— Именно поэтому обязательно выслушай мое объяснение. Попытка лишить силы верное пророчество — вещь очень опасная. Когда инкарнации поняли, что предсказание о вашем с Луной возможном замужестве не фальшивое, они, разумеется, пришли в ужас. Но предсказание содержало одно коротенькое слово — «может». А значит, было еще на что надеяться и было о чем договариваться.
— Договариваться! — фыркнула Орб.
— Чтобы защитить Луну от моего влияния, твоя мать пошла на компромисс и поменяла вас ролями. Она обещала следить, чтобы твоя нить проходила в стороне от политики, а я обещал не причинять тебе зла. Таким образом, она негласно согласилась с тем, что я проявлял к тебе интерес.
— Моя мать никогда…
— Конечно, впоследствии она не раз жалела об этом, как и все остальные инкарнации, особенно Марс, когда его ввели в курс дела.
— Марс? Но Мима сказал, что ты хороший человек!
— Не совсем так. Во всяком случае, после этого я пригляделся к тебе поближе и понял, что тебе предназначено стать воплощением Природы. Естественно, это способствовало усилению моего интереса. Кроме того, я увидел, что ты очень похожа на свою мать, которую я знал еще в те времена, когда она в первый раз была инкарнацией. Она была прекраснейшей женщиной своего поколения, бельмом у меня на глазу. Должен признаться, я был безумно влюблен в нее.
— Ниоба ни за что бы не…
— Верно, — кивнул Нат. — Она не желала иметь со мной ничего общего. Но когда я увидел, как ты похожа на нее — внешностью, манерами, — я понял: ты способна разбудить во мне те же чувства. А потом мне пришло в голову, что союз между воплощениями Зла и Природы…
— О нет!
— Такой союз даст мне власть над миром смертных. Наконец-то у меня появилась возможность победить своего Извечного Врага. Поэтому…
— Нет! — кричала Орб. — Нет!
Она уже поняла, что он хочет сказать.
— Естественно, все инкарнации были против. Но Ниоба уже договорилась со мной относительно твоей нити, да к тому же существовало пророчество, смысл которого внезапно начал проясняться. В результате мы все пришли к соглашению. Мне разрешалось ухаживать за тобой, а остальные инкарнации не должны были вмешиваться…
— Они никогда бы…
— Но, дорогая, они же думали, что у меня ничего не получится! Ведь я согласился ухаживать за тобой с помощью одной только лжи, а это моя, как ты понимаешь, специальность. Мне надлежало лгать тебе при каждой нашей встрече, и так до самого конца. Но конец уже наступил, и вот, впервые, я говорю тебе правду. Я — Сатана, я — воплощение Зла, и я люблю тебя и хочу на тебе жениться.
Орб была не в состоянии поверить услышанному. Может, Нат говорит все это нарочно, испытывает ее любовь? И что ей теперь делать? Орб смогла придумать только один выход — надо начать рассуждать, взяв за основу заявление Наташи, и попытаться найти в нем противоречие.
— Ты говоришь, что ты Сатана и что ты все время лгал мне. Но ведь те фрагменты Ллано, которые я узнала от тебя, настоящие! Они действуют! С их помощью я исцеляла людей, путешествовала по всему свету…
— Я объясню тебе, что значит «обманывал все время». Лгать в каждом слове невозможно, и невозможно сделать так, чтобы ложью стала каждая ситуация. Это приведет к противоречиям, и обман тут же раскроется. Ложь должна быть внутренне согласованной, иначе она безрезультатна. Таким образом, как ни смешно, большую часть лжи всегда составляет правда. Правдивость отдельных частей придает правдоподобие всей конструкции в целом, а она-то и есть ложь, которой иначе могли бы и не поверить. Если хочешь, приведу простую математическую аналогию. При перемножении двух отрицательных чисел получается число положительное, но если перемножить несколько положительных чисел, а потом взять произведение с отрицательным знаком, результат будет отрицательным. Так и здесь — правда, взятая с отрицательным знаком, становится весьма убедительной ложью.
