Кто-то кричал, кто-то указывал на дракона, кто-то уже улепетывал — словом, каждый действовал сообразно собственному вкусу.
— Нет, — решил Мэт. — Ждать не будем. Чем больше будет сюрпризов, тем лучше.
А в пяти милях от замка Орто Откровенный указал на кружащуюся в небе точку и вскрикнул:
— Ваше величество! Это же дракон Стегоман!
Алисанда посмотрела туда, куда указывал младший чародей, и воскликнула:
— Ну конечно, это он! Но почему же он не летит к нам?
— Он направляется прямо в королевский замок, ваше величество! Значит, на то есть какая-то очень веская причина!
— Мэтью в опасности! — вскричала королева, и ее рука легла на эфес меча, а затем взметнулась ввысь, чтобы дать знак войску. — Вперед, воины мои! Ваш повелитель в опасности! Вперед, и сметем с лица земли эту крепость, если понадобится!
Войско огласилось боевым кличем. Конники пришпорили коней и пустили их галопом.
* * *
Мэт и Савл бормотали короткие заклинания, предназначенные для того, чтобы направленные в них стрелы отлетали рикошетом обратно — и стрелы градом падали на парапет, а Стегоман летел уже вровень со стеной. Вот он завис над внутренним двором, и люди с криком разбежались, освободив дракону широкий круг для посадки. Опустившись на землю, дракон поднял голову и взревел, выпустив при этом устрашающий язык пламени:
— Проведите моего хозяина к королю! И горе тому, кто осмелится ко мне прикоснуться!
Мэт соскользнул со спины дракона, обернулся, помог спуститься ученому. Спрыгнули на землю сэр Ги и Савл.
— Подожди здесь, — попросил Мэт Стегомана. — Если тебе не будет грозить опасность. А если что — взлетай и кружи над замком до тех пор, пока мы не выйдем.
— Это мы с радостью. — Стегоман придирчиво осмотрелся, обращая особое внимание на тех стражников, которые явно храбрились. — Кто же из этих мужланов может меня тронуть?
— Колдуны, — ответил Мэт. — Хотя, подозреваю, самый главный из них в ближайшее время будет очень занят, ему будет не до того, что какой-то летучий зверь приземлился во дворе замка. Ну а мы ему забот-то поприбавим!
И Мэт пошел по кругу около Стегомана, напевая:
Пройдусь вокруг дракона трижды,
Держитесь поодаль, невежды!
Знакомы ль вам драконьи нужды?
Известны вам его надежды?
Пусть вам драконьи нужды чужды,
Неверный шаг — сомкнете вежды!
Вкушал он уголь не однажды
И, утоляя чувство жажды,
Пивал горючее он дважды!
— И вовсе не дважды, — поправил Мэта Стегоман. — А гораздо чаще, если под словом «горючее» ты подразумеваешь мое собственное пламя. Как тебе, Мэтью, не стыдно напоминать мне про мое неблаговидное прошлое!
— Прости, старина, — извинился Мэт. — Мне просто хотелось сказать об этом тем, кому взбредет в голову хоть пальцем тронуть тебя.
— Что ж, придется пострадать, — вздохнул Стегоман. — Но и тот, кто осмелится приблизиться ко мне, пострадает не на шутку. — Он снова горделиво осмотрелся. — Ну давайте топайте по своим делам, да постарайтесь побыстрее управиться, чтобы мы смогли поскорее улететь отсюда.
— Заметано. Удачи тебе. — И Мэт развернулся к двери, ведущей в главную башню.
С ним поравнялись Савл и Аруэтто. Сэр Ги замкнул процессию.
— Думаешь, кто-нибудь встанет у нас на пути? — спросил Савл у Мэта.
— Сам не знаю почему, — отозвался Мэт, но я в этом сомневаюсь.
И он шагнул к дверям, дабы проверить свое предположение.
Стражники у дверей поколебались, но потом все же скрестили алебарды, хотя и не очень решительно.
— Его величество велел мне сообщить ему, что я бежал из тюрьмы, в которую он меня заточил, — заявил стражникам Мэт, подойдя к дверям. — Ему не понравится, если меня задержат.
