У моего сына двадцать три отца. — Ее лицо вновь стало спокойным и таким же печальным. — По крайней мере, тебе будет удобно. Ты поспишь, кел'ен?
Стэн кивнул, подражая мри, смущенный и уставший, находя это предложение менее тягостным. Нежные пальцы сняли с него зейдх, и женщина с удивлением взглянула на гриву его волос, ибо хотя Дункан, подражая мри, позволил ей отрасти до плеч, волосы его не были жесткими и цвета бронзы, как у ее расы. Женщина коснулась их, не связанная условностями касты Келов, пропустила прядь между пальцами, открыв форму его уха и была изумлена ею.
И она взяла из стоящего на подносе закрытого деревянного блюда кусочек благоухающей влажной ткани и очень осторожно обмыла его лицо и руки, успокаивая ожоги от солнца и песка; и, подчиняясь женщине, он освободился от своей мантии и лег, положив голову ей на колени. Она укрыла Стэна его мантией и нежно гладила его лоб, и землянин почувствовал себя далеким от всего мира, и было очень легко забыть обо всем.
Он не хотел этого, думая о том, что его могут обмануть, убить… он старался не уснуть, и в то же время не показать своей настороженности, любой ценой удержать ускользающее сознание.
И все же он на мгновение провалился в сон и, невредимый, проснулся у нее на руках. Он медленно, сонно ласкал ее руку, что убаюкивала его, а потом заглянул в ее золотистые глаза и вспомнил, что обещал не притрагиваться к ней.
Стэн отдернул руку.
Женщина склонилась и коснулась губами его лба, и Дункан смешался.
— Если я вернусь на следующую ночь, — торопливо заговорил он, ибо времени оставалось мало, а ему внезапно захотелось узнать множество вещей о катах… об этой кат'ейн, что была так добра с ци'мри, — если я вернусь снова, могу ли я спросить тебя?
— Любой кел'ен может это сделать.
— Могу я спросить?
Она наконец поняла и взглянула на него смущенно и испуганно… и Стэн истолковал это по-своему и натянуто улыбнулся.
— Я не стану спрашивать.
— Сказать, что ты можешь, было бы бесстыдством с моей стороны.
Совершенно смущенный этим, он лежал, глядя на нее.
Где-то снаружи, в холле катов, прозвенел негромкий веселый звонок.
— Уже утро, — проговорила женщина и стала собираться. Он сел, и она поднялась, и направилась к двери.
— Я не знаю твоего имени, — сказал Стэн, вставая — вежливость землянина.
— Кел'ен, меня зовут Са'эйр.
И она сделала грациозный жест уважения, и покинула Дункана.
Теперь землянин жалел, что ответил ей отказом… жалел, испытывая странное предчувствие… что, может быть, в какую-нибудь другую ночь все будет по-иному.
Са'эйр: словно само утро звучало в этом имени. Женщина действительно была подобна утру.
Его мысли метнулись в прошлое, к Элагу-Хэйвену, к временам невежества и беспечности, и снова к Са'эйр; прошлое показалось ему отвратительными.
Дункан знал теперь, что закон Келов запрещал им причинять какой-либо вред кат'ейнам — ни женщинам, ни детям. И внезапно он почувствовал уверенность в том, что во время этой встречи делал все верно.
И еще он все больше и больше верил тому, что женщина, как она и обещала ему, не предаст его; не станет относиться к нему как к чему-то чуждому, не придет к нему больше в слезах, а будет лишь улыбаться ему.
Ободренные подобными мыслями, он уселся на ковры и обулся, собрал свою одежду, и ремни, и оружие, лежащее в стороне; поднявшись, он оделся, и надел зейдх, которая была гораздо большим, чем мантия, признаком скромности; мэз же он обернул вокруг шеи и перекинул через плечо.
Потом Дункан вышел в холл и внезапно смутился, ибо сейчас там был Ньюн, и землянину оставалось лишь надеяться, что сдержанность кела избавит его от расспросов.
Мри, как ему показалось, выглядел весьма довольным.
— С тобой все в порядке? — спросил Ньюн.
Стэн кивнул.
— Идем, — сказал Ньюн. — Мы должны оказать знак внимания.