— По-моему, я запуталась, — пробормотала Орб.
— То, что я рассказывал тебе о Ллано, — правда. Но, рассказывая тебе кусочки правды, я намеревался обмануть тебя в главном, убедить, что я — не Сатана. Таким образом, маленькие кусочки правды служили одной большой лжи.
— Но я же проверяла тебя! Я убедилась, что ты не можешь быть ни Сатаной, ни даже демоном!
— Испытание не имело силы. Я обманул тебя.
— Ну нет, в это я поверить не могу! Я заставила тебя прикоснуться к серебряному кресту, спеть гимн…
Нат кивнул:
— Понимаю, поверить трудно, но я все же должен рассказать тебе правду. Я сделал то, о чем инкарнации не подумали — показал тебе три разных видения, которые были ложью, хоть и включали в себя правду. Лишь малая часть этих видений истинна в реальном мире.
— Ты меня снова запутал!
Орб была уверена, что идет какая-то игра. Игра эта ей совсем не нравилась, но раз уж начала, надо доигрывать до конца.
— И что же это за видения?
— Каждое из них было связано с Песнью. Три Песни — три видения. Я имею в виду Песнь Пробуждения, Песнь Силы и Песнь Любви — три из пяти основных тем Ллано, Песни Песней, если ты позволишь мне назвать его так. Я солгал тебе, сказав, что знаю лишь отдельные фрагменты Ллано. Я знаю все, но пользоваться мне дано только фрагментами.
— Пять тем? — переспросила Орб. Новые сведения на мгновение отвлекли ее от темы разговора. — А остальные две что такое?
— Песни Утраты и Распада. Ты бы назвала их Ночная Песнь и Песнь Хаоса. Но ты никогда не захочешь их петь.
— Почему?
— Орб, не уходи в сторону! Я обязан рассказать тебе сейчас, как именно я тебя обманывал, чтобы ты наконец поверила и могла…
— Научи меня этим мелодиям, — потребовала Орб.
— Гея, я пытаюсь рассказать тебе правду, а эти Песни — чистое Зло! — Нат заметно разволновался. — Я сам — воплощение Зла и знаю, что говорю! Пять тем Ллано соответствуют пяти Стихиям, или пяти Царствам, а, как тебе известно, некоторые из них весьма опасны. Может, когда-нибудь у тебя и возникнет необходимость спеть Ночную Песнь, но никогда — Песнь Хаоса, и я обманул бы тебя снова, если бы…
— Пять Стихий?
Снова Орб отвлеклась на детали. Видимо, таким образом ее сознание пыталось ускользнуть от той страшной правды, которую ему навязывали.
— И пять Царств. Но…
— Царства растений, животных, минералов…
— Демонов и духов, — закончил за нее Нат. — Но соответствие здесь чисто формальное. На самом деле каждая тема Ллано взаимодействует со всеми Стихиями и Царствами. Именно поэтому власть Природы так велика — для тех, конечно, кто научился пользоваться силами Природы. Постижение занимает годы, десятилетия…
— Ты утверждаешь, что теперь говоришь правду, — неумолимо прервала его Орб. — В таком случае научи меня этим темам.
Нат вздохнул:
— Как трудно Сатане творить добро — пусть даже косвенным путем. Если ты настаиваешь…
— Да.
Орб понимала, что ухватилась за что-то, не относящееся к делу, но сейчас ей нужно было поверить хоть чему-нибудь, как-то сориентироваться. Пусть Нат выполнит ее просьбу, вместо того чтобы рассказывать все эти отвратительные вещи.
— Хорошо, я тебя научу. Только заклинаю, не пой Ночную Песнь, не посоветовавшись предварительно с остальными инкарнациями, и никогда не пой Песнь Хаоса, ибо эта тема запретна.
— А зачем она тогда существует?
— Затем, что это самое страшное оружие против меня, — неохотно признался Нат. — Последнее оружие, на случай, если больше ничего не подействует. Но поверь мне, цена слишком велика! Я люблю тебя, Гея, и…
— Начинай.
