— Регистрация скоро начнется. Подойдем пораньше. Я буду объясняться.
Вернувшись в отель, поднялись на лифте на следующий этаж, где должна была проходить конференция, отыскали в коридоре регистрационные столики. Лью был заранее зарегистрирован, теперь лишь расписался. Джек стоял у него за спиной, пока худенькая брюнетка средних лет за столиком выдавала значок и программу. Справа мелькнуло что-то маленькое, коричневое, с длинным загнутым хвостом, прошмыгнуло по полу.
Он присел посмотреть — существо запрыгнуло на стол.
Обезьянка. Умненькая обезьянка шарманщика со светлой мордочкой, темной шерстью на голове — капуцин или что-нибудь вроде того. Села на дальнем краю и уставилась на него.
— Хочу взять регистрационный пакет жены, — сказал Лью.
— Пожалуйста, — ответила женщина, копаясь в картотеке. На значке написано «Барбара».
Обезьянка, все так же глазея на Джека, подкралась поближе. Барбара на нее оглянулась, но ничего не сказала. Непонятно, чего таращится. Не очень-то приятно.
В чем дело, малыш?
— Тоже член? — кивнул Джек на капуцина.
— Нет, — улыбнулась Барбара. — Приятель Сола. Славный, правда?
— Кто такой Сол? — спросил Лью.
— Профессор Рома. Просит, чтобы его звали Солом.
— Не знаю, когда Мэл появится, — сказал Лью. — Пусть пока мистер Шелби воспользуется ее значком и пропуском.
Капуцин вскочил на ноги, словно чем-то встревоженный.
— Вы член? — обратилась к нему Барбара.
— Нет. Очень хочется стать.
— Ох боже, — вздохнула она. — Боюсь, ничего не получится.
— Почему? — удивился Лью. — Мелани задержалась, думала, до возвращения мистер Шелби займет ее место.
— Да ведь он же не член, — повторила она.
— Мелани член и сказала мне, своему мужу, чтобы Джек пока присутствовал вместо нее.
— Нельзя же просто передать ему...
— Можно, — заявил Джек, видя, что позади скапливаются другие желающие зарегистрироваться. Любопытствующих вполне достаточно. — Смотрите. — Взял у Лью регистрационные документы Мелани, взмахнул перед собой. — Вот и все.
Прежде чем Барбара успела ответить, капуцин с визгом прыгнул на Джека, схватил конверт, попробовал вырвать. Он ошеломленно попятился. За спиной зазвучали испуганные крики.
— Что за черт!..
Джек выдернул из обезьяньих пальцев конверт, схватил животное в охапку, осторожно усадил обратно на регистрационный стол. Как бы оттолкнувшись от трамплина, капуцин снова бросился на него с бесконечным пронзительным воплем. Он опять его сгреб, держа на расстоянии вытянутой руки, пристально глядя на обезьянку.
— Эй, приятель, ты чего? Успокойся.
Капуцин перестал верещать, тараща на него глаза. Потом попытался куснуть в грудь.
— Проклятье! — рявкнул Джек, снова усаживая его на стол, на сей раз без лишних церемоний. Бросил взгляд на запястье — поцарапано, но не до крови.
Животное бесстрашно готовилось к следующему прыжку, когда прозвучал окрик:
— Маврицио!
Капуцин замер на месте, оглянувшись вместе с остальными присутствующими на появившегося в дальнем конце коридора мужчину.
— Ох, профессор Рома! — воскликнула Барбара. — Как я рада вас видеть! Не знаю, что на него нашло.
Джек разглядывал профессора Сальваторе Рому, основателя СИСУПа: гораздо моложе, чем ожидалось, с коротко, почти наголо стриженными черными волосами, тонким носом, темными глазами, пухлыми губами. Худощавый, ростом около пяти футов десяти дюймов. Белая рубашка без ворота, темно-серые складчатые мягкие брюки. Словно только что вышел со стрельбища.
По какой-то необъяснимой причине мужчина ему не понравился с первого взгляда.
