— Ага, — уныло согласился ударник.
Новости распространялись быстро. Луи-Мэй уже знала, что Иона сумел повлиять на пристрастие молодых людей к наркотику, и не была введена в заблуждение этим эффектом. Ударник только что в шутливой форме сделал ей предложение и получил ответ — сначала он должен избавиться от вредной привычки.
Способность гитариста переносить с Ионой путешествие по воздуху тоже, видимо, имела магическое происхождение. Большая Рыба излечила его страх.
Участники группы дружно принялись за еду. Обед и в самом деле был превосходным. Все чувствовали себя одной семьей — благодаря тому, что Орб считала своей ошибкой.
Когда же придет ночь…
Но еще до этого пришел вечер, и началась гроза. Иона внезапно накренился и резко сменил курс.
— Что случилось? — вскрикнула Орб, когда грязные тарелки посыпались на пол.
Тут она вспомнила, что говорила ей Луна. Проклятие Ионы в том, что он не может плавать в своей родной стихии. Прикосновение даже капли воды для него невыносимо.
Гроза продолжалась. Если так пойдет дальше, скоро Иона будет со всех сторон окружен дождем. Однако на это у огромной Рыбы нашелся ответ — Иона нырнул. Он пролетел вниз до самой земли и не останавливаясь провалился под землю. Сразу стало темно.
Темнота! Орб взглянула на Иезавель. Та спокойно продолжала мыть стаканы. Внешность женщины осталась прежней. Очевидно, она меняется при наступлении ночи, а не от отсутствия света. Разумно. Ведь иначе существовала бы очень простая защита от суккуба — достаточно было бы все время палить яркий огонь.
Но ведь ночь тоже когда-нибудь придет!..
Чем позже становилось, тем сильнее нервничала Орб. Она знала, что поступила скверно, и чувствовала себя виноватой. Впрочем, ничего уже не изменишь.
Мальчики ушли в общую комнату и включили телевизор. По мнению Орб, их любимые передачи представляли собой смесь насилия и эротики, сдобренную капелькой юмора. Ну и ладно, пусть получают то, что заслуживают!
Да, но с ними Луи-Мэй. Если девушка будет там, когда…
Орб снова взглянула на Иезавель, и ее худшие опасения подтвердились. Только что их новая кухарка была неряшливой пожилой женщиной. Однако стоило где-то наверху закатиться солнцу, и она превратилась в пышную двадцатилетнюю красотку в соблазнительном платьице. Суккуб принял свое истинное обличье.
Иезавель тем не менее по-прежнему мыла стаканы, а потом взялась за тарелки. Изменилась только внешность кухарки, но не ее мысли.
Орб принялась помогать ей — брала вымытые тарелки, вытирала их и убирала на посудную полку, которая, как и мебель, росла прямо из стены.
— Да, Иезавель… — начала девушка.
— Что?
Орб внезапно оробела. Возможно, ответ на ее вопрос придет уже очень скоро.
— Откуда взялись все эти тарелки, да и еда тоже? Вы их что, как-то наколдовали?
— Это посуда из моей коллекции, — ответила Иезавель. — Можете пользоваться ею, сколько хотите. А еда должна быть свежей, поэтому я беру ее в местных заведениях.
— Тогда получается, что мы… мы просто крадем…
— Нет. Счета оплачивает миссис Глотч. Я оставляю им расписку, чтобы они знали, где получить деньги. Замечательная вещь современная электроника!
Они продолжали болтать, пока не перемыли все тарелки. Вдруг Иезавель замолчала и внимательно оглядела себя.
— Опаньки! Я, оказывается, переменилась! Ночь настала. А я и не заметила!
— Вы переменились уже полчаса назад, — сказала Орб.
— Не может быть! Мое проклятие…
Иезавель посмотрела на часы:
— Нет, правда! Как же это могло случиться?
— Вы хотите сказать, что больше не…
— Совершенно, — с удивлением промолвила Иезавель. — Раньше никогда такого не происходило!
— Это Иона! — воскликнула Орб. — Мальчики не принимают наркотик с тех самых пор, как сюда попали! Вероятно, Рыба и на другие проклятия действует!
— Значит, я смогу ночью отдохнуть? И не будет никаких лишних часов и потных мужчин?
— Похоже на то.
— Я знала, что эта Рыба — замечательное создание, однако понятия не имела, что настолько! Истинное…
Внезапно Иезавель задохнулась в кашле.
— Что случилось? — испугалась Орб.
— Просто я не могу произносить некоторые слова. А постоянно общаясь со смертными, я иногда забываю об этом. Я хотела сказать такое слово, знаете, его обычно говорят, когда происходит что-то очень хорошее и…
— Благословение?
