А если мы наткнемся на ледяного великана? Я не знаю, какая разница между замерзшим зимой на улице и замороженным ледяным великаном.
Подавленное молчание было ответом на его слова. Затем Графгримр кивнул:
— Я тоже предлагаю идти по дороге.
— Хорошо, — согласился Скандерберг. — По крайней мере, мы будем знать, что идем в нужном направлении. Будем надеяться, что свинопас — настоящий свинопас, а не что-то другое.
— Мне кажется, что он нам друг, — сказала Асни. — Я уверена, что он посылал нас по дороге в Вольфинген.
К всеобщему удивлению и облегчению они нашли дорогу без затруднений.
Идти стало значительно легче. Однако ядовитые колючки досаждали им и тут. Кусты словно специально были посажены здесь, чтобы мешать путешественникам. Но никто не жаловался. Радость от того, что они шли по дороге, сделанной людьми, пусть даже заросшей и запущенной, перевешивала все неудобства.
Они шли быстро весь остаток дня, и вскоре туманный мрак леса сомкнулся вокруг них. Черные и серые сучья сплетались над их головами в сплошную сеть. В тех местах, где деревья росли пореже, было очень приятно увидеть свинцово-серое небо вместо уродливых корявых сучьев.
Эту ночь им пришлось провести под деревьями. Оба колдуна сплели тщательную защитную сеть заклинаний. И тем не менее ночь была беспокойной. Кто-то прорывался к ним в лагерь, деревья непрерывно шумели, хотя ветра не было, а уханье сов не прекращалось ни на секунду. Скрипы, трески, странные звуки все время держали путешественников в напряжении. Жгучий сок сочился из веток и капал на них. И вдобавок ко всему пошел дождь.
— Будет ли конец этому проклятому лесу? — ругался Графгримр, который до этого был самым терпеливым из них. — Клянусь, что земля под нами жестче, сучья горят хуже, чем где-нибудь в другом месте, и даже еда кажется совсем безвкусной.
— Я согласен, — буркнул Килгор.
Он чувствовал себя так, как будто его всю ночь колотили палками.
Они, наконец, собрались и шли до полудня.
Дождь не прекращался, но и не усиливался до такой степени, чтобы остановить их. Жалея самих себя, они сжевали сухой завтрак под неумолчное карканье птиц над их головами.
— Мне всегда нравилось быть в лесу во время дождя, — сказал Килгор, рассматривая мокрые листья и поросшие мхом стволы деревьев. Остальные с удивлением смотрели на него, пока он не добавил:
— В Шильдброде, конечно.
Дождь продолжался. На старой дороге появились огромные лужи. Путники шли угрюмо вперед и вскоре заметили, что дорога начала подниматься. Через некоторое время они оказались на вершине холма. Дорога вилась между лесистыми долинами и прогалинами. Картина была даже красивой, если бы не низкие безобразные холмы, видневшиеся тут и там.
Графгримр не разделял всеобщей радости. Он поморщился и пробормотал:
— Страна великанов, клянусь в этом.
Держа оружие наготове, они двинулись по открытому пространству. Весь остаток дня они не теряли бдительности. Затем пришло время для ужина и отдыха.
Килгор спросил:
— А чем опасна эта территория? Почему бы здесь не остановиться?
— На земле великанов? — спросил Скандерберг. — Давай остановимся, если ты хочешь попасть к ним на ужин.
— И вы собираетесь идти всю ночь? Великаны чаще встречаются ночью, чем днем. Почему мы… — Килгор замолчал, прислушиваясь. Вдали он услышал какой-то треск и несколько криков. — Давайте поторопимся, — сказал он поспешно. — Мы можем идти намного быстрее.