Рома щелкнул капуцину пальцами, тот мгновение помедлил, соскочил со стола, перепрыгнув ему на плечо. Он подошел к Лью и Джеку, протянул первому руку:
— Здравствуйте. Я — Сол Рома.
— Лью Элер. Мы с вами говорили по телефону.
Рома мельком улыбнулся:
— Муж Мелани! Рад наконец лично встретиться. Я ее с нетерпением поджидаю. Где она?
Симпатичный, любезный, приветливый, доброжелательный — почему же так хочется дать ему в морду?
— В данный момент ее нет, — сказал Лью.
Рома оглянулся на Барбару:
— А что тут вообще происходит?
— Лью хочет провести постороннего, — кивнула она на Джека, — по пропуску жены.
Лью принялся излагать легенду с немалым успехом — вокруг раздались охи-ахи. Рома терпеливо слушал, тогда как обезьянка у него на плече по-прежнему испепеляла Джека пылающим взглядом. По окончании Рома не шевельнулся.
— Очень жаль, — сказал он, сочувственно глядя на Джека и Лью. — При всем моем желании вас пропустить, мистер Шелби, конференция только для членов. — И протянул к нему руку: — Пожалуйста, верните конверт.
Тот тряхнул головой:
— Почему? Я все равно уже тут. И останусь.
— Мистер Шелби, я требую. — Спокойное лицо Ромы внезапно потемнело от гнева.
Как ни странно, прочие сисуперы стали высказываться в пользу Джека: пусть останется... пропустите его... лишний не помешает... и тому подобное.
Рома оглянулся, открыл было рот, видимо, хорошенько подумал и снова закрыл. Капуцин явно готовился перегрызть Джеку глотку.
— Хорошо, — сказал в конце концов Рома, слегка передернув плечами, оглядывая членов СИСУПа. — Если желаете, пусть остается.
Джека удивило выражение его лица — профессора что-то тревожило. Обезьянка, как бы разделив его мнение, запрыгала, заверещала, протестуя против капитуляции хозяина.
— Тише, Маврицио, — мурлыкнул Рома, гладя капуцина по шерстке. Губы его улыбались, глаза сверлили Джека. — Я легко выгнал бы вас, но не стоит скандалить. Можете присутствовать на конференции, мистер Шелби. Только не вмешивайтесь в программу, иначе я вас удалю. Ясно?
Джек ухмыльнулся прямо в пылающие глаза Ромы и обезьяны.
— Значит, мне не позволено звать вас Солом?
Рома отвернулся, капуцин по-прежнему поглядывал через его плечо, шипел, наконец спрыгнул на пол, побежал другой дорогой, как бы никого не желая больше видеть.
— Что за проблема у вас с обезьяной? — спросил Лью.
— Не знаю. С собаками и кошками мы друг друга всегда понимаем. Может, меня вообще обезьяны не любят. Хозяин тоже не в восторге.
И наоборот, мысленно добавил Джек, даже не припоминая, чтобы когда-то испытывал к другому человеку такую внезапную необъяснимую неприязнь.
— Так или иначе, вас пропустили. — Лью похлопал его по спине. — Это главное.
— Угу. — Джек полез в свой — предназначавшийся Мелани — регистрационный конверт, вытащил оттуда программу, зашелестел страницами. — Что дальше?
— Ничего особенного. Мне еще рано отправляться в номер. Может быть, перекусим?
— Я должен кое-что проверить. Есть кое-какие дела. И номер надо получить.
— Как бы не возникла проблема. Все занято. В крайнем случае у меня поселитесь.
— Спасибо, — поблагодарил Джек, понадеявшись, что до этого не дойдет. Конечно, хочется остаться на месте действия, но он не привык ночевать с кем-то вместе, за исключением Джиа.
— Разумно предварительно записаться на случай, если вдруг кто-то откажется или не сможет приехать. — Он взглянул в программку на нынешнее расписание. — Давайте-ка встретимся в пять на открытии.
Лью охотно согласился, и они расстались. Джек направился в деловую часть города на встречу с Эрни.