Мэт шагал решительно, не задерживаясь на ступенях.
Стражники не знали, что им делать.
— Дайте дорогу! — гаркнул на них сэр Ги.
Пешие воины просто обязаны повиноваться рыцарям — вот и все дела. Они расцепили алебарды и распахнули створки дверей. Мэт тут же шагнул за порог, сразу за ним — Савл и Аруэтто.
Они бодрым шагом вошли в тронный зал и обнаружили, что там по обыкновению полно придворных. Мэт остановился в дверях, дожидаясь, когда слуга растолкает последних придворных и доберется до трона. Как только слуга взбежал на возвышение к трону, Мэт провозгласил:
— Можешь не извещать его величество о нашем приходе. Он сам все знает.
Лакей в испуге обернулся.
Мэт пошел по образовавшемуся проходу.
— Вы же хотели узнать, удастся ли мне бежать, ваше величество, не так ли?
Король Бонкорро в искреннем изумлении взирал на нежданных гостей. Канцлер Ребозо смертельно побледнел и стал похож на призрака. Он указывал на идущих к трону дрожащей рукой.
Король Бонкорро встретил Мэта удивленной улыбкой, готовой превратиться в волчий оскал.
— Верно, хотел, — процедил он. — Вы превзошли мои ожидания, верховный Маг. Вы более могущественны, чем я думал. Но как же вам удалось бежать?
— С небольшой помощью моих друзей* . — И Мэт, кивнул в сторону Савла и сэра Ги.
Ребозо возопил:
— Кто это с вами?
Мэт намеренно не стал отвечать канцлеру.
— Ваше величество, позвольте представить вам Савла, Знахаря, а это...
— Ученый Аруэтто! — Ребозо уже не изумлялся, он впал в ярость.
Его посох взметнулся и указал на ученого, а канцлер принялся что-то декламировать на малопонятном языке.
— Не надо, Ребозо, — приказал король, но канцлер не послушался, он продолжал распевать, и голос его звучал все более угрожающе.
Король Бонкорро гневно полыхнул глазами, посмотрев на канцлера.
— Я же сказал тебе: хватит!
Он поднял руку, развернул ее ладонью к Ребозо и выкрикнул короткую фразу, потом еще одну, рифмованную с первой. Языка Мэт не понял. Ребозо покачнулся, словно по нему ударила волна прибоя.
— Я ценю твои старания, но защищать меня не надо. — Да, король был настроен решительно. — И мне хотелось бы кое-что узнать, прежде чем мы снова отправим этого ученого в ссылку.
Мэт был потрясен. Он уже более или менее догадывался о том, насколько могучий колдун Ребозо. Но если король мог вот так, походя, не прилагая особых усилий, перебороть колдовство своего канцлера, значит... Нет, такой мощи от молодого человека Мэт никак ожидать не мог. А что еще хуже, Савл проявил интерес:
— Я в этом куплете не уловил никаких имен — ни святых, ни демонов. К кому же он обращался?
— Не было никаких имен, — заверил Савла Аруэтто.
Савл хитро глянул на ученого:
— А вы знаете этот язык?
— Оба.
— Что ж, ученый! — Бонкорро перевел взгляд на Аруэтто. — Мы давно не виделись, но не могу сказать, чтобы меня это огорчало. Чем обязан такой чести?
Аруэтто развел руками:
— Ваше величество, вы поселили меня в роскошном месте, но там так одиноко!
— Так вы явились искать общества? И все же как вам удалось бежать? — Бонкорро посмотрел на Мэта. — Ваших рук дело, чародей, как я понимаю?
— Да, ваше величество. Аруэтто показался мне человеком, которого вы бы с радостью оставили при дворе.
Ребозо в панике рванулся вперед, но тут же резко остановился, словно на его пути возникла невидимая преграда.
— Признаться, в прошлом меня радовали разговоры с ним, — вздохнул Бонкорро. — Однако Ребозо внушил мне, что его идеи способны подорвать принципы моего правления, и я поверил ему. И у меня до сих пор нет причин не верить советам моего канцлера.