Холл Катов при дневном свете выглядел совсем иначе. Циновки были убраны, и при приближении кел'ейнов дети, сновавшие вокруг словно сумасшедшие, бросились к кат'ант и с изумительной быстротой выстроились в линию до самой двери.
Впереди, чуть поодаль, стояла кат'ант, и она взяла обе руки Ньюна в свои и улыбнулась ему.
— Скажи Келам, что в здешних машинах мы не разбираемся, но обед должен быть в них.
— Возможно, я смогу помочь с машинами, — сказал Дункан, когда кат'ант взяла его руки в свои; и кат'ант рассмеялась, и Ньюн, и все кат'ейны, что услышали это.
— Он или я можем помочь вам, — Ньюн с подобающим тактом помог Стэну скрыть смущение. — Мы многое умеем, он и я.
— Если Келы соблаговолят, — проговорила кат'ант.
— Пришлите за нами, когда понадобится, — сказал Ньюн.
После этого они подошли к линии кат'ейнов; Ньюн шел впереди и с серьезным видом взял ее руки в свои, поклонился ей, и взял руки ее маленькой дочери, и повторил ритуал снова.
Все поняв, Дункан подошел к Са'эйр, и исполнил все так же, и коснулся руки ее сына, когда мальчик протянул свою — запястье к запястью, как это было принято у мужчин.
— Он — кел Дункан, — сказала Са'эйр своему сыну, а землянину: — Он — Ка'арос.
Малыш смотрел на него во все глаза с детской непосредственностью и не спешил улыбнуться в ответ на робкую улыбку Дункана. Са'эйр слегка подтолкнула мальчика.
— Сэр, — сказал тот, и перепонка мигнула на его глазах. Его волосы были пока что короткими, не как у взрослых, и не скрывали его ушей, которые венчались просвечивающим внизу маленьким завитком.
— Хорошего дня, — сказала Са'эйр и улыбнулась Стэну.
— Хорошего дня, — пожелал он ей и присоединился к Ньюну, что ждал его у двери. В холле царила тишина. Они вышли, и потом Стэн услышал позади бормотание голосов, зная, какие вопросы там сейчас задаются.
— Она нравится мне, — признался он Ньюну. А потом: — У нас ничего не было.
Ньюн пожал плечами и надел свою вуаль.
— Это важно, что мужчина одобрительно отозвался о кат. Кат'ен была более чем добра при прощании. Если бы ты обидел ее, она не стала бы этого скрывать, что причинило бы тебе немало вреда в Доме.
— Я удивлен, что ты взял меня туда.
— У меня не было выбора. Это происходит всегда. Без этой ночи я бы не смог убедить Келов, и особенно — кел'е'ен.
Дункан закрыл свое лицо вуалью и облегченно вздохнул, зная, что вел себя как и следовало.
— Ты наверняка беспокоился.
— Ты — кел'ен; ты научился думать, как мы. Я не удивлен, что ты предпочел спокойную ночь. Это было мудрое решение. И, — добавил он, — если ты отослал кат'ен кэй'ислэй, и она не вернула их, тогда тебе придется пойти и принести их.
— Здесь так принято?
Ньюн усмехнулся и легко вздохнул.
— Я слышал про это. Сам я новичок в таких делах.
Они спустились в главный холл, и Дункан, вслед за Ньюном, как и тот, направился засвидетельствовать свое почтение святилищу; и здесь он стоял в молчании, думая о том, насколько отличается это место от того, что он знал в детстве, чувствуя другой частью своего сознания дуса, который был обеспокоен и нетерпелив, запертый в холле келов.
И внезапно во всех холлах послышался глубокий, подобный грому механический голос Ан-ихона, проникающий сквозь камень и плоть:
— Тревога… тревога… ТРЕВОГА!
Он застыл, пораженный, в то время как Ньюн протиснулся мимо него.
— Оставайся здесь! — крикнул ему Ньюн, устремляясь ко входу в холл сенов, куда кел'ейнам путь был заказан. Дункан замер на полдороге… взглянул вправо и влево, увидел других кел'ейнов, что спешили из башни Келов; и кат'ейнов; и саму Мелеин, спустившуюся из своей башни, которая почти бежала ко входу в башню Сенов, не слушая обращенных к ней испуганных вопросов.