2
Рома, крутя головой, смотрел вслед уходившему незнакомцу, подавляя желание броситься следом, свернуть ему шею. Не надо его убивать. Присутствующие ужаснутся, кто-то даже, возможно, домой заспешит, что никак нежелательно.
Но кто он такой? Зачем лжет муж Мелани Элер, утверждая, будто она сама прислала незнакомца на конференцию до своего появления? Правдой здесь и не пахнет.
Он заставил себя успокоиться. Фактически, кто это — не имеет значения. Отель полон, пусть мистер Джек Шелби ищет другое место. Главное, чтобы не заменил кого-либо из приглашенных. Иначе придется принять меры. Нынче вечером все должны здесь присутствовать.
Да. Он закрыл глаза. Сегодня вечером.
3
Вывеска в грязной витрине гласила:
ПАСПОРТНАЯ КОНТОРА ЭРНИ
Любые паспорта
Водительские права
Права на вождение такси
Распахнув дверь, Джек вошел.
— Привет, — бросил из-за стойки костлявый мужчина с физиономией бассета. — Как дела, как делишечки? — Не вопрос, обычное приветствие скороговоркой. — Дверь закрой, табличку переверни на «закрыто».
Что последний и сделал, после чего направился к стойке мимо полок с солнечными очками, модными футболками, спортивными кепками, пиратскими видеофильмами. Эрни изготавливал и печатал законные документы, в принципе торговал разными фирменными товарами, но основной доход получал от людей, которые желали стать или на время прикинуться кем-то другим.
За долгие годы он снабдил Джека десятками водительских прав и удостоверений личности.
— Говоришь, новый диплом средней школы? — перепросил он, подняв с пола складную папку, сдергивая предохранительную резинку. — Здешней?
— Нет. В Хобокене.
Эрни принялся копаться в папке с исчерпывающим собранием удостоверений, дипломов, служебных удостоверений почти всех учебных заведений, заводов и учреждений в радиусе десяти миль.
— Хобокен... Хобокен... Паренька как зовут?
Джек развернул фотокопию свидетельства о рождении и положил на стойку:
— Вот. И свидетельство нотариально заверь.
Эрни обладал официальной нотариальной печатью, дубликатом печати настоящего нотариуса из соседнего финансового квартала.
— Будет сделано. — Он прищурился на свидетельство. — Атилла? Может быть, хан Атилла? — Джек увидел мимолетную ухмылку. — Атиллу мы, пожалуй, зачислим в Сент-Алоизиус.
Эрни вытащил из папки диплом средней школы, пришпилил к официальному желтому блокноту.
— Вот так вот, — пробурчал он, царапая что-то в блокноте. — Теперь мы имеем Джона Атиллу. Дата рождения?
— Там все указано, — кивнул Джек на свидетельство.
— Ясно. Адрес?
Джек назвал адрес почтового ящика в Хобокене.
— Когда закончил?
— Чего?
Неужели надо объяснять, написалось на физиономии Эрни.
— Школу, естественно. Дата указывается в каждом дипломе.
— Дай подумать... Шестнадцать только что стукнуло, значит, два года назад.
— Ясно. Фото у меня имеется подходящее. Когда потребуется?
— Да не к спеху. На следующей неделе годится.
— Хорошо. А то у меня небольшая запарка.
— Расценки обычные?
— Угу.
— Тогда до понедельника.
Джек снова перевернул табличку, отпер дверь, вышел на Десятую авеню. Посмотрел на часы у себя на руке. Пора возвращаться в отель. Будем надеяться, регистраторы подыскали номер. Как ни странно, не терпится приобщиться к Обществу по разоблачению секретных организаций и объяснению необъяснимых явлений. Он никогда еще не был «участником».
4
Джеку посчастливилось. Одна из членов СИСУПа не смогла приехать по неким неожиданным семейным обстоятельствам, можно было занять ее место.
Он заглянул в номер на пятом этаже окнами на улицу. Типичная гостиничная обстановка: оштукатуренный потолок, на стенах дежурные плотные бежевые обои, телевизор, платяной шкаф, две двуспальные кровати, двойные шторы на окнах, неопределенные гравюры в рамках с изображением прудов и ветвей. Однако бесцветное окружение не облегчало непонятного беспокойства, испытываемого с той минуты, как он впервые вошел в здание, словно воздух здесь был заряжен какой-то леденящей энергией.