Они быстро сошли с дороги и стали пробираться между деревьев. Земля гудела у них под ногами от сильных ударов. Внезапно сзади послышался ужасный треск и грохочущие звуки. Килгор обернулся назад и увидел, что там, где они только что прошли, стояли два ледяных великана. Деревья были им по пояс. У них были бледные волосы и бороды, в которых сверкали кристаллики льда. Морозный пар вырывался у них изо рта. В руках они держали каменные топоры, одеты были в грубую кожу, а на головах — старые шлемы. Один великан стоял и ждал, а другой в это время вырывал из земли деревья. Затем они оба наклонились и быстро начали обшаривать землю. Они походили на охотников. Вскоре они выпрямились, положили свои дубинки на плечи и пошли прочь, вырвав с корнями несколько деревьев для тренировки. Их взгляды вызывали в воздухе снег, а дыхание напоминало морозную зимнюю ночь.
Когда земля перестала дрожать под ногами, путешественники перевели дыхание. Килгор пробормотал:
— Эти великаны больше, чем я предполагал. Вы думаете, что их сотворил сам Сурт?
— Сурт и только Сурт, — сказал Графгримр.
— Таких великанов не было на земле с самой первой Фимбул Винтер. Тогда их было очень много.
Килгор долго смотрел вслед великанам, которые медленно шли по равнине, перешагнули через низкую цепь холмов и скрылись в тумане.
— О, смотрите! — воскликнул он, увидев что-то в темнеющей дали. — Я вижу свет!
— Свет? Здесь? Невозможно! — сказал Скандерберг. — Вряд ли кто-нибудь здесь осмелится зажечь огонь, кроме дьявольских существ. Где он?
— Впереди, в чаще леса.
— Я знала, что тут остались люди! — воскликнула Асни, возбужденно сжимая руку Килгора. — Мои люди ждут нас. Они хотят, чтобы мы повели их на последнюю битву с Суртом.
— Может, это просто дровосек, — осторожно предположил Графгримр. — А может, это темные альфары. Нам лучше быть поосторожнее.
— Я уверена, что это добрый знак, — сказала Асни, устремляясь в темный лес по направлению к свету.
Глава 14
К тому времени, когда они подошли к лесу, на землю опустилась темная ночь Гардара. На небе не было видно ни луны, ни звезд. Вдали слышались завывания варгульфов да треск, который, вероятно, производили ледяные великаны, продирающиеся по зарослям. Путники пришли к маленькой избе, из открытой двери которой лился свет.
— Хэлло! Есть кто-нибудь дома? — спросил Скандерберг.
Сразу же из-за избы выскочило штук двадцать собак и начали остервенело облаивать пришельцев. Из двери высунулась голова со спутанной длинной бородой.
Она крикнула:
— Прочь, псы! Тихо! Успокойтесь!
Но бешеный лай не утихал, и тогда человек выскочил на двор и стал во все стороны бить палкой. Собаки забились по своим местам, все еще сердито рыча.
— Кто же произвел этот гам? — спросил человек, недвусмысленно вертя в руках палку.
— Всего лишь несколько путников, ищущих приют на ночь, — сказал Скандерберг.
— Ха! Вы больше похожи на колдунов, которые пришли сжечь мою избу и забрать мои жалкие пожитки. В такие времена умный человек не доверяет никому. — Он стал у дверей своей избенки, и было ясно, что будет защищать свое добро до конца.
— Мы такие же несчастные, как и ты, дружище… — начал Скандерберг.
— Тем больше оснований не доверять вам, — последовал ответ. — Уходите, а то я напущу на вас собак.
— Собаки зарычали, залаяли и стали выбираться из своих убежищ, готовые наброситься на чужаков.
— Добрый человек, — сказал Графгримр, — нас не интересуют твоя изба и твоя пища. Мы сбились с дороги, пока шли на твой свет. Покажи нам, куда идти, и мы уйдем.
— Прочь с моей земли! Ничего я вам не скажу. Ваши дни сочтены, разбойники, колдуны! Скоро к нам в Гардар вернется наш король! И вам не остановить его! Вернутся и альфары, как и обещали. Чума на вас, колдуны! — С этими словами он взмахнул палкой и шагнул вперед.