— А у меня есть, ваше величество, — сказал Мэт. — В действительности мысли этого ученого ведут к той же цели, что и ваши.
Бонкорро даже глазом не повел, но почему-то Мэт почувствовал вспышку интереса.
— Вот как?
— Вот так, — неожиданно подал голос Савл. — Он высоко ценит возможности человека самого по себе, ваше величество. Пока он о магии говорил немного, но прошлой ночью, когда обсуждалась теория Пифагора, сказал и о ней.
— Пифагора? Этого еретика и богохульника? — ворвался в беседу Ребозо. — Первейшего извратителя разумов человеческих? Ваше величество, не слушайте их! Они навлекут на вас проклятие!
— «Еретик»? «Богохульник»? — Бонкорро устремил скептический взор на канцлера. — Странно слышать такие слова от тебя, поклоняющегося Сатане.
— Пифагор даже для Сатаны был бы еретиком! Он отрицает наличие сверхъестественных существ, но верит в существование сверхъестественных сил! Он...
— Вот уж действительно! Этот Пифагор, похоже, интересовался теми же вопросами, что и я! Почему ты раньше никогда не говорил мне о нем, Ребозо?
Канцлер снова жутко побледнел.
— Ну... потому... потому...
— Потому, естественно, что это могло бы увести вас с той злокозненной дорожки, которую он для вас вымостил, — угрюмо проговорил Савл. — Это даже мне понятно, а ведь я ни вас, ни канцлера вашего прежде в глаза не видел!
— Он для меня вымостил? Ты уверен? — Король Бонкорро так зыркнул на Савла, что на его месте занервничал бы и слон, но Савл ответил королю спокойным взглядом.
— Будет вам, ваше величество. Будто бы вы не знаете, что всякий, с кем бы вы ни общались, склоняет вас к своим взглядам, ведет к своим целям!
В тронном зале стало зловеще тихо.
— Что ж... это мне известно, — небрежно отозвался Бонкорро. — Всякий, значит, и ты тоже?
— А как же, — отозвался Савл с издевательской усмешкой.
Примерно с минуту король и Знахарь молчали и не сводили друг с друга глаз. Напряжение нарастало. Наконец Бонкорро поерзал на троне и заключил:
— Приятно в виде разнообразия поговорить с честным человеком.
— Диоген бы похвалил его, — сказал Аруэтто.
Пронзительный взгляд переместился на него.
— Кто это — Диоген?
— Ваше величество, нет! — вскричал Ребозо, словно его ранили в самое сердце.
Король Бонкорро выстрелил в него взглядом.
— Ты что, собираешься мешать мне узнавать новое? О да, собираешься, потому что это может ослабить твое влияние на меня! Я начинаю уставать от этого, Ребозо!
Канцлер, не мигая, смотрел на короля. По лицу его пробежала тень раздражения — даже дерзости, но тут же растаяла, сменившись тревогой и дрожью.
Король Бонкорро еще несколько секунд сверлил канцлера взглядом, затем повернул голову к Мэту.
— Этого ли ты добивался, когда задумал привести с собой своих друзей, придворный Маг?
— Если честно — не этого, — подумав, ответил Мэт. — Хотя и надеялся, что у вас с Савлом окажется много общего, по крайней мере в научных воззрениях.
— Зачем же тогда ты привел их сюда?
— Чтобы сделать вам предложение, — отвечал Мэт. — Я хочу пригласить вас приехать и посмотреть, как ученый Аруэтто разговаривает с компанией молодых ученых. Всего один вечер.
В тронном зале снова стало тихо-тихо, король приподнял бровь, однако на сей раз не угрожающе, а задумчиво. Потом Ребозо застонал, а король сказал:
— Понимаю, чего вы хотите добиться: вы надеетесь так заинтересовать меня, что я повернусь к учению Аруэтто и отвернусь от Ребозо. Но с какой стати это должно тебя заботить?
— С такой, — отвечал Мэт, — что все происходящее в Латрурии сказывается и на моем народе, в Меровенсе. И от того, к чьим советам вы прислушиваетесь, будет зависеть то, как будет влиять народ Латрурии на народ Меровенса.