Распаковывая спортивную сумку с захваченной из дома одеждой на смену, Джек вдруг услышал стук в дверь. Выглянул в дверной глазок, ожидая увидеть Лью, но вместо него обнаружил стоявшую в коридоре Олив Фарину.
— Надеюсь, я не помешала вам, мистер Шелби? — сказала она, когда он открыл дверь. — Разрешите войти? Хочу задать пару вопросов.
Джек в недоумении заколебался. Чего ей тут надо?
Впрочем, дама безобидная, а выслушать пару вопросов весьма любопытно.
— Конечно, пожалуйста.
Отступил в сторону, Олив вошла нерешительно, заглянув по пути в ванную, словно опасаясь, что там кто-то прячется.
— Вы один?
— Только что был один.
Гостья остановилась перед телевизором посреди комнаты, повернулась к нему:
— Сделаете одолжение, прежде чем поговорим?
— Смотря какое.
Она подняла висевшее на шее серебряное распятие:
— Возьмите.
— Что?
— Просто подержите в руке, сосчитайте до десяти.
Ничего себе, подумал Джек. Пошли «Песенки с приветом».
Впрочем, кивнул, крепко схватил распятие, решительно подавляя маниакальное желание взвыть смертным воем и рухнуть в корчах на пол. Сомнительно, чтобы у аудитории хватило чувства юмора.
— Хорошо, — заключила Олив через несколько секунд. — Хватит. — Осмотрела открытую ладонь Джека.
— Ожоги ищете? — спросил он.
Она снисходительно улыбнулась:
— Можете, если угодно, смеяться, но, по крайней мере, я теперь чувствую, что вам можно верить.
Джек пожал плечами, признав ее слишком доверчивой — не много же ей надо, — и указал на мягкое кресло у большого окна со сплошным стеклом.
— Садитесь. — Выдвинул для себя другое из-за письменного стола, развернул лицом к ней и уселся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Вернувшись в отель, поднялись на лифте на следующий этаж, где должна была проходить конференция, отыскали в коридоре регистрационные столики. Лью был заранее зарегистрирован, теперь лишь расписался. Джек стоял у него за спиной, пока худенькая брюнетка средних лет за столиком выдавала значок и программу. Справа мелькнуло что-то маленькое, коричневое, с длинным загнутым хвостом, прошмыгнуло по полу.
Он присел посмотреть — существо запрыгнуло на стол.
Обезьянка. Умненькая обезьянка шарманщика со светлой мордочкой, темной шерстью на голове — капуцин или что-нибудь вроде того. Села на дальнем краю и уставилась на него.
— Хочу взять регистрационный пакет жены, — сказал Лью.
— Пожалуйста, — ответила женщина, копаясь в картотеке. На значке написано «Барбара».
Обезьянка, все так же глазея на Джека, подкралась поближе. Барбара на нее оглянулась, но ничего не сказала. Непонятно, чего таращится. Не очень-то приятно.
В чем дело, малыш?
— Тоже член? — кивнул Джек на капуцина.
— Нет, — улыбнулась Барбара. — Приятель Сола. Славный, правда?
— Кто такой Сол? — спросил Лью.
— Профессор Рома. Просит, чтобы его звали Солом.
— Не знаю, когда Мэл появится, — сказал Лью. — Пусть пока мистер Шелби воспользуется ее значком и пропуском.
Капуцин вскочил на ноги, словно чем-то встревоженный.
— Вы член? — обратилась к нему Барбара.
— Нет. Очень хочется стать.
— Ох боже, — вздохнула она. — Боюсь, ничего не получится.
— Почему? — удивился Лью. — Мелани задержалась, думала, до возвращения мистер Шелби займет ее место.
— Да ведь он же не член, — повторила она.
— Мелани член и сказала мне, своему мужу, чтобы Джек пока присутствовал вместо нее.
— Нельзя же просто передать ему...
