Однако такой режим был, по-видимому, выбран в качестве меры предосторожности. Время шло, людей, прилетевших на остров на вертолете Сикорского, по-прежнему вызывали парами, и Эйнджел начала уже волноваться. Ее очередь никак не наступала, и она стала подумывать о том, что ее решили «прокатить», из соображений государственной безопасности.
Прошло уже почти два часа с тех пор, как начал идти поток инопланетян. Когда за стеной остался только один экземпляр, наконец назвали ее имя.
К этому времени Эйнджел уже вполне привыкла к вони, просачивавшейся из-за дверей воздушного шлюза. Но, когда она последовала за двумя пехотинцами, сопровождающими последнего пришельца, ее обоняние снова обострилось. За иноземным существом тянулся шлейф из запахов аммония и желчи. Он напоминал ей не что иное, как запах мочи, смешанной со свежей блевотиной. Белый, похожий на латекс, покров существа был усеян каплями влаги более вязкой консистенции, чем вода. Ни за что на свете не хотелось бы Эйнджел прикоснуться к этому монстру.
В открытые двери потянулся поток грузоподъемников и тележек, перевозящих клети с грузом, доставленным «Сикорским». Но суета разгрузочных работ осталась позади, когда Эйнджел следом за своей компанией вошла в новый коридор.
Теперь, когда она находилась в такой непосредственной близости от существа, у нее появилось сомнение. Неуклюжая слизистая масса, скользившая перед ней по проходу, оказалась крупнее всех предыдущих. Четыре сотни килограммов бесформенной студенистой плоти.
И с этой тварью она собиралась говорить?
Путешествие их закончилось перед большой металлической дверью. Створки ее разъехались в стороны, и Эйнджел увидела комнату в виде сплющенной сферы, облицованную каким-то неизвестным составом серого цвета. Внутренние светильники излучали тусклый красноватый и зеленый свет, за исключением одного прожектора, дававшего обычный свет желто-белого спектра. Луч его был направлен на письменный стол обычного человеческого вида, возле которого стояло кресло такой же замысловатой формы, как и сама комната. Эйнджел предположила, что этот дизайн был выбран с одной простой целью - сделать комнату для интервьюирования удобной для инопланетян.
Существо переместилось в помещение, и десантники заняли свои места по обеим сторонам двери.
- Мисс Лопес, в вашем распоряжении два часа. Все сделанные вами записи должны пройти контрольную проверку. Если по той или иной причине вам понадобится выйти из комнаты, воспользуйтесь аппаратом внутренней связи.
Эйнджел кивнула, сделала глубокий вдох и решительно переступила порог комнаты. Она едва не подпрыгнула от ужаса, когда услышала, что дверь за спиной стала закрываться. Поставив кейс на стол, села на стул, предназначенный для человека. Чтобы прийти в себя и освоиться, ей понадобилось несколько минут. Она все еще продолжала ерзать на стуле в поисках удобной позы, когда поняла, что делала это для того, чтобы не смотреть в сторону существа, находившегося с ней в одном помещении.
Эйнджел подняла взгляд и перевела его на своего «интервьюируемого». Он втянул свою массу в низкую часть комнаты и занял такое положение, чтобы оказаться на одном уровне с крышкой стола и глазами Эйнджел. Своим видом он напомнил ей обветренный конус, сделанный из полужидкой слоновой кости.
Что дальше? Как, интересно, она начнет? Понимают ли пришельцы по-английски?
На помощь ей пришел сам инопланетянин, спросив:
- Это ново для вас, правда?
У него был ужасный голос, по своему звучанию напоминавший динамик, в котором преобладали низкие частоты, помещенный, к тому же, в густое масло. Голос булькал и переливался, как и издававшая его плоть.
Еще ей показалось, что она где-то его слышала.
- Если вы имеете в виду меня, то да, - сказала Эйнджел и наконец взяла себя в руки, - действительно, я впервые здесь.
- До этого раза нас никогда не расспрашивали не люди.
- Я это знаю.
Наконец Эйнджел поняла, где она уже слышала похожий голос, - так говорил компьютер Ван Дайна.
- О чем мы будем беседовать?
- Я бы хотела поговорить с кем-то, кто имел отношение к компании «Ван Дайн Индастриал».
- С кем-то?
- Вы ведь имели отношение к Ван Дайну, не так ли?
- Я являюсь политическим обозревателем корпоративного союза.