— Позволь мне с тобой! — крикнул Дункан Мелеин, догоняя ее, и она не запретила ему. Он последовал за ней вверх по лестнице в холл сенов, где взволнованные сен'ейны, словно встревоженные насекомые, сердито — золото вокруг черного — обступили Ньюна, который стоял перед мигающими огнями Ан-ихона… и тот задавал ему вопросы, и на экранах машины высвечивались самые примитивные картины, которые были понятны кел'ену: пустыня и зарево, что умирало во вздымающемся на далеком горизонте облаке.
Корабль.
Расталкивая со своего пути сен'ейнов, Мелеин проложила себе дорогу; и пока руки госпожи ложились на пульт, она не сводила глаз с экранов. Дункан хотел последовать за ней, но сен'ейны хватали его, вытягивали руки, преграждая дорогу, запрещая.
— Удар был нанесен с орбиты, — монотонно говорил Ан-ихон, покуда обезумевший сигнал тревоги назойливо звучал из другого динамика.
— Ответный удар! — приказала Мелеин.
— Нет! — закричал ей Дункан. Но на экране Ан-ихона уже стремительно замерцала линия удара возмездия, пересекающая орбиту.
Линии стремительно мелькали, перспективы смещались.
— Промах, — монотонно сказал Ан-ихон.
И все панели вспыхнули, и воздух наполнился звуками — сначала слишком низкими, неслышными, а в конце — громовым раскатом. Пол, сам фундамент содрогнулись.
— Повторное нападение, — сказал Ан-ихон. — Экраны выдержали.
— Прекрати! — потребовал Дункан, грубо растолкал сен'ейнов и кинулся к Мелеин, остановившись лишь когда Ньюн вытянул руку, преграждая путь. — Послушай меня! На орбите, скорее всего, корабль первого класса. С планеты тебе не удастся сбить его. Теперь у нас нет корабля, мы не сможем уйти… не стреляй в ответ. Они могут сжечь этот мир дотла. Позволь мне обратиться к ним, позволь вступить с ними в контакт, госпожа.
Глаза Мелеин, когда они встретились с его глазами, были ужасны: подозрение, гнев… сейчас он был чужим, и ярость госпожи, казалось, вот-вот вырвется наружу.
Вновь повторился раскат грома. Мри зажали свои чуткие уши, а Мелеин прокричала новый приказ атаковать.
— Цель вышла из зоны поражения, — сказал Ан-ихон, когда звук умолк. — Скоро будет над Зоухэйном. Зоухэйн нанесет удар.
— Вы не сможете справиться с ней! — крикнул им Дункан, и схватил руку Ньюна, получив в ответ еще более страшный взгляд, чем у Мелеин. — Ньюн, заставь ее понять! Ваши экраны не выдержат. Позвольте мне вызвать их!
— Ты видишь, как много хорошего сделал твой сигнал с корабля, — сказал Ньюн. — Таков их ответ на твои слова о дружбе. Таково их слово.
— Зоухэйн пал, — произнес Ан-ихон. — Экраны не выдержали. Получен сигнал тревоги от Ли'эй'хэйна… Ожидается новая атака этой зоны. — Тревога… тревога… ТРЕВОГА… ТРЕВОГА…
— Выводите своих людей! — кричал им Дункан.
Ужас читался в глазах Мелеин и Ньюна, новое повторение кошмара той ночи: пол задрожал. Послышался гулкий удар снаружи эдуна.
— Идите! — закричала Мелеин. — В холмы, все в холмы!
Сама она осталась, и Ньюн тоже, Сены же бросились к двери, прочь из своих владений. Даже сквозь сигналы Ан-ихона повсюду в эдуне слышались крики.
— Уходите, уходите оба! — умолял Дункан. — Дождитесь паузы между атаками и уходите отсюда! Позвольте мне попробовать с машиной!
Не обращая на него внимания, Мелеин повернулась к Ньюну.
— Кел'ант, веди своих людей. — И, прежде чем Ньюн успел пошевелиться, она взглянула вверх на секции, что были Ан-ихоном. — Продолжай сражаться. Уничтожь захватчиков.