— Можно, — заявил Джек, видя, что позади скапливаются другие желающие зарегистрироваться. Любопытствующих вполне достаточно. — Смотрите. — Взял у Лью регистрационные документы Мелани, взмахнул перед собой. — Вот и все.
Прежде чем Барбара успела ответить, капуцин с визгом прыгнул на Джека, схватил конверт, попробовал вырвать. Он ошеломленно попятился. За спиной зазвучали испуганные крики.
— Что за черт!..
Джек выдернул из обезьяньих пальцев конверт, схватил животное в охапку, осторожно усадил обратно на регистрационный стол. Как бы оттолкнувшись от трамплина, капуцин снова бросился на него с бесконечным пронзительным воплем. Он опять его сгреб, держа на расстоянии вытянутой руки, пристально глядя на обезьянку.
— Эй, приятель, ты чего? Успокойся.
Капуцин перестал верещать, тараща на него глаза. Потом попытался куснуть в грудь.
— Проклятье! — рявкнул Джек, снова усаживая его на стол, на сей раз без лишних церемоний. Бросил взгляд на запястье — поцарапано, но не до крови.
Животное бесстрашно готовилось к следующему прыжку, когда прозвучал окрик:
— Маврицио!
Капуцин замер на месте, оглянувшись вместе с остальными присутствующими на появившегося в дальнем конце коридора мужчину.
— Ох, профессор Рома! — воскликнула Барбара. — Как я рада вас видеть! Не знаю, что на него нашло.
Джек разглядывал профессора Сальваторе Рому, основателя СИСУПа: гораздо моложе, чем ожидалось, с коротко, почти наголо стриженными черными волосами, тонким носом, темными глазами, пухлыми губами. Худощавый, ростом около пяти футов десяти дюймов. Белая рубашка без ворота, темно-серые складчатые мягкие брюки. Словно только что вышел со стрельбища.
По какой-то необъяснимой причине мужчина ему не понравился с первого взгляда.
Рома щелкнул капуцину пальцами, тот мгновение помедлил, соскочил со стола, перепрыгнув ему на плечо. Он подошел к Лью и Джеку, протянул первому руку:
— Здравствуйте. Я — Сол Рома.
— Лью Элер. Мы с вами говорили по телефону.
Рома мельком улыбнулся:
— Муж Мелани! Рад наконец лично встретиться. Я ее с нетерпением поджидаю. Где она?
Симпатичный, любезный, приветливый, доброжелательный — почему же так хочется дать ему в морду?
— В данный момент ее нет, — сказал Лью.
Рома оглянулся на Барбару:
— А что тут вообще происходит?
— Лью хочет провести постороннего, — кивнула она на Джека, — по пропуску жены.
Лью принялся излагать легенду с немалым успехом — вокруг раздались охи-ахи. Рома терпеливо слушал, тогда как обезьянка у него на плече по-прежнему испепеляла Джека пылающим взглядом. По окончании Рома не шевельнулся.
— Очень жаль, — сказал он, сочувственно глядя на Джека и Лью. — При всем моем желании вас пропустить, мистер Шелби, конференция только для членов. — И протянул к нему руку: — Пожалуйста, верните конверт.
Тот тряхнул головой:
— Почему? Я все равно уже тут. И останусь.
— Мистер Шелби, я требую. — Спокойное лицо Ромы внезапно потемнело от гнева.
Как ни странно, прочие сисуперы стали высказываться в пользу Джека: пусть останется... пропустите его... лишний не помешает... и тому подобное.
Рома оглянулся, открыл было рот, видимо, хорошенько подумал и снова закрыл. Капуцин явно готовился перегрызть Джеку глотку.
— Хорошо, — сказал в конце концов Рома, слегка передернув плечами, оглядывая членов СИСУПа. — Если желаете, пусть остается.
Джека удивило выражение его лица — профессора что-то тревожило. Обезьянка, как бы разделив его мнение, запрыгала, заверещала, протестуя против капитуляции хозяина.
