поехала вперед, едва успев выставить затекшую руку.
Наконец она заметила проблеск света — прямо возле себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87