— Подожди, Ньял! — крикнул кто-то из избы. — Вспомни, что сказал свинопас. Он сказал, что королеву Гардара облают собаки и будет она похожа на бродягу и вора до того, как она примет корону. Заметь, Ньял, собака еще никогда не поднимала такого шума, когда сюда приходили чужие люди. И они все еще рычат. А свинопас никогда не лгал.
Лесник заколебался.
— Выходите на свет! — приказал он.
Путешественники вышли вперед, и собаки бросились на них, рыча и пытаясь схватить за ноги, но затем неожиданно успокоились.
— Шиммель… Шмейль… свинопас сказал, что собаки узнают королеву, — снова послышался голос из избы, и путники поняли, что это женщина. Она вышла во двор. — Все знают, что колдуны не могут обмануть собак, — сказала она.
— Но, может быть, они все же не те, — пробормотал Ньял.
— Покажите мне что-нибудь в доказательство того, что вы те, о ком говорил свинопас.
— Да, назовите нам имя свинопаса, — добавила женщина.
Килгор ощутил, что все смотрят на него. Это имя! Он притронулся к рогу, и тут же имя вспыхнуло в его памяти.
— Шиммельпфиннинг! — почти выкрикнул он. — И у меня есть серебряный рог, который он дал мне, пообещав свою помощь, если она понадобится мне. Теперь впустите нас, добрые люди.
— Нет, клянусь бородой Эльбегаста, — сказал лесник. — Вы останетесь здесь на ночь. Если, конечно, принцесса Вольфгангер не побрезгует моей жалкой хижиной и скудной едой.
— Не побрезгует, — сказала Асни. — Любой дом моих подданных для меня лучше, чем самый красивый дворец. С тех пор, как я покинула свою мать в Гримшлаге, уйдя на войну, я еще ни разу не спала в постели. Моей постелью были камни и сучья. Я все время боялась, что в Гардаре не останется преданных людей, которые смогут выступить на защиту родины, когда я вернусь.
— А, значит, ты — принцесса, на которую Сурт наложил заклинание?
— Не называй его имени, Ньял, — сказала женщина. — А то он появится здесь в любую минуту.
— Кто появится? У нас есть оружие, которое поразит любого, кто вздумает причинить нам вред.
— Двенадцать Сурта, — угрюмо сказал Ньял. — Они тоже знают пророчество свинопаса! Входите, благородные гости. Хильдегун приготовит вам мяса.
— А кто такой свинопас? — спросила Асни.
Неизвестно. Он живет здесь очень давно, дольше, чем мы. Все его знают, — задумчиво нахмурился Ньял. — Это странно, но мне кажется, что он нисколько не постарел с тех пор, как я был еще мальчиком. Он много говорил о молодой принцессе, которая уехала и не вернулась. Он говорил, что она наша надежда.
— Да, — сказала его жена. — Входите, и мы можем закрыть дверь. Если они узнают, что у нас есть огонь, мы лишимся половины нашего имущества. — Она провела их в избу, где было тепло и чисто. Комната была очень маленькая, и путники заполнили ее всю от пола до потолка.
Ньял и Хильдегун встали на колени и поцеловали руку Асни. Но она подняла их с пола:
— Я еще не коронована, друзья мои. И до тех пор мы солдаты Килгора. У него меч, который убьет Сурта.
— Ну, тогда, — сказала Хильдегун, начав хлопотать у огня, где жарилось мясо, распространяя аромат, — давайте поедим. Ньял, закрой дверь и садись.
— Нет, — сказал Ньял, закутываясь в широкий плащ. — Я пойду, предупрежу остальных. Волк вернулся в свое логово, и лисы окажутся теперь бездомными. — И он выскользнул во мрак ночи.
— Значит, есть и другие? — радостно спросила Асни.
— О, да. И много, — сказала Хильдегун. — От наших отцов и дедов мы унаследовали легенды, надежды и ненависть. Подождите, пока волк вернется в свое логово, говорили они. И мы ждали. Многие из тех, кто помнили старину, умерли. Другие были убиты, превращены в варгульфов, брошены в подземные тюрьмы. Некоторые скрываются в горах, и Сурт со своими миньонами охотится на них, как на диких зверей. Если бы вы могли представить, как мы надеялись и ждали! Как боролись с отчаянием, которое могло убить человеческий дух! Я все еще не могу поверить, что принцесса здесь.