Нат запел Ночную Песнь. Настала ночь. Черная непроглядная тьма поглотила все вокруг. Не осталось ни образов, ни звуков — ничего. Лишь когда Нат замолчал, к Орб вернулись нормальные ощущения.
— Но если споешь ты, — сказал Нат, — это будет уже не иллюзия. Это…
— А другая мелодия?
Нат спел Песнь Хаоса. Никакая магия не проявилась. Звучала обычная мелодия, напоминавшая чем-то остальные четыре темы Ллано. Однако они были так бестолково перемешаны, что мелодия казалась одновременно рваной, неуклюжей и какой-то неприятной. Орб она совсем не понравилась, но что же в этом ужасного?
— И все? — разочарованно спросила она.
— В моем исполнении эта тема не имеет силы. Ни в моем, ни в чьем-нибудь еще. Только ты, Гея, можешь пробудить ее магию. У каждой инкарнации есть свое оружие, которому не в силах сопротивляться другие инкарнации. Даже я. Даже мой Извечный Враг. И Песнь Хаоса — оружие Матери-Природы. Прошу, умоляю, заклинаю тебя, Гея, никогда не применяй это оружие! Я и так уже твой пленник!
— Но если ты говоришь правду, выходит, что ты мой заклятый враг! — воскликнула Орб. — А если нет…
— Я говорю правду. Все обстоятельства, сопровождавшие твое знакомство с каждой из этих трех тем, иллюзорны. Только сами Песни были истиной в этих видениях.
— Я использовала магию Песней и без тебя! Я вернула Тинке зрение, помогла молодым ребятам избавиться…
— Песни настоящие. Это придало видениям правдоподобие. Все остальное тебе лишь чудилось.
Орб казалось, что голова ее вот-вот лопнет от избытка неприятной информации. В груди похолодело. Но девушка все еще пыталась опровергнуть Ната.
— То есть ты утверждаешь, что когда мы впервые встретились и ты спас меня от Сатаны, который…
— Это был не Сатана. Это был демон в роли Сатаны. Но видение началось гораздо раньше.
— Раньше… — задумалась Орб. — Не хочешь же ты сказать, что… что это началось… когда я разговаривала с инкарнациями? С мамой и с Геей?
— Это были демоны в их обличье.
— Но они предупредили меня о ловушке и рассказали, как избежать ее!
— Избежать, спев дуэт с неким Наташей, — согласился Нат. — Весь сценарий был разработан для того, чтобы ты согласилась со мной познакомиться. А потом было еще видение с танцующими скелетами…
— Видение? — снова поразилась Орб.
— С момента, как ты проснулась, и до момента, как Иона повернул обратно к Гавайям, все было видением. На самом деле никакой грозы не было.
— Танатос и Хронос предупреждали меня, что ты…
— Тоже демоны. Настоящие инкарнации не стали бы помогать мне таким образом. Твои испытания были обманом — в моих видениях все играют по моим правилам. Конечно, на самом деле я не смог бы пройти подобную проверку.
— Ты так рассердился на меня тогда…
— Нет, я только притворился рассерженным.
— А когда я искала тебя… Все эти рвущиеся картины…
— Тоже видения, пьеса по моему сценарию. В жизни твой бывший любовник Мима действительно стал Марсом, и живет он с мертвой принцессой, а в наложницах у него демон — все, как ты видела. Но беседовала ты с тремя демонами. И когда я пел, там, в деревне, я не совершил никакого доброго дела, потому что не было ни добра, ни зла — одна игра.
Орб почувствовала, что начинает верить.
— И все видения…
— Были частью моего ухаживания, — сказал Нат. — Все это для того, чтобы ты полюбила Сатану и вышла за меня замуж, как сказано в пророчестве.
— Я… А как же все это терпели остальные инкарнации?
