.. Я не осуждаю ее, о нет. Просто любовь - это свойство души, а
сплющенная плотью душа ее любить не умела, а тщиться заменить любовь
суррогатом, сексом - несбыточная и бесполезная задача. Секс с тем, кого не
любишь, это тот же онанизм, только технически усовершенствованный, и никто
меня не переубедит в обратном. Энергия плоти ею раздавалась направо и
налево, и она не могла даже вообразить, что вместе с разбазариванием
свойств тела утекали остатки души... Но я-то другой был. Когда любовь есть
- секс уже не так важен, он не глава семьи. Бесспорно, лишь секс, женатый
на любви, приносит подлинное семейное счастье, как сказал один мудрый
человек... И добавил, что "секс" - мужского рода, впрочем, мужиков всегда
больше интересовала "техническая" сторона вопроса, а "любовь" - женского,
и это закономерно, ведь для баб важнее всего "чуйства", эмоциональная
сторона... Готов с этим спорить, но не сейчас, не это главное. Но, как бы
там ни было, когда любишь, не так важно лечь в постель, гораздо важнее
все, что до, и все, что после, и в промежутках... Взгляды, общие
переживания, проблемы, события, духовные интересы, увлечения... детали,
штришки, мелочи бытия... Я боюсь, Бев, что для тебя секс слишком важен в
наших отношениях, плоть довлеет. Я не хочу второй раз оступиться на одном
и том же месте. Вот как. - И он вздохнул снова. Он всегда тяжко и часто
вздыхал, когда доводилось беседовать на такие серьезные темы. - Я не
такая, - ответила она, и он кивнул. - Да. Пока я в это верю, я буду
возвращаться к тебе... даже через десять лет, пятнадцать, двадцать, если
я... И вот что. Прошу, обойдись без секса, пока меня... нет. Я знаю, прошу
очень многого, и глупа эта просьба, фальшива до скрежета зубовного,
дремучей ревностью, частнособственничеством отдает, но... сознавать, что
вместе с энергией плоти и ты отдаешь кому-то частичку души... Человек -
существо моногамное, я понял это. Человек в моем понимании, конечно, а
право на СВОЕ понимание я заработал несомненно. Любое отклонение от
моногамии - шаг в сторону главенства плоти, а значит, к этапам, которые
пройдены до человека - животными. Хотя, быть может, я заблуждаюсь... И во
мне говорит ревнивый самец, не желающий делиться ни с кем своей самочкой,
- он грустно улыбнулся. - Мне больно, милый, что ты во мне не уверен, -
так же зеркально-грустно улыбнулась она. - Мне и самому больно. Но я
ничего не могу поделать с собой, понимаешь... Не могу, как ни стараюсь,
прости, родная. - Извинился он и вновь вздохнул. - Забери меня с собой, -
попросила она еще раз. Он отказался. - Не могу, Бев. Извини, этого я тоже
опасаюсь. Разлуки любовь закаливают, проверяют на прочность, придают
особый смысл. В любви, я понял, надо знать меру. Как и во всем.
Передозированное лекарство - яд. Человек еще очень несовершенен. И
пресыщение - один из главнейших врагов любви. Во всем надо придерживаться
золотой середины, найти серый путь, между черным и белым, встречей и
разлукой... Мне очень важно сознавать, приходя к тебе вновь и вновь, что
наша любовь крепка и жива. Я эгоист, прости меня... хочу им быть,
точнее... с тобой. Слушай, прогони меня, забудь обо мне! Я не хочу
принести тебе горе... однажды, в ладонях... Я чувствую, что ничего, кроме
горя, тебе не принесу... - и он вновь тяжко вздохнул, который уж раз. -
Какой же ты эгоист, милый. Не видал ты настоящих эгоистов, если так
говоришь. Вон их сколько, почти все мужчины... Ты просто заблудился в
собственных мыслях, ты много страдал, а каждый человек вправе надеяться,
что за муки ему воздастся, так нам падре говорил. И я это поняла, когда
тебя повстречала. Больше мне от Бога никого не надо! За мои страдания он
даровал мне тебя. Тебе, за твои, меня. - Она быстро перекрестилась, справа
налево, и поцеловала согнутый указательный палец правой руки. - Я рада,
что я для тебя как лекарство, для твоей души... А лекарство дозами
принимают, непрерывно его кушать нельзя, я понимаю, ты прав, как всегда. -
Тут он заметил, что снова по ее щеке сползает слеза. - И я благодарю Бога
хотя бы за то, что ты _е_с_т_ь_, за то, что ты приходишь, не забываешь...