Скандерберг кивнул и раскурил трубку:
— Ожидание было долгим. Вы страдали очень много, вы настоящие гардарцы, и ваши страдания будут вознаграждены. Я обещаю.
Глаза Хильдегун наполнились слезами, и она улыбнулась:
— Ах, если бы вы могли сделать что-нибудь для меня и Ньяла! Мы вырастили шестерых сыновей для Вольфгангеров, но они все были схвачены Суртом и превращены в варгульфов. Теперь они бегают и завывают с другими варгульфами. И там не только наши дети. Многие семьи в округе потеряли надежду увидеть своих детей снова.
Скандерберг погладил ее ладонь и сказал мягко:
— Когда Сурт будет мертв, все его заклинания рассеются, как дым, и все будет по-прежнему, как было до него. Мы пришли сюда, чтобы поторопить его смерть.
— Но он не может умереть, — сказала Хильдегун. — Он бессмертен.
— И тем не менее мы принесли с собой его смерть, — сказал Килгор, положив руку на золотую рукоять меча.
— Значит, все древние пророчества — правда, — сказала Хильдегун, качая головой. — Я этому не верила вплоть до сегодняшней ночи. Я думала, что наши группы сопротивления — только средство остаться жить. Впервые за много лет я почувствовала запах свободы. Свобода! Не бояться за свое имущество, за себя, что завтра я проснусь живой, и никто — ни великан, ни колдун не придут убивать меня просто так, для развлечения. Шиммель… свинопас говорил нам, что Сурт предупрежден о приближении его смерти. Этот меч… — Она не закончила свой вопрос, но остальные кивнули в знак того, что она поняла правильно. — Значит, есть причина для праздника! — сказала она и достала из потайного ящика каменную бутыль с вином и пустила его по кругу. — За смерть Сурта! — сказала она.
Остаток вечера прошел в дружеской беседе над зажаренным барашком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Подавленное молчание было ответом на его слова. Затем Графгримр кивнул:
— Я тоже предлагаю идти по дороге.
— Хорошо, — согласился Скандерберг. — По крайней мере, мы будем знать, что идем в нужном направлении. Будем надеяться, что свинопас — настоящий свинопас, а не что-то другое.
— Мне кажется, что он нам друг, — сказала Асни. — Я уверена, что он посылал нас по дороге в Вольфинген.
К всеобщему удивлению и облегчению они нашли дорогу без затруднений.
Идти стало значительно легче. Однако ядовитые колючки досаждали им и тут. Кусты словно специально были посажены здесь, чтобы мешать путешественникам. Но никто не жаловался. Радость от того, что они шли по дороге, сделанной людьми, пусть даже заросшей и запущенной, перевешивала все неудобства.
Они шли быстро весь остаток дня, и вскоре туманный мрак леса сомкнулся вокруг них. Черные и серые сучья сплетались над их головами в сплошную сеть. В тех местах, где деревья росли пореже, было очень приятно увидеть свинцово-серое небо вместо уродливых корявых сучьев.
Эту ночь им пришлось провести под деревьями. Оба колдуна сплели тщательную защитную сеть заклинаний. И тем не менее ночь была беспокойной. Кто-то прорывался к ним в лагерь, деревья непрерывно шумели, хотя ветра не было, а уханье сов не прекращалось ни на секунду. Скрипы, трески, странные звуки все время держали путешественников в напряжении. Жгучий сок сочился из веток и капал на них. И вдобавок ко всему пошел дождь.
— Будет ли конец этому проклятому лесу? — ругался Графгримр, который до этого был самым терпеливым из них. — Клянусь, что земля под нами жестче, сучья горят хуже, чем где-нибудь в другом месте, и даже еда кажется совсем безвкусной.
— Я согласен, — буркнул Килгор.
Он чувствовал себя так, как будто его всю ночь колотили палками.