— Повторяю, мы с ними договорились. Они думали, что я не смогу ничего добиться с помощью одной только лжи — тем более если учесть, что в конце я все же должен открыть тебе правду. До женитьбы. Они считали, что в этот момент ты с отвращением отвернешься от меня.
Голова Орб отчаянно кружилась.
— Я не в силах поверить! — воскликнула она. Хотя в глубине души уже поверила.
— Я буду рад показать тебе свои владения. Думаю, это тебя убедит. Или можешь спросить у других инкарнаций.
— Но почему? Какое тебе дело до старого пророчества?
— А если я скажу, что люблю тебя, ты мне уже не поверишь?
Наташа произнес это так искренне, что Орб очень захотелось поверить ему. Но верить было нельзя.
— Ты — Сатана, а значит, не можешь не лгать! Я не должна тебе верить!
— Тогда я скажу, что хотел получить ту великую власть, которую даст мне союз с воплощением Природы. Мы с тобой вместе способны изменить равновесие в сторону Зла, и мой Враг не восторжествует в последний момент. Не будет того кризиса власти, в разрешении которого должна сыграть большую роль твоя родственница Луна, ибо к тому времени победа уже будет за мной.
— Луна! И ты хочешь, чтобы я ее предала?
— Объединись со мной, и Зло не коснется ни ее, ни тех, кого ты решишь взять под свою защиту.
— Но Сатане нельзя доверять!
Нат протянул ей правую руку:
— Сделай надрез, и я поклянусь своей кровью. Я принесу любую клятву, какую ты пожелаешь. Такую, которой ты сможешь поверить.
Орб в ужасе уставилась на Наташу — теперь он ее убедил.
— Так ты действительно Сатана, и ты сделал все это ради власти?
— Ради любви и власти. Да, это так.
— Уходи, — просто сказала Орб.
Нат исчез.
После его ухода Орб еще долго неподвижно сидела на берегу острова и глядела на волны. Небо постепенно затянуло серыми тучами. В мире воцарилось безмолвие. Поверхность океана тоже стала серой и гладкой, как стекло. Даже воздух казался серым.
Наконец Орб нарушила тишину. Она запела Ночную Песнь, и на землю упала тьма — неосязаемая, гнетущая, беспросветная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Договариваться! — фыркнула Орб.
— Чтобы защитить Луну от моего влияния, твоя мать пошла на компромисс и поменяла вас ролями. Она обещала следить, чтобы твоя нить проходила в стороне от политики, а я обещал не причинять тебе зла. Таким образом, она негласно согласилась с тем, что я проявлял к тебе интерес.
— Моя мать никогда…
— Конечно, впоследствии она не раз жалела об этом, как и все остальные инкарнации, особенно Марс, когда его ввели в курс дела.
— Марс? Но Мима сказал, что ты хороший человек!
— Не совсем так. Во всяком случае, после этого я пригляделся к тебе поближе и понял, что тебе предназначено стать воплощением Природы. Естественно, это способствовало усилению моего интереса. Кроме того, я увидел, что ты очень похожа на свою мать, которую я знал еще в те времена, когда она в первый раз была инкарнацией. Она была прекраснейшей женщиной своего поколения, бельмом у меня на глазу. Должен признаться, я был безумно влюблен в нее.
— Ниоба ни за что бы не…
— Верно, — кивнул Нат. — Она не желала иметь со мной ничего общего. Но когда я увидел, как ты похожа на нее — внешностью, манерами, — я понял: ты способна разбудить во мне те же чувства. А потом мне пришло в голову, что союз между воплощениями Зла и Природы…
— О нет!
— Такой союз даст мне власть над миром смертных. Наконец-то у меня появилась возможность победить своего Извечного Врага. Поэтому…
— Нет! — кричала Орб. — Нет!
Она уже поняла, что он хочет сказать.
