– Посторонись! – рявкнул на нее Маг, а в следующее мгновение струя плазмы уже сносила чудовищу добрую половину голов.
Оно взвыло и выпустило Зулу. Та кинулась на сторукого с копьем. Маг полоснул чудовище огнем по спине, изувеченная тварь почуяла опасность и обратилась в бегство. Никто не стал преследовать ее – здесь оставалось еще достаточно противников.
Маг ринулся в бой, поливая огнем каждого подвернувшегося врага. Издали донесся знакомый, быстро приближающийся грохот грифоньей колесницы Геласа. Воин соскочил с нее, выхватывая на бегу меч и зычным голосом разгоняя мешавшихся под ногами Сил, грифоны опередили его, налетели на врагов сверху и стали рвать их когтями. Теперь перевес стал склоняться на сторону творцов.
Рыжая голова Воина, снежно-белые волосы и малиновый плащ Мага замелькали в гуще схватки. Творцы один за другим оставляли битву, чтобы не мешать сражаться Властям. Воин с Магом переглянулись, обменялись свирепыми улыбками и с утроенным жаром кинулись на врагов, как когда-то на кошмаров Гекаты.
Меч Воина мелькал подобно молнии, разрубая великанов надвое. Плазменная струя Мага полыхала в воздухе, второй сторукий с опаленной шкурой бросился бежать. Не успел он скрыться из вида, как за ним понеслись несколько уцелевших титанов.
Воин убрал меч в ножны. Маг привычным движением накинул плащ на плечи. Нерея подбежала к нему, бросилась ему на грудь и судорожно вцепилась в него руками, словно боясь, что он исчезнет. Покосившись на Геласа, Маг заметил, что глаза Воина округлились, а брови изумленно поползли вверх.
– Что здесь случилось? – повторил он прежний вопрос.
– Ужасно… – всхлипнула Нерея. – Озрик из южной группы…
– Что?
– Он прилетал к нам в гости. – Она собралась с духом и заговорила разборчивее. – Когда он отправился домой, мы пошли провожать его. Мы попрощались с ним и стали возвращаться назад, но вдруг услышали крики. Он отлетел недалеко, когда эти твари накинулись на него. Наши бросились на помощь, но было уже поздно… – Ее голос оборвался.
– Как это понимать – поздно? – спросил Маг.
– Озрик… он ушел из проявления…
Такое случалось с творцами по неосторожности или из-за несчастного случая. Конечно, в следующем пробуждении Озрик вернется в проявление вместе с остальными, но до конца этого дня Единого еще оставался приличный срок.
– Какое несчастье… – пробормотал ошеломленный Маг.
Подходивший к ним Воин споткнулся на полушаге, услышав последние слова Нереи.
– Озрик погиб? – переспросил он.
Та кивнула, по-прежнему не выпуская Мага из рук.
– Откуда они взялись? – спросил ее Воин.
Она молча пожала плечами.
– Тоже мне всеведущий, – проворчал Маг. – Для чего, спрашивается, ты торчишь на своей колеснице и наблюдаешь за всем этим миром?
– Уследишь тут за всем, – буркнул в ответ Воин. – А где, спрашивается, болтался ты, бездельник?!
– Уж и в Аалан нельзя слетать! – огрызнулся Маг.
Он почувствовал, что Нерею трясет от страха, и погладил ее по волосам, чтобы успокоить. Возмущенный взгляд Воина проследовал за его ладонью.
К ним подошли Джакс с Зулой – лидеры местной группы – и остановились рядом. Оба были потрепанными, но смотрели бодро.
– Привет, златокудрый, – кивнул Джакс Воину. – И тебе, светоносный. – Как было принято у Сил, он обратился к ним по прозвищам. Обращаться к Властям по имени без их личного разрешения было вопиющей бестактностью.
– Откуда здесь это нашествие? – спросил его Маг.
– Вероятно, очередной всплеск человеческого воображения, – пояснил Джакс. – В последнее время нам все чаще приходится иметь дело с их творениями. Но такое, должен сказать, случилось впервые.
– Эти будущие творцы, – повысила голос Зула, – совершенно не сдерживают свои фантазии! Ты не представляешь, светоносный, во что это обходится нам. По этому миру стаями слоняются всякие мерзкие твари, и хоть бы одна из них была смирной! Нет, они обязательно кидаются на все, что шевелится, и не успокаиваются, пока их не прикончат.
– Или наоборот, – добавил Джакс.
– Разве были еще жертвы? – вмешался в разговор Гелас.
– Нет, это первый случай, – ответил тот. – Но, вероятно, не последний. Люди развиваются, и это, видимо, еще не предел их возможностей.