я на все согласная, как скажешь, так и будет. Буду старенькой старушкой, и
тогда ждать буду... - она беззвучно плакала, и он крепче стиснул ее в
объятиях, как бы уверяя: "я с тобой!", и попросил жалобно: - Ну не плачь,
умоляю... Вот видишь, ты же все понимаешь, умница моя... Ты подожди,
родная. Может быть, придет время, я окрепну, и вернусь, чтобы не уйти
д_о_ полуночи. - На Дороге он был тогда первые годы, и в самом деле
чувствовал себя еще неуверенным и слабым. Он никому, даже ей, не
признавался, что каждый раз едва не умирает от страха, выныривая в
незнакомой, могущей оказаться гибельной, суточной "бусинке" времени
родного мира, но все равно возвращается раз за разом, хотя мог бы найти
места поспокойнее и покомфортнее, и такие, откуда его не выбросит в
полночь. Но они не будут родными... А с того дня, как познакомился с Бев,
он сюда возвращался и к ней. К ней, которая шептала: - Я буду ждать. До
самой смерти. Теперь я тоже буду верить в звезду. Большую такую, нежную,
ласковую как никто в этом мире, лучащуюся любовью, серыми обволакивающими
лучами... Я нарисую тебя, милый... У меня в агентстве сейчас мало работы,
я хочу нарисовать твой портрет... люблю, люблю, единственный мой... - она
шептала слова любви, осыпая его лицо поцелуями, за которыми последует
неземное блаженство слияния двух половинок целого, и сердце его, впервые
за годы и годы, не болело; билось учащенно, конечно, на своем месте, в
груди, но никуда и никогда не собиралось проваливаться. Пока ОНА рядом С
НИМ...
ОНО НЕ УПАДЕТ...
- ...Эй, что с тобой?! - крикнула одна из девиц, _н_е_ Беверли. Не
блондинка и не длинноволосая. Другая.
- А?! - стряхнул оцепенение Грэй. Подумал: "Имя БЕВЕРЛИ - отныне мой
семантический ключ. Оно будет включать телевизор памяти моей души, и
независимо от моего местонахождения и состояния я буду проваливаться в
подвалы памяти, смотреть мучительное кино прошлого, и сердце, вывалившись
на дорогу, зальет ее кровью воспоминаний... Так было уже. Покамест Бев не
освободила от другого семантического ключа. Боль, говорят, и страдание -
душу очищают. Но в таком случае не слишком ли чиста, стерильно вылизана
моя душа на сегодняшний день???".
- Ты побледнел, - другая девица подошла к нему. - Я Пэтси, -
представилась. - Что там Папа говорил, я не совсем уловила? Что-нибудь
вроде загородной прогулки?
- Нет, - прошептал Грэй, - никаких загородов...
По сравнению с остальными своими коллегами Пэтси выглядела... более
строго, что ли. Одета менее вызывающе, прелести напоказ до критического
предела приличия не выставлены. Она подхватила пошатнувшегося Грэя и
подвела к стулу, усадила, озабоченно приговаривая: - Присядь... ты
болен... что ли?...
"Я должен избавиться от этой зависимости, - лихорадочно думал Грэй,
стискивая голову трясущимися ладонями. - Иначе я погибну. Тот, кто зависит
от чего бы то ни было, даже по собственному желанию - несвободен. А
несвободный на Дороге не выдержит. Начнет сожалеть... Лишь
одна-единственная Звезда светит в ночи, и путь к ней должен быть очищен от
привязанностей. Иначе моя душа возжаждет постоянства и оседлости... а это
уже было, и я окажусь перед выбором, который меня уничтожит... Боже Мой,
как все-таки я ее любил, даже сам не подозревал, насколько!..".
- Все нормально, Пэтси, - сказал он, отнимая руки от головы.
Откинулся на спинку стула, вымученно улыбнулся: - Дай затянуться... - и
смуглая протянула ему свою папиросу, и Грэй, не беря ее в руки, схватил
губами, сделал длинную затяжку... Искоса глянул на Вилли, вдруг вспомнив,
что на какие-то мгновения упустил контроль за окружающей средой, и этот
тип такого мог натворить без контроля, что потом не расхлебаешь и
цистерной. Но Вилли чинно сидел на кушетке, настороженно следя глазами за
проститутками. Представив, какие у Вилли сейчас желания и мысли в голове,
Грэй с наслаждением сказал, кивком поблагодарив шатенку за порцию никотина
и канцерогенов: - Самые честные женщины на свете этом - проститутки. Они
не обманывают, и ты точно знаешь, что от них можно получить, а чего
нельзя, за неимением. Пищи для души здесь не было и нет. Здесь - пир
телесный!
- Он что, того? - покрутила у виска пальчиком, округлила глазки
девушка, назвавшаяся Беверли.