Они, наконец, собрались и шли до полудня.
Дождь не прекращался, но и не усиливался до такой степени, чтобы остановить их. Жалея самих себя, они сжевали сухой завтрак под неумолчное карканье птиц над их головами.
— Мне всегда нравилось быть в лесу во время дождя, — сказал Килгор, рассматривая мокрые листья и поросшие мхом стволы деревьев. Остальные с удивлением смотрели на него, пока он не добавил:
— В Шильдброде, конечно.
Дождь продолжался. На старой дороге появились огромные лужи. Путники шли угрюмо вперед и вскоре заметили, что дорога начала подниматься. Через некоторое время они оказались на вершине холма. Дорога вилась между лесистыми долинами и прогалинами. Картина была даже красивой, если бы не низкие безобразные холмы, видневшиеся тут и там.
Графгримр не разделял всеобщей радости. Он поморщился и пробормотал:
— Страна великанов, клянусь в этом.
Держа оружие наготове, они двинулись по открытому пространству. Весь остаток дня они не теряли бдительности. Затем пришло время для ужина и отдыха.
Килгор спросил:
— А чем опасна эта территория? Почему бы здесь не остановиться?
— На земле великанов? — спросил Скандерберг. — Давай остановимся, если ты хочешь попасть к ним на ужин.
— И вы собираетесь идти всю ночь? Великаны чаще встречаются ночью, чем днем. Почему мы… — Килгор замолчал, прислушиваясь. Вдали он услышал какой-то треск и несколько криков. — Давайте поторопимся, — сказал он поспешно. — Мы можем идти намного быстрее.
Они быстро сошли с дороги и стали пробираться между деревьев. Земля гудела у них под ногами от сильных ударов. Внезапно сзади послышался ужасный треск и грохочущие звуки. Килгор обернулся назад и увидел, что там, где они только что прошли, стояли два ледяных великана. Деревья были им по пояс. У них были бледные волосы и бороды, в которых сверкали кристаллики льда. Морозный пар вырывался у них изо рта. В руках они держали каменные топоры, одеты были в грубую кожу, а на головах — старые шлемы. Один великан стоял и ждал, а другой в это время вырывал из земли деревья. Затем они оба наклонились и быстро начали обшаривать землю. Они походили на охотников. Вскоре они выпрямились, положили свои дубинки на плечи и пошли прочь, вырвав с корнями несколько деревьев для тренировки. Их взгляды вызывали в воздухе снег, а дыхание напоминало морозную зимнюю ночь.
Когда земля перестала дрожать под ногами, путешественники перевели дыхание. Килгор пробормотал:
— Эти великаны больше, чем я предполагал. Вы думаете, что их сотворил сам Сурт?
— Сурт и только Сурт, — сказал Графгримр.
— Таких великанов не было на земле с самой первой Фимбул Винтер. Тогда их было очень много.
Килгор долго смотрел вслед великанам, которые медленно шли по равнине, перешагнули через низкую цепь холмов и скрылись в тумане.
— О, смотрите! — воскликнул он, увидев что-то в темнеющей дали. — Я вижу свет!
— Свет? Здесь? Невозможно! — сказал Скандерберг. — Вряд ли кто-нибудь здесь осмелится зажечь огонь, кроме дьявольских существ. Где он?
— Впереди, в чаще леса.
— Я знала, что тут остались люди! — воскликнула Асни, возбужденно сжимая руку Килгора. — Мои люди ждут нас. Они хотят, чтобы мы повели их на последнюю битву с Суртом.
— Может, это просто дровосек, — осторожно предположил Графгримр. — А может, это темные альфары. Нам лучше быть поосторожнее.
— Я уверена, что это добрый знак, — сказала Асни, устремляясь в темный лес по направлению к свету.
Глава 14
К тому времени, когда они подошли к лесу, на землю опустилась темная ночь Гардара. На небе не было видно ни луны, ни звезд. Вдали слышались завывания варгульфов да треск, который, вероятно, производили ледяные великаны, продирающиеся по зарослям. Путники пришли к маленькой избе, из открытой двери которой лился свет.