- Что, черт возьми, это значит?
- Я не понимаю. У вас сложный язык.
- Что вы делали для Ван Дайна?
Существу, казалось, понадобилось время, чтобы переварить вопрос. Эйнджел поняла, что беседа окажется не простой.
- Я наблюдаю.
Эйнджел вздохнула и подперла голову руками.
- За чем вы наблюдаете?
- За политикой, средствами массовой информацией, видео. Я собираю данные, которые анализирует Октал.
«Понятно, - подумала Эйнджел, - выходит, я говорю с профессиональным бездельником. Во всяком случае, похоже на это».
На беседу с ним ей отведено всего два часа, поэтому лучше брать быка за рога сразу, не тратя попусту времени.
- Значит, вы управляли Ван Дайном, так?
- Всеми корпоративными союзами управляет Октал.
- Нет, я имела ввиду… - но не закончив мысли, Эйнджел покачала головой, - неважно, вы ответили на мой вопрос.
«Ван Дайн» была предприятием инопланетян, а это существо имело к ней непосредственное отношение.
- Ван Дайн нанимал для работы других, не из… - как там они назывались? - Расы?
- Вы имеете ввиду земные виды?
Эйнджел кивнула.
- Раса из нравственных соображений должна была привлекать для работы аборигенов.
- М-м-м? Повторите-ка это еще раз.
- Прямое вмешательство находится под запретом. Физически мы ни во что не вмешиваемся.
Из-за постоянного булькания Эйнджел с трудом понимала пришельца, поэтому не была уверена, что правильно расслышала сказанное.
- Что вы мне лапшу на уши вешаете…
- Лапшу?
- Вы, полужидкие ублюдки, на пятьдесят процентов виноваты в том, что мы оказались в этом дерьме. Повсюду мятежи и вооруженные восстания…
Эйнджел перевела дух, ей нужно было срочно успокоиться. Сказывались напряжение последних дней и бессонная ночь, и она уже не владела собой. К тому же из-за аммиачного запаха, источаемого тварью, она чувствовала признаки приближающейся мигрени. Это обстоятельство никак не могло улучшить ее самочувствия.
- Вы не понимаете. Раса занимается только перераспределением ценностей в свою пользу. Любая Раса, которая превышает свои полномочия, находит свой конец. Это закон.
Эйнджел вдруг очень захотелось, чтобы правительство как можно скорее приняло какую-нибудь программу против инопланетян. Несмотря на трудности, связанные с пониманием этой булькающей словесной каши, суть сказанного она все же уловила.
- Ладно, давайте повторим это еще раз. Итак, все, что Раса делает, называется «перераспределением ценностей», правильно?
- Мы не причиняем никакого вреда живым организмам…
- Но вы тянете соки из нашей экономики?
- Мы анализируем социальную структуру и подпитываем те переменные величины, которые дают желаемый нам результат.
Она вспомнила свой разговор с социологом Стивом во время полета. Эти существа управляли общественно-политической структурой всей планеты, подобно исполинской компьютерной программе. Согласно графикам, выведенным социологом, их деятельность на земле началась на стыке веков.
- И какого желаемого результата вы достигли?
- Наши устремления направлены на то, чтобы ни у какого общества не возникло ни социальных, ни политических, ни технологических предпосылок для желания покинуть пределы солнечной системы.
Эйнджел задумалась, призывая на помощь все свои исторические познания о событиях последних пятидесяти лет. Результат оказался неутешительным.
- Значит, ваши люди заняты только тем, что подкупают наших политиков, правильно?
- Мы субсидируем подходящих людей и организации.
- Вы говорите о террористах?
Помолчав минуту, существо проговорило:
- Мне трудно понять смысл различий между отдельными политическими терминами, которые вы употребляете в своей речи. Мы субсидируем подходящие для наших целей подразделения, чтобы манипулировать политической структурой.
- Господи всемилостивый, вы подкупаете террористов и еще утверждаете, что не причиняете вреда живым организмам?
Бесформенная, студенистая масса, сидевшая напротив нее, не показывала никаких эмоций.
- Сколько войн было развязано по вашей вине?
- Войн?
Эйнджел вскочила на стул, но сдержалась и повторила спокойно:
- Война. Это «перераспределение ценностей» в Азии, например, когда Токио с лихвой хлебнул ядерного коктейля, - вот что это такое.