— Следовательно, ты боишься, что, если я буду мыслить в соответствии с советами Ребозо, мои подданные соблазнят твоих, — заключил Бонкорро. — Но мне нет никакого дела, что происходит с твоим народом, — мне есть дело только до того, что происходит с моим, и то лишь в том смысле, насколько благосостояние моего народа затрагивает мое благосостояние. С какой стати мне принимать твое приглашение?
— С такой, — ответил Мэт, — что от того, что вы узнаете, может вырасти и ваше благосостояние, и благосостояние вашего народа.
Король Бонкорро снова пристально посмотрел на Мэта. Все придворные затаили дыхание и ждали, чувствуя, что их судьба повисла на волоске.
Наконец Бонкорро изрек:
— В том, что ты говоришь, пожалуй, есть некоторый смысл. Спокойно, Ребозо! Но мне нужно нечто большее — не только твое мнение.
У Мэта гадко засосало под ложечкой.
— Что ваше величество имеет в виду?
— Некий знак твоих намерений, — ответил Бонкорро. — Некий знак ценности твоих идей. Я тоже делаю тебе предложение, верховный Маг. Я предлагаю тебе ответить на два особых вопроса. Ребозо на эти вопросы удовлетворивших бы меня ответов не дал.
— Что это за вопросы такие, ваше величество? — вскричал Ребозо.
Король задумчиво поднял указательный палец.
— Вопрос первый: кто убил моего отца и почему? — Король добавил к указательному пальцу средний. — Вопрос второй: кто убил моего деда и почему?
— Но я же ответил на оба этих вопроса! — возопил канцлер. — Вашего отца убил конюх Ачерезе! А деда — разбойники!
Бонкорро, казалось, не слышал канцлера, он только смотрел на Мэта.
— И безусловно, — медленно, цедя слова, проговорил Мэт, — ответы на оба вопроса я должен вам предоставить в такой форме, чтобы вы убедились, что я знаю правду.
— Именно так.
— Не попадайся на удочку, — еле слышно промолвил Савл. — У него крапленая колода.
— Ага, а у меня туз в рукаве. — Мэт вдохнул поглубже и сказал: — Прекрасно, ваше величество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Нет, — решил Мэт. — Ждать не будем. Чем больше будет сюрпризов, тем лучше.
А в пяти милях от замка Орто Откровенный указал на кружащуюся в небе точку и вскрикнул:
— Ваше величество! Это же дракон Стегоман!
Алисанда посмотрела туда, куда указывал младший чародей, и воскликнула:
— Ну конечно, это он! Но почему же он не летит к нам?
— Он направляется прямо в королевский замок, ваше величество! Значит, на то есть какая-то очень веская причина!
— Мэтью в опасности! — вскричала королева, и ее рука легла на эфес меча, а затем взметнулась ввысь, чтобы дать знак войску. — Вперед, воины мои! Ваш повелитель в опасности! Вперед, и сметем с лица земли эту крепость, если понадобится!
Войско огласилось боевым кличем. Конники пришпорили коней и пустили их галопом.
* * *
Мэт и Савл бормотали короткие заклинания, предназначенные для того, чтобы направленные в них стрелы отлетали рикошетом обратно — и стрелы градом падали на парапет, а Стегоман летел уже вровень со стеной. Вот он завис над внутренним двором, и люди с криком разбежались, освободив дракону широкий круг для посадки. Опустившись на землю, дракон поднял голову и взревел, выпустив при этом устрашающий язык пламени:
— Проведите моего хозяина к королю! И горе тому, кто осмелится ко мне прикоснуться!
Мэт соскользнул со спины дракона, обернулся, помог спуститься ученому. Спрыгнули на землю сэр Ги и Савл.
— Подожди здесь, — попросил Мэт Стегомана. — Если тебе не будет грозить опасность. А если что — взлетай и кружи над замком до тех пор, пока мы не выйдем.
— Это мы с радостью. — Стегоман придирчиво осмотрелся, обращая особое внимание на тех стражников, которые явно храбрились. — Кто же из этих мужланов может меня тронуть?