— Этот город держится, — монотонно докладывала машина. — Возможно снятие защиты с внешних сооружений, чтобы защитить комплекс эдуна. Если этот город падет, останутся другие. Мы подвергнуты многократной атаке. Мы рекомендуем немедленную эвакуацию. Мы рекомендуем госпоже позаботиться о собственной безопасности. Сохранность ее личности чрезвычайно важна.
— Я ухожу, — отозвалась Мелеин; потом, повернувшись к Дункану, поскольку Ньюн уже ушел: — Идем. Торопись.
Он проскользнул мимо нее к пульту.
— Ан-ихон, — заговорил он, — дай мне связь…
— Не позволяй ему! — закричала Мелеин, и машина нанесла удар такой силы, что запылал воздух, швырнув впавшего в ледяное оцепенение Стэна на пол.
Землянин увидел, как мимо него проплывает мантия госпожи, как Мелеин побежала, побежала вниз по холлу сенов, пол которого дрожал от возобновившейся атаки… он дрожал и под Стэном, и землянин безуспешно пытался подтянуть к себе онемевшие руки и ноги.
Пол вздыбился.
— Тревога… ТРЕВОГА… ТРЕВОГАААА… — кричал Ан-ихон.
Стэн повернул голову, приподнял плечо, увидел, как темнеют ряды работающих секций.
И пол содрогнулся вновь, и лампы начали гаснуть.
В конце концов он заставил двигаться свои ноги, руки; потом поднялся и, шатаясь, пошел через захламленный холл сенов в наполненный ветром коридор, вниз, к главному холлу. Огромная тень поднялась навстречу Стэну — его дус, который, прижавшись к нему, едва не сбил своего хозяина с ног; он поспешил воспользоваться этим, и, опираясь на зверя, поплелся сквозь захламленный холл, и выбрался на свет, к городу… и здесь ему стали попадаться тела — старых сен'ейнов, детей катов… кел'ена, которого придавило рухнувшей стеной.
Он нашел Са'эйр, свернувшуюся калачиком фигурку в голубом у подножия лестницы; золотистая рука вцепилась в камень, лицо с открытыми глазами уже начал засыпать песок Кутат.
— Ка'арос! — позвал он громко, помня о ее сыне, и не было ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Стэн кивнул, подражая мри, смущенный и уставший, находя это предложение менее тягостным. Нежные пальцы сняли с него зейдх, и женщина с удивлением взглянула на гриву его волос, ибо хотя Дункан, подражая мри, позволил ей отрасти до плеч, волосы его не были жесткими и цвета бронзы, как у ее расы. Женщина коснулась их, не связанная условностями касты Келов, пропустила прядь между пальцами, открыв форму его уха и была изумлена ею.
И она взяла из стоящего на подносе закрытого деревянного блюда кусочек благоухающей влажной ткани и очень осторожно обмыла его лицо и руки, успокаивая ожоги от солнца и песка; и, подчиняясь женщине, он освободился от своей мантии и лег, положив голову ей на колени. Она укрыла Стэна его мантией и нежно гладила его лоб, и землянин почувствовал себя далеким от всего мира, и было очень легко забыть обо всем.
Он не хотел этого, думая о том, что его могут обмануть, убить… он старался не уснуть, и в то же время не показать своей настороженности, любой ценой удержать ускользающее сознание.
И все же он на мгновение провалился в сон и, невредимый, проснулся у нее на руках. Он медленно, сонно ласкал ее руку, что убаюкивала его, а потом заглянул в ее золотистые глаза и вспомнил, что обещал не притрагиваться к ней.
Стэн отдернул руку.
Женщина склонилась и коснулась губами его лба, и Дункан смешался.
— Если я вернусь на следующую ночь, — торопливо заговорил он, ибо времени оставалось мало, а ему внезапно захотелось узнать множество вещей о катах… об этой кат'ейн, что была так добра с ци'мри, — если я вернусь снова, могу ли я спросить тебя?
— Любой кел'ен может это сделать.
— Могу я спросить?
Она наконец поняла и взглянула на него смущенно и испуганно… и Стэн истолковал это по-своему и натянуто улыбнулся.
— Я не стану спрашивать.
— Сказать, что ты можешь, было бы бесстыдством с моей стороны.