- Прошу прощения. Еще раз мне трудно разобраться с тем, какое определение вы даете разборкам между различными политическими союзами. У вас очень трудный язык.
- Ладно, к какому количеству «разборок» имеете отношение вы?
- За все время моей деятельности на Земле я не припомню ни одних крупных переговоров между политическими союзами, которые бы противоречили конечной цели нашей программы.
Эйнджел обмякла и медленно опустилась на стул.
- Вы говорите обо всех…
- Я не знаю подробностей операции в Азии. Но до момента нашего пленения ни одни политические переговоры не закончились для нас неблагоприятно. Следовательно, могу утверждать, что азиатская операция прошла успешно.
- Ваши «переговоры» убили сотню миллионов людей, - прошептала Эйнджел.
Ее собственные проблемы вдруг показались ей мелкими, не заслуживающими особого внимания.
- Расе безразлично, как перенесут переговоры аборигены. Единственное, что имеет значение, - это, чтобы переговоры закончились благоприятно.
«Значит, все сводится к тому, что цель оправдывают средства. Почти человеческое отношение к вопросу».
Если бы она имела хоть малейшее представление об анатомическом строении пришельца, то попыталась бы вцепиться ему в глотку.
Эйнджел покачала головой. Неудивительно, что правительство предприняло все меры, чтобы надежно спрятать этих чудовищ и все, что с ними связано. Такое дерьмо кого угодно может свести с ума. На свете есть много людей, кому страшно не понравилась бы мысль, что славная война за национальную независимость, которую они ведут, является результатом манипулирования пришельцев.
Вся Пан-Азиатская война сводится всего лишь к «политическим переговорам». Беседа с пришельцем помогла Эйнджел многое понять. Эйнджел поймала себя на том, что непроизвольно рассмеялась.
- Не понимаю, - сказало существо.
- Думаю, что и не сможете понять. Я просто подумала, что мне наверное, следует поблагодарить вас.
- Что такое «поблагодарить»?
- Если бы не вы и ваши приятели, меня скорее всего не было бы на свете. Если бы не война, не произошел бы бум в генной инженерии…
Она покачала головой и подумала, понимает ли создание, с которым она говорит, что такое ирония.
- Вернемся к Ван Дайну…
- Ван Дайн, - повторило существо.
- В этом и состояло назначение Ван Дайна, я правильно поняла? В перемещении ценностей?
- Верно.
- Каких ценностей? Технологических, информационных…
- Информационных?
- Верно.
- О какой информации вы говорите?
ГЛАВА 25
С пришельцем Эйнджел провела все два часа, отведенные для беседы. Работа по выуживанию информации оказалась утомительной. Эйнджел даже не помогало не покидавшее ее чувство, возникшее спустя пятнадцать минут после начала беседы, что в любую минуту в помещение могут ворваться федералы, и она растворится в своре безликих молодчиков из ФБР, скандирующих: «Государственная безопасность».
Это чувство продолжало угнетать ее и тогда, когда она вместе с учеными снова очутилась на борту «Сикорского».
Где-то хранилась запись ее беседы с пришельцем. Где-то сидит скучающий чиновник из органов безопасности и прослушивает записи бесед людей с пленными инопланетянами. В скором будущем этот чиновник доберется и до последней записи. Эйнджел знала, что спустя четверть часа после того, как это случится, небо ей покажется с овчинку.
И все потому, что как только этот кто-то просмотрит материал ее беседы с пузырем-инопланетянином, он непременно позвонит в Вашингтон. Когда они узнают, кто Эйнджел такая…
Оставалось лишь надеяться, что она успеет убраться из Президио до того, как все это произойдет.
Эйнджел спросила пришельца об информации. Информации какого рода?
Чтобы расшифровать длинную булькающую тираду инопланетянина ей потребовалось много времени, но теперь она знала, чем Байрон Дорсет зарабатывал себе на жизнь.
Ее осведомленность на этот счет портила все дело, еще больше усугубляя создавшееся положение.
Чем только не занимался Ван Дайн до того момента, как федералы завладели им. По наиболее важными «ценностями», которые «перераспределяла» Раса посредством компании «Ван Дайн Индастриал», являлись прогнозы. Причем весьма специфического характера.
Раса на четыре века опережала социологические синусоиды Стива. Вооруженные своими программами и исполинским компьютером они могли дать демографический прогноз для любого политического союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45