— Хэлло! Есть кто-нибудь дома? — спросил Скандерберг.
Сразу же из-за избы выскочило штук двадцать собак и начали остервенело облаивать пришельцев. Из двери высунулась голова со спутанной длинной бородой.
Она крикнула:
— Прочь, псы! Тихо! Успокойтесь!
Но бешеный лай не утихал, и тогда человек выскочил на двор и стал во все стороны бить палкой. Собаки забились по своим местам, все еще сердито рыча.
— Кто же произвел этот гам? — спросил человек, недвусмысленно вертя в руках палку.
— Всего лишь несколько путников, ищущих приют на ночь, — сказал Скандерберг.
— Ха! Вы больше похожи на колдунов, которые пришли сжечь мою избу и забрать мои жалкие пожитки. В такие времена умный человек не доверяет никому. — Он стал у дверей своей избенки, и было ясно, что будет защищать свое добро до конца.
— Мы такие же несчастные, как и ты, дружище… — начал Скандерберг.
— Тем больше оснований не доверять вам, — последовал ответ. — Уходите, а то я напущу на вас собак.
— Собаки зарычали, залаяли и стали выбираться из своих убежищ, готовые наброситься на чужаков.
— Добрый человек, — сказал Графгримр, — нас не интересуют твоя изба и твоя пища. Мы сбились с дороги, пока шли на твой свет. Покажи нам, куда идти, и мы уйдем.
— Прочь с моей земли! Ничего я вам не скажу. Ваши дни сочтены, разбойники, колдуны! Скоро к нам в Гардар вернется наш король! И вам не остановить его! Вернутся и альфары, как и обещали. Чума на вас, колдуны! — С этими словами он взмахнул палкой и шагнул вперед.
— Подожди, Ньял! — крикнул кто-то из избы. — Вспомни, что сказал свинопас. Он сказал, что королеву Гардара облают собаки и будет она похожа на бродягу и вора до того, как она примет корону. Заметь, Ньял, собака еще никогда не поднимала такого шума, когда сюда приходили чужие люди. И они все еще рычат. А свинопас никогда не лгал.
Лесник заколебался.
— Выходите на свет! — приказал он.
Путешественники вышли вперед, и собаки бросились на них, рыча и пытаясь схватить за ноги, но затем неожиданно успокоились.
— Шиммель… Шмейль… свинопас сказал, что собаки узнают королеву, — снова послышался голос из избы, и путники поняли, что это женщина. Она вышла во двор. — Все знают, что колдуны не могут обмануть собак, — сказала она.
— Но, может быть, они все же не те, — пробормотал Ньял.
— Покажите мне что-нибудь в доказательство того, что вы те, о ком говорил свинопас.
— Да, назовите нам имя свинопаса, — добавила женщина.
Килгор ощутил, что все смотрят на него. Это имя! Он притронулся к рогу, и тут же имя вспыхнуло в его памяти.
— Шиммельпфиннинг! — почти выкрикнул он. — И у меня есть серебряный рог, который он дал мне, пообещав свою помощь, если она понадобится мне. Теперь впустите нас, добрые люди.
— Нет, клянусь бородой Эльбегаста, — сказал лесник. — Вы останетесь здесь на ночь. Если, конечно, принцесса Вольфгангер не побрезгует моей жалкой хижиной и скудной едой.
— Не побрезгует, — сказала Асни. — Любой дом моих подданных для меня лучше, чем самый красивый дворец. С тех пор, как я покинула свою мать в Гримшлаге, уйдя на войну, я еще ни разу не спала в постели. Моей постелью были камни и сучья. Я все время боялась, что в Гардаре не останется преданных людей, которые смогут выступить на защиту родины, когда я вернусь.
— А, значит, ты — принцесса, на которую Сурт наложил заклинание?
— Не называй его имени, Ньял, — сказала женщина. — А то он появится здесь в любую минуту.
— Кто появится? У нас есть оружие, которое поразит любого, кто вздумает причинить нам вред.