— Естественно, все инкарнации были против. Но Ниоба уже договорилась со мной относительно твоей нити, да к тому же существовало пророчество, смысл которого внезапно начал проясняться. В результате мы все пришли к соглашению. Мне разрешалось ухаживать за тобой, а остальные инкарнации не должны были вмешиваться…
— Они никогда бы…
— Но, дорогая, они же думали, что у меня ничего не получится! Ведь я согласился ухаживать за тобой с помощью одной только лжи, а это моя, как ты понимаешь, специальность. Мне надлежало лгать тебе при каждой нашей встрече, и так до самого конца. Но конец уже наступил, и вот, впервые, я говорю тебе правду. Я — Сатана, я — воплощение Зла, и я люблю тебя и хочу на тебе жениться.
Орб была не в состоянии поверить услышанному. Может, Нат говорит все это нарочно, испытывает ее любовь? И что ей теперь делать? Орб смогла придумать только один выход — надо начать рассуждать, взяв за основу заявление Наташи, и попытаться найти в нем противоречие.
— Ты говоришь, что ты Сатана и что ты все время лгал мне. Но ведь те фрагменты Ллано, которые я узнала от тебя, настоящие! Они действуют! С их помощью я исцеляла людей, путешествовала по всему свету…
— Я объясню тебе, что значит «обманывал все время». Лгать в каждом слове невозможно, и невозможно сделать так, чтобы ложью стала каждая ситуация. Это приведет к противоречиям, и обман тут же раскроется. Ложь должна быть внутренне согласованной, иначе она безрезультатна. Таким образом, как ни смешно, большую часть лжи всегда составляет правда. Правдивость отдельных частей придает правдоподобие всей конструкции в целом, а она-то и есть ложь, которой иначе могли бы и не поверить. Если хочешь, приведу простую математическую аналогию. При перемножении двух отрицательных чисел получается число положительное, но если перемножить несколько положительных чисел, а потом взять произведение с отрицательным знаком, результат будет отрицательным. Так и здесь — правда, взятая с отрицательным знаком, становится весьма убедительной ложью.
— По-моему, я запуталась, — пробормотала Орб.
— То, что я рассказывал тебе о Ллано, — правда. Но, рассказывая тебе кусочки правды, я намеревался обмануть тебя в главном, убедить, что я — не Сатана. Таким образом, маленькие кусочки правды служили одной большой лжи.
— Но я же проверяла тебя! Я убедилась, что ты не можешь быть ни Сатаной, ни даже демоном!
— Испытание не имело силы. Я обманул тебя.
— Ну нет, в это я поверить не могу! Я заставила тебя прикоснуться к серебряному кресту, спеть гимн…
Нат кивнул:
— Понимаю, поверить трудно, но я все же должен рассказать тебе правду. Я сделал то, о чем инкарнации не подумали — показал тебе три разных видения, которые были ложью, хоть и включали в себя правду. Лишь малая часть этих видений истинна в реальном мире.
— Ты меня снова запутал!
Орб была уверена, что идет какая-то игра. Игра эта ей совсем не нравилась, но раз уж начала, надо доигрывать до конца.
— И что же это за видения?
— Каждое из них было связано с Песнью. Три Песни — три видения. Я имею в виду Песнь Пробуждения, Песнь Силы и Песнь Любви — три из пяти основных тем Ллано, Песни Песней, если ты позволишь мне назвать его так. Я солгал тебе, сказав, что знаю лишь отдельные фрагменты Ллано. Я знаю все, но пользоваться мне дано только фрагментами.
— Пять тем? — переспросила Орб. Новые сведения на мгновение отвлекли ее от темы разговора. — А остальные две что такое?
— Песни Утраты и Распада. Ты бы назвала их Ночная Песнь и Песнь Хаоса. Но ты никогда не захочешь их петь.
— Почему?
— Орб, не уходи в сторону! Я обязан рассказать тебе сейчас, как именно я тебя обманывал, чтобы ты наконец поверила и могла…
— Научи меня этим мелодиям, — потребовала Орб.