– Ты уверен, что это они придумали всю эту шайку? – засомневался Воин. – Здесь требуется недюжинное воображение, человеческие искры пока еще слишком мелки для этого.
– Не все, – веско сказал Джакс.
– Таких искр единицы на весь мир, – возразил ему Воин. – Скорее здесь пошалил кто-нибудь из наших.
– Ничего себе шалости! – возмутилась Зула.
– Это люди, – стал настаивать Джакс. – Одной искры вполне достаточно для этого. Никто из наших, даже самая дурная голова, никогда не допустит опасности для творцов.
Он был прав – непричинение вреда неукоснительно соблюдалось всеми.
– Неужели люди? – Воин никак не мог признать вину за своими подопечными. – Такую толпу чудовищ?
– Можно глянуть в хроники Акаши, – прекратил их спор Маг.
– Сделай одолжение, – ухватился за его слова Воин. – Ты у нас здесь лучший специалист по доступу в тонкие слои.
Маг напрягся и сосредоточился на хрониках, преодолевая сопротивление плотного мира. Вскоре перед его высшим зрением предстала умилительная картина – старый дедок собрал внуков и стал рассказывать им о битве богов и титанов. Дети слушали его, затаив дыхание, а тот, воодушевленный общим вниманием, добавлял в рассказ новые красочные подробности. Он живописал чудовищ, не скупясь на их могущество, неуязвимость и свирепость.
Это было бы смешно, если бы не повлекло за собой такие печальные последствия. Маг оторвался от созерцания хроник и рассказал увиденное остальным.
– Так они делают это для развлечения! – яростно сверкнула глазами Зула. – А мы-то ломаем головы – зачем им это нужно?!
– Зула, девочка, ведь они же понятия не имеют, что при этом происходит на тонких планах, – попытался успокоить ее Маг. – Они уверены, что все созданное их воображением существует только в нем. Это же плотный мир, не забывай. Чувства людей еще не настолько развиты, чтобы замечать его тонкие слои.
– День Единого не дошел и до половины, а наши уже уходят из проявления по вине людей! – выпалила та. – А что тогда будет дальше? Нам необходимо принять хоть какие-то меры предосторожности.
– Но как? – озадаченно вопросил Гелас. – Не можем же мы запретить им фантазировать? Всем известно, что это – нарушение законов Единого. Кроме того, если они не будут упражнять воображение, тогда как они станут творцами?
– А это очень нужно – чтобы они стали творцами? – напала на него Зула. – До сих пор мы прекрасно обходились без них.
– Зула, ты еще не пришла в себя после этого несчастья, – упрекнул ее Джакс. – Мы здесь по просьбе Императора, присмотреть за людьми, чтобы они развивались правильно.
– Нет, не для этого! – повернулась к нему она. – Мы здесь для того, чтобы хоть кто-то из них уцелел до конца этого пробуждения! Чтобы они не перервали друг другу глотки! Чтобы их жестокость имела хоть какие-то границы! Я просто не представляю, зачем им развиваться? – Она резко обернулась к Магу с Воином. – Вот вы, Власти, ответьте мне, зачем?!
Маг и Воин растерянно переглянулись. Они никогда не ставили вопрос так – для обоих само собой разумелось, что божественная искра должна развиваться.
– Нужно немедленно сообщить об этом случае Императору. – Гелас взмахнул вожжами, колесница и грифоны превратились в струйки золотого света и втянулись в них. – Пусть он сам решит, что делать дальше.
Воин исчез. Маг восхитился про себя, как ловко тот ушел от поставленного перед ним вопроса. Зачем? Он предвидел, что этот вопрос еще не раз прозвучит среди творцов.
Глава 18
– Сучи, дитя мое, ножками, сучи – он тоже был непоседой. Да, он был непокорным, но как осуждать его за это – ведь он был творцом. И он никогда не творил во зло – не слушай их, дитя мое, я знаю его как никто. Ты еще мал сейчас, но когда ты вырастешь, я расскажу тебе о Маге…
Маг почувствовал взгляд Нереи и наконец вспомнил, что держит ее в объятиях. Запрокинув голову кверху, она пыталась заглянуть ему в лицо, в ее глазах застыло растерянное, испуганное выражение. Преждевременный уход творца был чрезвычайным событием, которое было потрясением для всех. Нерея инстинктивно искала у него защиты, и Маг внезапно подумал – а годится ли он в защитники, может ли он уберечь ее от опасности?
– Что же теперь будет? – с трудом выговорила она.
Он снова погладил ее по волосам, надеясь успокоить ее. Она глубоко вздохнула, чтобы избавиться от комка в горле.