- Не-а, милашка, я этого! - Грэй приложил к затылку ладонь. - То, что
принято называть сердечной болью, размещается в мозгу примерно вот
здесь... - Он отнял руку от затылка, приложил ладонь к виску, - ...а тут,
грубо говоря, между ушами, боль телесная живет, в частности, сексуальное
возбуждение...
- Тебя возбудить и утешить, котик? - проворковала Беверли, отвела его
руку от головы и плюхнулась к нему на колени. - Кто посмел такого
красавчика обидеть?! - она обняла его, погладила по затылку и громко
чмокнула в шею. - ПОШЛИ, - и тон, с которым она произнесла это
многообещающее слово, был невыразимо _ж_е_н_с_к_и_м_, - ко мне в
комнату... "Твой дружок не в моем вкусе, я выбираю тебя..."
"Твоя тезка как-то раз произнесла в точности такие же слова!.. -
мысленно охнул от удара воспоминания Грэй. Только тогда вместо Вилли был
Ушастик..."
Принудил себя обхватить непослушными руками девицу, прижать к себе, и
остервенело впился в губы ее, пытаясь долгим яростным поцелуем то ли
излить свою боль, то ли высосать из горячих губ проститутки что-то,
необходимое для виктории над болью... Он сжимал душу тисками воли,
воспитанной, взлелеянной в себе за долгие годы, проведенные в пути, и
разбивал на мельчайшие кусочки тоску по несбывшемуся, мечту о чем-то
большем... Едва заставил себя оторваться от горячих женских губ, чуть не
удушил бедняжку... "Из нее никогда не получится _н_о_в_а_я_ Бев, -
подумал, - но я больше и не хочу новых _Б_е_в_...".
- Уфф-ф-ф, - выдохнула девушка, - горячий ты мужчина, красавчик... у
меня аж голова закружилась...
"Шторм между ушами", - подумал он. Сказал: - Зови меня Большой Грэй,
- и вновь впился в ее губы, скользнул меж ними ищущим языком; правая рука
его вторглась за вырез, в упругое, живое, теплое...
- Эй, детки! - настиг окрик Пэтси. - Вы это чего? Китч прислал
клиентов ко мне и Сэре, вы наши, мальчики!
- Погоди... родная... - пробормотал Грэй, отстраняя Беверли, с
сожалением отрываясь от губ ее. Из кармана штанов выхватил бумажник, из
него - пачку денег, швырнул на стол, купюры разлетелись как сухие листья
от порыва осеннего ветра. - Возьми, сколько там положено! Я ухожу с
Беверли. Вы тут покамест переоденьте моего дружка, там, в пакете, костюм и
туфли... Вилли, ты помнишь, _о_ _ч_е_м_ _я_ _т_е_б_я_ _п_р_о_с_и_л_?!! -
грозно посмотрел в глаза напарнику. Вилли ответил суровым взглядом
непреклонного мужика, но миг спустя в глазах его мелькнула растерянность,
в действительности царящая в мозгу его, и гордый ноночий убийца моргнул,
затем кивнул - утвердительно. Грэй кивнул в ответ, отвернулся.
- Я люблю тебя, Беверли, - сказал Грэй проститутке и бережно поднял
ее на руки. Тело Беверли было легеньким, как пушинка, прицепившаяся к
плечу, из тех, что сдувают одним махом... Пушинка задрыгала в воздухе
голыми ножками и жизнерадостно захохотала. - Веселый ты мальчик, Большой
Грэй!!
- А как же, - ответил он, - и сейчас ты узнаешь, какой я еще...
- ...Сокровенный смысл любви, насколько я понял, - сказал он как-то,
пятнадцать лет тому назад, другой Бев, той, которая утоляла голод его
души, а не только лишь тела, - в том, что разные люди несовместимы. Не
могут накормить души друг дружки. Любовь - пища души, грубо говоря. Секс,
вода, еда - пища плоти, тела нашего. Одновременно секс, а также речь,
информация, и много чего еще - пища разума. Только любовь - болезнь
разума, потому что рассудок не приемлет того, что угрожает выживанию
индивида, обладающего им, носителя его. Ненависть, страх, между тем -
наркотики, яд. И для души и для тела и для разума... Среда обитания, ее
составляющие, лепят из людей, как бог из глины, разные, совершенно разные
скульптуры... И тот, кто мечтает о звездной пыли, о пыли небесной Дороги,
на своих сапогах, никак не может быть половинкой кувшина любви вместе с
той, кто себя прекрасно чувствует в теплом, мутном и терпком океане жидкой
грязи, в лоне земли... кто-то, так сказать, "ниже" организован, а кто-то
стремится поближе к звездам. Природа создала человеков и разделила их на
мужчин и женщин, разные народы, нации, расы... не знаю как сказать... и
живут эти половины человечества в вечном симбиозе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75