— Гея, я пытаюсь рассказать тебе правду, а эти Песни — чистое Зло! — Нат заметно разволновался. — Я сам — воплощение Зла и знаю, что говорю! Пять тем Ллано соответствуют пяти Стихиям, или пяти Царствам, а, как тебе известно, некоторые из них весьма опасны. Может, когда-нибудь у тебя и возникнет необходимость спеть Ночную Песнь, но никогда — Песнь Хаоса, и я обманул бы тебя снова, если бы…
— Пять Стихий?
Снова Орб отвлеклась на детали. Видимо, таким образом ее сознание пыталось ускользнуть от той страшной правды, которую ему навязывали.
— И пять Царств. Но…
— Царства растений, животных, минералов…
— Демонов и духов, — закончил за нее Нат. — Но соответствие здесь чисто формальное. На самом деле каждая тема Ллано взаимодействует со всеми Стихиями и Царствами. Именно поэтому власть Природы так велика — для тех, конечно, кто научился пользоваться силами Природы. Постижение занимает годы, десятилетия…
— Ты утверждаешь, что теперь говоришь правду, — неумолимо прервала его Орб. — В таком случае научи меня этим темам.
Нат вздохнул:
— Как трудно Сатане творить добро — пусть даже косвенным путем. Если ты настаиваешь…
— Да.
Орб понимала, что ухватилась за что-то, не относящееся к делу, но сейчас ей нужно было поверить хоть чему-нибудь, как-то сориентироваться. Пусть Нат выполнит ее просьбу, вместо того чтобы рассказывать все эти отвратительные вещи.
— Хорошо, я тебя научу. Только заклинаю, не пой Ночную Песнь, не посоветовавшись предварительно с остальными инкарнациями, и никогда не пой Песнь Хаоса, ибо эта тема запретна.
— А зачем она тогда существует?
— Затем, что это самое страшное оружие против меня, — неохотно признался Нат. — Последнее оружие, на случай, если больше ничего не подействует. Но поверь мне, цена слишком велика! Я люблю тебя, Гея, и…
— Начинай.
Нат запел Ночную Песнь. Настала ночь. Черная непроглядная тьма поглотила все вокруг. Не осталось ни образов, ни звуков — ничего. Лишь когда Нат замолчал, к Орб вернулись нормальные ощущения.
— Но если споешь ты, — сказал Нат, — это будет уже не иллюзия. Это…
— А другая мелодия?
Нат спел Песнь Хаоса. Никакая магия не проявилась. Звучала обычная мелодия, напоминавшая чем-то остальные четыре темы Ллано. Однако они были так бестолково перемешаны, что мелодия казалась одновременно рваной, неуклюжей и какой-то неприятной. Орб она совсем не понравилась, но что же в этом ужасного?
— И все? — разочарованно спросила она.
— В моем исполнении эта тема не имеет силы. Ни в моем, ни в чьем-нибудь еще. Только ты, Гея, можешь пробудить ее магию. У каждой инкарнации есть свое оружие, которому не в силах сопротивляться другие инкарнации. Даже я. Даже мой Извечный Враг. И Песнь Хаоса — оружие Матери-Природы. Прошу, умоляю, заклинаю тебя, Гея, никогда не применяй это оружие! Я и так уже твой пленник!
— Но если ты говоришь правду, выходит, что ты мой заклятый враг! — воскликнула Орб. — А если нет…
— Я говорю правду. Все обстоятельства, сопровождавшие твое знакомство с каждой из этих трех тем, иллюзорны. Только сами Песни были истиной в этих видениях.
— Я использовала магию Песней и без тебя! Я вернула Тинке зрение, помогла молодым ребятам избавиться…
— Песни настоящие. Это придало видениям правдоподобие. Все остальное тебе лишь чудилось.
Орб казалось, что голова ее вот-вот лопнет от избытка неприятной информации. В груди похолодело. Но девушка все еще пыталась опровергнуть Ната.
— То есть ты утверждаешь, что когда мы впервые встретились и ты спас меня от Сатаны, который…
— Это был не Сатана. Это был демон в роли Сатаны. Но видение началось гораздо раньше.