— Тише, Маврицио, — мурлыкнул Рома, гладя капуцина по шерстке. Губы его улыбались, глаза сверлили Джека. — Я легко выгнал бы вас, но не стоит скандалить. Можете присутствовать на конференции, мистер Шелби. Только не вмешивайтесь в программу, иначе я вас удалю. Ясно?
Джек ухмыльнулся прямо в пылающие глаза Ромы и обезьяны.
— Значит, мне не позволено звать вас Солом?
Рома отвернулся, капуцин по-прежнему поглядывал через его плечо, шипел, наконец спрыгнул на пол, побежал другой дорогой, как бы никого не желая больше видеть.
— Что за проблема у вас с обезьяной? — спросил Лью.
— Не знаю. С собаками и кошками мы друг друга всегда понимаем. Может, меня вообще обезьяны не любят. Хозяин тоже не в восторге.
И наоборот, мысленно добавил Джек, даже не припоминая, чтобы когда-то испытывал к другому человеку такую внезапную необъяснимую неприязнь.
— Так или иначе, вас пропустили. — Лью похлопал его по спине. — Это главное.
— Угу. — Джек полез в свой — предназначавшийся Мелани — регистрационный конверт, вытащил оттуда программу, зашелестел страницами. — Что дальше?
— Ничего особенного. Мне еще рано отправляться в номер. Может быть, перекусим?
— Я должен кое-что проверить. Есть кое-какие дела. И номер надо получить.
— Как бы не возникла проблема. Все занято. В крайнем случае у меня поселитесь.
— Спасибо, — поблагодарил Джек, понадеявшись, что до этого не дойдет. Конечно, хочется остаться на месте действия, но он не привык ночевать с кем-то вместе, за исключением Джиа.
— Разумно предварительно записаться на случай, если вдруг кто-то откажется или не сможет приехать. — Он взглянул в программку на нынешнее расписание. — Давайте-ка встретимся в пять на открытии.
Лью охотно согласился, и они расстались. Джек направился в деловую часть города на встречу с Эрни.
2
Рома, крутя головой, смотрел вслед уходившему незнакомцу, подавляя желание броситься следом, свернуть ему шею. Не надо его убивать. Присутствующие ужаснутся, кто-то даже, возможно, домой заспешит, что никак нежелательно.
Но кто он такой? Зачем лжет муж Мелани Элер, утверждая, будто она сама прислала незнакомца на конференцию до своего появления? Правдой здесь и не пахнет.
Он заставил себя успокоиться. Фактически, кто это — не имеет значения. Отель полон, пусть мистер Джек Шелби ищет другое место. Главное, чтобы не заменил кого-либо из приглашенных. Иначе придется принять меры. Нынче вечером все должны здесь присутствовать.
Да. Он закрыл глаза. Сегодня вечером.
3
Вывеска в грязной витрине гласила:
ПАСПОРТНАЯ КОНТОРА ЭРНИ
Любые паспорта
Водительские права
Права на вождение такси
Распахнув дверь, Джек вошел.
— Привет, — бросил из-за стойки костлявый мужчина с физиономией бассета. — Как дела, как делишечки? — Не вопрос, обычное приветствие скороговоркой. — Дверь закрой, табличку переверни на «закрыто».
Что последний и сделал, после чего направился к стойке мимо полок с солнечными очками, модными футболками, спортивными кепками, пиратскими видеофильмами. Эрни изготавливал и печатал законные документы, в принципе торговал разными фирменными товарами, но основной доход получал от людей, которые желали стать или на время прикинуться кем-то другим.
За долгие годы он снабдил Джека десятками водительских прав и удостоверений личности.
— Говоришь, новый диплом средней школы? — перепросил он, подняв с пола складную папку, сдергивая предохранительную резинку. — Здешней?
— Нет. В Хобокене.
Эрни принялся копаться в папке с исчерпывающим собранием удостоверений, дипломов, служебных удостоверений почти всех учебных заведений, заводов и учреждений в радиусе десяти миль.
— Хобокен... Хобокен... Паренька как зовут?
Джек развернул фотокопию свидетельства о рождении и положил на стойку:
— Вот. И свидетельство нотариально заверь.