— Двенадцать Сурта, — угрюмо сказал Ньял. — Они тоже знают пророчество свинопаса! Входите, благородные гости. Хильдегун приготовит вам мяса.
— А кто такой свинопас? — спросила Асни.
Неизвестно. Он живет здесь очень давно, дольше, чем мы. Все его знают, — задумчиво нахмурился Ньял. — Это странно, но мне кажется, что он нисколько не постарел с тех пор, как я был еще мальчиком. Он много говорил о молодой принцессе, которая уехала и не вернулась. Он говорил, что она наша надежда.
— Да, — сказала его жена. — Входите, и мы можем закрыть дверь. Если они узнают, что у нас есть огонь, мы лишимся половины нашего имущества. — Она провела их в избу, где было тепло и чисто. Комната была очень маленькая, и путники заполнили ее всю от пола до потолка.
Ньял и Хильдегун встали на колени и поцеловали руку Асни. Но она подняла их с пола:
— Я еще не коронована, друзья мои. И до тех пор мы солдаты Килгора. У него меч, который убьет Сурта.
— Ну, тогда, — сказала Хильдегун, начав хлопотать у огня, где жарилось мясо, распространяя аромат, — давайте поедим. Ньял, закрой дверь и садись.
— Нет, — сказал Ньял, закутываясь в широкий плащ. — Я пойду, предупрежу остальных. Волк вернулся в свое логово, и лисы окажутся теперь бездомными. — И он выскользнул во мрак ночи.
— Значит, есть и другие? — радостно спросила Асни.
— О, да. И много, — сказала Хильдегун. — От наших отцов и дедов мы унаследовали легенды, надежды и ненависть. Подождите, пока волк вернется в свое логово, говорили они. И мы ждали. Многие из тех, кто помнили старину, умерли. Другие были убиты, превращены в варгульфов, брошены в подземные тюрьмы. Некоторые скрываются в горах, и Сурт со своими миньонами охотится на них, как на диких зверей. Если бы вы могли представить, как мы надеялись и ждали! Как боролись с отчаянием, которое могло убить человеческий дух! Я все еще не могу поверить, что принцесса здесь.
Скандерберг кивнул и раскурил трубку:
— Ожидание было долгим. Вы страдали очень много, вы настоящие гардарцы, и ваши страдания будут вознаграждены. Я обещаю.
Глаза Хильдегун наполнились слезами, и она улыбнулась:
— Ах, если бы вы могли сделать что-нибудь для меня и Ньяла! Мы вырастили шестерых сыновей для Вольфгангеров, но они все были схвачены Суртом и превращены в варгульфов. Теперь они бегают и завывают с другими варгульфами. И там не только наши дети. Многие семьи в округе потеряли надежду увидеть своих детей снова.
Скандерберг погладил ее ладонь и сказал мягко:
— Когда Сурт будет мертв, все его заклинания рассеются, как дым, и все будет по-прежнему, как было до него. Мы пришли сюда, чтобы поторопить его смерть.
— Но он не может умереть, — сказала Хильдегун. — Он бессмертен.
— И тем не менее мы принесли с собой его смерть, — сказал Килгор, положив руку на золотую рукоять меча.
— Значит, все древние пророчества — правда, — сказала Хильдегун, качая головой. — Я этому не верила вплоть до сегодняшней ночи. Я думала, что наши группы сопротивления — только средство остаться жить. Впервые за много лет я почувствовала запах свободы. Свобода! Не бояться за свое имущество, за себя, что завтра я проснусь живой, и никто — ни великан, ни колдун не придут убивать меня просто так, для развлечения. Шиммель… свинопас говорил нам, что Сурт предупрежден о приближении его смерти. Этот меч… — Она не закончила свой вопрос, но остальные кивнули в знак того, что она поняла правильно. — Значит, есть причина для праздника! — сказала она и достала из потайного ящика каменную бутыль с вином и пустила его по кругу. — За смерть Сурта! — сказала она.
Остаток вечера прошел в дружеской беседе над зажаренным барашком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42