Совершенно смущенный этим, он лежал, глядя на нее.
Где-то снаружи, в холле катов, прозвенел негромкий веселый звонок.
— Уже утро, — проговорила женщина и стала собираться. Он сел, и она поднялась, и направилась к двери.
— Я не знаю твоего имени, — сказал Стэн, вставая — вежливость землянина.
— Кел'ен, меня зовут Са'эйр.
И она сделала грациозный жест уважения, и покинула Дункана.
Теперь землянин жалел, что ответил ей отказом… жалел, испытывая странное предчувствие… что, может быть, в какую-нибудь другую ночь все будет по-иному.
Са'эйр: словно само утро звучало в этом имени. Женщина действительно была подобна утру.
Его мысли метнулись в прошлое, к Элагу-Хэйвену, к временам невежества и беспечности, и снова к Са'эйр; прошлое показалось ему отвратительными.
Дункан знал теперь, что закон Келов запрещал им причинять какой-либо вред кат'ейнам — ни женщинам, ни детям. И внезапно он почувствовал уверенность в том, что во время этой встречи делал все верно.
И еще он все больше и больше верил тому, что женщина, как она и обещала ему, не предаст его; не станет относиться к нему как к чему-то чуждому, не придет к нему больше в слезах, а будет лишь улыбаться ему.
Ободренные подобными мыслями, он уселся на ковры и обулся, собрал свою одежду, и ремни, и оружие, лежащее в стороне; поднявшись, он оделся, и надел зейдх, которая была гораздо большим, чем мантия, признаком скромности; мэз же он обернул вокруг шеи и перекинул через плечо.
Потом Дункан вышел в холл и внезапно смутился, ибо сейчас там был Ньюн, и землянину оставалось лишь надеяться, что сдержанность кела избавит его от расспросов.
Мри, как ему показалось, выглядел весьма довольным.
— С тобой все в порядке? — спросил Ньюн.
Стэн кивнул.
— Идем, — сказал Ньюн. — Мы должны оказать знак внимания.
Холл Катов при дневном свете выглядел совсем иначе. Циновки были убраны, и при приближении кел'ейнов дети, сновавшие вокруг словно сумасшедшие, бросились к кат'ант и с изумительной быстротой выстроились в линию до самой двери.
Впереди, чуть поодаль, стояла кат'ант, и она взяла обе руки Ньюна в свои и улыбнулась ему.
— Скажи Келам, что в здешних машинах мы не разбираемся, но обед должен быть в них.
— Возможно, я смогу помочь с машинами, — сказал Дункан, когда кат'ант взяла его руки в свои; и кат'ант рассмеялась, и Ньюн, и все кат'ейны, что услышали это.
— Он или я можем помочь вам, — Ньюн с подобающим тактом помог Стэну скрыть смущение. — Мы многое умеем, он и я.
— Если Келы соблаговолят, — проговорила кат'ант.
— Пришлите за нами, когда понадобится, — сказал Ньюн.
После этого они подошли к линии кат'ейнов; Ньюн шел впереди и с серьезным видом взял ее руки в свои, поклонился ей, и взял руки ее маленькой дочери, и повторил ритуал снова.
Все поняв, Дункан подошел к Са'эйр, и исполнил все так же, и коснулся руки ее сына, когда мальчик протянул свою — запястье к запястью, как это было принято у мужчин.
— Он — кел Дункан, — сказала Са'эйр своему сыну, а землянину: — Он — Ка'арос.
Малыш смотрел на него во все глаза с детской непосредственностью и не спешил улыбнуться в ответ на робкую улыбку Дункана. Са'эйр слегка подтолкнула мальчика.
— Сэр, — сказал тот, и перепонка мигнула на его глазах. Его волосы были пока что короткими, не как у взрослых, и не скрывали его ушей, которые венчались просвечивающим внизу маленьким завитком.
— Хорошего дня, — сказала Са'эйр и улыбнулась Стэну.
— Хорошего дня, — пожелал он ей и присоединился к Ньюну, что ждал его у двери. В холле царила тишина. Они вышли, и потом Стэн услышал позади бормотание голосов, зная, какие вопросы там сейчас задаются.
— Она нравится мне, — признался он Ньюну. А потом: — У нас ничего не было.
