Когда открылась дверь, сердце у меня сильно стучало, во рту пересохло. Я невольно отступил назад.
А в дверях стоял Филипп. Мой страх исчез, сменившись странным щемящим чувством потери. Филипп, стоящий передо мной, не был тем Филиппом, которого я знал; ни тем безоглядно стремящимся вперед человеком, который завербовал меня в террористы, ни тем берущим на себя ответственность лидером, который вел нас через все приключения, ни сумасшедшим психотиком той грозовой ночи, ни даже несостоявшимся героем, который вернулся из Вашингтона. Стоящий передо мной Филипп был до жалкого средним человеком. Ни больше ни меньше. Искатель и исследователь, который был когда-то полон дерзости и харизмы, выглядел серым и неприметным. Сияние исчезло из его взгляда, искра, озарявшая когда-то его лицо, погасла. Он выглядел изможденным, существенно старше, чем в последний раз, когда я его видел. Здесь, в Томпсоне, он был никем, и я видел, как это его гнетет. Я попытался не подать виду, как я поражен.
- Привет, Филипп, - сказал я. - Давненько не виделись.
- Дэвид, - устало сказал он. - Моё настоящее имя - Дэвид. Я просто называл себя Филиппом. “Меня зовут не Дэвид! Меня зовут Филипп!”
- А! - Я кивнул, будто соглашаясь, но соглашаться было не с чем. Мы смотрели друг на друга, изучая друг друга. Я понял, что он меня видит. Он замечал меня. Для него я не был Незаметным. Но это было слабое утешение. Я пожалел, что пришел.
Он стоял в дверях, не приглашая меня войти.
- Чего ты хочешь? - спросил он. - Зачем ты здесь?
Я не хотел прямо так все вываливать, но не знал, что сказать. Я нервно прокашлялся.
- Я женился. Помнишь, я говорил тебе про Джейн? Я нашел ее здесь. Она тоже Незаметная.
- И что?
Я посмотрел на него и набрал воздуху.
- Что-то происходит, - сказал я. - Что-то не то. Мне нужна твоя помощь.
Он на секунду всмотрелся в мои глаза, будто глядя внутрь меня, правду ли я говорю, будто он меня как-то испытывал. Наверное, я выдержал испытание, потому что он медленно кивнул. Он отошел от двери, отступил внутрь.
- Заходи, - сказал он. - Поговорим. Его квартира имела тот же оглупляющий старушечий вид, как и его прежний дом, и немножко жутко было войти в маленькую гостиную и сесть на темную кушетку в цветочек под дешевой олеографией горного озера.
- Хочешь выпить? - спросил он. Я покачал головой, но он пошел в кухню и принес две открытые банки пива. Когда он поставил одну из них передо мной, я сказал спасибо.
Я не знал, что сказать, с чего начать то, зачем я пришел.
- Ты встречаешь наших террористов? - спросил я.
Он покачал головой.
- Что слышно от Джо? Ты с ним в контакте?
- Я думаю, он сменил сторону. Думаю, он перестал быть Незаметным.
Перестал быть Незаметным.
Это возможно? Наверняка. Я подумал о себе, о своем положении, и по спине пробежал холодок.
- Это не застывшее состояние, - сказал он. - Можно сдвинуться в ту или в другую сторону. - Он сделал длинный громкий глоток. - Мы движемся в другую.
Я вперился в него глазами.
- Ага. Я знаю, зачем ты здесь. Я вижу, что происходит. Я знаю.
Я наклонился вперед:
- Так что происходит?
- Мы исчезаем.
Ощущаемый мною страх смягчился облегчением. Это было как тогда, когда я узнал, что есть и другие Незаметные: страшно, но радостно, что не придется расхлебывать все это в одиночку. И снова мне на помощь приходит Филипп.
- Меня больше никто не видит, - сказал я. Он грустно улыбнулся:
- Это ты мне рассказываешь?
Я посмотрел на него, на его бледное лицо, его ординарную одежду, и стал смеяться. Он тоже рассмеялся, и вдруг все стало, как в старые добрые дни, будто никогда не было Мэри, не было Фэмилиленда, не было Дезерт-Палмз, будто мы снова живем на моей старой квартире и шатаемся по округе, друзья и братья навек.
Лед между нами был сломан, и мы заговорили. Он рассказал мне, как быстро ушел в неизвестность после фиаско у Белого дома, о долгих месяцах одинокой жизни в этой квартире. Я рассказал ему о себе и Джейн, потом об убийце и о своем открытии, что я становлюсь таким же Незаметным, как был во внешнем мире.
Я глотнул пива:
- И еще... у меня галлюцинации, - сказал я.
- Галлюцинации?
- Вон там. - Я показал за окно. - Я вижу луг с красной травой. На том конце его стоит черное дерево, похожее на кактус с листьями и ветвями.