— Раньше… — задумалась Орб. — Не хочешь же ты сказать, что… что это началось… когда я разговаривала с инкарнациями? С мамой и с Геей?
— Это были демоны в их обличье.
— Но они предупредили меня о ловушке и рассказали, как избежать ее!
— Избежать, спев дуэт с неким Наташей, — согласился Нат. — Весь сценарий был разработан для того, чтобы ты согласилась со мной познакомиться. А потом было еще видение с танцующими скелетами…
— Видение? — снова поразилась Орб.
— С момента, как ты проснулась, и до момента, как Иона повернул обратно к Гавайям, все было видением. На самом деле никакой грозы не было.
— Танатос и Хронос предупреждали меня, что ты…
— Тоже демоны. Настоящие инкарнации не стали бы помогать мне таким образом. Твои испытания были обманом — в моих видениях все играют по моим правилам. Конечно, на самом деле я не смог бы пройти подобную проверку.
— Ты так рассердился на меня тогда…
— Нет, я только притворился рассерженным.
— А когда я искала тебя… Все эти рвущиеся картины…
— Тоже видения, пьеса по моему сценарию. В жизни твой бывший любовник Мима действительно стал Марсом, и живет он с мертвой принцессой, а в наложницах у него демон — все, как ты видела. Но беседовала ты с тремя демонами. И когда я пел, там, в деревне, я не совершил никакого доброго дела, потому что не было ни добра, ни зла — одна игра.
Орб почувствовала, что начинает верить.
— И все видения…
— Были частью моего ухаживания, — сказал Нат. — Все это для того, чтобы ты полюбила Сатану и вышла за меня замуж, как сказано в пророчестве.
— Я… А как же все это терпели остальные инкарнации?
— Повторяю, мы с ними договорились. Они думали, что я не смогу ничего добиться с помощью одной только лжи — тем более если учесть, что в конце я все же должен открыть тебе правду. До женитьбы. Они считали, что в этот момент ты с отвращением отвернешься от меня.
Голова Орб отчаянно кружилась.
— Я не в силах поверить! — воскликнула она. Хотя в глубине души уже поверила.
— Я буду рад показать тебе свои владения. Думаю, это тебя убедит. Или можешь спросить у других инкарнаций.
— Но почему? Какое тебе дело до старого пророчества?
— А если я скажу, что люблю тебя, ты мне уже не поверишь?
Наташа произнес это так искренне, что Орб очень захотелось поверить ему. Но верить было нельзя.
— Ты — Сатана, а значит, не можешь не лгать! Я не должна тебе верить!
— Тогда я скажу, что хотел получить ту великую власть, которую даст мне союз с воплощением Природы. Мы с тобой вместе способны изменить равновесие в сторону Зла, и мой Враг не восторжествует в последний момент. Не будет того кризиса власти, в разрешении которого должна сыграть большую роль твоя родственница Луна, ибо к тому времени победа уже будет за мной.
— Луна! И ты хочешь, чтобы я ее предала?
— Объединись со мной, и Зло не коснется ни ее, ни тех, кого ты решишь взять под свою защиту.
— Но Сатане нельзя доверять!
Нат протянул ей правую руку:
— Сделай надрез, и я поклянусь своей кровью. Я принесу любую клятву, какую ты пожелаешь. Такую, которой ты сможешь поверить.
Орб в ужасе уставилась на Наташу — теперь он ее убедил.
— Так ты действительно Сатана, и ты сделал все это ради власти?
— Ради любви и власти. Да, это так.
— Уходи, — просто сказала Орб.
Нат исчез.
После его ухода Орб еще долго неподвижно сидела на берегу острова и глядела на волны. Небо постепенно затянуло серыми тучами. В мире воцарилось безмолвие. Поверхность океана тоже стала серой и гладкой, как стекло. Даже воздух казался серым.
Наконец Орб нарушила тишину. Она запела Ночную Песнь, и на землю упала тьма — неосязаемая, гнетущая, беспросветная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48