– Ничего, ничего, – утешающе сказал он. – Все обойдется. В следующем пробуждении Озрик вернется в проявление вместе с нами.
– Но это может случиться с любым! – отчаянным шепотом сказала она. – Я не хочу уходить раньше времени. Это, наверное, больно!
– Может быть, – согласился он. – Будь осторожнее.
– Я боюсь оставаться здесь.
Она боялась. Она страшилась боли и насилия. Вынужденный уход творца часто сопровождался душевной раной, не заживающей в течение нескольких дней Единого. Мало кто из перенесших такое несчастье оставался прежним, обычно они воплощались другими, не похожими на себя.
– Не оставайся. Тебя никто не заставляет.
– Но как же… – Ее глаза широко раскрылись. – Но как же люди? Как же я брошу их?
– Тогда оставайся.
– Ты опять путаешь меня! – Вцепившиеся в Мага ладошки сердито встряхнули его. – Я спрашиваю тебя, что мне делать, а ты смеешься надо мной!
На лице Мага действительно появилась невольная улыбка. Необидная, сочувствующая. Его пальцы поправили волосы на ее лбу, а затем медленно заскользили вниз по щеке.
– Щекотно, – заулыбалась она в ответ. – Ну почему ты ничего не отвечаешь мне?
– А что я могу решить за тебя? Кто лучше тебя знает, что тебе делать?
Нерея сознавала, что он прав, но ей не хотелось такой правоты.
Ей хотелось, чтобы он сделал выбор за нее, и успокоиться его решением. Тогда она приняла бы все, что за этим последует, потому что так решил он.
– Я сделаю так, как ты скажешь. – Это была просьба о покровительстве. Однако этот упрямец не хотел брать на себя ни капли ответственности.
– Тогда я говорю – решай сама. – Он смягчил отказ ласковой улыбкой.
– Противный! – Она оттолкнула его от себя.
– Гадкий мальчишка… – Маг склонил голову набок, его глаза искрились лукавством.
– Ты просто невыносим!
– Неужели?
Нерея вдруг испугалась, что он сейчас исчезнет. Унесется куда-нибудь по своим делам, и она еще долго не увидит его.
– Ну, не настолько… – нерешительно пробормотала она.
– Хочешь, я помогу тебе выбрать? – вдруг спросил он.
Она обрадованно кивнула.
– Представь себе – медленно, не спеша, – как ты будешь чувствовать себя, если бросишь свою работу, – сказал ей Маг. – А затем представь себе свои чувства, если ты останешься. От которой мысли тебе делается легче?
Нерея до жути боялась порождений людского воображения. Но сами люди не сделали ей ничего дурного – напротив, они прислушивались к ней, почитали ее. Она была нужна им. Они были ее детьми, а ей всегда хотелось иметь детей.
– Я поняла, – вздохнула она. – Я останусь.
Уйти или остаться – сегодня не одна она стояла перед этим выбором.
Люди создали Озрика. Они привыкли к своему богу, привыкли поклоняться ему, привыкли к его появлениям перед служителями в храме. Пустоту нужно было заполнить – и они создали Озрика.
Оболочка, отдаленно похожая на Озрика, заходила среди творцов. Лишенная божественной искры, она, тем не менее, помнила других богов, поскольку их помнили люди. Она бессмысленно бродила вокруг, подходя то к одному, то к другому из творцов, размахивая конечностями и бормоча что-то непонятное. Она откликалась на человеческие вызовы, выполняя требуемые действия с точностью неживого существа.
Первой не выдержала Исис, прежняя подруга Озрика.
– С меня довольно! – вскрикнула она, когда попавшаяся ей навстречу оболочка попыталась ощупать ее лицо. – Ноги моей больше не будет в этом мире!
Едва договорив это обещание, она телепортировалась в Аалан. В южной группе стало еще одним творцом меньше. Однако людям требовалось восполнить утрату – и они создали Исис.
Теперь уже две безжизненные оболочки напоминали оставшимся творцам об ушедших. Те пока держались, но когда пролетавший поблизости ифрит растерзал оболочку Исис, Сехна и Астара тоже бросили работу и вернулись в тонкие миры.
Это послужило толчком к окончательному распаду группы. Ее члены один за другим покидали плотный мир людей, пока всех местных богов не заменили их оболочки. Люди не заметили подмены, они так же исправно молились своим богам, соблюдали заветы, приносили подношения. Им было безразлично, кому поклоняться – живым творцам или их мертвым отображениям.
Весть о распаде южной группы облетела всех работающих с людьми творцов. К этому времени многие успели разочароваться в способности людей следовать их поучениям, поэтому известие было воспринято скорее с сочувствием, чем с осуждением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58