— Колдуны, — ответил Мэт. — Хотя, подозреваю, самый главный из них в ближайшее время будет очень занят, ему будет не до того, что какой-то летучий зверь приземлился во дворе замка. Ну а мы ему забот-то поприбавим!
И Мэт пошел по кругу около Стегомана, напевая:
Пройдусь вокруг дракона трижды,
Держитесь поодаль, невежды!
Знакомы ль вам драконьи нужды?
Известны вам его надежды?
Пусть вам драконьи нужды чужды,
Неверный шаг — сомкнете вежды!
Вкушал он уголь не однажды
И, утоляя чувство жажды,
Пивал горючее он дважды!
— И вовсе не дважды, — поправил Мэта Стегоман. — А гораздо чаще, если под словом «горючее» ты подразумеваешь мое собственное пламя. Как тебе, Мэтью, не стыдно напоминать мне про мое неблаговидное прошлое!
— Прости, старина, — извинился Мэт. — Мне просто хотелось сказать об этом тем, кому взбредет в голову хоть пальцем тронуть тебя.
— Что ж, придется пострадать, — вздохнул Стегоман. — Но и тот, кто осмелится приблизиться ко мне, пострадает не на шутку. — Он снова горделиво осмотрелся. — Ну давайте топайте по своим делам, да постарайтесь побыстрее управиться, чтобы мы смогли поскорее улететь отсюда.
— Заметано. Удачи тебе. — И Мэт развернулся к двери, ведущей в главную башню.
С ним поравнялись Савл и Аруэтто. Сэр Ги замкнул процессию.
— Думаешь, кто-нибудь встанет у нас на пути? — спросил Савл у Мэта.
— Сам не знаю почему, — отозвался Мэт, но я в этом сомневаюсь.
И он шагнул к дверям, дабы проверить свое предположение.
Стражники у дверей поколебались, но потом все же скрестили алебарды, хотя и не очень решительно.
— Его величество велел мне сообщить ему, что я бежал из тюрьмы, в которую он меня заточил, — заявил стражникам Мэт, подойдя к дверям. — Ему не понравится, если меня задержат.
Мэт шагал решительно, не задерживаясь на ступенях.
Стражники не знали, что им делать.
— Дайте дорогу! — гаркнул на них сэр Ги.
Пешие воины просто обязаны повиноваться рыцарям — вот и все дела. Они расцепили алебарды и распахнули створки дверей. Мэт тут же шагнул за порог, сразу за ним — Савл и Аруэтто.
Они бодрым шагом вошли в тронный зал и обнаружили, что там по обыкновению полно придворных. Мэт остановился в дверях, дожидаясь, когда слуга растолкает последних придворных и доберется до трона. Как только слуга взбежал на возвышение к трону, Мэт провозгласил:
— Можешь не извещать его величество о нашем приходе. Он сам все знает.
Лакей в испуге обернулся.
Мэт пошел по образовавшемуся проходу.
— Вы же хотели узнать, удастся ли мне бежать, ваше величество, не так ли?
Король Бонкорро в искреннем изумлении взирал на нежданных гостей. Канцлер Ребозо смертельно побледнел и стал похож на призрака. Он указывал на идущих к трону дрожащей рукой.
Король Бонкорро встретил Мэта удивленной улыбкой, готовой превратиться в волчий оскал.
— Верно, хотел, — процедил он. — Вы превзошли мои ожидания, верховный Маг. Вы более могущественны, чем я думал. Но как же вам удалось бежать?
— С небольшой помощью моих друзей* . — И Мэт, кивнул в сторону Савла и сэра Ги.
Ребозо возопил:
— Кто это с вами?
Мэт намеренно не стал отвечать канцлеру.
— Ваше величество, позвольте представить вам Савла, Знахаря, а это...
— Ученый Аруэтто! — Ребозо уже не изумлялся, он впал в ярость.
Его посох взметнулся и указал на ученого, а канцлер принялся что-то декламировать на малопонятном языке.
— Не надо, Ребозо, — приказал король, но канцлер не послушался, он продолжал распевать, и голос его звучал все более угрожающе.
Король Бонкорро гневно полыхнул глазами, посмотрев на канцлера.
— Я же сказал тебе: хватит!