— Вот-вот. Думаю, Иона в силах помочь только в том, что от нас не зависит. Ну, я же могу выбирать слова, и раз я не должна произносить этого слова, то я и не могу этого сделать. Но это все мелочи, по сравнению с тем, что сделала Рыба. Просто потрясающе!
Орб тоже испытывала облегчение, хотя и по другой причине. Иона нравился ей все больше и больше.
В кухню вошла Луи-Мэй. Девушка хотела налить себе стакан воды. Увидев Иезавель, она остолбенела.
— Кто вы?
— Это Иезавель, — сказала Орб. — Ночью она выглядит немного по-другому.
Луи-Мэй прищурилась. Очевидно, новая внешность Иезавель напоминала ей совсем не о домашнем хозяйстве.
— Я — суккуб, — объяснила Иезавель. — Но сейчас вышла в отставку. Твой молодой человек меня нисколько не интересует.
Взгляд Луи-Мэй метнулся в сторону двери, за которой сидели мальчики. Она явно не поверила этим словам.
— А чего тогда может хотеть от нас такое создание, как вы?
— Я ищу Ллано. Мне нужно освободиться насовсем.
— Вы же сказали, что вышли в отставку!
— Только по милости Ионы. Боюсь, что снаружи это не действует. Как у твоего мальчика с наркотиком.
Луи-Мэй немного подумала.
— Тогда во время представлений вам лучше оставаться здесь.
— С радостью!
Девушка смягчилась:
— Хотите посмотреть с нами телевизор?
— А там показывают что-нибудь стоящее?
— Ох, едва ли!
— Тогда с удовольствием. Что-то в этом роде я и люблю.
Они вышли в соседнюю комнату. Орб сперва заколебалась, потом пожала плечами и последовала за ними.
Ударник обернулся, чтобы посмотреть на Луи-Мэй, и заметил Иезавель. Он уставился на нее, открыв от изумления рот. Двое остальных тоже обернулись и оцепенели.
— Это Иезавель, — сказала Луи-Мэй. — Ну, что пялитесь? Никогда кухарок не видели?
Ударник с видимым усилием взял себя в руки и повернулся к экрану. Гитарист и органист, поколебавшись, последовали его примеру. Иезавель и вовсе не обратила на парней внимания — ей действительно было неинтересно.
Ночь прошла спокойно. Наутро Иезавель снова превратилась в пятидесятилетнюю кухарку и принялась спокойно готовить завтрак.
— Послушайте, мисс Кафтан…
— Орб.
— Хорошо. Вы не замечали…
— Вы про слышимость, да? — подхватила Орб. — Я так понимаю, мальчики говорили о вас, когда остались одни.
— Целый час, не меньше! Я читала «Войну и мир» — я ведь все равно никогда не сплю, а тут целую ночь можно было делать все, что хочется — так непривычно! И тут услышала эти голоса — идеи у них те еще!
— Вы жалеете, что изменились?
— Нисколько! У всех детей в их возрасте такие идеи — впрочем, со мной никого надолго не хватает. Ничего оригинального в этом нет, я просто не понимаю, зачем им понадобилось обсуждать это там, где я могла услышать.
— Все Иона. Здесь тот, о ком говорят, всегда слышит этот разговор, — объяснила Орб. — А мальчики просто не знали, что вам слышно.
— Никто не рассказал им об удивительном эффекте?
— А кому бы это могло понадобиться?
Иезавель улыбнулась:
— Я пришла к вам только ради Ллано. Но поездка обещает быть забавной.
— Просто не надо никого обсуждать, — сказала Орб. — На наше счастье мальчики по утрам спят как сурки, иначе бы они обязательно нас услышали.
Иезавель понимающе кивнула, приложив палец к губам.
Гроза кончилась, и Иона опять поднялся в небо. Он плыл со скоростью около пятидесяти километров в час, так что группа должна была заранее прибыть к месту своего первого концерта.
После завтрака устроили репетицию. Иезавель устроилась в дальнем конце комнаты и внимательно слушала. Концерт явно произвел на нее впечатление. Музыканты исполнили весь свой репертуар, потом стали обсуждать новые песни. Теперь они знали уже довольно много произведений разных жанров. Аранжировка большинства из них была такой же, как и в случае с «Дэнни». Орб показалось, что магия стала сильнее, но она решила, что это плод ее воображения.
Луи-Мэй выглянула в гигантскую чешуйку-окно.
— Темень какая! — воскликнула она.
Орб тоже выглянула:
— Мы опять плывем под землей!