Эрни обладал официальной нотариальной печатью, дубликатом печати настоящего нотариуса из соседнего финансового квартала.
— Будет сделано. — Он прищурился на свидетельство. — Атилла? Может быть, хан Атилла? — Джек увидел мимолетную ухмылку. — Атиллу мы, пожалуй, зачислим в Сент-Алоизиус.
Эрни вытащил из папки диплом средней школы, пришпилил к официальному желтому блокноту.
— Вот так вот, — пробурчал он, царапая что-то в блокноте. — Теперь мы имеем Джона Атиллу. Дата рождения?
— Там все указано, — кивнул Джек на свидетельство.
— Ясно. Адрес?
Джек назвал адрес почтового ящика в Хобокене.
— Когда закончил?
— Чего?
Неужели надо объяснять, написалось на физиономии Эрни.
— Школу, естественно. Дата указывается в каждом дипломе.
— Дай подумать... Шестнадцать только что стукнуло, значит, два года назад.
— Ясно. Фото у меня имеется подходящее. Когда потребуется?
— Да не к спеху. На следующей неделе годится.
— Хорошо. А то у меня небольшая запарка.
— Расценки обычные?
— Угу.
— Тогда до понедельника.
Джек снова перевернул табличку, отпер дверь, вышел на Десятую авеню. Посмотрел на часы у себя на руке. Пора возвращаться в отель. Будем надеяться, регистраторы подыскали номер. Как ни странно, не терпится приобщиться к Обществу по разоблачению секретных организаций и объяснению необъяснимых явлений. Он никогда еще не был «участником».
4
Джеку посчастливилось. Одна из членов СИСУПа не смогла приехать по неким неожиданным семейным обстоятельствам, можно было занять ее место.
Он заглянул в номер на пятом этаже окнами на улицу. Типичная гостиничная обстановка: оштукатуренный потолок, на стенах дежурные плотные бежевые обои, телевизор, платяной шкаф, две двуспальные кровати, двойные шторы на окнах, неопределенные гравюры в рамках с изображением прудов и ветвей. Однако бесцветное окружение не облегчало непонятного беспокойства, испытываемого с той минуты, как он впервые вошел в здание, словно воздух здесь был заряжен какой-то леденящей энергией.
Распаковывая спортивную сумку с захваченной из дома одеждой на смену, Джек вдруг услышал стук в дверь. Выглянул в дверной глазок, ожидая увидеть Лью, но вместо него обнаружил стоявшую в коридоре Олив Фарину.
— Надеюсь, я не помешала вам, мистер Шелби? — сказала она, когда он открыл дверь. — Разрешите войти? Хочу задать пару вопросов.
Джек в недоумении заколебался. Чего ей тут надо?
Впрочем, дама безобидная, а выслушать пару вопросов весьма любопытно.
— Конечно, пожалуйста.
Отступил в сторону, Олив вошла нерешительно, заглянув по пути в ванную, словно опасаясь, что там кто-то прячется.
— Вы один?
— Только что был один.
Гостья остановилась перед телевизором посреди комнаты, повернулась к нему:
— Сделаете одолжение, прежде чем поговорим?
— Смотря какое.
Она подняла висевшее на шее серебряное распятие:
— Возьмите.
— Что?
— Просто подержите в руке, сосчитайте до десяти.
Ничего себе, подумал Джек. Пошли «Песенки с приветом».
Впрочем, кивнул, крепко схватил распятие, решительно подавляя маниакальное желание взвыть смертным воем и рухнуть в корчах на пол. Сомнительно, чтобы у аудитории хватило чувства юмора.
— Хорошо, — заключила Олив через несколько секунд. — Хватит. — Осмотрела открытую ладонь Джека.
— Ожоги ищете? — спросил он.
Она снисходительно улыбнулась:
— Можете, если угодно, смеяться, но, по крайней мере, я теперь чувствую, что вам можно верить.
Джек пожал плечами, признав ее слишком доверчивой — не много же ей надо, — и указал на мягкое кресло у большого окна со сплошным стеклом.
— Садитесь. — Выдвинул для себя другое из-за письменного стола, развернул лицом к ней и уселся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42