Ньюн пожал плечами и надел свою вуаль.
— Это важно, что мужчина одобрительно отозвался о кат. Кат'ен была более чем добра при прощании. Если бы ты обидел ее, она не стала бы этого скрывать, что причинило бы тебе немало вреда в Доме.
— Я удивлен, что ты взял меня туда.
— У меня не было выбора. Это происходит всегда. Без этой ночи я бы не смог убедить Келов, и особенно — кел'е'ен.
Дункан закрыл свое лицо вуалью и облегченно вздохнул, зная, что вел себя как и следовало.
— Ты наверняка беспокоился.
— Ты — кел'ен; ты научился думать, как мы. Я не удивлен, что ты предпочел спокойную ночь. Это было мудрое решение. И, — добавил он, — если ты отослал кат'ен кэй'ислэй, и она не вернула их, тогда тебе придется пойти и принести их.
— Здесь так принято?
Ньюн усмехнулся и легко вздохнул.
— Я слышал про это. Сам я новичок в таких делах.
Они спустились в главный холл, и Дункан, вслед за Ньюном, как и тот, направился засвидетельствовать свое почтение святилищу; и здесь он стоял в молчании, думая о том, насколько отличается это место от того, что он знал в детстве, чувствуя другой частью своего сознания дуса, который был обеспокоен и нетерпелив, запертый в холле келов.
И внезапно во всех холлах послышался глубокий, подобный грому механический голос Ан-ихона, проникающий сквозь камень и плоть:
— Тревога… тревога… ТРЕВОГА!
Он застыл, пораженный, в то время как Ньюн протиснулся мимо него.
— Оставайся здесь! — крикнул ему Ньюн, устремляясь ко входу в холл сенов, куда кел'ейнам путь был заказан. Дункан замер на полдороге… взглянул вправо и влево, увидел других кел'ейнов, что спешили из башни Келов; и кат'ейнов; и саму Мелеин, спустившуюся из своей башни, которая почти бежала ко входу в башню Сенов, не слушая обращенных к ней испуганных вопросов.
— Позволь мне с тобой! — крикнул Дункан Мелеин, догоняя ее, и она не запретила ему. Он последовал за ней вверх по лестнице в холл сенов, где взволнованные сен'ейны, словно встревоженные насекомые, сердито — золото вокруг черного — обступили Ньюна, который стоял перед мигающими огнями Ан-ихона… и тот задавал ему вопросы, и на экранах машины высвечивались самые примитивные картины, которые были понятны кел'ену: пустыня и зарево, что умирало во вздымающемся на далеком горизонте облаке.
Корабль.
Расталкивая со своего пути сен'ейнов, Мелеин проложила себе дорогу; и пока руки госпожи ложились на пульт, она не сводила глаз с экранов. Дункан хотел последовать за ней, но сен'ейны хватали его, вытягивали руки, преграждая дорогу, запрещая.
— Удар был нанесен с орбиты, — монотонно говорил Ан-ихон, покуда обезумевший сигнал тревоги назойливо звучал из другого динамика.
— Ответный удар! — приказала Мелеин.
— Нет! — закричал ей Дункан. Но на экране Ан-ихона уже стремительно замерцала линия удара возмездия, пересекающая орбиту.
Линии стремительно мелькали, перспективы смещались.
— Промах, — монотонно сказал Ан-ихон.
И все панели вспыхнули, и воздух наполнился звуками — сначала слишком низкими, неслышными, а в конце — громовым раскатом. Пол, сам фундамент содрогнулись.
— Повторное нападение, — сказал Ан-ихон. — Экраны выдержали.
— Прекрати! — потребовал Дункан, грубо растолкал сен'ейнов и кинулся к Мелеин, остановившись лишь когда Ньюн вытянул руку, преграждая путь. — Послушай меня! На орбите, скорее всего, корабль первого класса. С планеты тебе не удастся сбить его. Теперь у нас нет корабля, мы не сможем уйти… не стреляй в ответ. Они могут сжечь этот мир дотла. Позволь мне обратиться к ним, позволь вступить с ними в контакт, госпожа.
Глаза Мелеин, когда они встретились с его глазами, были ужасны: подозрение, гнев… сейчас он был чужим, и ярость госпожи, казалось, вот-вот вырвется наружу.