- Я его вижу, - сказал Филипп.
- Ты тоже?
Он грустно кивнул.
- Я не собирался этого говорить. Не хотел тебя пугать. Я не знал, что у тебя зашло так же далеко, как у меня.
- Что это? - спросил я. - Что происходит? Почему мы все это видим?
Он покачал головой.
- Не знаю. Есть у меня кое-какие теории. Но это всего лишь теории.
Я посмотрел на него:
- Как ты думаешь, это обратимо? Или мы так и будем исчезать вечно?
Он уставился в окно, на красный луг, на черный кактус.
- Я не думаю, что это обратимо, - тихо произнес он. - И я не думаю, что мы можем сделать хоть что-нибудь.
Глава 12
Убийца снова нанес удар в четверг. Я не знаю, зачем я продолжал ходить на работу, но все же ходил. Я мог сделать то, что сделал в “Отомейтед интерфейс” - просто перестать появляться. Я мог - и, наверное, должен был - проводить оставшееся мне время с Джейн. Но я каждый вечер ставил будильник, каждый день ходил в сити-холл.
И в четверг убийца вернулся на место преступления.
На этот раз он не надел костюм клоуна, и я его не узнал. Я не был занят работой, но сидел у себя за столом, рассеянно разглядывая розовое скальное образование, которое выросло под окном еще вчера, и в миллионный раз думая, что я буду делать, когда стану невидимым для Джейн, когда открылась дверь лифта и он вышел на этаж.
Я его не заметил, пока чуть не стало слишком поздно. Уголком глаза я увидел, как он идет через вестибюль к столу у входа, и что-то было знакомое в его походке, но мозг мой еще не среагировал.
Вдруг в воздухе повис тяжелый запах бормашины.
Я вскочил, насторожившись, и в мозгу у меня сложились вместе идущий от лифта человек, знакомая походка и тяжелый запах - клоун.
Он бросился на меня сзади. Я был схвачен за шею, и на краткий миг увидел металлический блеск ножа. Не успев подумать, что я делаю и почему, я инстинктивно вывернулся в сторону и одновременно бросился на землю, уйдя от удара и приземлившись на убийцу. Он упал с глухим стуком, выпустил мою шею, и я откатился в сторону, вскочил на колени, потом на ноги, одновременно схватив ножницы у себя со стола.
Он был так же безумен, как и в тот раз, и я видел по его улыбающемуся лицу, что он ничего не соображает. Нож он держал перед собой.
- Я знаю, что ты искал меня, зараза. Я тебя там видел.
Я отступил спиной за свой стол, чтобы он был между нами. Мне не нравился его вид. Он был лысый, средних лет, с приплюснутым, натуральным носом клоуна, и его лицо дергалось сумасшедшими гримасами, так что в гриме клоуна он даже выглядел нормальнее.
- Ты мне здесь не нужен, - сказал он. - Я тебя не впущу.
Он остановился возле низенького синего куста, проросшего сквозь пол, и его нога зацепила зашуршавшие листья, сбив несколько на землю. Он мог коснуться этих видений. Внезапным парящим прыжком он бросился на меня, перелетев через стол с вытянутой вперед рукой, держащей нож. Он потерял равновесие и промахнулся мимо моего живота довольно далеко, но уже выпрямлялся, когда я отпрыгнул в сторону и полоснул его ножницами. Я попал ему по лицу, и одно из лезвий ножниц проткнуло ему щеку. Он издал первобытный крик ярости, исказивший его и без того перекошенное лицо, и я вытащил ножницы и ударил ниже, воткнув обе половинки ему в грудь. Я ощутил, как лезвия наткнулись на кость, как мою руку окатила волна горячей крови, и я опять вытащил ножницы и с силой воткнул ему в живот. И отступил.
Он больше не орал, только испускал низкие жалобные звуки; отшатнулся от стола и рухнул на пол. Кровь его залила кафель сити-холла и стебли оранжевой травы, проросшей сквозь кафель. Он быстро терял кровь, кожа его стала бледно-серой, и я думал, что он умирает. И молил Бога, чтобы так и было. Вся эта стычка прошла незамеченной на глазах у моих коллег и двух подрядчиков, подававших заявку у конторки. Вокруг нас шла нормальная рутинная работа департамента планирования.
Секретарша, несшая бумаги на ксерокс, наступила в лужу крови и пошла дальше, не заметив этого и не оставляя следов.
Убийца смотрел на меня стеклянными глазами.
- Ты... - начал он, и сам себя оборвал. Он вскочил на ноги, бросился мимо стола...
...и сквозь стену.