Он поднял руку, развернул ее ладонью к Ребозо и выкрикнул короткую фразу, потом еще одну, рифмованную с первой. Языка Мэт не понял. Ребозо покачнулся, словно по нему ударила волна прибоя.
— Я ценю твои старания, но защищать меня не надо. — Да, король был настроен решительно. — И мне хотелось бы кое-что узнать, прежде чем мы снова отправим этого ученого в ссылку.
Мэт был потрясен. Он уже более или менее догадывался о том, насколько могучий колдун Ребозо. Но если король мог вот так, походя, не прилагая особых усилий, перебороть колдовство своего канцлера, значит... Нет, такой мощи от молодого человека Мэт никак ожидать не мог. А что еще хуже, Савл проявил интерес:
— Я в этом куплете не уловил никаких имен — ни святых, ни демонов. К кому же он обращался?
— Не было никаких имен, — заверил Савла Аруэтто.
Савл хитро глянул на ученого:
— А вы знаете этот язык?
— Оба.
— Что ж, ученый! — Бонкорро перевел взгляд на Аруэтто. — Мы давно не виделись, но не могу сказать, чтобы меня это огорчало. Чем обязан такой чести?
Аруэтто развел руками:
— Ваше величество, вы поселили меня в роскошном месте, но там так одиноко!
— Так вы явились искать общества? И все же как вам удалось бежать? — Бонкорро посмотрел на Мэта. — Ваших рук дело, чародей, как я понимаю?
— Да, ваше величество. Аруэтто показался мне человеком, которого вы бы с радостью оставили при дворе.
Ребозо в панике рванулся вперед, но тут же резко остановился, словно на его пути возникла невидимая преграда.
— Признаться, в прошлом меня радовали разговоры с ним, — вздохнул Бонкорро. — Однако Ребозо внушил мне, что его идеи способны подорвать принципы моего правления, и я поверил ему. И у меня до сих пор нет причин не верить советам моего канцлера.
— А у меня есть, ваше величество, — сказал Мэт. — В действительности мысли этого ученого ведут к той же цели, что и ваши.
Бонкорро даже глазом не повел, но почему-то Мэт почувствовал вспышку интереса.
— Вот как?
— Вот так, — неожиданно подал голос Савл. — Он высоко ценит возможности человека самого по себе, ваше величество. Пока он о магии говорил немного, но прошлой ночью, когда обсуждалась теория Пифагора, сказал и о ней.
— Пифагора? Этого еретика и богохульника? — ворвался в беседу Ребозо. — Первейшего извратителя разумов человеческих? Ваше величество, не слушайте их! Они навлекут на вас проклятие!
— «Еретик»? «Богохульник»? — Бонкорро устремил скептический взор на канцлера. — Странно слышать такие слова от тебя, поклоняющегося Сатане.
— Пифагор даже для Сатаны был бы еретиком! Он отрицает наличие сверхъестественных существ, но верит в существование сверхъестественных сил! Он...
— Вот уж действительно! Этот Пифагор, похоже, интересовался теми же вопросами, что и я! Почему ты раньше никогда не говорил мне о нем, Ребозо?
Канцлер снова жутко побледнел.
— Ну... потому... потому...
— Потому, естественно, что это могло бы увести вас с той злокозненной дорожки, которую он для вас вымостил, — угрюмо проговорил Савл. — Это даже мне понятно, а ведь я ни вас, ни канцлера вашего прежде в глаза не видел!
— Он для меня вымостил? Ты уверен? — Король Бонкорро так зыркнул на Савла, что на его месте занервничал бы и слон, но Савл ответил королю спокойным взглядом.
— Будет вам, ваше величество. Будто бы вы не знаете, что всякий, с кем бы вы ни общались, склоняет вас к своим взглядам, ведет к своим целям!
В тронном зале стало зловеще тихо.
— Что ж... это мне известно, — небрежно отозвался Бонкорро. — Всякий, значит, и ты тоже?
— А как же, — отозвался Савл с издевательской усмешкой.
Примерно с минуту король и Знахарь молчали и не сводили друг с друга глаз. Напряжение нарастало. Наконец Бонкорро поерзал на троне и заключил:
— Приятно в виде разнообразия поговорить с честным человеком.