Вновь повторился раскат грома. Мри зажали свои чуткие уши, а Мелеин прокричала новый приказ атаковать.
— Цель вышла из зоны поражения, — сказал Ан-ихон, когда звук умолк. — Скоро будет над Зоухэйном. Зоухэйн нанесет удар.
— Вы не сможете справиться с ней! — крикнул им Дункан, и схватил руку Ньюна, получив в ответ еще более страшный взгляд, чем у Мелеин. — Ньюн, заставь ее понять! Ваши экраны не выдержат. Позвольте мне вызвать их!
— Ты видишь, как много хорошего сделал твой сигнал с корабля, — сказал Ньюн. — Таков их ответ на твои слова о дружбе. Таково их слово.
— Зоухэйн пал, — произнес Ан-ихон. — Экраны не выдержали. Получен сигнал тревоги от Ли'эй'хэйна… Ожидается новая атака этой зоны. — Тревога… тревога… ТРЕВОГА… ТРЕВОГА…
— Выводите своих людей! — кричал им Дункан.
Ужас читался в глазах Мелеин и Ньюна, новое повторение кошмара той ночи: пол задрожал. Послышался гулкий удар снаружи эдуна.
— Идите! — закричала Мелеин. — В холмы, все в холмы!
Сама она осталась, и Ньюн тоже, Сены же бросились к двери, прочь из своих владений. Даже сквозь сигналы Ан-ихона повсюду в эдуне слышались крики.
— Уходите, уходите оба! — умолял Дункан. — Дождитесь паузы между атаками и уходите отсюда! Позвольте мне попробовать с машиной!
Не обращая на него внимания, Мелеин повернулась к Ньюну.
— Кел'ант, веди своих людей. — И, прежде чем Ньюн успел пошевелиться, она взглянула вверх на секции, что были Ан-ихоном. — Продолжай сражаться. Уничтожь захватчиков.
— Этот город держится, — монотонно докладывала машина. — Возможно снятие защиты с внешних сооружений, чтобы защитить комплекс эдуна. Если этот город падет, останутся другие. Мы подвергнуты многократной атаке. Мы рекомендуем немедленную эвакуацию. Мы рекомендуем госпоже позаботиться о собственной безопасности. Сохранность ее личности чрезвычайно важна.
— Я ухожу, — отозвалась Мелеин; потом, повернувшись к Дункану, поскольку Ньюн уже ушел: — Идем. Торопись.
Он проскользнул мимо нее к пульту.
— Ан-ихон, — заговорил он, — дай мне связь…
— Не позволяй ему! — закричала Мелеин, и машина нанесла удар такой силы, что запылал воздух, швырнув впавшего в ледяное оцепенение Стэна на пол.
Землянин увидел, как мимо него проплывает мантия госпожи, как Мелеин побежала, побежала вниз по холлу сенов, пол которого дрожал от возобновившейся атаки… он дрожал и под Стэном, и землянин безуспешно пытался подтянуть к себе онемевшие руки и ноги.
Пол вздыбился.
— Тревога… ТРЕВОГА… ТРЕВОГАААА… — кричал Ан-ихон.
Стэн повернул голову, приподнял плечо, увидел, как темнеют ряды работающих секций.
И пол содрогнулся вновь, и лампы начали гаснуть.
В конце концов он заставил двигаться свои ноги, руки; потом поднялся и, шатаясь, пошел через захламленный холл сенов в наполненный ветром коридор, вниз, к главному холлу. Огромная тень поднялась навстречу Стэну — его дус, который, прижавшись к нему, едва не сбил своего хозяина с ног; он поспешил воспользоваться этим, и, опираясь на зверя, поплелся сквозь захламленный холл, и выбрался на свет, к городу… и здесь ему стали попадаться тела — старых сен'ейнов, детей катов… кел'ена, которого придавило рухнувшей стеной.
Он нашел Са'эйр, свернувшуюся калачиком фигурку в голубом у подножия лестницы; золотистая рука вцепилась в камень, лицо с открытыми глазами уже начал засыпать песок Кутат.
— Ка'арос! — позвал он громко, помня о ее сыне, и не было ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41