Похоже, Иона тоже слушал и потому нырнул поглубже, чтобы звуки внешнего мира не мешали ему наслаждаться музыкой. Потребовалось некоторое время, чтобы проверить эту гипотезу, но факт оставался фактом — они находились глубоко под землей. Правда, никакого вреда от этого не было. Стоило прекратить представление, как Иона снова вынырнул и продолжил путь.
— Думаю, — заметила Орб, — тот, кто ищет Ллано, должен разбираться в музыке.

9. ЛЛАНО
Наконец группа «Ползучая скверна» прибыла к месту своего первого концерта. Хотя зал и не был полон, народу собралось довольно много. Похоже, весть о небывалом успехе музыкантов еще не дошла до широкой публики. И все же у них никогда еще не было столько зрителей, а Орб в глубине души была уверена, что в этом зале обычно больше и не собирается.
Публика откровенно скучала — люди не верили, что какая-то там провинциальная группа может сыграть что-нибудь сносное. Возможно, среди них были и критики, пришедшие по долгу службы. Должен же кто-то писать рецензии на все эти посредственные представления.
Орб тихонько улыбнулась. Она знала, что скоро все изменится.
Концерт начался, и зрителей как будто подменили. Все дело тут было в магии — с ней зрители проглотили бы любую, сколь угодно посредственную музыку, а без нее не стали бы слушать и самую совершенную. Но музыка у «Скверны» была хорошей и стала только лучше после обработки.
На следующий вечер состоялся еще один концерт. И на этот раз у музыкантов был аншлаг.
Так оно и пошло. В каждом новом городе их провожали гораздо теплее, чем встречали. После шестого города «Ползучая скверна» стала самой популярной группой года. Миссис Глотч информировала ребят, что, если ничего не изменится, к концу поездки они станут богачами.
Начали поступать предложения от фирм звукозаписи — почему бы группе не выпустить альбом? Но музыканты обсудили этот вопрос и решили альбомов не выпускать. А вдруг магия не запишется? И в самом деле, пиратскую запись с одного из их концертов сочли обыкновенной фальшивкой — настолько она проигрывала по сравнению с «живой» музыкой.
Сначала «Скверна» давала концерты на востоке страны, потом на юге и юго-западе. Карты были не нужны, поскольку Иона сам доставлял их, куда требовалось. Но Иезавель хотела знать, где находится, и карту все же приобрела.
— Смотрите! — воскликнула она вдруг. — А вот Ллано!
Орб от удивления чуть не выронила арфу:
— Что?
— Да вот!
И Иезавель протянула девушке карту.
Все сбежались посмотреть. На карте обнаружилась область, река и даже городок с таким названием.
— Вы думаете, что там и… — спросила Иезавель.
— Не знаю, — сказала Орб. — Мне никогда не приходило в голову поискать Ллано на карте! Это может быть простым совпадением.
— В мире не так уж много совпадений, — сказала Иезавель. — Во всяком случае, для тех, кто понимает.
— У нас будет концерт неподалеку оттуда, — с энтузиазмом сообщил ударник. — Черт, да если мы найдем эту штуку, и если она сработает…
Он посмотрел на Луи-Мэй.
Остальные понимающе кивнули. Все знали, что ударник и Луи-Мэй любят друг друга и что после каждого исполнения песни про Дэнни их взаимное влечение усиливается. Только отношение Луи-Мэй к наркотикам удерживало молодых людей от того, чтобы зайти дальше. Но Луи-Мэй твердо сказала, что никогда не свяжется с наркоманом. И ее позиция была незыблемой, что лишь укрепляло ударника в его желании избавиться от вредной привычки.
После очередного концерта ребята попросили Иону отвезти их в Ллано. Рыба послушно повернула и поплыла куда-то. Все легли спать.
Утром оказалось, что Иона уже приплыл и висит теперь над бескрайней голой равниной.
— Он что, заблудился? — спросил ударник. — Ни реки, ни города не видать!
— Бессмертное создание, над которым тяготеет проклятие, не может заблудиться, — сказала Иезавель. — Уж я-то знаю.
Ударник пожал плечами. К тому моменту музыканты уже были в курсе, кто такая Иезавель, и знали, что она, как и Орб, отнюдь не намерена осуществлять их мечты Молодых людей это весьма огорчало. Правда, днем они об этом забывали, зато ночью все три женщины от души развлекались, слушая их беседы. Мальчики единодушно считали, что никогда еще трое столь симпатичных и мужественных юношей не жили в такой близости от трех таких красивых женщин и таких при этом бесчувственных. Какая ужасная потеря!
Некоторые замечания, которые молодые люди отпускали в ходе беседы, шокировали Луи-Мэй, а Орб казались просто отвратительными, хотя Иезавель откровенно скучала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48