— Диоген бы похвалил его, — сказал Аруэтто.
Пронзительный взгляд переместился на него.
— Кто это — Диоген?
— Ваше величество, нет! — вскричал Ребозо, словно его ранили в самое сердце.
Король Бонкорро выстрелил в него взглядом.
— Ты что, собираешься мешать мне узнавать новое? О да, собираешься, потому что это может ослабить твое влияние на меня! Я начинаю уставать от этого, Ребозо!
Канцлер, не мигая, смотрел на короля. По лицу его пробежала тень раздражения — даже дерзости, но тут же растаяла, сменившись тревогой и дрожью.
Король Бонкорро еще несколько секунд сверлил канцлера взглядом, затем повернул голову к Мэту.
— Этого ли ты добивался, когда задумал привести с собой своих друзей, придворный Маг?
— Если честно — не этого, — подумав, ответил Мэт. — Хотя и надеялся, что у вас с Савлом окажется много общего, по крайней мере в научных воззрениях.
— Зачем же тогда ты привел их сюда?
— Чтобы сделать вам предложение, — отвечал Мэт. — Я хочу пригласить вас приехать и посмотреть, как ученый Аруэтто разговаривает с компанией молодых ученых. Всего один вечер.
В тронном зале снова стало тихо-тихо, король приподнял бровь, однако на сей раз не угрожающе, а задумчиво. Потом Ребозо застонал, а король сказал:
— Понимаю, чего вы хотите добиться: вы надеетесь так заинтересовать меня, что я повернусь к учению Аруэтто и отвернусь от Ребозо. Но с какой стати это должно тебя заботить?
— С такой, — отвечал Мэт, — что все происходящее в Латрурии сказывается и на моем народе, в Меровенсе. И от того, к чьим советам вы прислушиваетесь, будет зависеть то, как будет влиять народ Латрурии на народ Меровенса.
— Следовательно, ты боишься, что, если я буду мыслить в соответствии с советами Ребозо, мои подданные соблазнят твоих, — заключил Бонкорро. — Но мне нет никакого дела, что происходит с твоим народом, — мне есть дело только до того, что происходит с моим, и то лишь в том смысле, насколько благосостояние моего народа затрагивает мое благосостояние. С какой стати мне принимать твое приглашение?
— С такой, — ответил Мэт, — что от того, что вы узнаете, может вырасти и ваше благосостояние, и благосостояние вашего народа.
Король Бонкорро снова пристально посмотрел на Мэта. Все придворные затаили дыхание и ждали, чувствуя, что их судьба повисла на волоске.
Наконец Бонкорро изрек:
— В том, что ты говоришь, пожалуй, есть некоторый смысл. Спокойно, Ребозо! Но мне нужно нечто большее — не только твое мнение.
У Мэта гадко засосало под ложечкой.
— Что ваше величество имеет в виду?
— Некий знак твоих намерений, — ответил Бонкорро. — Некий знак ценности твоих идей. Я тоже делаю тебе предложение, верховный Маг. Я предлагаю тебе ответить на два особых вопроса. Ребозо на эти вопросы удовлетворивших бы меня ответов не дал.
— Что это за вопросы такие, ваше величество? — вскричал Ребозо.
Король задумчиво поднял указательный палец.
— Вопрос первый: кто убил моего отца и почему? — Король добавил к указательному пальцу средний. — Вопрос второй: кто убил моего деда и почему?
— Но я же ответил на оба этих вопроса! — возопил канцлер. — Вашего отца убил конюх Ачерезе! А деда — разбойники!
Бонкорро, казалось, не слышал канцлера, он только смотрел на Мэта.
— И безусловно, — медленно, цедя слова, проговорил Мэт, — ответы на оба вопроса я должен вам предоставить в такой форме, чтобы вы убедились, что я знаю правду.
— Именно так.
— Не попадайся на удочку, — еле слышно промолвил Савл. — У него крапленая колода.
— Ага, а у меня туз в рукаве. — Мэт вдохнул поглубже и сказал: — Прекрасно, ваше величество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67