Я мигнул. Я видел стену позади стола, но вдруг увидел и луг за стеной, склоны, уходящие вниз от вершины холма, где я стоял. Я бросился вперед, за ним, хотел его догнать, но хоть я и видел тропу, по которой бежал убийца, для меня ее не было. Я не мог выбежать на луг. Я лишь налетел на твердую штукатурку и ушиб голову.
Шатаясь, я отступил, глядя на прозрачную стену, а за ней раненый, кровоточащий и жалобно стонущий убийца хромал по луговым склонам, по оранжевой траве к пурпурным деревьям.
Глава 13
Кошмар окончился, но никто об этом не знал.
Я собственной рукой спас Томпсон от бесконечного ряда серийных убийств.
И об этом знала только Джейн.
Я пытался рассказать Ральфу, пытался рассказать начальнику полиции, но ни один из них меня не видел. Я даже написал анонимное письмо и разослал копии мэру, начальнику полиции, в газету - всем, кто, как я думал, может передать эту весть, но никто не обратил внимания, и слепой поиск убийцы продолжался.
Следующую неделю я провел в спальне с опущенными шторами, вставая только для еды и в туалет. Не недостаток признания меня тревожил. И даже не тот факт, что убил еще одного человека. Дело было во вторжении этого... другого мира. Потому что это он и был. Другой мир. Теперь я это знал. Все чаще и чаще я видел незнакомые горизонты, чужую флору и геологические образования, сочетания цветов, не свойственные земле. Я не знал, другое ли это измерение, существующее в том же пространстве, что и наше, или тут какое-то другое объяснение, я только знал, что это иной мир, вторгающийся в мой все чаще и все сильнее. Даже запереться в спальне уже не помогало; половая дорожка становилась ковром оранжевой травы, стены были не белыми и сплошными, а превращались в цветные окна, выходящие на незнакомые ландшафты, сквозь просвечивающий потолок виднелись облака в золотистом небе.
Я мог уйти совсем в себя, оторваться от Джейн, но я не хотел. Я пытался бороться с этими видениями или проявлениями или как там они назывались, но я не отталкивал от себя Джейн, как наверняка сделал бы в прошлом. Наоборот, я старался держать ее поближе, говорил ей все, что я вижу, и казалось, что когда я с ней, когда мы вместе, этот иной мир слегка тускнел, и я был больше в Томпсоне.
Эту тварь я увидел в воскресенье. До сих пор в видениях иной вселенной у меня были только пейзажи, только растительная жизнь и скалы. Ничего движущегося, ничего из животной жизни. Но в воскресенье утром я проснулся, открыл занавески спальни, выглянул и увидел эту тварь. Она смотрела на меня с другого края оранжевого луга. Я смотрел, как она боком движется по высокой траве. Это было вроде паука, только размером с лошадь, и на морде этого зверя, видимой даже с такого расстояния, было выражение хитрого знания, от которого у меня до костей пробрал холод. Я видел открывшуюся волосатую пасть, слышал громкий свистящий шепот, и я быстро опустил занавески и отступил назад. Я не знал, что говорила эта тварь, и не хотел знать, но что-то мне говорило, что если я буду смотреть на нее и наблюдать, я смогу понять, что она говорит.
Я залез в кровать и завернулся с головой в одеяло.
В тот же день я опять пошел к Филиппу. Джейн тоже хотела пойти, но я ей сказал, что не нужно. Я сказал, что Филипп испугается, что он не захочет видеть ее в нашем обществе, и что ей это совсем не понравится, и она поверила. Это было неправдой - я был уверен, что Филиппу будет приятно с ней познакомиться, - но почему-то я не хотел знакомить ее с Филиппом, и не чувствовал ничего плохого в том, что ей об этом солгал.
Он открыл дверь квартиры, когда я еще не дошел до середины дорожки, и я был потрясен постигшей его переменой. Двух недель не прошло, как я видел его в последний раз, и за это время он почти распался. Ничего конкретного, ничего, во что можно ткнуть пальцем. Он не стал худее, чем был, не потерял волосы, он просто... просто вылинял. Что бы ни поставило Филиппа поодаль от всего мира, что бы ни было то, что делало его оригинальным, индивидуальным, этого больше не было. Стоящий передо мной человек был сер и непримечателен, как манекен в витрине. А со мной - то же самое? Но он заговорил, назвал меня по имени, и вернулся прежний Филипп. Я узнал голос, услышал в нем тот интеллект и напор, которые когда-то меня к нему притянули, и вошел за ним в его квартиру. Пол был покрыт грязью, пивными бутылками и выдернутыми растениями чужого мира, и я уставился на Филиппа.
- Ты... ты можешь их трогать?
Он кивнул.
Я потянулся к голубой ветке, лежащей на кофейном столике, и моя рука прошла насквозь. Меня охватило ни с чем не сравнимое чувство облегчения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48